***
— Бррр, хватит страшилок, я и так знаю эту историю — Якоб нервно отмахнулся от Камиллы, серая пустынная обстановка его нервировала. Этим вечером они наконец пересекли границу, как ни странно без происшествий, и очутились в Мертвых землях. — Господин, это важная часть нашей истории! — Да брось, Камилла, ты же видишь, что ему всё равно, — Кэтсу состроил презрительную гримасу. С каждым шагом дух становился всё невыносимее и не упускал возможности сделать несколько неприятных замечаний, иногда балансирующих на грани оскорбления. «Да чем я его обидел-то?» — злился в душе горбун. — Хорошо, господин не хочет слушать, ну и не надо. В замке полно книг, я верю, Странник заполнит пробелы в знаниях с помощью них. — Он забьется в угол и будет рыдать. Запасись платочками — будешь ему до конца жизни слюни и сопли подтирать. Якоб остановился. Всю жизнь он считал себя спокойным человеком, но здесь чувствовал клокочущую внутри ярость. — Т-ты…! — начал было юноша, но был прерван вампиршей. — Ты основную миссию свою выполнил, тебя здесь никто не держит. Кэтсу осклабился и, картинно поклонившись, испарился, словно его и не было. Якоб обомлел. — Э? Э-это к-куда… — Не волнуйтесь, господин, он отправился восвояси. Вы ещё встретитесь, к добру ли это или к худу. Камилла оправила платье и степенно пошла вперед. Уже светало, но после того, как они перешли границу, солнце, казалось, перестало беспокоить вампиршу. Изредка она недовольно косилась на светило, но, по крайней мере, не дымилась. Горбуну стало неловко. В некотором роде он чувствовал себя виноватым, но в то же время и был раздражен. Юноша откровенно скучал по тем временам, когда мог спокойно посидеть вечерком с книжкой. Унылые пейзажи Мертвых земель наводили тоску. Безжизненная плоская равнина с редкими небольшими холмами простиралась, казалось, до самого горизонта. На многие километры вокруг не было ничего. Воистину, мертвые земли. Горбун чихнул, когда поднимаемая ногами пыль попала в нос. Якоб беспокойно потер лицо и, наконец, озвучил беспокоящий его вопрос: — Камилла, а где мы будем ночевать? Вампирша на мгновение замялась. — Вам не стоит беспокоиться об этом, господин. Юноша почувствовал, как вновь пробуждается затихший было страх. Если всё было, как и говорила Камилла, и он действительно был новым правителем этих земель, то почему его не встречают? Разве нового короля не должны встречать с шиком и блеском? Особенно если его и вправду так отчаянно ждут. Что-то было не так. «А если меня ведут на убой? Но с другой стороны, зачем заходить так далеко, если бы хотели, могли убить и раньше. А что если…» А что если он идет на поводу у сошедшей с ума вампирши? Где доказательства её слов, хоть одно? Что если Камилла ведет его в какую-то глушь, просто повинуясь голосам в голове? Может ли вообще нежить сойти с ума?! Якоб тряхнул головой, стараясь утихомирить бешеный поток мыслей. Незачем гадать, надо просто подождать. Если Камилла всё-таки окажется безумной, в этом она не виновата. «Да, если так и есть, надо будет как-то попробовать привести её в себя. Всё-таки, как рыцарь, я должен заботиться о юродивых», — придя к этому соглашению с самим собой, юноша успокоился и дальше шел вперед уверенным шагом. Камилла виновато покосилась на него и в который раз прокляла себя за то, что забыла позаботиться об удобствах всё ещё слишком человечного Странника.***
Кэтсу мчался словно ветер. Как обычно его подгоняла беспричинная тревога. Дух не решался замедлиться, пока на пригорке среди засохших деревьев не показался изгиб красной крыши храма. Его храма. Тут он затормозил и старательно придал себе невозмутимый вид. Не хотелось бы волновать сестер понапрасну. Медленным степенным шагом он подошел к алой калитке, за которой начинался его маленький мирок, но вдруг остановился, почувствовав чужое присутствие. У забора безжизненной тенью застыла Муэ Са. — Ты… — Кэтсу напрягся, — Чего тебе надо? Помощница Костяного Герцога молча поклонилась и протянула духу свиток пергамента. Длинные рукава проволоклись по земле, оставляя в пыли размашистые борозды. Кэтсу фыркнул, но взял послание. «Дорогой мой, крайне тоскую без Ваших безвкусных анекдотически юморных шуток-экспромптов, так что продолжайте их множить и плодить в вашей премногомудрой светлой голове. Ах, к сожалению, не могу распыляться на любезности, дело не терпит длительных заминок, но благословенно, Вы знаете, что я любитель коротких слов…» — Тц, этот … ммм… недалекий всё ещё не может забыть шутку шестидесятилетней давности? Ему видимо совсем скучно жить. И стиль не выдержан, если берешься оскорблять, делай это красиво! — дух презрительно скривился. Муэ Са пожала плечами и кивнула с намеком продолжать чтение. «… Как уже доподлинно известно, к нам едет новый достопочтимый Странник. Мы, верные его слуги жаждем устроить ему некое подобие праздника. Приглашаем поприсутствовать. Т. к. Вы, перейдя границу, тут же броситесь к любимому дому, то я осмелился послать мою драгоценную Муэ подождать Вас у храма. Надеюсь, Вы не пропустите грядущее зрелище. Спасибо за чай. Искренне Ваш, Костяной Герцог» — Ерунда какая-то. Что он задумал? Муэ Са возвела очи горе и картинно развела руками, взметнув расшитые золотом рукава. Дух щелкнул пальцами, поджигая послание, а после брезгливо отряхнул пепел. — Чай, значит?***
Якоб потерял счет времени, проведенному в пути. От сухого пыльного воздуха чесались глаза. Он истер все ноги и мечтал, наконец, прилечь, но Камилла упорно вела его вперед, изредка, подбадривая. После пересечения границы они всё ещё не встретили никого. «Ну что ж, тогда это всё становится более осмысленным. Как нежить Камилла, несомненно, более беззащитна перед бесами, вот они и свели её с ума. Да, это как-то более реально, чем россказни о том, что я какой-то там начальник мертвяков» — размышлял про себя юноша. Невольно он почувствовал разочарование — всё странствие стало каким-то приземленным. Про роль Кэтсу во всем этом Якоб старался не думать. Камилла меж тем заламывала про себя руки. «Ну как так можно было! И всё-таки… и всё-таки стоило кого-нибудь предупредить! Зачем только так перестраховалась?» Покинувший их Кэтсу, как оказалось, делал слишком много маленьких, но таких важных вещей — обеспечивал ночлег, добывал еду, смотрел, чтобы их юный господин не сильно уставал. При этом делал всё это как-то незаметно! А Камилла… Камилла даже запамятовала, что людям каждый день надо спать. «Еда ещё осталась, но насколько её хватит? Сколько вообще человеку надо? А если я позволю господину ночевать в открытом поле, то позор на мою голову! Надо добраться до Замка сегодня…» Но до Замка идти было слишком долго. — Я устал, — в конце концов не выдержал Якоб. — Можно я хотя бы посижу? Вампиршу изнутри раздирала паника, впрочем, внешне это никак не отражалось. Но чем сильнее она паниковала, тем больше злилась. — Надо спешить! — почти что огрызнулась Камилла, и горбун отшатнулся. Теперь он внезапно осознал, что безумцы бывают буйные. — Х-хорошо, н-не в-волнуйся только. Вампирша поджала губы. Это было грубо! Всё-таки с Кэтсу было бы проще. — Нет-нет, если господин желает, то мы отдохнем. Она старательно расстелила походное покрывало прямо на земле и приглашающее махнула рукой. Решив, что спорить с безумцами себе дороже, горбун присел и вытянул изможденные ноги. Холод от земли пробивал покрывало и заставлял ежиться. Серое тоскливое небо и пыль. Прям королевство мечты. Задумчиво разглядывая землю, Якоб заметил кристаллики соли. Верно. Эту землю выжгли и засыпали солью, сделав полностью бесплодной. Проклятая, залитая кровью, покрытая солью и пеплом безжизненная земля. «И зачем я сюда только пришел?» Они так и сидели в тишине, вампирша и горбун. Камилла не знала, что сказать, боясь, что глубинное раздражение на себя снова возьмет верх, а Якоб просто не хотел говорить. — Наверное, пора… — начала было вампирша, но тут унылую тишину прорезали звуки музыки. — Что за…? Длинная тень прорезала холмы на горизонте. Юноша, как ни силился, не мог разглядеть, что происходит, но Камилла видела ясно. На кочках подпрыгивал разукрашенный костями и золотом караван. Вереница черных телег змейкой мчалась к путниками, закладывая лихие виражи. Ими правили скелеты, не забывающие махать транспарантами с надписями «Добро пожаловать в Мертвые Земли!!!». А на крыше самой большой повозки Костяной Герцог в ярко алом камзоле яростно играл на органе.