Якоб невольно притронулся к голове, стараясь ощупать её как-нибудь невзначай. Ничего инородного, как и ожидалось, не обнаружилось, и он злобно уставился на тень.
— Хватит городить огород! Я хочу вернуться, так что…
— Куда?
— Эм, — встречный вопрос обескуражил юношу. — Туда! В реальность! Где всё понятное и обычное.
— Значит, для тебя реальность — это где всё привычно и понятно? — тень, казалось, оскалилась. — Занятно, конечно, но сначала… Я вроде пояснить собрался, да? Неблагодарное дело, все равно всем плевать.
Тень неуклюже полезла по ветвям и поманила горбуна за собой. Ждать впрочем, не стала. Подвешенные на нитях кристаллы тихо звякали, стоило прикоснуться к ветвям. Немного пораздумав, Якоб всё же полез следом. После долгого пребывания без общения остаться снова в одиночестве не хотелось, пусть даже собеседником была какая-то тень.
Юноша и сам не понял, почему назвал своего нового знакомца именем Хранителя печати, но раз тот не стал отрицать, то видимо он не ошибся. Это оставляло ещё кучу новых вопросов.
Они в молчании лезли наверх и тишина неприятно давила. Вскоре Якоб не выдержал.
— И всё же… Всё же зачем всё это? — его голос невольно звучал немного жалобно, но в глубине души юноша убеждал себя, что имеет законное право обижаться. На кого конкретно он, правда, пока не решил.
— А черт его знает.
— Что?! — горбун чуть не сорвался с дерева. Не такого ответа он ожидал. Будь его мытарства оправданы великой целью или коварным замыслом врагов, то поворчав и пожаловавшись на жизнь, он смирился бы и даже может немножко загордился тем, что так стойко всё преодолел. Но тень одной фразой перечеркнула все его ожидания.
— А чего ты ждал? По-твоему всё в мироздании имеет смысл? Ты наверняка думаешь, что и солнце встает для тебя, а оно, такое нехорошее просто восходит и всё. Смысл придумали люди, чтоб страшно не было. Но по большей части мир — крайне бессмысленная штука.
— Н-но если это всё бессмысленно, зачем оно вообще надо?!
Якоб перестал взбираться и встав поустойчивей на ветке, яростно уставился на тень. Ну уж нет, это полный бред! Зачем нужны вещи без смысла? Они бы просто не появились бы.
— Вижу бодрую работу мысли. Что ж замечательно, а то мне уже казалось, что у тебя в черепушке молочная каша. Но, хочешь, ещё приятную вещь скажу? Прям хочется посмотреть на твою моську от этих вестей. Так вот Странником может стать лишь травмированный человек. Поздравляю с пополнением рядов юродивых.
Юноша всем своим видом выказывал недоверие. Это создание, кем бы оно ни было говорит какую-то ерунду, так с чего бы вообще верить?
— Да уж, осколок притягивается болезнями, ранами и травмами. Хотя старого черта сильно сердобольным назвать нельзя было, при жизни людей пытал и сжигал, так что вряд ли это от великодушия. Хочешь знать моё мнение? Вижу, не хочешь, но скажу. Знаешь, что хередимом не может стать тот, у кого есть видимые недостатки внешности? Ну или так раньше было, не суть. Так вот здесь, наоборот. Чем не плевок в сторону церкви? Ха-ха! Осколок заполняет пустоты. А твой осколок в голове. Понимаешь?
— Н-нет.
Якоб был готов услышать насмешки над его внешностью, что во всем виноват его горб, но тень снова его завела в тупик.
— Я не знаю, как выглядело место, где ты был до того, как попал сюда к дереву, каждый раз не знаю. Проходя через врата Странник оказывается в своем осколке, а затем ищет путь наружу, в свою, скажем так, душу, сущность, отражение. И лишь потом попадает сюда. Поразмысли над этим на досуге. Но сейчас и так засиделись, надо поторапливаться, скоро луна зайдет.
Луна?..
Наконец Якоб сообразил оглядеться. Пейзаж, открывшийся ему, был странным до нечаянной дрожи.
С высоты можно было увидеть, что дерево росло на костях. Белоснежно-белые порой бесформенные, будто переломанные, и большие и малые, они беспорядочно торчали из земли. Где-то старательно вкопанные в землю плоские кости образовали дорожки, и юноша внезапно осознал, что отсюда они напоминали ту самую «плитку» по которой он ходил ранее.
На многие километры вокруг раскидывалась пустая равнина. Ни травинки, ни другого деревца невозможно было увидеть, как ни всматривайся. В небе одиноко завис огрызок луны. А над деревом…
Сначала Якоб подумал, что это глаза и с перепугу чуть не оступился. Но, чуть присмотревшись, понял, что это были подвешенные на штырях гигантские крылья. Сами штыри, багровые то ли сами по себе, то ли от крови, исчезали в непроницаемом тумане. Со стороны можно было подумать, что они дымятся. Сами крылья красно-зеленые рваные и провисшие, немигающими очами бесконечно наблюдали за деревом, увешанным кристаллами.
Эта картина заворожила юношу, так что тени пришлось несколько раз звать его, прежде чем Якоб отвернулся.
— Ч-что это?
— Мм? А, не знаю, я не спрашивал.
И тень полезла дальше.
Якоб всё больше чувствовал себя угодившим в сумасшедший дом, только вот кто здесь умалишенный ещё не разобрался. Никто ничего не говорит внятно, но все считают, что ему и так нормально, а когда из-за этого что-то идет не так, недовольно кривятся.
«Да за кого вы меня принимаете?!» — хотелось закричать ему, но сомнения невидимой рукой сжали горло, хотя, казалось бы, здесь-то перед кем стыдиться.
— Скажи я тебе, что это крылья ужасной твари, питавшейся кровью детей, которая неудачно напоролась на копья великанов, ты мне поверишь? А если скажу, что так выглядят крылья падших ангелов, после того, как великий всевышний их отчекрыжит? Всему поверишь? Ну, удачи тебе тогда.
Якоб фыркнул. Ну, точно ничего путного не услышишь.
Тем временем тень, наконец, остановилась и указала на несколько молодых ветвей.
— Во. Вот это выглядит не очень хорошо.
Тонкие гибкие ветви выглядели непривычно пустыми — на них не было кристаллов, лишь обрывки нитей, вяло качающихся от неощутимых порывов воздуха. Но от одной веточки маленькой и какой-то несуразной нить шла дальше и заканчивалась…
На запястье у Якоба.
— Э?
— Это всё — осколки. Странники и люди, которые так и не стали ими… Нить привязана и обычно они возвращаются сюда после кончины того, к кому попали. И висят тут. Но вот эти… — Тень задумчиво подергала за обрывки нитей. — Эти, как видишь, не вернулись. Скорей всего их убили очень нехорошим способом. Таким, что даже следа души не осталось. А ведь это осколки твоего поколения. Понимаешь?
Тень вздохнула.
— Х-хотите сказать… — во рту у юноши внезапно пересохло. — Кто-то целенаправленно убил всех остальных кандидатов?
— Ага. Именно это я и хочу сказать.
***
Тень не стала больше предаваться раздумьям и велела привязать нить к ветке, чем ввела бедного горбуна в ступор. Она же уже привязана, нет? Но, не имея уже моральных сил сопротивляться, юноша обернул нить вокруг ветви ещё несколько раз и завязал неуклюжим бантиком. Тень, казалось, была не сильно довольно результатом, но, не поворчав и минуты, плюнула и уселась на толстой ветке, качая полупрозрачными ногами.
— Луна скоро зайдет, тогда ты сразу вернешься на выход. Так что пока насладись видами.
Якоб послушно сел рядом, одолеваемый мрачными мыслями.
«Кто-то убил столько людей… Но ради чего? А может это случайность? Хотя почему тогда никого не осталось? Почему только я? Словно…»
Будущее внезапно показалось опасным и страшным. Юноша почувствовал себя слишком усталым для всего этого и постарался отбросить плохие мысли, но они упорно продолжали лезть в голову. Стараясь отвлечься, он стал разглядывать кристаллы.
«И что, каждый из них действительно был у человека, ныне покойного? Это же тогда получается кладбище…»
Кладбище Странников и их несостоявшихся собратьев.
«Интересно, а здесь есть камень Юзефа?»
Юноша ухватил ближайший кристалл и принялся рассматривать, в надежде найти какой-то отличительный признак. Маленький полупрозрачный осколок казался наполненным туманом.
Хм? Как будто бы внутри что-то есть…
***
Он стоял на опушке леса, высокий и непоколебимый. Казалось, позади мелькают отсветы пожара, но Он не смотрел туда — огонь ему не опасен. Он смотрел вперед, не мигая, туда, где ползал на коленях его вернейший слуга.
Костяной Герцог искал что-то в грудах обломков и пепла. Из-за высокого роста ему приходилось сгибаться в три погибели, а перебитая левая рука свисала безвольной плетью и постоянно цеплялась за что-то, но он не обращал на это внимания, упорно пытаясь что-то найти.
— Хватит.
— Нет! — Герцог буквально выкрикнул это слово, и Он невольно нахмурился. Никогда раньше тот не показывал подобных эмоций и никогда прежде не ослушивался приказов. — Хоть что-то… хоть что-то осталось, я знаю. Иначе быть не может.
Герцог тихонько подвывал, будто зверь над разрушенным логовищем и убитым потомством. Это немного пугало, но Он не подавал виду — не к лицу ему подобные чувства. Всё из-за дикарей, не стоило к ним никого отправлять. Из-за них Его слуга теперь сошел с ума.
— Вот! — Герцог крикнул не своим голосом, доставая из-под завалов какую-то маленькую вещь. Дрожащей рукой протянул Ему.
Всего лишь обломок челюсти с кусочками грязной плоти. Бесполезно. Здесь ничем не поможешь.
— В-вот, это она, это Муэ Са, г-г-господин, ум-м-моляю вас… — голос Герцога нещадно дрожал, а рука ходила ходуном. Казалось ещё чуть-чуть и он зарыдает.
— Нет, — сказал Он резко и отрывисто. Будто бы Герцог сам не понимает, что оживить кого-то из такого куска невозможно? Да даже если бы и возможно — из-за этой дикарки его слуга превратился в невесть что.
— Нет? — Герцог выглядел совершенно потерянным. Прижав осколок к груди, он отвернулся.
— Если хочешь, привяжи к этому ошметку призрака. Если получится.
Затрещали деревья — расходился пожар. Где-то кричали люди, то ли проклиная, то ли взывая о помощи. Небо выглядело до неприличия чистым и насыщенно синим, словно насмехалось. А Он прикидывал, через сколько дней отряд до цели. Страдания слуги его не сильно занимали. Раз уж тот выбрал мучиться, ну так пускай мучается.
— Зачем… Зачем ты дал мне это подобие души?! — Костяной Герцог безумно рассмеялся. — Кто дал тебе право играться в бога?
Он пожал плечами. Он — Сумеречный Странник.
И уж он-то имеет на это право.
***
Якоб, задыхаясь как после продолжительного нырка, отпустил кристалл. Что это только что было?! Обняв ствол дерева, чтобы не упасть, юноша постарался отдышаться.
— Э-эй, я… я с-сейчас… я …
— Ты там заснул что ли?
Тень создавала вид, что ехидно ухмыляется, но на полупрозрачном лице выражения просматривались так себе. И всё же юноша не сомневался, что никакой не сон, и тень тоже это прекрасно осознает.
«Проклятье, а спросишь, так всё равно ерунду какую-нибудь сморозит».
— Как бы то ни было, луна скоро зайдет. А я ещё не сказал одной важной вещи.
— Ч-что ещё?
— Ты должен оставить кое-что здесь. Чтобы твоя связь с этим местом укрепилась.
— У меня нет ничего ценного.
— О, ошибаешься. Головы всех людей набиты сокровищами, и имя им — воспоминания.
