***
Якоб так и не смог заснуть и праздно прошатался по саду до конца ночи. Мысли раздраженными муравьями мелькали в голове, и он даже сам не мог уследить за ними. Он не мог понять ни Мизуки, которая зачем-то решила рассказать эту импровизированную сказку, ни Кэтсу с его быстрой сменой настроения, ни даже Камиллу. Мизуки хотела, чтобы эта история была услышана, но юноша чувствовал себя недостаточно проницательным, чтобы разгадать истинные причины. Поэтому когда Камилла чуть свет сказала, что пора отправляться в путь, он даже немного обрадовался — это избавляло от лишних дум. Теперь пора было возвратиться в Замок. К подножию холма подъехала карета. За кучера был Альфред, уже привычный Якобу упырь. Ехать в карете оказалось не в пример лучше, чем в телеге, да и возница правил аккуратнее. Камилла молчала, впрочем, и горбун не знал о чем с ней сейчас разговаривать, поэтому тихо смотрел в окно. Смотреть там особо было не на что. «Что хотели они получили. Что дальше?» Метаморфоз свершился, пусть и немного странно и глупо. Пора бы поразмыслить над далекоидущими планами. «Например, подучиться. Надоело чувствовать себя глупым» Неплохо бы изучить те книги из библиотеки Юзефа, не просто же так он их собирал. Но для начала нужно пообщаться с Референдари, и разрешить несколько вопросов. Размеренная тряска и бессонная ночь давали о себе знать, и юноша постепенно начал задремывать. Погружаясь в тягучий тяжелый сон, он думал о том, что теперь поменяется, то рисуя себе радужные перспективы бытия просвещенного правителя, то скатываясь в уныние с мрачными картинами заключения где-то в подвалах Замка. За окном расстилалась засыпанная пеплом пустошь. Пейзаж не менялся вот уже многие столетия. Что-то мешало Мертвым землям превратиться окончательно в безжизненную пустыню и спасало почву от разрушения. Неведомая сила будто законсервировала этот кусок суши, сделав иллюстрацией загробного мира — пустого, тоскливого и не предназначенного для живых. «Почему бы не сделать везде сады как у Храма-на-Холме? Так красиво бы было». По мере того, как Якоб соскальзывал в дрему, кое-что менялось, но это он заметил не сразу. Сначала юноша думал, что просто бродит на краю сна, когда разум частично бодрствует, и не может никак заснуть по-настоящему. Тело будто парализовало, но сознание неведомым образом прояснилось. Горбун внезапно почувствовал себя запертым в собственном теле и это чувство ему не понравилось. Это не было похоже на состояние перед пробуждением, когда разум просыпается вперед тела, потому что обычно тогда всё равно очень сложно думать, а сейчас юноша ощущал себя способным осмыслить даже сложнейшие трактаты из архива при монастыре. Но вместо того чтобы прийти к какому-то глубокомысленному выводу, Якоб осознал одну единственную простую, но очень неприятную вещь. В спину ему кто-то дышал. «Вряд ли это Камилла, да? Но если бы в карету забралась бы какая-то тварь, то сомневаюсь, что это осталось бы незамеченным. Так что это черти его дери?!» Если бы мог, Якоб бы выругался. Дыхание было едва слышным, но в состоянии кристальной ясности для юноши этот звук был сродни грохоту. Размеренное, спокойное, неизвестный либо не собирался нападать, либо был чрезвычайно хладнокровным. «Нужно пошевелиться. Хоть головой, хоть глазами!» Только недавно юноша обрел спокойствие и вот опять какая-то жуткая ерунда. Почему это происходит? Почему ему никто ничего не объясняет? Собрав все свои силы, Якоб с трудом немного повернул голову, но прежде чем он успел увидеть ожидаемого монстра, раздался грохот. Юноша свалился с сиденья. — Господин? — на него обеспокоенно смотрела Камилла. Будто и не было никакой пугающей твари. — Если скажешь, что я заснул, то разозлюсь, — нервно пригрозил горбун и заполз обратно на сиденья. Кем бы ни было то существо, оно ушло. Хотелось истерически рассмеяться. — Всё в порядке? — Нет. Не обращая внимания на встревоженную вампиршу Якоб опять уставился в окно. Пейзаж тем временем там внезапно сменился. Средь покрытой пеплом равнины возвысились громады черных скал. Камень даже издали казался гладким, будто отполированным и при должной фантазии можно было увидеть в разбросанных глыбах порядок. — Что это? — Это Родильни, господин. Множество ваших подданных появилось на свет там. — Что? Разве в Мертвых землях живут не ожившие мертвецы? — Сколько, по-вашему, существует эта страна? Плоть недолговечна. Даже при соблюдении всех условий через столетия и кости становятся трухой. Есть те, кто может восстановить свое тело, подобно вампирам, но простые упыри и вурдалаки лишены этой возможности. Пусть медленно, но они разлагаются. И их дух не может покинуть бесполезные останки. Мало кому нравится существовать в виде груды хлама и пыли. Тогда в дело вступает Могильщик. Вы уже видели его, он смастерил вам очки. В этих землях нет того, кто смог бы сравниться с ним в мастерстве исправления плоти. — Звучит занимательно. Можно посетить их? — Не сейчас. Для начала нужно вернуться в Замок и возвестить об окончании Метаморфоза и вашем становлении как Странника. Якоб вздохнул. Он ещё столького не знал.***
Когда они приехали было уже темно. Замок к удивлению Якоба издали сверкал множеством огней. Запутанную лестницу украсили синими тряпичными цветами, а холл непривычно ярко освещенный сверкал начищенный до блеска. Это мало походило на мрачные темные закутки, в которых Якоб жил столько дней. Замок словно отряхнулся и заблистал пусть и немного побитой, но все, же роскошью. Даже слуги принарядились и выстроились в шеренгу, поприветствовав Странника глубоким поклоном. Всё это слишком неожиданно. Якоб нерешительно замялся. — Траур сняли, — едва слышно сказала Камилла, и в этой простой фразе затаилось море боли. Прошлое окончательно стало прошлым. Теперь для нее не было пути назад. — Камилла? — окликнул было её Якоб, но вампирша перебила. — Господин, вам надо передохнуть. С завтрашнего дня начнутся официальные мероприятия, вам будут представлены ваши подданные, всё по правилам. А сейчас позвольте удалиться. С этими словами она бросилась прочь. Боже, что она творит? Бежит как последняя дура. От чего, к чему? Казалось бы уже смирилась, но вот стоило увидеть, что больше траур не держат, так всё, раскисла. Рваный ритм цоканья каблуков по полу вторил душевному раздраю Камиллы. Прошло четыре десятка лет! Почему, ну почему она не может забыть? «Почему я не могу забыть его, как забыла прошлую жизнь?» Об этом уголке мало кто знал. Маленькая комнатушка прямо под бывшими покоями Юзефа. Раньше ей казалось это немного символичным, ведь здесь она разместила один свой маленький секрет — алтарь Богу, которому поклонялись в Санктус-Хеллиге. Да, вот так вот, Камилла, главная советница и регент Мертвых земель оказалась верующим вампиром. Возможно, это было абсурдно и даже противоестественно, ведь и простому люду ведомо, что вампиры боятся святых символов. На это были свои основания, ведь вампиры находились в родстве с демонами, но Камилла была в некотором роде особым случаем. Как и все Обращенные, став вампиром она полностью забыла свою жизнь в качестве человека, но в одном была уверена прочно — при жизни она была очень набожной. Пусть святые символы и обжигали кожу и заставляли слезиться глаза, Камилла не упускала случая вознести молитву. Пускай их подобия душ никогда не смогут вернуться к богу, но вампирша верила, что тот сможет им помочь и направить в трудный час. После смерти Юзефа она ни разу сюда не зашла. И вот спустя сорок лет вампирша бухнулась на колени перед покрытым пылью алтарем. Смешивая однообразную ругань с просьбами, она взмолилась, чтобы Юзеф, наконец, обрел покой. В том числе и в её сердце.***
Якоб неуверенно мялся в холле, не зная, то ли бежать за Камиллой, то ли идти в свою комнату, то ли ему надо теперь что-то делать другое… «Какого черта, в конце концов?» Раздраженно фыркнув, он, проклиная в душе свое косноязычие, сказал некое подобие благодарственной речи упырям и собрался уже брести восвояси. Дико хотелось прилечь, а ещё размотать, наконец, куль с крыльями — по истечению столького времени они, кажется, затекли и теперь ужасно ныли. «Или это у меня второй горб растет» — уныло думалось юноше. Но не прошел они и пары метров как дорогу ему преградил появившийся словно из ниоткуда вампир. Щеголевато одетый, выглядел он очень молодо и немного развязно. Черные волосы аккуратно уложены, дорогой костюм без единой складки. На бледном аристократичном лице застыла многозначительная улыбка, которую можно было принять то за добродушие, то за насмешку. — Прошу, господин, уделите мне миг вашего внимания, — произнес незнакомец, одновременно элегантно кланяясь. — Д-да? — Якоб растерялся, чувствуя себя деревенщиной перед дворянином. Хотя на деле это было недалеко от истины. — Моё имя Гантрам, я младший сын лорда Вальтера, главы клана вампиров. Я здесь, чтобы передать вам приглашение. Радостный миг настал и Сумеречный Странник озарил наш мир своим присутствием. Посему мы, наконец, решили провести празднество, так долго откладываемое из-за многолетнего траура. Господин, не окажите ли честь присутствовать на свадьбе? — с этими словами Гантрам с ещё одним поклоном протянул горбуну конверт. Вампирья свадьба? Не особо задумываясь, Якоб взял приглашение.