Сумеречный Странник

      Камиллу снедали дурные предчувствия.       Госпожа Адалинда была для неё человеком особым, вызывающим весьма противоречивые чувства. Когда-то именно эта женщина привела Камиллу в Мертвые земли.       Она помнила всё, как будто это было вчера. Хотя собственно именно этот день и был точкой отсчета её воспоминаний.       Дождливый и пасмурный. Стояла глубокая осень и всё золото и багрянец на деревьях давно уже превратилось в черноту и грязь под ногами. Сырость проникала повсюду, расцветая пушистой плесенью по углам и скапливаясь росой на стенах. Промозглый ветер, завывающий, словно озлобленный призрак, заставлял Камиллу прятаться в подвале старинного особняка. Много лет назад пожар содрал с него плоть, оставив лишь темный скелет фундамента и непрочных стен. В подвал стекала вода, доходившая порой до середины голени, но даже это сейчас не могло вынудить Камиллу выбраться из своего укрытия. Холода она не чувствовала, но шум ветра казался ей похожим на крики убитых, которые никак не хотели уходить из её головы.       Камилла зажимала уши и царапала лицо отросшими ногтями. Голова пульсировала, казалось, изнутри, извиваясь, скребутся какие-то черви. В истерзанной душе ледяным камнем засели непонятные ей самой чувства. Хотелось вскрыть себе череп.       Она не ела уже десяток дней.       — Так значит, ты есть то самое ужасное чудовище?       Насмешливый женский голос взрезал кровавый туман перед глазами. Камилла дернулась, готовая напасть на незваную гостью, но та молниеносно прижала её какой-то длинной палкой к покрытому грязью и водой полу.       — Ну посмотрите на неё, отвратительно.       Незнакомка была высокой, но невероятно худой. Болезненное лицо с резкими скулами и ярко зелеными глазами обрамляли черные волосы, уложенные в неряшливый пучок. Когда она улыбнулась, кожа лица натянулась, будто готовый лопнуть пергамент. На ней было серое дорожное платье, а палка, которой она удерживала незадачливую вампиршу оказалась багром на длинной рукояти.       Камилла впервые за долгое время видела кого-то, кто не убегал от неё с ужасом. Это было странно и в тоже время маняще. Животные инстинкты требовали убийства, остатки человечности тянулись к себе подобным. Но зверь внутри Камиллы утих и заскулил, почуяв опасность. Эту так просто не съешь.       — Что, даже сородичей не узнаешь? Да уж зверушка ты наизабавнейшая, но совершенно без манер. Жаль, что придется тащить тебя с собой. Чем меньше таких как ты пугает людишек, тем спокойнее жизнь моих детишек.       Она зацепила Камиллу багром за плечо и, будто выскребая мусор, выкинула из подвала. Слабый солнечный свет, пробивавшийся сквозь осенние тучи, обжег кожу. Камилла сжалась в комок и тихо заскулила. Человеческую речь к тому времени она почти забыла.       — Тц, ну что за морока!       Незнакомка брезгливо протянула руку.       — Пей.       И Камилла присосалась как голодный паразит.       Проклятая кровь отдавала гнилью и была совершенно не такой вкусной как человеческая. Холодная, густая и тягучая, от неё выворачивало наизнанку. Но в тоже время солнце перестало казаться таким жгучим, а шум в голове подутих. Странное чувство.       — Меня зовут Адалинда, и только попробуй исковеркать моё имя.       Вот так они и встретились, одичавшая вампирша и жена лорда Вальтера. Адалинда взяла её под свое крыло, пусть и не включила официально в клан, заново научила жить по-человечески, хотя, казалось бы, могла просто убить проблемного сородича.       Пускай их пути давно разошлись, да ещё и не самым лучшим образом, но Камилла, несмотря на это продолжала в глубине души испытывать привязанность к вампирьей королеве.       Поэтому слова слуги весьма обескуражили её.       «Адалинды и не будет на свадьбе её дорогого первенца? Что-то здесь не так»       — Я могу навестить её?       Слуга вздохнул. Казалось эта жизнь, или точнее сказать уже нежизнь, его серьезно утомила.       — Госпожа Адалинда никого не принимает.       Вот так новости!       Адалинда, готовая за своих детей загрызть даже саму смерть, мало того что не явится на свадьбу сына, так ещё и не пускает к себе никого. Уж её-то, Камиллу, она согласилась бы принять, хотя б, чтобы позлорадствовать. И никого из их семьи не видно, хотя это уже нарушение этикета, так долго оставлять гостей без внимания хозяев. А про невесту вообще ничего не слышно! Где гости с её стороны? Почему тут только мелкие дворяне, из окрестных владений? Такое чувство, что Вальтер приглашал, кого не жалко пустить в расход.       Это всё мало того, что подозрительно, это просто неестественно.       Камилла, сделав пару кругов по залу, украдкой выскользнула вон.       После чрезмерно кричащей роскоши зала и прихожей, последующие комнаты казались блеклыми и серыми. Вальтер специально в свое время превратил передние комнаты в сверкающее богатством аляповатое нечто, чтобы приходящие видели в нем лишь транжиру, лишенного вкуса и не воспринимали всерьез. Настоящие владения вампирского клана находились спустя пару коридоров.       Камилла шла осторожно, стараясь не наткнуться на кого-нибудь из слуг, чтоб её немедленно не сослали обратно, не забыв обвинить в чем-нибудь.       Память услужливо подсказывала расположение комнат. О, как же долго она здесь не была! И так покои Адалинды должны быть…       — А ты смотрю всё такая же наглая.       Камилла вздрогнула, но, узнав говорившего, расслабилась. Роланд.       Юный вампир, младший из пары вальтеровских близнецов стоял, опершись на стену, недалеко от покоев матери. Седой с рождения, как и его сестра-близняшка, тощий и маленький, вечный болезненный подросток, который выглядел даже младше Гантрама и Эрментрауд, хотя и был старше их.       — А где Розалинда? — спросила Камилла у Роланда. Близнецы обычно никогда не разлучались, поэтому видеть лишь кого-то одного из них было странно. Роланд лениво пожал плечами и сполз по стене, усевшись прямо на пол.       — Наверное, у матери. А может и нет. Не знаю, я ее не вижу.       Камилла нахмурилась. Роланд всегда был очень ленивым, поэтому если его более энергичная сестра не вытаскивала из комнаты или даже из кровати, он мог пролежать пластом не один день.       — А Адалинда? Она здесь?       — Велела никого не пускать.       — Почему?       — Не может встать.       «Она ранена? Но кто посмел? И самое главное кто смог? Хоть Адалинда и выглядит так, будто вот-вот переломится от любого ветерка, но ведь она одна из сильнейших…»       Камилла, подрагивая от какого-то неясного волнения, подошла к двери. Роланд ей не препятствовал. Возможно, ему просто было лень. Может быть, он уже даже заснул.       Кто-то смог ранить одного из самых сильных вампиров в самом сердце владений клана. Почему же все так спокойны? Почему свадьбу не отложили?       Сгрызаемая тревогой, Камилла распахнула дверь, забыв даже постучать.

***

      По залу тем временем прокатился ропот.       Что, невеста скончалась? Как это? Где это видано!       Удивление сливалось со страхом и недоверием, замешивая пряный бульон беспокойства. Мало кто смог сразу переварить эту новость, ещё меньше могли сообразить, что теперь им делать.       Якоба известие о смерти невесты, пусть он никогда её и не видел, немного ошеломило. Как же это печально! Для девушки свадьба же совершенно особенный день, умереть именно сейчас — не иначе как злая насмешка судьбы. А каково жениху? За миг до счастья потерять любовь, немудрено, что он как кукла. Когда душа в трауре, то и тело деревенеет.       Что теперь надо сделать? Наверное, выразить соболезнования? Ох, когда ему рассказывали про этикет, никто не предусмотрел вариант со смертью невесты в первый же день!       Якоб выбрался из своего укрытия за колонной и направился к несчастному жениху. Остальные гости судорожно переговаривались, новость мгновенно обрастал невесть откуда взявшимися подробностями.       — Наверняка это Адалинда сама её и прибила. Ей же сразу не понравилась в невестах эта простушка.       — Действительно, и не видать её уже давно, поди труп прячет.       — А может, это младшенький? Говорят он засматривался на будущую невестку, но она ему отказала, вот может со злости и прикончил, он же ненормальный.       — Гантрам-то? Он же хилый, его и ребенок избить может.       — Тогда может это…       Якоб всё больше терял дар речи. Этот сброд за считанные минуты перемыл косточки всей правящей семье и окружению и присутствие рядом жениха их ни капли не смутило! Казалось, ещё чуть-чуть и они напрямую спросят Конрада, не убивал ли он свою невесту.       Существование подобной мерзости в облике живых существ вызвало у горбуна отвращение на грани тошноты. Как их только земля носит?       Что-то здесь не так.       «Разве вампиры не отличаются своей манией соблюдения манер и этикета?»       Пускай Якоба за ровню они не признают, но уж Конрад, наследник главы клана, да и сама семья Вальтера должны вызывать больше уважения.       Хотя возможно он просто чего-то не понимает.       Конрад же негнущейся походкой направился к ближайшей скамье и сел будто деревянная марионетка. Его тут же обступила толпа фальшиво сочувствующих гостей, втайне надеявшихся разузнать какие-нибудь подробности. На лице жениха не было и тени эмоций, на вопросы он не отвечал.       — Простите, соболезную вашей утрате, — наконец пробился к Конраду Якоб. В отличие от всех остальных ему было искренне жаль незнакомую девушку, по неизвестной причине покинувшей этот мир в столь важный для неё день, и самого жениха.       Конрад чересчур резко вскинул голову, будто она у него была на шарнирах, и внимательно всмотрелся в Якоба.       — Странник, — констатировал он, и горбун неловко замялся. Гости вперили в них свои хищные взгляды, готовые словить любой намек и превратить его невероятную, но необязательно «правдивую» историю.       — Д-да, я Странник. Кто бы мог подумать, что наша встреча выдастся такой…       — Да. Это так неловко когда невеста умирает на свадьбе.       Якоб неожиданно для самого себя нервно хихикнул, но тут же себя одернул. На лице Конрада не вздрогнул ни единый мускул.       — Эм. Простите за бестактность, но как она умерла?       Конрад пошевелился, качнувшись вперед, кажется, изображая пожатие плечами.       — Наверное, её убили.       Якоб удивлялся всё больше.       — Кто же посмел её убить?       Брови Конрада сдвинулись, демонстрируя глубокую задумчивость. Якоб задержал дыхание, готовясь услышать что-то невероятно или ожидая, что вот здесь-то невероятная сдержанность этого вампира даст трещину. Но ответ нерадивого жениха его совершенно ошарашил.       — У меня есть подозрение, что это мог быть и я сам.       Ха-а-а? Нет-нет, что за бредни! Жених убивает невесту на их же свадьбе? Дикость!       Толпа взорвалась, радостно передавая друг другу сказанные слова. Гомон оглушал, но Якоб на этот раз не замечал его.       — Что значит, у вас есть подозрение? — идея убийства невесты женихом никак не укладывалась в голове горбуна. Нет уж, надо уточнить все нюансы.       Конрад опять ушел в глубокую задумчивость, на этот раз гораздо дольше.       — Я не уверен. Не пойму и зачем бы мне это делать. Но и отрицать не могу.       — Да как можно сомневаться в факте совершения убийства?! — взорвался горбун.       — Хороший вопрос.       Якоб потер лоб. Скачки эмоций от стыда к сочувствию, а затем к раздражению его утомили.       — Давайте во всем разберемся по порядку. Где сейчас находится… невеста? — юноша не смог заставить себя сказать «труп». — Вместе убедимся, совершали вы убийство или нет.       — Идея хорошая. Но остальные пусть уйдут, не нужны они.       «Это ваши гости, почему я должен с ними разбираться?» — раздражение Якоба набирало обороты. Но потом ему пришла в голову одна мелочная, но немножко приятная мысль. Набрав в грудь побольше воздуха, он крикнул, перекрывая шум толпы:       — Всем оставаться в зале! Входы-выходы перекрыть, никого не выпускать! Сумеречный Странник берется за расследования этого дела.