Часть 37. Срыв
27 января 2022 г. в 03:07
Немного поразмыслив, Якоб попросил, чтобы кто-нибудь из слуг присмотрел за Камиллой, а сам отправился к остальным местам преступлений. Конечно, оставлять её вне поля зрения было весьма рискованно, но, ни разжать ладонь, сжимавшую цепь, ни поднять гроб никто так и не смог.
Можно было попробовать перерубить цепь. Или же преисполнившись жестокости обрубить кисть руки. Но всё это не то, что сделаешь быстро, без размышлений или чужой помощи. А пока Якоб медлит, могло произойти ещё что угодно.
Ночь словно застыла, бесконечно отматывалась нить времени. Якоб чувствовал, что застрял в топком болоте и вынужден продираться в кромешной темноте куда-то, куда и сам не знает.
Так на него подействовали трупы.
Упыри, вампиры, вурдалаки и прочая нежить пусть и выглядели зачастую неприглядно, тем не менее, имели сходство с живыми. Ведь так просто проигнорировать отсутствие дыхания, тепла и прочего, когда стоящий перед тобой труп двигается, разговаривает, улыбается, пусть и прикрывая временами расползающуюся загнивающую плоть.
Только сейчас, глядя, как вытаскивают очередную Александру из-под агрегата Розалинды, с трудом сдерживая рвотные позывы, Якоб впервые осознал, как четко работала его избирательная слепота, почувствовал прикосновение смерти.
Этот труп был изуродован до неузнаваемости. Юноша отошел за дверь, когда услужливые слуги с каменными лицами собирали со стен ошметки скальпа с волосами. Сейчас ему хотелось уйти подальше или хотя бы выговориться.
Остальные Александры были хотя бы в более приглядном виде.
Якоб не мог понять с чего ему так плохо. Часть его надсмехалась над такой слабостью, твердя, что это лишь груды сильно несвежей плоти, умертвленной уже не в первый раз. Другая же часть трусливо отводила взгляд, словно боясь увидеть что-то смертельно опасное. Но трупы же он видит не впервые, разве не так?
В который раз за день заболела голова, но в этот раз боль была другой, надсадно пульсирующей в небольшой точке за ухом, словно туда с каждым толчком крови забивали раскаленные гвозди. Мимолетным наваждением нахлынуло и так же исчезло воспоминание — окровавленные тряпки, желтеющие кости и мертвые глаза на дне высохшего колодца. Горбун раздраженно дернул себя за ухо.
Толку от него никакого. Высмотреть ничего не высмотрел, лишь наблюдал, как один за другим уносят одинаковые трупы.
Их собрали в одном месте. Это был небольшой зал. Как пояснили, бывшая столовая для прислуги, неиспользуемая по причине… На самом деле он не понял, по какой причине.
Бесхитростная обстановка. Голые стены, свисающая с потолка тяжеловесная люстра, лишившаяся доброй половины свеч и длинные деревянные столы. На этих столах и покоились ныне все убиенные Александры. Одна ваза с прахом и три тела, похожих словно близнецы. Якоб заворожено смотрел на дикое зрелище — окровавленные, переломанные белокурые ангелы лежали на обеденные столах, словно подношение к трапезе дьявола.
Александра при жизни наверняка была очаровательной.
Горбуну вспомнилась монахиня, его былая Прекрасная Дама. Каким далеким казался теперь монастырь! Что если бы Якобина лежала здесь, растерзанная неведомым врагом, что тогда испытал бы Якоб?
Но сколько он ни силился представить эту картину, получалась блеклая поделка, не вызывающая ни капли эмоций. Возможно, в этом виноват был мерзкий трупный запах, исходящий от трупов. Так и проклянешь излишне чувствительное обоняние. К некоторому удивлению к вони грядущего гниения примешивался едва заметный тонкий цветочный запах.
От печальных раздумий горбуна отвлекло появление Конрада. Тот, с грохотом распахнув входную дверь, промаршировал, раздраженно отбиваясь от одной из сестер — Эрментрауд. Девушка что-то заботливо щебетала, время от времени стараясь ухватить брата за руку.
— Позвольте мне взглянуть на нее! — на лице вампира сквозь былую маску безразличия просматривались живые чувства.
— О, вы очнулись.
Якоб не ожидал такого скорого возвращения Конрада, хотя это было и к лучшему — интересно послушать, что он скажет по поводу своей единой во многих лицах невесте.
Конрад оттолкнул сестру, на взгляд Якоба излишне грубо и направился к столам. Рядом с переломанной Александрой он пошатнулся, но моментально оправился, как ни в чем не бывало.
Якоб же украдкой поглядывал на Эрментрауд.
При первой встрече она показалась ему хоть и немного странной, но очень хорошей и милой девушкой. Сейчас же… От нее несло кисло-горькой жаждой убийства. И совсем немного цветами.
«Почему… у меня же нет никакого повода думать о ней плохо. Она волнуется о брате, помогла мне на балу… И не называла себя убийцей»
Внезапно отсутствие самообвинения стало казаться подозрительным.
Конрад тем временем старательно обошел все останки.
— Не понимаю…
— В чем дело?
— Они все настоящие!
Конрад был взбудоражен, ходя где-то на грани помешательства. Это угадывалось в едва заметной дрожи, непривычно подвижной мимике. Словно вампир не мог понять, как выразить клокочущее в сердце страдание, и оно всё быстрей и быстрей плавило его изнутри.
— Но как такое может быть, братец? Ты уверен, что не ошибся? — Эрментрауд в беспокойстве мельтешила рядом. Её заботливый голос сейчас казался Якобу полным насмешки и легкого самолюбования. Алая вышивка на воротнике, так похожая на перерезанное горло смотрелась в этой комнате на удивление уместно.
— Я знаю, о чем говорю. До последней родинки, до каждого шрама — это точно всё она! — Конрад повысил голос, стараясь донести эту мысль е столько до собеседников, сколько до самого себя.
— Так, я не очень понимаю в магии и всяких странностях, — влез Якоб. — Но ведь так не бывает, правда?
— Не бывает.
Они замолчали. Взгляд Конрада остекленел, он снова решал какую-то внутреннюю дилемму. Эрментрауд со странным выражением смотрела на трупы. Почему от нее исходит такой же цветочный запах, как и от тел?
Она всегда где-то позади, чтобы не привлекать внимание… Сама к нему вышла, видимо, чтобы убедиться, что он олух? А еще от нее так тащит жаждой убивать!
Тонкие багровые нити сходились вокруг Эрментрауд кровавой паутиной. Это походило на видение, но Странник был уверен, что оно пророческое.
— Госпожа Эрментрауд, — не спеша, выбирая слова, начал Якоб, — Можно у вас кое-что спросить?
— Разве у нас есть на это время? Вы что не видите, какая у нас тут проблема!
Она даже не повернулась. Багровые нити вибрировали, завивались в кружево.
— Я как раз об этом и хотел спросить. Вы ведь единственная, кто не назвал себя убийцей леди Александры?
— Еще есть Роланд.
— Но он все время спит. Да и мне кажется, что он здесь ни при чем.
— К чему это вы? Неужели подозреваете меня?
Конрад очнулся от своей задумчивости и теперь вслушивался в каждое слово.
— Что вы делали, пока, ммм, этих девушек убивали? И кого вы так хотите убить сейчас?
Лицо Эрментрауд исказилось. Легкая улыбка перетекала в оскал и обратно, будто девушка не могла определиться, какую маску надеть в этот раз. Багровые нити расплелись и обвили ей руки и шею, но та этого не видела или не замечала.
— Нет. Не я их убила, Странник, — голос Эрментрауд изменился, став более резким, а интонации менялись невпопад.
— Но ты что-то знаешь, — надтреснуто выдавил Конрад. Он развернулся и тихо и неумолимо направился к сестре.
Девушка нервно дернула себя за косу.
— Всё должно было быть не так! Мерзкий, мерзкий Вальтер! Решил переиграть меня? Я ведь давно поняла, ничтожество ты никчемное! Ха-ха!
«Причем тут Вальтер» — молнией мелькнуло в голове Якоба, а потом…
Конрад схватил сестру за руку, но не успел и слова сказать, как его отбросило неведомой силой. Воздух загудел, словно от дикого жара, а алые нити сплелись в плотный полупрозрачный кокон вокруг Эрментрауд. Она наискось взмахнула рукой, точно отмахиваясь от чего-то. От её рук сыпались ядовито зеленые искры.
— Пошел ты к черту, Вальтер! Только черту ты и нужен!
И тут мир разбился, как упавшее в пропасть зеркало, и всё потонуло в непроглядной тьме.
Лишь тлеющим угольком мерцал краешек багровой нити. И Якоб ухватился за неё.