***
Бал. Очередной парад лицемерия, торги, где вместо мяса — дворянские отпрыски. Первый дебют молодых аристократок, вчера еще детей, а сегодня — выгодного товара на выданье. Хлопают глазками, радуются, краснеют и смущаются, пока их маменьки и папеньки прикидывают, кому бы подороже продать свое милое чадо. Вальтеру было противно. Отец настоял, чтобы он пришел, ведь сегодня первый выход в свет Орфины. Ввести ее в общество, подарив первый танец, было обязанностью Вальтера как брата. Золото, драгоценности, дорогие гобелены, женщины в невероятных платьях, красивые юноши и властные мужчины. Всё чтобы зачаровать сердце дебютирующей маленькой девочки. Вальтер смотрел на дебютанток со смесью жалости и презрения. Пока что они радуются, что смогли надеть взрослое платье, а завтра поймут, что получасовой разговор родителей с кем-то достаточно родовитым или богатым определил их судьбу до самой смерти. Как уже случилось с Орфиной. Он поискал глазами сестру. Та с милой, но абсолютно ничего не значащей улыбкой разговаривала с какой-то другой девочкой. Вальтер поджал губы. Орфине всего четырнадцать, а она уже помолвлена с человеком, которого никогда не видела. Семья её жениха когда-то помогла их достопочтимому отцу и тот, недолго думая, отдал им в благодарность свою единственную дочь. Омерзительно. Она никогда ни с кем не спорила и не возражала. Слишком слабая, слишком тихая. Даже в ярко-голубом пышном платье в день своего дебюта она выглядела блекло и незаметно. И, тем не менее, Орфина единственная родственная душа для Вальтера в этом змеином царстве. И он не мог простить отцу такого предательства. «Не будь дураком, если она засидится в девках, навлечет позор на всю семью. Хочешь, чтобы твоя сестра стала достойным жалости пустоцветом? Не прикрывайся лицемерной заботой, тебе просто жаль терять такой инструмент. Думаешь, подсидишь меня, а потом сможешь найти ей жениха повыгоднее? И кто из нас тогда мерзок?» — эхом звенели в голове слова отца. По-своему он был, конечно, прав. Но всё же, пусть это и звучало по-детски наивно, Вальтер жаждал отнюдь не инструмента для создания выгодной коалиции, а просто хотел, чтобы сестренка была счастлива. Чтобы хоть изредка улыбалась искренне. Пока он витал в своих мыслях, Орфина и её собеседница весенними феями подплыли поближе. — Дорогой брат, — Орфина отвесила легкий поклон, её же спутница бойко исполнила реверанс. — Орфина — Вальтер улыбнулся ей. Вторая девочка слегка нахмурилась, видимо расстроенная невниманием. — Позволь представить тебе Нуоту. Девочка радостно засияла, довольная, что её представили, но под пристальным взглядом смущенно потупилась. Нуота была ровесницей Орфины, Симпатичная, белокурая, с правильными чертами лица. Глупая заискивающая улыбка, пушистые ресницы и отсутствие глубины мысли в глазах. Идеальная невеста, порожденная поколениями династических браков и тщательно выверенным воспитанием. — Она сестра моего будущего мужа, — тем временем продолжила Орфина. Вальтер выгнул бровь. Почти родня, получается. — Господин Вальтер, я столько слышала о Вас! Вы… Что? Ну что ты скажешь? Богат, знаменит, в свои семнадцать уже выслужился перед королем, друг принца? Одна беда, внешностью не вышел — низкий, коренастый, невыразительный. Но даже будь он редкостным уродом, это бы не имело значения. — … Вы так заботитесь об Орфине. Она постоянно только про Вас и говорит. Улыбка, но уже не поймешь лживая или искренняя. С этого всё и началось…***
Якоб внимательно смотрел на разворачивающуюся перед ним сцену. Сначала он будто смотрел глазами Вальтера и думал его головой, но потом его вышвырнуло, но куда, он и сам не понял. Кругом были люди, но его они не замечали, разве что насквозь пройти не пытались. Всё это напомнило Якобу увиденное за Вратами во время Метаморфоза, и он поежился. Мало приятного еще раз переживать подобное. Между тем разговор между Вальтером, Орфиной и Нуотой прокручивался уже в который раз. Как будто само время зациклилось, и главные действующие лица застряли в вечной петле, даже не осознавая этого. Якоб неспешно прошелся по залу, осматривая повторяющуюся картину. Лорда Вальтера он видел впервые, и тот выглядел совсем не так, как горбун ожидал. Здесь он был чрезвычайно юн и лишен вампирской бледности. Ростом несколько ниже среднего, но широкоплечий и массивный, он напомнил Страннику недовольный дубовый пенек. «Значит вот какой он. Я думал, он будет постарше» — Это воспоминание. За спиной Якоба оказалось зеркало. И сейчас это зеркало заговорило. «Есть ли смысл еще удивляться?» Он обернулся. В зеркале застыла хорошо знакомая фигура, только на этот раз неприлично живая. — Госпожа Александра. Простите, но если вы мне тотчас не объясните, что тут происходит, я сойду с ума, и всем Мертвым Землям придется искать себе нового Странника! Сказал он к своему изумлению даже спокойней, чем ожидал, возможно, уже действительно устал от впечатлений. Александра в зеркале виновато опустила глаза. — Я не знала, что и вы тут будете. Но так даже лучше. Она поманила Якоба жестом. Подойдя поближе, он увидел, что та действительно была очаровательна и напоминала небесную посланницу с фресок. Только вот в целом ситуация изрядно портила впечатление. — Я видел вас мертвой. Раза три или бог знает там сколько. Содержимое вашей головы соскребали со стен. Александра побелела. — Ох, зачем вы напоминаете про эти ужасы, мне дурно. — И все же я жду объяснений. — Конечно. Вы имеете право. Это, — она указала в зал, — воспоминание Вальтера о первой встрече с Нуотой. — Нуота, где-то я уже слышал это имя… Кажется, его упоминала госпожа Адалинда. — Нуота похоже причастна ко всему случившемуся. Они встретились, когда еще были людьми. Я не знаю точно, но это было как минимум восемь столетий назад. Восемь столетий! Так это прошлое. Якоб с любопытством оглядел убранство, пытаясь понять каким было это прошлое, но чем больше он вглядывался, тем расплывчатее становилась обстановка. — Что за… — Это всего лишь воспоминание. Мало людей могут помнить такие детали как цвет занавесок или узор плитки в комнате, где бывали пару раз. — Отлично, воспоминание, так воспоминание, — сопоставив происходящее с увиденным за Вратами, Якоб рассудил, что всё это не так уж и странно. — Меня больше волнуете Вы сама. Скажите… Вы действительно живы? Александра постукивала пальцами по стеклу внутри зеркала, видимо подбирая слова. — Иронично спрашивать такое в Мертвых землях, — уголки её губ было приподнялись, но тут же опустились в тихом отблеске печали. — Так или иначе, сейчас меня нет среди живых. — А те тела…? — Это всё я. Якоб раздраженно фыркнул. Нельзя что ли выражаться попонятнее? Такое чувство, будто все ждут от него какой-то феноменальной мудрости и прозорливости, а он маленький и глупый никак в толк не возьмет прописных истин. «Вернусь в Замок, займусь библиотекой, надоело быть глупым», — юноша устало потер виски, с тоской вспоминая свою уютную комнату. Эх, сейчас бы как в былые времена со свечкой книжку читать, а не пытаться понять непонимаемое. Книги… На секунду в памяти мелькнул бестиарий из библиотеки Юзефа. Он, походя, пролистал его тогда, но это натолкнуло на внезапную мысль. — Вы ведь не вампир так? И разумеется не человек. — Разумеется. Но больше я сказать не могу. «Зачарованная дева не может рассказать о своем проклятии, иначе случится что-то плохое. Кто бы знал, что жизнь так похожа на сказания?» — Итак, — он развернулся к зеркалу и по возможности приосанился. Сейчас пора и рыцарем побыть, иначе точно свихнуться можно. — Что мне нужно сделать? Александра улыбнулась одними глазами. — Вам стоит быть чуточку осторожнее, мой господин. Рано или поздно кто-нибудь воспользуется Вашей добротой. «Или глупостью. Это более вероятно» — Мы здесь как во сне. Это отправная точка, начало всего. Господин Вальтер поделился со мной этим воспоминанием, значит, он хотел, чтобы это увидели. Осталось только найти его самого. — Но разве вон там не он стоит? Якоб указал на юного Вальтера, бесконечно беседующего с двумя девушками. Александра в ответ покачала головой. — Нет. Хоть это и мой театр, но здесь я лишь выдаю реквизит. Господин Вальтер может быть где угодно. Пока мы вовне, дело не сдвинется с мертвой точки. Похоже пора и Вам побыть актером, господин Странник. Якоб ощутил внезапный толчок. На мгновенье он перестал понимать, где верх, а где низ, голова закружилась, а тело онемело. Спустя миг он понял, что лежит на холодном полу, а рядом ругается какая-то женщина. — Ну и растяпа! Теперь у меня пятно на платье. Как только тебя в слуги взяли? Таких надо пороть до умопомрачения на площади, а не подпускать к людям!.. Она говорила так быстро, что половина слов просто проскальзывала мимо ушей, не задевая сознания. Якоб даже не сразу понял, что обращаются к нему. Он просто рассматривал, свои руки, незнакомый наряд, осколки и лужу от вина. Не обращая внимания на женщину, он встал. Оглянулся и увидел зеркало. Несмотря на шум толпы, этот миг казался исполненным тишины. Всё тот же зал. Всё тот же бал. Вот только из зеркала на него смотрело совершенно точно не принадлежащее ему лицо.