***
Внимательный взгляд следовал за ним через весь бальный зал. Вальтер впервые видел здесь эту женщину, хотя был уверен, что знает всех незамужних родовитых девиц. Черные волосы собраны в неказистый пучок, лицо бледное с темными кругами под глазами. Она выглядела больной и равнодушной, ни с кем не говорила, лишь изредка улыбалась окружающим бескровными губами. Траурный призрак на празднике жизни. Они случайно пересеклись взглядами, и Вальтер невольно помрачнел — во взгляде незнакомки не было интереса или вежливой доброжелательности, только снисходительное сочувствие. Как будто она смотрела на какого-нибудь бродячего щенка, копошащегося в мусоре. Вроде и жалко, а вроде и ждать чего-то большего от такой животины не приходится. — Кто это? — спросил Вальтер у принца. Как устроитель вечера, он-то должен знать всех гостей. — А, это Адалинда Штальберг, — Аксель усмехнулся неизвестно чему. — Впервые её вижу. — Неудивительно. Она долгое время болела и только сейчас смогла выйти в свет. Занятная девица. Черная курица, мнящая себя черным лебедем. Она не танцевала. Высокая, худая, она казалась призраком на празднике жизни. В закрытом, будто траурном платье. — Мне кажется, она весь вечер на меня смотрит. Принц расхохотался, хлопнув его по плечу. — Повезло как утопленнику! Если она тебя не сглазит, значит, утащит под венец. Берегись, Вальтер, в этот раз, боюсь, не черт в тихом омуте, а целый дьявол! Стоит прояснить между ними всё сразу, решил Вальтер. Вот ведь какая, чуть ли не впервые вышла в люди и сразу нацелилась на него! В себе Вальтер не сомневался. Всё-таки он умел нравиться женщинам. — Ну? Что вам надо? — он подошел к ней, полный чувства собственного превосходства. Очередная глупая и наивная девица. Правда, тот странный взгляд оставлял некоторые вопросы… Адалинда немного изогнула бровь. Теперь вблизи Вальтер видел, что она на полголовы, если не больше, выше его, и это немного сбило с толку. Пусть рост его был несколько ниже среднего, но таких высоких женщин он раньше не встречал. — Мне? Ничего. А вам? — она неспешно, будто экономя силы, повернула голову. — Что? — Вы весь вечер на меня смотрите. Вальтер опешил, на миг, позабыв, что хотел сказать. — Глупости. — Вот именно. Они замолчали. Диалог не складывался, все, что можно было сказать, казалось неуместным. — Возможно, вы были очарованы мной, но знайте… — Очарована? Я? — она рассмеялась тихим смехом с легкой одышкой. — Вы явно слишком хорошо о себе думаете. То ли насмехается, то ли ей действительно всё равно. Подобное могло бы ударить по самолюбию, но Вальтер чувствовал только зарождающийся интерес. И как выяснилось не зря. Она была странная, эта Адалинда. Лишенная привычных девичьих качеств как то кокетство и капризность, совершенно не очаровательная, тем не менее, эта девушка умела быть по-своему притягательной. Пока все девицы пытались заполучить Вальтера, она будто бы наоборот, пыталась с ним поссориться. Стоило ему похвалить чей-нибудь наряд, она тут находила сотню недостатков. Стоило наоборот высказаться нелестно, обнаруживала кучу плюсов. И при этом Вальтер не раздражался на её склонность во всем ему возражать. К своему удивлению он открыл в себе азарт спорщика. После этого вечера они стали регулярно пересекаться, то тут, то там. С каждой встречей их дискуссии становились всё жарче. Пока многие были убеждены, что они ненавидят друг друга, Вальтер открывал для себя взаимную привязанность. Он даже задумался, не пригласить ли Адалинду в свое имение. Ибо впервые так ждал с кем-то встречи.***
— Глупости, — Адалинда сидела, в кресле прикрыв глаза. — Как ты сказал, зовут этого философа? Впрочем, неважно, всё равно это бредни. Сказки как отражения сокрытых желаний и стремлений? Это какая-то похабщина и извращение. — Не сказки, а легенды. — Вальтер пожал плечами. — Хоть и то и то россказни деревенщин, но разве байки иноземцев из Империи не похожи на те, которые травят в наших землях? Всё-таки сервы везде одинаковы и желания у них одинаковые. — Скорее они просто одинаково примитивны. Она открыла глаза и с неудовольствием посмотрела в его сторону. — Нет, ты не заставишь меня это прочесть. За годы болезни я и так начиталась всякого, с меня хватит. Сегодня они обсуждали книги. Поразмыслив, как следует и, согласовав все условности, Вальтер всё-таки пригласил Адалинду к себе. Как и приличествует незамужней даме, она явилась с целым отрядом служанок, которые готовы были грудью защищать честь своей госпожи. Глядя на их суровые лица, Вальтер верил, что они и, правда, пойдут на смерть по первому же зову. Официально она приехала навестить Орфину. Оказывается, они были знакомы — давным-давно их матери брали совсем еще маленьких дочерей на чаепития замужних матрон. Но Орфина к ним не вышла, даже поздороваться. Побывав при смерти, она неимоверно изменилась, утратив интерес не только к людям, но и к миру в целом. Теперь девушка, ранее такая услужливая, добрая и улыбчивая, целыми днями сидела в комнате и безразлично смотрела в окно, не любуясь видами, а просто, чтобы хоть куда-нибудь уткнуть свой взор. Вальтера это тревожило, но он убеждал себя, что это просто последствие травм. Нападение чудовища не всякий мужчина перенесет, что уж говорить о хрупкой девушке. Поэтому он отвлекал себя насущными проблемами. Его положение в обществе еще было не настолько безупречным, чтобы навсегда обезопасить Орфину. Он мог бы выискать себя влиятельную жену — маркизу или герцогиню. Но это поставит его в зависимое положение и остаток жизни он проведет, хватая милости с рук семьи супруги. Принц и Церковь — вот единственный способ. Стать незаменимым праведником в глазах священников и верным соратником будущему королю. Кто тогда посмеет оговорить его семью? — Что, наконец, что-то придумал? Адалинда читала его с легкостью, вызывающей смутное беспокойство. Если она видит его насквозь, не могут ли и другие? — А ты мне поможешь? — Смотря, что получу взамен. — Сможешь не ходить на званые вечера без ущерба для репутации семьи. И у тебя всегда будет с кем поговорить. — Щедро. — А еще всё мое имущество получишь. — Ты в монастырь собрался? — Я зову тебя замуж. Она не удивилась, лишь улыбнулась одними глазами. Вальтер знал, что ей тоже что-то от него нужно, о чем она не говорит, и поэтому согласится. В этом союзе сплошные плюсы — соединятся богатства Штальбергов и влияние Рейхсвальдов. Отец получит остепенившегося сына, а родители Адалинды вполне удачно пристроят болезненную дочь. Их союз привлечет внимание, даст повод выказать смирение Церкви и развеселит принца. В положении женатого человека Вальтер получит больше свободы, а значит и больше возможностей. И наконец-то у него будет хороший собеседник.***
Однако не все разделяли мысли Вальтера. — Ты обманщик! Стоило ему зайти к Орфине, как тут же налетела Нуота. Симпатичное лицо исказила гримаса ненависти, столь для девушки нехарактерной, что Вальтер невольно опешил. — О чем ты? И не кричи, ты тревожишь Орфину. Он обернулся к сестре, в глубине души ожидая поддержки, но та даже не дернулась. Она неподвижно сидела в кресле напротив окна, укутанная в теплую шаль. В такие моменты её было легко принять за прекрасную куклу. — Ты обещал мне! Ты пообещал, что всегда будешь со мной! Нуота смотрела на него разгневанной фурией, совершенно не испытывая стеснения из-за присутствия больной. Вальтер ощутил, как по спине пробежал холодок, но взял себя в руки. — И? Я держу свое слово. — Но ты позвал ту страшилу замуж! Нуота схватила его за руку. — И что это меняет? — ответил Вальтер, чувствуя, как в плечо впиваются острые ногти. — Погоди, ты же не думала, что я женюсь на тебе? Воцарилась звенящая тишина. Комната будто потемнела. Взгляд Нуоты, казалось, сдирал его кожу, оставляя беззащитным перед чем-то первобытным и поэтому неумолимым. Они пересеклись взглядами, и Вальтер словно стало затягивать в водоворот. Тело сковало холодом, и он не мог пошевелиться. — Ты говорил, что будешь со мной всегда… — тихо произнесла Нуота и эти слова на грани шепота вгрызались мозг не хуже крика. — Я столько ради этого сделала… А теперь скажи, чем она лучше меня? Вальтер казался себе хромым акробатом, шагающим по тонкой веревке, натянутой над пропастью. Он не мог себе объяснить почему, но был уверен, что от его слов сейчас зависит, возможно, чья-то жизнь. — Этот брак… очень выгоден нашим семьям. Я смогу так упрочить свое положение, — выдавил Вальтер, почти задыхаясь, пока необъяснимый могильный холод подступил уже к самому горлу. — Так ты её не любишь! — Нуота подскочила и заключила его в объятия. Вальтер, наконец, смог вздохнуть полной грудью. Ощущение темноты и холода пропало, будто дьявольское наваждение, но, несмотря на это, он никак не мог подавить едва ощутимую дрожь. Мысли путались, и Вальтер не мог понять, почему еще мгновенье назад так испугался этой глупой девочки. Повернув голову, он вдруг увидел, что Орфина встала. Она держала в руках тяжелый подсвечник и смотрела своими пустыми глазами, но на кого именно, Вальтер понять не смог. Нуота весело хихикала в его объятьях, а Вальтер с долей печали и непонятной для него самого радости думал, что пусть его слова и не были ложью, но и чистой правдой более не являлись.