Открыв глаза, он понял, что спит. Он стоял на циферблате, прямо посередине, на месте, где крепились стрелки часов. Тик-так. Этот с ходом времени, казалось, нарастал все больше. Тень тоже была здесь, призраком, ухмыляющимся вне циферблата, скрытым тьмой. Не мигая, на него смотрели круглые глаза. Губы двигались, но он не слышал ни единого слова.
- o0o -
Серебристо-серые глаза распахнулись, оглядывая все вокруг затуманенным взором. Он немного сменил позу, прежде чем снова устроиться на импровизированной живой подушке. Большая кошка, на которой он отдыхал, казалось, была не против, так что он вновь завозился, перевернулся и устроился рядом на животе льва, рассматривая свои пальцы, зарывшиеся в огромную гриву, и наслаждаясь этими ощущениями. Это был далеко не первый раз, когда он отдыхал в таком месте, в клетке льва. Как ни странно, он обнаружил, что так ему очень хорошо отдыхается. С того самого раза, как ему впервые довелось испытать подобное времяпрепровождение, хоть он и не жаждал познакомиться с животными ближе, прежде чем попасть в клетки к нескольким особям, хоть и прирученным, но все еще опасным. Львы во многом похожи на собак, они не скрывают свои чувства и живут инстинктами, не лицемерят, за исключением тех случаев, когда получают в награду еду. Добычу. Львы и собаки живут стаями, но в отличие от собак, дрессируемых людьми сотнями или даже тысячами лет, чтобы те соответствовали прихотям человеческой натуры, львы не подчинялись никому, кроме себе подобных, по крайней мере, по собственной воле. Цирковые львы были ручными и в чем-то были похожи на Аллена. Они не были связаны нерушимыми цепями верности с Хозяевами, они просто опустились до выполнения капризов человеческих в обмен на еду или во избежание наказания. Они были похожи, возможно, хищники это почувствовали, когда он впервые подошел и протянул к ним руку. В самом начале, несмотря на это, в их глазах отражались страх и в их движениях читалась агрессия, особенно, когда они набросились на него, грозно рыча и щелкая зубами. Их когти чуть его не достали, лишь легко поранив одно запястье. Он не стал уворачиваться. Он позволил нанести рану, а затем сделал шаг вперед, аккуратно поймав лапу, глядя на волнение в глазах льва. Возможно, из-за такой странной силы или по другой причине, но лев успокоился, и вдруг между ними возникло понимание, которое выходит за рамки слов, рычания и языка тела, и кошачий язык начал лизать порез, который он нанес. Чувство было мимолетным, витало в воздухе, и Аллен почувствовал его. Доверие. Конечно, он не избежал внушения, что: «Начал тратить слишком много времени в клетках со зверьми». На самом деле, в первый раз лишь один из работников видел, как он вошел ко львам. В целом, не потребовалось много времени, чтобы слухи дошли до хозяина цирка, который боялся потерять самого прибыльного исполнителя, но позже тот передумал и начал потирать руки от перспективы добавления акта укрощения зверя в его номера. Действительно, это прибавило бы таинственности его образу и популярности Джокеру, что, в свою очередь, принесло бы ему больше денег. Почувствовав, как завертелись шестеренки в голове директора цирка, Уолкер не смог удержаться от фырканья, размышляя, был ли вообще предел жадности мужчины. Все было так же, как и всегда, были недовольные среди артистов, решившие, что он украл их аудиторию, ведь он стал гвоздем шоу, но Аллен не очень-то обращал на них внимание. Цирковая жизнь и многое из того, что она в себя включала, начала доставлять всем все больше и больше беспокойства. Он тоже испытывал тревогу, будто его тело знало что-то, чего не видел разум. Это проявлялись во снах, изводивших его и после пробуждения, в грезах о тех днях, когда он был младше, когда он еще был Рэдом и путешествовал с Маной. Это было то, почти забытое чувство пронизывающего его холодного страха, которое он испытывал раньше, когда пробуждался ото сна. Даже теперь он до сих пор мог почувствовать, словно наяву, руки в перчатках на своем горле, пальцы обхватившие шею и сдавливающие до тех пор, пока не начинали пытаться задушить или, возможно, сломать шею. Он не знал, и не желал узнавать подробности. В то же время, что-то холодное, металлическое и пугающе знакомое внезапно останавливалось рядом с его виском, сопровождаемое мужским голосом, полным презрения, говорящим ему что-то, насмехающимся над ним, но он не мог слышать, что тот говорил, какие слова вылетали из уст. После этого обычно следовала вспышка красно-бело-золотого цвета, затем пустота, и он в страхе просыпался. Такие яркие сны – кошмары – еженощно пленяли его и затягивали в сети, сотканные собственной памятью, иллюзиями и порождениями больного воображения. Детали разнились, меняясь, когда картинка расплывалась. Аллен совершенно не желал спать. Проводя время со львами и другими животными в цирке, он успокаивался, держался подальше от худшего. Фантомные ощущения, вроде аромата крепких сигарет и красного вина, исчезали, когда он прислонялся и вдыхал запах гривы льва. Воспоминания, сны или иллюзии. Не так важно, что конкретно это было. Они могли разрушить и уничтожить все, что ему было важно. Они все равно были неважны для него.- o0o -
Германия. Привкус этого слова странно растекался по рту, он никогда не был в Германии до этого, даже с Маной. Естественно, они собирались дать там выступление, в городах, названия которых не задерживались в его памяти, прежде чем провести тур по Европе. Аллен отвел взгляд от сложенных палаток и баулов с вещами, загруженных в повозки, в то время как сам расселся высоко на дереве, стоящем рядом с ними. Поменять обстановку – это не так уж плохо, подумал он. Постоянное движение выматывало, но при этом смягчало его тревожное настроение хоть немного. Он склонил голову набок, глядя в сторону их дальнейшего маршрута. Восток. Серебристо-серые глаза смотрели на горизонт несколько секунд. Потом он спрыгнул.- o0o -
К первому в их туре городу они прибыли без особых проблем. По крайней мере, так считало большинство. В конце концов, кто кроме Аллена, мог знать о том, сколько акум второго уровня он встречал и уничтожал ночами? Город, сам по себе, был совершенно обычным, выглядел клоном прочих городов, в которых побывал Аллен в Германии. Он был оживленным и наполненным болтовней, по крайней мере, в дневное время. Голоса – молодых и стариков, богачей и бедняков – сливались в монотонный гул, жужжание, щекочущее и волнующее чувства мальчика. Он пробыл в стране не больше недели, но у него было ощущение, что он понимает большую часть чужой речи. Чем больше его чуткие уши слышали, тем лучше он понимал и, в конце концов, иностранная речь стала ему также привычна, как родной английский, за исключением того, что он осознавал, что это иностранный язык. Аллен вздохнул, подтянув колени поближе к подбородку, усевшись на гору деревянных ящиков, скрывая каменное лицо. Этой ночью состоится представление, но до него еще полно времени, а дел, которыми ему стоило бы заняться, у него не было. Другими словами, он был совершенно свободен до того мига, когда должен будет явиться на выступление. Неожиданная свобода была приятна, но, если честно, Аллен стал уставать от всей этой рутины. В конце концов, эта жизнь не сильно отличалась от той, которую он проживал как Рэд. Он просто стал старше, искуснее и выше в иерархии, но в целом все осталось тем же. Несмотря на это, дрейфующий образ жизни цирка подходил ему, как перчатка. Там была не лучшая компания. Не все было так уж радужно. Мало приятного в том, чтобы проводить время с кучей людей, которые либо тайно желали, чтобы с ним произошел несчастный случай, либо были слишком заняты, подсчитывая деньги, чтобы хоть немного позаботиться о том, какая судьба постигла его. Не то, чтобы мир за пределами цирка был другим. Он давно не питал иллюзий. В конце концов, люди делали что-то только для себя. Даже те, кто вели себя, как добренькие, только притворялись, чтобы чувствовать себя лучше. Либо это, либо обычная глупость, либо смесь того и другого. Аллен еще не пытался разобраться в вопросе, но в целом это его не волновало. Были и другие вещи, о которых ему следовало подумать. Вещи, которые казались стоящими временных затрат. До ушей доносились обрывки слов, он поднял глаза, молча наблюдая, как пара детей, мальчиков, пробежала мимо места, где он сидел, объединившись с другой группой детей, которые что-то кричали, что-то пели. – Миранда, Миранда, бедная, бедная Миранда, уродливая, несчастная и бесполезная, снова ищешь работу? Тебя все равно уволят... Объектом очевидно беспощадных издевательств была мрачная темноволосая женщина в черном старомодном платье. На ее плечах был темно-красный шарф, он дополнял ее внешний вид. Мрачный. Резко контрастирующий с бледной кожей, нездорового оттенка, усугубленной кругами под глазами и впалыми щеками. Честно говоря, по мнению Аллена, она выглядела как труп, из образа выбивалось только то, что она дышала. Он тихо наблюдал за ней, и был не совсем уверен, почему она послала ему ответный взгляд. Возможно, потому, что она была самым несчастным человеком, которого он видел за многие годы, или, может быть, из-за мрачной ауры, которая отличала ее от остальных. Она будто олицетворяла депрессию, которая для Аллена была невероятно печальной и при этом невероятно забавной. Он не мог определиться, какова она для него. Часть его хотела вмешаться, но с другой стороны он хотел остаться там, где был, и просто наблюдать, как разворачиваются события. В конце концов, мысль позволить вовлечь себя во что-то подобное была отвратительна, по крайней мере, в самом начале. Возможно, это мир заставил его стать таким или, может быть, он уже родился таким. Это не имело значения, все-таки ему обеспечили какие-никакие развлечения, особенно учитывая, насколько мрачным и бесцветным был этот городок. Унылая женщина и дети исчезли из поля зрения. Аллен вздохнул, посмотрев вокруг в поисках другого источника временного развлечения, но не нашел ничего. Как скучно, подумал он, спрыгнув со своего возвышения.- o0o -
Настала ночь и он, готовясь к очередному шоу, вновь он надел маску и плащ, которые он начал использовать, когда стал Джокером. За кулисами ему было отлично слышно клоунов, выходящих на сцену и выставляющих себя, как обычно, дураками, причем довольно успешно, судя по прокатывающимся волнам смеха и аплодисментам. Ему не было нужды смотреть, он видел их выступления уже не раз. Их шоу имело особую силу, заставляя его забыть про свою новую жизнь и погрузиться в воспоминания о Мане, сумасшедшем клоуне, забравшем его и путешествовавшим с ним. Таково было его прошлое, но он, скорее всего, забудет это, ведь от воспоминаний было больше вреда, чем пользы. Музыка изменилась, напомнив ему, что через пару минут – его выход. Тело парня напряглось, он проверил, хорошо ли держится мантия и на месте ли маска. Морально подготовился к презрительно называемому им самим “Драматическому Выходу Номер Три”. Он включал в себя и прыжки с высоты. Публика, похоже, была впечатлена уже одним этим, но он ведь только начал. Погрузившись в акробатику и пиротехнику, он потерял связь с реальностью, двигаясь лишь на автопилоте, его разум же был чист от любых мыслей. Он даже немного желал, чтобы это длилось вечно, это ощущение, когда ты летишь в воздухе и все звуки, кроме свиста в ушах, пропадают, оставляя лишь чувство полета. Увы, мгновение свободы – незамутненной и абсолютной – прошло, стоило только гравитации позвать его на землю. В тот момент, когда его номер завершился, и дождь блесток ослепил его и зрителей, что-то изменилось, заставив его обратить внимание на происходящее. Его на миг, словно пронзил импульс, он поднял глаза с испугом, хоть постарался скрыть это чувство. Что произошло?- o0o -
В ином месте, прижав колени к лицу, рыдала женщина, так, будто завтра для нее не наступит. Она всхлипнула, обнимая часы дедушки, словно в последний раз. Только они для женщины что-то значили в этой жизни, только о них она заботилась. Она шмыгнула носом. – Хочу, чтобы завтра никогда не наступило… – прошептала она. – Хочу, чтобы завтра никогда не наступило! – повторила она, крича. И, неожиданно, время остановилось.- o0o -
Немецкая газета лежала на его коленях, и он тупо уставился на нее. Двадцать восьмое октября… Мальчик склонил голову к плечу. В самом деле, так было написано в газете, правда на немецком, но дата оставалась той же. Разве двадцать восьмое октября не было вчера? Может это старая газета или опечатка в типографии. Он поднял взгляд, заметив, что окрестные люди выглядят очень знакомо. – Миранда, Миранда, бедная, бедная Миранда, уродливая, несчастная и бесполезная… Та же песня прозвучала сегодня, и дети делали то же, что и вчера. И мрачная женщина тоже, хоть и казалась более измотанной. Аллен приподнял бровь. Он сосредоточился, ища совпадения со вчерашним днем. Когда хозяин цирка проходя, пробормотал что-то про премьеру сегодня ночью, которая, очевидно, состоялась вчера, брови Аллена взлетели еще выше. Только не говорите мне…- o0o -
Ему не потребовалось много времени, чтобы осознать, что он каким-то неведомым образом застрял во временной петле, требовался лишь еще один день, чтобы доказать это. Для него было нетипично вести себя совершенно искренне, странно и раздражающе. В конце концов, разве не ужасно, что ему пришлось страдать от скуки, проживая эту рутину вновь? Неужели ему придется проходить через это дважды, трижды или, возможно, вечно? Его первая реакция была такой же, как и всегда, когда он сталкивался с чем-то, с чем он, очевидно, не мог сражаться – он попытался найти выход. Однако, как оказалось, выезд из города не возможен, он постоянно возвращался, хотя пытался уйти в одиночку. Город, по той или иной причине, был изолирован. Это связывало руки. Аллен хотел выбраться, но даже сил его руки в активированном состоянии не хватало, чтобы пробить барьер, остающийся, несмотря ни на что, на прежнем месте. Осознав тщетность своих попыток, мальчик отправился исследовать возможный источник этого явления, имея четкое лишь общее представление, что ему нужно искать.- o0o -
Женщина по имени Миранда Лотто нервно расхаживала взад-вперед по дому, грызя ногти. Она уже начала сомневаться в собственном рассудке, ведь почему иначе никто не заметил и не поверил в ее слова о том, что этот день повторяется уже четвертый раз. Она осела на миг в кресле, глядя на дедушкины часы в другом конце комнаты с неожиданной нежностью в глазах. Вскочив вновь, она начала бродить по кухне, решив, что чай поможет ей успокоить нервы. Однако, благодаря обычной удаче женщины, а точнее ее отсутствию, все закончилось тем, что она пролила обжигающий чай на свою же руку. Слезы жгли глаза, пока она продолжала держать конечность в тазике с ледяной водой. – Миранда, Миранда – всхлипывая, повторила она. – Бедная, бедная Миранда… – Уродливая, несчастная и бесполезная, – женщина продолжила повторять то, что слышала уже не раз, вновь всхлипнув. – Снова ищешь работу? Тебя все равно уволят… Она вынула руку из воды, на пробу пошевелив пальцами. В любом случае, ее рука онемела, так что не было действенного способа проверить, в порядке ли ее кисть и будет ли болеть позже. Вздохнув, Миранда бросила взгляд на остатки уже не столь теплой жидкости в чашке. Она осторожно подняла ее, понеся в другую комнату. Дальше двери, правда, она не ушла, застыв на месте. Кружка выпала из рук страдалицы, разбившись на части, нарушив тишину, женщина издала удивленный возглас. К часам ее дедушки тянулась фигура в плаще. Звук упавшей чашки и вскрик владелицы заставили его вздрогнуть, прежде чем он слегка повернулся, и женщина увидела лишь проблеск черно-серебристой маски под капюшоном. Она, отпрянув, развернулась и поспешила сбежать, действуя на голых инстинктах, но это привело лишь к тому, что она неловко споткнулась и потеряла сознание. Обладатель серебристо-серых глаз с интересом рассматривал упавшую, присев рядом , чтобы лучше увидеть ее. Какая странная женщина... Аллен потянулся было к ней, но отдернул руку. Затем вздохнул, выпрямился и пристально посмотрел на таз с холодной водой. В голове родилась еще пока смутная мысль.- o0o -
Серые небеса, хмурящиеся тучами, обещали разразиться дождем в ближайшее время. Солнце было еле видно сквозь облака, словно через занавески бесконечно серого цвета проглядывал едва желтый шар. Странно это, подумал Аллен. Казалось, в последнее время дни стали более темными, хотя они оставались такими же, как и все двадцать восьмые октября. Он тяжело вздохнул, прижав локти к коленям и сцепив руки, положил на них подбородок, глядя на кирпичную стену на противоположной стороне улицы, размышляя о своем следующем шаге. С другой стороны, сейчас он мало что мог сделать, ему оставалось только ждать. Ждать пока мрачная женщина, сидящая на ступенях рядом с ним перестанет нервно суетиться и сформулирует мысль. Аллен возвел очи к небу, чувствуя, что сейчас что-то произойдет и действительно, парой секунд позже за их спинами распахнулось окно и взбешенный ор прокатился по улице. Аллен только слегка повернулся, чтобы получше видеть спектакль, его глаза равнодушно сощурились под маской. – Ты! – заорала женщина. – Ты снова изменил мне с той бабой, да? Ему никогда не нравились громкие звуки. – Я тебя из окна вышвырну! Ему в принципе не особо нравились люди, громкие они или нет. – Прости, дорогая! – забулькал мужчина, по видимому, решив поговорить со своей законной женой, несмотря на то, что ее руки держали его за глотку, душа и тряся страдальца одновременно. Глядя на такие сцены, он задавался вопросом “зачем люди вообще вступают в брак”? Потом он размышлял, почему люди, не связанные кровными узами, решали жить вместе. Семья… В таком случае, что такое семья? Как понять это? Что заставляет людей держаться вместе? Мне плевать, повторил про себя Аллен, возвращая взор к небесам. В конце концов, почему это должно меня беспокоить? У него, в любом случае, не было большого опыта в этом вопросе. В принципе, у него не было даже желания принадлежать кому-либо, ему было прекрасно и в компании с самим собой. Подобрали, помучились, выбросили. Они не хотели его, а он не нуждался в них. Эта истина пришла к нему легко, словно понимание, как дышать. Лица его родителей, лица подонков, которые привели его на этот суровый и периодически уродливый свет, давно исчезли из его памяти, но опять же у него всегда была плохая память на лица...- o0o -
– У меня плохая память на лица, – сказал клоун и он отозвался раздраженным фырканьем. Сумасшедший клоун слишком волновался о его синяках, размазывая слюну по щеке мальчика. – Фу. – Это Козимо тебя избил? – спросил клоун, по видимому, не обращая внимание на чужую растущую раздражительность. – Заткнись, – обрубил Рэд, до сих пор яростно вытирая свое лицо. – У тебя совсем нет друзей? – продолжил клоун, заставляя мальчика желать ударить его побольнее.
- o0o -
Что же он ответил на этот дурацкий вопрос? Это неважно, про себя повторил он. Мне плевать. Так, поглощенный смутными мыслями, он даже немного испугался, когда мрачная женщина рядом с ним осторожно склонилась к его уху и прошептала: – Они ведут себя так каждое утро. Этот факт не особо удивил Аллена. Что его удивило, так это то, что угрюмая женщина решилась начать разговор сама. Подумав еще раз, ему действительно нужно было имя, которое ассоциировалось бы с ее взволнованным лицом, хотя он был совершенно уверен, что он все равно забудет и его, и то, как она выглядела, довольно скоро. Вдалеке он услышал, как часы бьют восемь. Было еще раннее утро, и у него было еще довольно много времени, прежде чем он должен будет пойти куда-нибудь. Если бы он захотел, он мог бы даже потратить весь свой день, сидя на вершине этих ступеней, но одна лишь мысль об этом заставила его снова чувствовать себя беспокойно. – Как вас зовут? – наконец, спросил он, произнося слова медленно, поскольку не привык говорить по-немецки. Она вздрогнула, наградив его таким испуганным взглядом, будто он угрожал убить или изнасиловать ее. Впрочем, возможно, он, забывший снять костюм Джокера, пугал ее. Парень медленно приподнял и снял маску, убрав ее с лица. – М-мое имя Миранда Лотто, – в конце концов, ответила женщина, ее тревога уступила место чему-то иному. – Я так рада, что встретила хоть кого-то, кто тоже видит, что этот город – странный! Все, кому бы я ни говорила об этом, лишь смеются надо мной и я… Я уже была готова убить себя… Я правда не знаю, что мне делать… Теперь от нее исходила странная смесь эмоций, некоторые из которых он с трудом распознал. По меньшей мере, это было загадочно, она показалась ему странно счастливой по сравнению с прошлым своим состоянием. С другой стороны, до этого момента он был только свидетелем мрачной депрессии, беспокойства и полной паники, он не чувствовал, что наблюдал за ее поведением достаточно долго, чтобы делать вывод. В целом, его первоначальное впечатление о ней, как о странной женщине, еще не нашло подтверждений. Не то чтобы именно ему стоило об этом судить. Во всяком случае, он был странным, независимо от того, где он был. Он посмотрел на свою маску в руке, прежде чем поднять ее и вновь надеть. Ведь мрачная женщина - Миранда Лото - казалось, больше не боялась его. Уже это, в свою очередь, можно было рассматривать как прогресс, учитывая тот факт, что она, по-видимому, была непосредственно связана со странным явлением и, возможно, даже была его причиной, и именно поэтому он все еще нуждался в ее ответах. Тем не менее, понимая личность человека, с которым он имел дело, он знал, что лучше не пытаться навязываться. Как и в случае со львами, он должен быть терпеливым, если хочет успеха. С тех пор, как он начал путешествовать с Маной, его навыки работы с людьми стали лучше, но, в целом, он предпочитал избегать болтовни, а не общаться. С точки зрения битв, однако, хороший бой может иногда удивительно бодрить, даже если он непреднамеренно искал такие бои. Подобные поединки имели определенную тенденцию происходить в непосредственной близости от него, особенно когда он был поглощен покером или просто играл в карты. Это происходило в любом случае. По крайней мере, завсегдатаи цирка теперь поняли на своей шкуре, что в его случае лучше не пытаться добиться своего кулаками и грубой силой. Он надирал им зад по меньшей мере дюжину раз и даже до не самых одаренных дошло. Теперь с ним редко кто дрался, и сейчас он с охотой участвовал лишь в битвах, происходящих во время ночной охоты, и лишь немногие из них были захватывающими. Смысл охоты был не в получении острых ощущений, а скорее в подавлении всех тех чувств, которые рвались наружу, из глубины. Его чувства и инстинкты становились лишь острее со временем. Все проблемы впереди, он знал это, но ни к чему было думать, что таит будущее. Если это возможно, он предпочел бы держаться в стороне. Однако, пока, что бы ни случилось, он вечно оказывался в самом центре событий. Кроме того, не всегда это будет проходить незамеченным, как в случае этой временной петли. Без сомнения проблемы возникнут, если еще не возникли. Я не хочу вмешиваться… Будто само по себе, его тело остановилось и опустилось на несколько шагов по лестнице. Причиной тому была рука. Пальцы крепко держали плащ, останавливая его движение. – Пожалуйста… подожди. Он обернулся и увидел умоляющие глаза. – Не уходи… – пальцы сжались, слегка дрожа в отчаянии. – Я сделаю что угодно, но не уходи! Аллену было не ясно, какое ей дело, останется он или уйдет, почему его уход вызвал у Миранды такое отчаяние. Действительно, людей временами так сложно понять. – Пожалуйста останься… – слезы. Она плакала. – Не могу, – в конце концов, ответил он, чувствуя себя обязанным ответить. Было что-то мерзкое в том, что он заставил женщину рыдать, но, честно говоря, он не чувствовал, что это его вина. Не полностью, по крайней мере. Он вновь вздохнул, посмотрел в небеса и принял решение: – Иди со мной. Она вздрогнула, от искреннего удивления выпустив плащ. – Я не могу остаться, – разъяснил Аллен. – Тебе сейчас нечем особо заняться, так что приходи. Она вновь удивилась, хоть и смотрела несколько недоверчиво, но при этом с надеждой. По крайней мере она больше не льет слезы, подумал Аллен. – Я правда… могу? – немного дрожащим голосом, наконец, спросила она. – Как хочешь, – ответил парень, делая шаг вперед. Попытавшись поспеть за ним, она споткнулась, но Аллен, наученный опытом прошлой ночи, успел протянуть руку и предотвратить падение. Он подал ей руку – левую, в перчатке, - и Миранда, колеблясь, все-таки приняла ее, прежде чем они двинулись вниз по аллее к главной улице. Если бы парень был более внимателен, он заметил бы легкий румянец, покрывший щеки женщины и нерешительную улыбку, больше похожую на подёргивание губ. «Что я делаю?» – про себя вопрошал Аллен, глядя вперед, отслеживая возможные помехи. – Миранда, Миранда, бедная, бедная Миранда, – пропели дети, завидев, что пара проходит мимо. – Уродливая, несчастная и бесполезная… Снова ищешь работу? Аллен почувствовал, как женщина рядом с ним заметно напряглась, и быстрый взгляд уловил тень, накрывшую ее лицо. – Тебя все равно уволят! – закончили дети, как раз когда один из них склонился к чему-то на земле. Аллен едва удержался от нестерпимого желания закатить глаза. Вместо этого, он предпочел убраться рывком с линии огня, избежав обстрела комьями чего-то мерзкого. Послышался крик неверия и разочарования, но парень не обратил внимания на его источник, подав руку женщине после маневра. – Пойдем. Послышался резкий вздох. Сюрприз. Один из детей, их лидер, вышел прямо к нему, смотря с отчасти кислым, отчасти осуждающим выражением. Аллен не стал это комментировать, смотря на него ничего не выражающим взглядом, частично скрытым маской. – Странный мистер, неудачи Миранды перейдут и к вам, если вы решите заговорить с ней! – громко сообщил ему заводила. Аллен вопросительно склонил голову на бок: – Разве это так? – Это правда! – подтвердил лидер, поддерживаемый энтузиазмом своей банды – Правда! Так и есть! Аллен вздохнул про себя, чувствуя, как депрессивное облако эмоций начало разрастаться за его спиной. Так или иначе… – Миранда, Миранда, бедная, бедная Миранда, – продолжили дети. – Уродливая, несчастная и бесполе… Он чуть прищурил глаза под маской, но, после, легкая озорная улыбка заиграла на его губах. Он выпустил руку Миранды и, вместо этого, склонился, чтобы его глаза были на одном уровне с заводилой. – В таком случае… – начал он, переходя от дружелюбного голоса к зловещему шипению, в то время как его улыбка превратилась в усмешку. – Передам ли проклятье и я тебе? Эффект был почти мгновенным, дети замерли в удивлении и, также, в страхе, распахнув глаза. – Бежим! Бежим! – скомандовал своим товарищам предводитель шайки, и все то время пока они отступали, до тех пор пока они не скрылись из вида, легкий смех рвался из самого нутра Аллена. Это развлекло Уолкера, хоть он действительно и не понимал, почему это так чертовски забавно. Но, с другой стороны, это было очевидно. – Знаешь, они правы… – произнесла Миранда и он обернулся на ее голос. – Я приношу несчастья… Серебристо-серые глаза рассматривали ее в тишине: – Я не верю в невезение, – наконец произнес Аллен, его лицо снова приняло бесстрастное выражение. – Но… – Если бы я верил, то, без сомнения, был бы неудачником, – продолжил он, игнорируя ее возражения. – Потому и не верю. Это не было правдой в полной степени, но кое-что в его словах было истинно. Все было не так идеально и он понимал это, будучи реалистом. Колесо Фортуны благоволило к одним чаще, чем к другим, независимо от страхов и желаний людей. В том, что касается удачи, справедливости не существует. Независимо от степени своей удачливости, оставлять все только на волю случая было нелепо. В жизни как и в покере, неважно, какие карты ему выпадали, он боролся за победу. Если нужно смухлевать – он сделает это, ведь обман убирал элемент удачи из уравнения. – Но, я… Я всегда была бесполезна… – слабо улыбаясь, настаивала Миранда. – Знаешь ведь, есть люди, у которых все из рук валится, неважно, чем они занимаются? Я всегда такой была, с самого детства. Любой может справиться лучше, чем я… и вот почему я не могу… задержаться ни на одной работе…- o0o -
– Ты не собираешься мстить? Клоун Мана закончил свою молитву над могилой Аллена-собаки, нацепив на лицо фальшивую улыбку. – Если я так поступлю, меня выгонят не заплатив… Я все-таки новичок…
- o0o -
Воспоминание о времени до того, как он стал Алленом, мелькнуло перед его внутренним взором, прежде чем снова исчезнуть в неизвестности. В тишине он размышлял, почему он вспомнил о таком старом событии, но вскоре он отмахнулся от него, как от несущественного. У него были более насущные дела, о которых стоило беспокоиться. Серебристо-серые глаза смотрели на женщину рядом с ним с каким-то тупым безразличием, граничащим с интересом, в то время как Лотто снова напряглась, глядя на цирковой шатер перед ними с новой тревогой, почти что с ужасом. Аллен все еще не понимал людей. Временами, однако, он также обнаружил, что он действительно не понимает и себя.- o0o -
Прошло уже пять дней с тех пор, как он нашел источник феномена временной петли, но к постепенно растущему чувству разочарования Аллена он ни на шаг не приблизился к тому, чтобы выбраться отсюда. По правде говоря, все эти события, безусловно, сказались на его нервах, и если не удастся достичь какого-то прогресса в ближайшее время, то есть небольшая, хотя не такая уж и малая вероятность, что он сломается. Он никогда не справлялся с давлением, особенно когда был заперт в закрытом пространстве, где время перестало работать, и один и тот же день повторялся вновь и вновь. С другой стороны, если память ему не изменяла, то он страдал от клаустрофобии, а также питал невыносимое отвращение к вещам, повторяющимся снова и снова. Таким образом, застрять в таком месте, как это, – городе, где время регулярно перематывалось без какой-либо возможности выбраться, – действительно соответствовало его истинному определению ада, а вовсе не тому, что он действительно верил в такое место или что-то еще. В конце концов, зачем вообще нужен настоящий ад, когда мир таков, каков он есть? Опять же, глядя на членов духовенства и других людей, которые в значительной степени ожидали получить билет первого класса на небеса, когда они сдохнут, Аллен действительно не хотел представлять, как будет выглядеть рай, если такое место вообще существует. Он вздохнул про себя, наблюдая со своего возвышения на вершине пары бочек, как директор Манежа продолжал кричать на суетливую Миранду, имеющую поразительное сходство с испуганным кроликом. «Испуганный кролик посреди львиного логова,» – подумал Аллен, прежде чем спрыгнуть, его плащ развевался на ветру.- o0o -
– Джокер, – прокричал ему директор цирка, когда заметил его приближение. – Эта девка бесполезна! От нее больше вреда, чем пользы, так что заставь ее уйти! Аллен посмотрел в ответ, совершенно не впечатленный, прежде чем украдкой бросить взгляд в сторону Миранды, которая выглядела так, словно была на грани нервного срыва. Затем он оглянулся на своего босса, уставившись на него пустым взглядом, который был частично скрыт маской Джокера, лежащей на его лице. – Нет, – ответил он, выражая свой окончательный вердикт. Брови владельца заметно дернулись, давая понять, что его интерес постепенно растет. Аллен едва сдерживал ухмылку. – Простите? Действительно, времена изменились. Раньше, когда он был Рэдом, инспектор манежа думал, что владеет им, и потому ему не нужно было быть вежливым. Теперь, смотреть, как взволнованная жадная свинья под маской человека заставляет себя сдерживаться, было действительно отрадой для измученного взора. В конце концов, не стоило обращаться со "звездой", которую он "открыл", слишком грубо, ведь есть много других цирков, которые, очевидно, желали бы иметь такого артиста, если бы им выпала такая возможность. Например, если бы условия его контракта были бы нарушены. К несчастью владельца цирка, Аллен не собирался чтить контракт ни секундой дольше, чем это необходимо. Мысль о том, что, однажды, ему не придется каждый день видеть эти уродливые лица выглядела привлекательно, хоть, очевидно, была не так хороша, как мысль об убийстве урода во сне. Действительно, это было заманчиво, но если бы он когда-нибудь смог покинуть это извращенное убежище неудачников и уродов, то он, очевидно, предпочел бы сделать это, не будучи преследуемым как убийца, если бы этого можно было избежать. С другой стороны, он всегда мог бросить в него нож и заявить, что просто промахнулся, не то, чтобы кто-то действительно купился бы на это. Но если он знал циркачей так хорошо, как думал, то это был бы лишь вопрос времени, когда новый ублюдок займет пустое место. Не отвлекаемся. Аллен снова поднял глаза, он немного выпрямился, прежде чем, наконец, открыть рот: – Я ее привел, поэтому возьму ответственность на себя, – легко заявил он, пожав плечами. – В чем проблема? Ведущий посмотрел на него, сузив глаза. Затем выражение его лица смягчилось и он протянул руку, крепко сжав плечо парня. – Тогда я оставлю ее под твою ответственность, Джокер. Не разочаруй меня. Если в дальнейшем она будет лишь мешать, то должна будет уйти. Понял? Серебристо-серые глаза прищурились в тишине. С каких пор меня вообще волнует, что ты думаешь?- o0o -
Он уже начал терять счет неудачам, которые наблюдал в последнее время. Именно это было у него на уме, когда он смотрел как мрачная женщина – Миранда Лотто – уже в который раз падает на пол. Он едва удержался от закатывания глаз пока наблюдал за зрелищем, заметив, что атмосфера уныния завладела женщиной. Если бы она не была его возможным спасительным билетом из временной петли, то он, без сомнений, сдался бы и позволил всему идти своим чередом. Не вмешиваться в чужие дела, таково было его кредо, и он хотел бы его придерживаться, насколько это возможно. Люди – надоедливы, их трудно понять, проще не вмешиваться. Лучше всего не лезть в чужое дело. Он вздохнул про себя. Его разум был спутан в последнее время, наполнен фрагментами мыслей и воспоминаний, которые лучше забыть, его терпение начало иссякать. Он прекрасно понимал, что хоть в этом месте и повторяется один и тот же день, нет никаких гарантий, что это останется незамеченным вечно. В конечном счете, кого-нибудь обязательно пошлют сюда, в поисках разгадки феномена, и у Аллена не было никакого желания попадаться на глаза, когда бы это ни произошло, если этого можно было избежать. Пока что, очевидно, ни один из искателей Черного Ордена, с которыми он сталкивался на мгновение либо наблюдал за ними издалека, не знали, что он является носителем Чистой Силы, но не было никаких гарантий, что так останется в будущем. Им, в конечном итоге, придется быть более наблюдательными. Он, следуя своему главному принципу “не ввязываться в чужие дела”, тем более связанные с возможно не существующей сущностью, более известной как Бог, желал скрыться от их внимания настолько долго, насколько это в человеческих силах, да и не человеческих тоже. Если у него только был бы выбор. Он смиренно вздохнул. С этим ничего не поделаешь. – Это бессмысленно… Я никогда не смогу сделать это… Я бесполезна… Ее речь была похожа на мантру, повторяемая вновь и вновь, до тех пор пока не становилась правдой. Это повторялось вновь и вновь, постоянно. Обязательно. Он снова сощурил глаза под маской, но она не могла это заметить, ведь стояла спиной к Уолкеру. Честно говоря, не было необходимости принуждать кого-либо одними лишь физическими средствами, ведь так много людей проделывают прекрасную работу, связывая себя узами, пленяя себя собственноручно. Они пытаются не отходить от роли, приспособиться к обязанностям, связанным с притворством, хоть на самом деле о нем лучше забыть. В конечном итоге маски имеют свойство прирастать к лицу, а наработанные привычки трудно изменить. Хуже того, люди сами чувствуют потребность стать едиными с кем-то, стать частью общества, стаей. Отказ от собственной независимости ради того, чтобы стать частью чего-то великого, положил начало пути для стадного инстинкта, как у людей, так и у животных, как ни странно. При всем том, что человечество ставит себя выше животных, отвергая все законы природы, которые возможно, и фонтанирует красивыми словами о равенстве всех перед Господом, такое поведение было скорее исключением, чем правилом. Они действовали также, как презираемые ими животные. Но, в конце концов, Аллен предположил, что, возможно, люди на самом деле были особенными в некотором роде. Хотя ему еще предстоит выяснить, что именно отличает их от прочих, кроме лицемерия. Люди сохранили свои инстинкты, но у них все еще была свобода выбора, они сами решали следовать им или нет. Независимо от того, в какой семье человек родился, он все еще имел право выбирать, оставаться ли ему в роли, отведенной обществом, или вырваться на свободу, или, по крайней мере, так он думал. Пока есть желание… Он закончил шарить в коробке и вытащил то, что искал, протянув предмет Лотто, когда повернулся к ней лицом. – Вот. Она взглянула на маску, не совсем понимая, для чего он протягивает ее и Аллен решил объяснить: – Ты хочешь измениться, не так ли? – произнес парень, склонив голову набок. – Или ты хочешь остаться такой, какая ты сейчас, до конца своих дней? Она переводила взгляд то на него, то на протянутую ей маску. – Я… – Если ты ничего не можешь добиться такой, какая ты сейчас, почему бы тебе не стать кем-нибудь еще? – положив маску на ее ладони, наконец спросил Аллен. – Это твой выбор. Покуда есть желание… Есть возможность измениться.- o0o -
Удивительное спокойствие наполнило его, когда он встал у клетки со львом, и напряжение постепенно ушло из его позы. Другой лев, один из молодняка, ткнулся в ладонь парня. Аллен машинально вернул ласку, немного поменяв позу, чтобы было удобнее почесывать льва за ушком. Его пальцы нашли чувствительную точку, будто направляемые неведомой силой. Молодой лев мурлыкал, почти как домашний кот, пробуждая у своих собратьев нечто, похожее на зависть, если Аллен правильно распознал ее признаки. Избранный альфа, пребывавший среди небольшой группы кошек, поднялся. Янтарные глаза несколько мгновений смотрели на мальчика, но не было ни рычания, ни чего-либо, что указывало бы на угрозу. Тем не менее, человек медленно отвел руку обратно за прутья клетки, затем отступил на пару шагов, сделав легкий поклон в сторону альфы, прежде чем удалиться окончательно в сторону чужачки – женщины со странным “запахом”, напоминающим парня. Она стояла в четырех метрах от них, не проявляя других признаков страха, кроме регулярно бросаемых в сторону клетки взглядов и, возможно, запаха, который мог бы почувствовать более острый нюх. – Ты не боишься приближаться к ним? – с трепетом спросила женщина, Миранда Лотто. – Мне не страшно, – подтвердил парень, Аллен Уолкер, на миг глянув в сторону клетки. – Но… я уважаю их, а они – меня. Они не нападут, пока я соблюдаю соглашение. Миранда ничего не произнесла, но вопросительно посмотрела, так что он счел нужным пояснить: – Смотри на это, как на вопрос территории, – произнес он. – Если я войду без разрешения, то буду рассматриваться ими как враг. Подумай об этом, как о ситуации с хозяином дома и грабителем. С другой стороны, возможно, это был не лучший пример, про себя подумал Аллен. Или слишком удачный, ведь технически он проник к ней в дом, хоть у него и не было намерения грабить. – Итак, как дела с жонглированием? – решил он сменить тему. Это был риторический вопрос, ведь ответ ему был уже очевиден. Вместо ответа Миранда смущенно потупилась и заправила за ухо прядь темных волос. Аллен конечно поддержал ее в решении избавиться от уродливого пучка на голове и носить волосы распущенными, но, кажется, ей стоило бы придумать что-нибудь, чтобы волосы не мешались. – Прости… – откликнулась Миранда, извиняясь уже в который раз. – У меня не получается это, я просто не могу… хотя я уже знаю, что ничего не могу сделать правильно, я просто продолжаю пытаться, хотя это не очень хорошо… Она не надела маску и Уолкер тут же почувствовал разницу. Казалось, что эмоциональный регресс был особенно сильным в это день двадцать восьмое октября, и Аллен действительно не хотел бы, чтобы вся проделанная тяжелая работа накрылась медным тазом из-за какого-то бессмысленного пессимизма. Едва сопротивляясь желанию вздохнуть, он вместо этого посмотрел ей прямо в глаза, пронзив ее парой серьезных непоколебимых серебристо-серых глаз вместе со словами, которые соскользнули с его языка почти в тот же миг, как мысль пришла ему в голову: – Если ты не веришь в себя, почему я должен поверить? С чего бы вообще хоть кому-то? Конечно, сам вопрос был чисто риторическим, но он все равно очень хотел бы получить ответ, особенно на тот случай, если он тратил на нее свое время, а она на самом дела не желала сотрудничать. Все было просто. Миранда снова бросила на него тот взгляд, тот самый взгляд, который он стал ассоциировать с щенками, молящими о еде, любви и привязанности. Очевидно, кошки могли выглядеть очень похоже, но опять же, он всегда любил кошек, так что это было не одно и то же. Он вздохнул, снова задаваясь вопросом, во что он ввязался: – Ты мне доверяешь? Она слегка вздрогнула: –Д-да. Он невозмутимо посмотрел на нее: – Ты уверена? Она кивнула, хотя нервозность, страх и нерешительность все еще виднелись в ее лице, теле и тоне голоса: – Да. Несмотря на это, он слабо улыбнулся, явно удовлетворенный таким уровнем решимости. –Тогда помоги мне немного. Независимо от того, какие смутные планы Аллен имел на будущее, сделать Миранду Лотто мишенью, безусловно, не было одним из них. Черт, даже мысль о том, чтобы включить ее в настоящее представление, казалась ему совершенно дикой, но он все же сделал это, правда ее участие было незначительно. По крайней мере, директор Манежа поздравил его с тем, что он наконец нашел применение для "бесполезной девки", которую ему уже не раз притаскивали, но он никогда не менял своего мнения, реагируя снова и снова по одной и той же схеме. Речь идет о доверии и построении уверенности в себе, мысленно повторил Аллен. Это все вопрос доверия и уверенности в себе… По крайней мере, он хотел, чтобы все было именно так, но если взгляды и насмешки, которые он получал в последнее время из-за произошедших событий, служили каким-то маркером, то его окружение явно не понимало какую цель он преследует. Кроме возможной интимной близости с Лотто, конечно. С другой стороны, он позволял им думать все, что им нравилось, и поскольку ему было около пятнадцати лет, он предполагал, что в конце концов пройдет через эту фазу, по крайней мере, физически. Что касается заблуждений, которые питали по отношению к нему люди, думая о его романтичности, Аллен не мог сказать честно, что ему было наплевать, но люди верили во все, что хотели, и редко можно было их переубедить. Кроме того, Аллен не понимал в целом концепции романтики. Однако он понимал, что существует влечение и жажда полового акта, причем последний мог как иметь целью создание потомства, так и нет. На самом деле, романтика всегда была чужда ему, и, по правде говоря, он предпочел бы, чтобы все так и оставалось. Что касается вопроса удовольствия в целом, то Аллен мог понять его и даже увидеть его преимущества, по крайней мере, в определенной степени. Тем не менее, до этого момента (и, вероятно, так будет и позже тоже) у него не было никакого острого желания заниматься так называемыми удовольствиями плоти. На самом деле, когда он был еще Рэдом, он сильно отбил желание любому, кто хотел бы подойти к нему с намерением познакомить его с этой стороной жизни. И, верите или нет, нескольких метких ударов ногами, ударов руками и укусов вполне достаточно, чтобы этого впредь не повторялось. Удары ногами в область паха в этом плане обычно оказывались самыми эффективными. По какой-то причине воспоминание об этом вызвало улыбку на его лице, что само по себе было довольно редким явлением, так как его воспоминания лишь напоминали о каком-то бессмысленном событии, когда он еще был Рэдом. Кстати… Серебристо-серые глаза блуждали немного, прежде чем его взгляд, наконец, остановился на одном человеке, за которым он следил в последнее время, и который, в свою очередь, наблюдал за, казалось бы, рассеянной женщиной. Тьма, присутствовавшая в глазах этого человека, была тем, что он распознал, но Аллен, все еще под видом Джокера, не давал ни одного намека о том, что увидел ее, хоть он все еще следил за происходящим краем глаза. Одно то, что он не считал Миранду Лотто привлекательной, не означало, что на нее так же смотрели другие. Однако, хотя мало кто отрицал похотливые взгляды, которые бросал на нее этот человек, Аллен мог предположить, что в данном конкретном случае его привлекла не столько внешность Миранды, сколько поведение. Во всяком случае, многих мужчин привлекла ее беззащитность, демонстрируемая из-за отсутствия уверенности в себе и поведения в целом. Может быть, они думали, что она будет готова сделать для них что угодно, лишь бы заполучить их внимание и немного признательности? В тишине Аллен попытался передать сдержанное сообщение этому человеку – директору Манежа. Смотрите сколько хотите, но если вы начнете ее домогаться, то, очевидно, что вы закончите как Козимо… Это не было собственническими инстинктами. Просто быть вынужденным иметь дело с, вероятно, пострадавшей и, возможно, даже изнасилованной Мирандой, было далеко за пределами того, к чему он был готов. Кроме того, технически она была ключом к бегству из города в петле времени, поэтому мысль о том, что кто-то путается с его потенциальным билетом отсюда, не очень привлекала его. Особенно учитывая все время и усилия, которые он потратил на нее до сих пор. В самом деле, перспектива увидеть, как все это пропадает впустую, его не устроила бы. Совсем не хорошо…- o0o -
Двадцать восьмое октября наступало и проходило снова и снова, и Аллен потерял счет, сколько раз он пережил одно и то же, бесцельно блуждая за кулисами без сценического образа. Он чувствовал себя беспокойно, будто все вокруг было нереально, и он не придумал ничего лучше, чем ходить взад вперед, будто какой-то кровавый… некто. Он остановился, резко развернувшись, его взгляд упал на окаянное пианино – то самое, которое притащил с собой музыкант неудачник – и он прищурил глаза. Теперь, когда он задумался об этом, он понял, что упавший духом пианист встретил свою смерть уже довольно давно, увядавший из-за скверного происшествия, вероятно, туберкулеза. Кроме того, иронично, что парень мог бы позволить себе лечение, если бы продал проклятый инструмент. Вместо этого парень дотянул до того, чтобы завещать пианино Уолкеру, по известным лишь ему причинам. – Ох… Ты играешь на пианино? – отодвигая занавес, чтобы пройти, спросила Миранда. Аллен чуть не вздрогнул, слишком погруженный в свои мысли, чтобы заметить, как она вошла, а затем слегка нахмурился, коря себя за невнимательность. Его выражение лица, однако, по мнению Миранды имело иную причину для появления и парень, вздохнув поглубже, приготовился к очередному всплеску извинений. – Ох! Мне так жаль! Это было так навязчиво с моей стороны! Забудь! Мне так жаль! Я уй… Он поднял руку, чтобы остановить дальнейшее, его лицо смягчилось. – Все в порядке, – произнес он с оттенком веселья в голосе. – Это справедливый вопрос. Я играю иногда, хоть и предпочитаю обычно этого не делать. – Я не умею читать ноты, так что играю только на слух, – продолжил он, возвращая взор на инструмент. – Не могу утверждать, что хорош в этом … Миранда Лотто стояла несколько мгновений в тишине, будто впитывая его слова, а затем посмотрела на него с нечитаемым выражением глаз. – Можешь ли… сыграть для меня? – после этого нерешительно спросила она, отслеживая реакцию парня. Он лишь криво улыбнулся ей в ответ: – … Попытаюсь.- o0o -
Кончики пальцев в перчатках танцевали на клавишах цвета слоновой кости и эбенового дерева с кажущейся легкостью, будто эти руки играли на пианино многие годы, без конца. Знакомый, но вместе с тем неизведанный, инструмент остался таким же, как и когда только проявился в цирке и до сих пор обладал силой пробуждать навязчиво прекрасную музыку, по крайней мере, пока руки Аллена порхали над клавишами. Треклятый инструмент имел над ним особую власть, влек его, и хотя Аллен решил избегать его, насколько это возможно, тот практически звал парня, умоляя подойти, поднять крышку и обнажить клавиши. Мелодия наполнила всю его сущность, нежная, напоминающая колыбельную и она действительно убаюкивала, он почувствовал, что сознание уплывает в неведомые дали, ведомое музыкой, словно сливаясь с ней, прежде чем угаснуть в небытие. Но, внезапно его тело пронзил необъяснимый холод, он вздрогнул. До него донесся голос Миранды, обеспокоенно зовущий его по имени. Он не обратил на нее внимание, медленно убирая пальцы с клавиш и захлопывая крышку, прежде чем выдохнуть, хоть он и не понял, когда задержал дыхание, и позволить себе немного расслабиться. – Что случилось? – голос Лотто эхом отдавался в его голове и он на миг посмотрел на нее молча, прежде чем слегка наклонить голову к плечу. – Аллен?! – Я в порядке, – отозвался парень спокойным голосом, глядя на фоно. Однако Миранда не выглядела убежденной, что с ним все хорошо. Аллен предположил, что она была немного более проницательной, чем он первоначально предполагал, хотя, судя по холодному поту на его лице, он действительно задавался вопросом, насколько бледным он выглядел. Аллен предположил, что это само по себе маленькое чудо, что он не дрожит жалко, будто дополняя образ. Одна только мысль об этом вызвала на его лице кривую улыбку. У меня плохое предчувствие…- o0o -
Какое бы предчувствие он не испытывал ранее, неприятности сами пришли к его порогу. На его счастье, он был в костюме Джокера и стоял в тот момент на высоте, на платформе, закрепленной канатами, и имел отличный обзор на происходящее. Миранда работала за кулисами в этот уже двадцать-какой-то день подряд двадцать восьмого октября, поглощенная созданием собственного костюма, потому как, хоть она и считала, что ее навыки рукоделия в лучшем случае на зачаточном уровне, она все равно желала сшить его своими руками. Аллен полагал, что она смогла справиться с собой и доказать себе, что может показать достойный результат, если ей дать шанс. Чертовски вовремя. Аллен устало покачал головой, выбрасывая давнишние мысли, чтобы лучше сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, а также на одетых в черные плащи прибывших неприятностях, без которых он вполне мог бы и обойтись. Кстати говоря, как им вообще удалось попасть в город?- o0o -
– Я – Линали Ли, – представилась темноволосая, облаченная в черный, девушка, послав дружелюбную улыбку хозяину цирка, который чуть не замурлыкал от признательности, если даже не дружелюбия, глядя на ее фигуру в целом и на смехотворно короткую юбку в частности. – А это – Канда, – наконец, добавила она, ее широкая улыбка стала еще более натянутой, в то время как ее угрюмый компаньон продолжил молчать, по видимому отказываясь знакомиться. Говоря об этом, сердито-выглядящий длинноволосый парень – имевший такой вид, будто никогда в жизни не улыбался или даже не знал, как это делать – бросал вокруг напряженные взгляды, видимо чувствуя, что за ним наблюдают, даже несмотря на то, как осторожно это делал Аллен. Обостренные инстинкты. Опасно. Быстро проанализировав угрюмого типа, Аллен решил, что он еще сможет вести дело с ним, ведь они оба были экзорцистами и одна из их пары выглядела более проблемной. Девушка – Линали, или как она там себя называла – выглядела на первый взгляд довольно безобидно со всем ее дружелюбным поведением и хрупким телосложением, но Аллен мог сказать, что у нее имеется не только милое личико. Опять же, это само по себе не означало, что сам Аллен был заинтересован просто потому, что он думал, что она немного красива. Ему просто внезапно захотелось захихикать при мысли о том, что кто-то послал этого бойца в коротенькой юбочке на войну. Честно говоря, у Черного Ордена, что, не было порядочности? Но с другой стороны эти же люди охотно и часто насильно вербовали детей для участия в их священной войне, поэтому Аллену действительно не нужен был ответ. Воистину, слуги милосердного Бога. – А что вы можете предложить? – на удивление прямо спросил директор Манежа. Аллен искренне ожидал, что он начнет заманивать ее красивыми словами и пустыми обещаниями славы или чего-то в этом роде. В любом случае, девушка, похоже, совсем не обиделась, даже наоборот. – Ох, я специализируюсь на акробатике, но также… – начала девушка, но, не дав ей закончить, ведущий повернулся к молчаливому спутнику. – А ты? Угрюмый парень тихо фыркнул прежде чем, отступив на шаг, обнажил меч, висящий на поясе и за несколько секунд совершил серию неуловимых до конца глазу ударов по пустоте, после чего со щелчком вложил его в ножны и поклонился – если разраженный кивок можно считать за поклон – сбитому с толку директору цирка, озадаченность которого быстро уступила место выражению лица, которое он использовал, когда дело может принести большие деньги. Будто они собираются тут надолго задерживаться, жадный идиот. С другой стороны, молчаливо оскорблять людей было не самым лучшим из того, что он мог сделать в данный момент. – Впечатляет, – после некоторого размышления уступил хозяин цирка. – Мне действительно пригодится кто-то с такими навыками… – он ненадолго замолчал, прежде чем с отвратительно сладкой улыбкой повернуться к девушке, добавляя: – И ты тоже, моя дорогая, – к концу своей речи. Оу, так она теперь «его дорогая»? Должно быть он положил на нее глаз, подумал Аллен, едва удерживаясь от смешка. Кто мог предположить, что подслушивание агентов Черного Ордена, пытающихся произвести хорошее впечатление на его босса настолько чертовски забавно? Линали продолжила улыбаться, но уже более сдержанно. Возможно, она чувствует себя неуютно, находясь настолько близко к черным глазам, направленным на нее? Ведущий цирка развернулся, открыто рассмеявшись в образе хорошего парня, которого изображал, когда поблизости находились посторонние. – Но давайте посмотрим, как вы взаимодействуете – хлопнув в ладоши, произнес он. – Джокер! Спускайся оттуда! У нас появилось несколько потенциальных новобранцев, так что не поможешь мне их испытать? Уолкер надевая на свою личность маску Джокера, задержался на мгновение, прежде чем исполнить просьбу. Затем он спокойно подошел к краю платформы и спрыгнул, заработав испуганный вздох от доверчивого зрителя (а также фырканье и удивленный смешок) прежде чем под силой земного притяжения приземлился, казалось, на несколько мгновений замедлившись перед соприкосновением с землей. Когда он встал на твердую землю, отвесив глубокий поклон, плащ укрыл его тело вновь. Хозяин цирка издал одобряющий возглас. – Позвольте мне представить вам Джокера, нынешнюю звезду труппы, – указывая на Уолкера, произнес он. – Привет, – оправившись от неожиданности, произнесла Ли и протянула руку. – Я – Линали. Ее спутник что-то невнятно хмыкнул, но Аллен не обратил на это внимания, любезно схватив ее руку своими в перчатках и поднеся к губам. Увидев ее удивление, за которым вскоре последовал румянец, указывающий на смущение, Джокер не мог не улыбнуться ей, прежде чем отпустить и сгладить неловкость с помощью сальто назад, а затем еще одного глубокого поклона. – Добрый день, – ответил он, демонстрируя ряд блестящих белых зубов в яркой, хотя и дикой улыбке. – Юная леди.- o0o -
Нырок, уклонение, прыжок, уклонение, поворот, нырок, блок, удар, сальто назад, шаг в сторону, прицелиться. Спарринг даже не с одним, а с целыми двумя экзорцистами оказался довольно утомителен, хоть это и не было битвой на смерть. Во всяком случае, мечник не старался всерьез порезать его на кусочки теперь, когда в помещении остались только участники спарринга. Девушка тоже оказалась довольно сильна, не говоря уж о ее проворности, хоть хмурый мечник и не уступал ей особо в атлетике и акробатике, а также владел бритвенно-острым холодным оружием и не заботился ни капли о дальнейшем благополучии Уолкера, так что парень уделил именно ему большую часть внимания. После того, как Аллен смог продемонстрировать, насколько его уровень выше других, он прищурив за маской глаза, и с ухмылкой, заигравшей на губах, издал изумленное фырканье. Двое против одного – подумал он. – Не то чтобы я собирался драться по правилам. После этого, метательные ножи появились в его руках, и он бросил их в противников, отвлекая внимание, чтобы скрытно атаковать Линали, которая слишком сосредоточилась на уклонении от ножей, поздно заметив, как он подобрался, приставив одно из лезвий к ее горлу, мило улыбаясь. – Сдаешься? Несколько неохотно она склонила голову, соглашаясь. Аллен вернул нож подальше от ее шеи лишь затем, чтобы парировать другую атаку Канды, мечника, который не испытывал сомнений, стоит ли продолжать битву. Интересно. – Хочешь еще один танец, мистер Ворчун? – произнес Джокер с улыбкой, которая лишь стала шире, когда он увидел, как у мечника задергалась бровь от такого прозвища. В самом деле, бесить людей с помощью прозвищ… о чем он думал? Уклонение, уклонение, нырок, удар, уклонение, сальто назад, шаг в сторону, прыжок… Аллен уже понял, глядя в эти темно-синие глаза, что ему не стоит ожидать узреть в них смирения, ведь взгляд принадлежал человеку, который был достаточно свиреп, чтобы посчитать его зверем, и настолько упорен, что можно было решить, будто он идиот. В конце концов, дикие звери требовали жесткой руки и он не мог позволить себе небрежности, если не хотел быть загрызенным, или, в данном случае порезанным на ленточки. Подобрав с земли посреди боя несколько метательных ножей , он послал половину в сторону мечника, который без труда отбил их мечом. Однако, это позволило Аллену подгадать момент, чтобы сблизиться, и когда меч обрушился на него, он сделал кое-что совершенно безрассудное, то, что от себя не ожидал. Он зажал лезвие между своих рук, не дав ему двинуться. Темно-синие глаза расширились в удивлении, и этого было достаточно, чтобы оттолкнуть клинок и ударить локтем в живот длинноволосого, булькнувшего от неожиданности. Меч выпал из рук владельца и был быстро схвачен Джокером, который направил его на противника, скорчившегося на земле от боли. Сузившиеся серебристо-серые глаза посмотрели вниз, на пораженного воина, прежде чем вытащить меч и, сменив хват, с грациозным поклоном предложить его законному владельцу. Возвращение меча лишь ухудшило настрой мечника, но он не порывался атаковать, что Аллен посчитал за признание поражения и нагнулся, чтобы подобрать метательные ножи, разбросанные по всему бывшему полю боя. Девушка, Линали, вздохнула при виде его кровоточащих ладоней и принесла извинения за обоих и, в том числе, за порванный плащ, но он замахал руками, еще больше портя костюм кровью. Красный. Приятный цвет. Кроме того, у него было два или более костюма Джокера, так как это был далеко не первый случай, когда на него неожиданно нападал маньяк с мечом. Если он правильно помнил, в какой-то момент он навлек на себя гнев одного из идиотов глотателей мечей, который когда-то был частью труппы. Неважно. Он устало покачал головой в ответ на предложение Линали вылечить полученные им травмы, и экзорцисты покинули палатку, не имея ни малейшего понятия, кто он на самом деле. Вот бы все так и осталось. Он поднял глаза, взглянув на свое отражение в зеркале за кулисами, и на мгновение ему показалось, что за ним что-то стоит. Бросив украдкой взгляд за спину, чтобы убедиться, что там никого нет, он повернулся к зеркалу, увидев лишь свое отражение, поэтому посчитал это галлюцинацией, вызванной недостатком сна в последние дни. Кроме того, после недавних событий у Аллена появились большие сомнения, что он сможет спокойно спать в ближайшем будущем. – Хлопотно, – пробормотал он, приступая к латанию кровоточащих ладоней. К счастью для него, перчатки, похоже, поглотили большую часть удара, так как сами порезы были довольно мелкими и не представляли для него никакой угрозы, если только не начнется заражение. Закончив, он натянул новую пару перчаток, прежде чем стряхнуть с себя порядком порванный и окровавленный костюм Джокера и снять маску с лица. Он снова посмотрел в зеркало и, увидев его отражение, быстро прицелился в шрам на левой стороне лица. Он потянулся, чтобы дотронуться до нее, но его рука остановилась на полпути, прежде чем снова упасть. Я сам прокладываю свой путь, сам определяю свою судьбу, – повторял он про себя. Я продолжу идти... до самого конца.- o0o -
Девушка в платье с оборками стояла под дождем за городом, вертя зонтик. – Так это – город в петле времени? – произнесла она, стоя перед барьером. Неестественно широкая улыбка расплылась по ее лицу, искажая внешность, когда она потянулась к преграде. Она встретила сопротивление, но, несмотря на это, ее кожа и одежда, казалось, распадались, когда она проходила через барьер, и возвращались в первоначальное состояние при возвращении на исходную сторону. Она облизнула губы и лениво оглядела все вокруг глазами янтарного цвета, сложив зонт. – Роад Камелот прибыла.