"Глупые взрослые"

Утро было солнечным, может даже жарким, особенно для весны. На улице гулял свежий ветер, гоняя молодую листву и слегка задувая в открытое окно Паркеров, из-за чего лёгкие шторки колыхались. Через распахнутое окно доносились приглушённые звуки улицы. Мэй нежно улыбалась, наблюдая за сонной мордочкой Питера, что в это время пытался не упасть лицом в кашу. Терпкий запах кофе чуть щекотал обоняние, а тихое бурчание и сопение малыша только добавляло в это мгновение какое-то магическое тепло в груди. Утро было поистине спокойным. *** — Питер! На улице тепло, поэтому сними ты эту кофту, надень футболку, — под конец громкий голос Мэй перешёл в почти мольбу. На что малыш упрямо поджал губы, надуто из-под чёлки смотря на женщину. Дело в том, что вот уже полчаса Мэй пыталась снять широкую, явно чуть большеватую для него, кофту с капюшоном. Из-за размеров весьма приличная одежда выглядела на Питере, как мешок, а сам Питер, как оборванец или бедный родственник, даже милые шортики не спасали. Да и на улице было слишком тепло для такой кофты. Но тот упрямо не давал снять с себя эту полосатую флисовую толстовку! (Хотя милые ушки на капюшоне Мэй очень даже нравились). И это ведь не единичный случай! Питер ни в какую не вылезал из кофт-толстовок-свитеров, в общем, из всего, что мягкое, объёмное, большое и максимально закрывающее тело. Хотя шортики он надевал спокойно. И Мэй всё никак понять не могла, из-за чего этот страх перед футболками… Даже дома тот не вылезал из тёплых вещей. И самое удивительное то, что женщина даже плеч малыша не видела. Мылся в ванне он сам (выгонял её каждый раз, но Мэй всё равно чутко следила за дверью и каждые пять-десять минут спрашивала о его самочувствии), спал он в лёгкой кигуруми панды. И не то чтобы Мэй это удручало, скорее беспокоило, и каждый раз она задавалась вопросом, вести ли Питера к психологу. Если он не хочет говорить об этом с ней, то может поговорит со специалистом? Но на каждый вопрос, касающейся темы одежды, Паркер встречала тишину. И в этот раз на все доводы Мэй Питер сопел, хмуро глядел из-под чёлки, но упрямо молчал. Партизан мелкий! — Ладно, но потом не жалуйся, что тебе жарко, — всё же сдалась Мэй, в общем, как всегда. После своих слов тут же словила недоумённый взгляд малыша. Ах да, Питер ведь никогда, вообще никогда ни на что не жаловался. Да, был недоволен или не согласен, но жаловаться? Нет, никогда. С горем пополам, но Паркеры всё же собрались. В основном, тормозила Мэй, как и каждое утро, она что-то забывала или теряла. С недавнего времени она стала весьма беспамятной и рассеянной, она и раньше была забывчивой, но после смерти Бена стала совсем оторванной от реального мира. И только из-за Питера она перестала забывать готовить завтраки-обеды-ужины, приходила с работы вовремя, а не через сутки, как обычно. — Ох, где же моя сумка? — рассеянно оглядывала комнату Мэй, ведь только-только она положила сумку на тумбочку, а теперь волшебным образом она пропала. Чудеса, да и только. — Мэй, она на кресле, — подсказал Питер, пальцем показывая на предмет поиска. Малыш спокойно сидел на стульчике возле выхода, привыкший к утреней суете. — О, спасибо, малыш, — потрепав того по голове, быстренько схватила многострадальную кожаную сумку. Наконец, Паркеры вышли из дома. Ехать пришлось довольно долго, ведь непросто через многокилометровые пробки добраться аж до самого центра Манхеттена, это если брать в расчёт, что они жили в Куинсе. Но метро всё решает. Питер во время поездки любопытно вертел головой, в подробностях всё запоминая. Он не часто гулял, да ещё и по Манхеттану. И, наконец, через пару часов они добрались до места работы Мэй. Питер шокировано замер, большими глазами смотря на высотку. — Паучок залетит, — хихикнув, Мэй ладошкой прикрыла распахнутый рот Питера. Внутри здание было… большим. Высокие потолки и много-много пространства. Питер уже с закрытым ртом вертел головой, пытаясь всё запомнить. Мэй, кивая некоторым людям головой, процокала к лифту, держа Питера за ладошку. Лифтов было несколько, и единственное отличие их было от друг друга это кнопки вызова. У того, к которому подошла Мэй, кнопка была голубого цвета. Приложив свой пропуск к панели, нажала на кнопку, та замигала зелёным цветом. Лифт был так устроен, что поднимающийся видел всю панораму города (чем выше, тем красочнее), но снаружи это был обычный лифт. В общем, безопасность. Питер чуть ли не щекой прижался к прозрачной стенке. Мэй была довольна. Было радостно видеть у Питера обычные, ничем незапятнанные, детские эмоции. В обычное время он достаточно спокоен, а сейчас… Блестящие глаза, розовый румянец и восхищённая улыбка. Это всё так грело материнское женское сердце. Негромко звякнув, лифт плавно остановился. Когда дверь бесшумно открылась, Мэй вышла, за ней, как на привязи, последовал Питер. Встретило их светлое фойе, по которому туда-сюда бегали люди в голубых халатах. Задержавшись на регистрационной стойке, где Питеру оформили пропуск, они прошли в одну из дверей. За ней был длинный белый коридор. Питер настороженно огляделся, неосознанно накидывая на голову капюшон в попытке спрятаться. Мэй, не замечая изменений в поведении малыша, надела какой-то странный наушник и стала с кем-то переговариваться. В конце неприятно-белого коридора оказалась железная дверь с панелью. — Мэй Паркер, сектор В, уровень С, — дверь, пиликнув, открылась. Мэй, махнув рукой кому-то, прошла, на мгновение забыв о Питере. Тот же замер возле входа, весь сгорбившись, став ещё меньше, спрятал руки в карманы и из-под чёлки диким взглядом осматривал помещение. Белоснежное просторное помещение, в котором около пятнадцати человек ходили в белых халатах. Кто-то сидел за большими столами, что были завалены какими-то медицинским штуками. Там и сям, в воздухе, висели интерактивные дисплеи, только выглядели они как голограммы. Несколько людей в халатах стояли возле одного из дисплеев и совершали какие-то манипуляции. «Задача, возможно, по совместимости генотипов растений»*, — мимоходом приметил Питер. Мэй двинулась прямо к той толпе людей в халатах. Волоча за собой Питера. — О, Мэй, доброе утро, — весьма добродушно поприветствовал полноватый мужчина в смешных очках. — Привет, Фред, — махнув рукой, взяла протянутый планшет. — Что до сих пор ищите ошибку? — получив усталый кивок, обречённо вздохнула. Ошибку в расчётах они ищут уже пару дней, из-за неё лекарство не является лекарством, а скорее смертельным ядом. Мэй из-за этого и ошивается в отделе С, хотя сама из сектора В. Попросил её помочь глава этого отдела, тот самый мужчина в смешных очках — Фред Перри. — О, так ты привела нам нового испытуемого? — и заинтересованно уставился на Питера. Фред был хорошим человек и гением в своей сфере, но чувство юмора у него было специфическим. — Ох, Фред, — устало махнув рукой, Мэй посадила Питера на мягкое кресло, дав планшет. — Питер, посиди здесь пока, потом я покажу тебе этажи, — получив какой-то нервный кивок, отошла обратно к учёным. Питер запуганно оглядывался, нервно теребя язычок чехла от планшета. На столе, около которого он и сидел, были клетки с мышами. В одной мышек было несколько, те спокойно ходили туда-сюда, в другой же была только одна белая мышка. Та беспокойно бегала туда-сюда и вдруг, вздрогнув, завалилась на бок и, тонко запищав, сдохла. Мёртвые чёрные пуговки уставились прямо на Питера. Питер сжав кулачки до хруста, задрожал. Тут к клетки подбежал молодой человек в халате, что-то напечатав в своём планшете, посмотрел на Питера. Явно удивившись присутствию ребёнка в лаборатории, чуть улыбнулся ему. Тут же позвав другого человека в халате, стали громко что-то обсуждать. Питер же глядел в чёрные мёртвые глаза. И паника всё сильнее овладевала им. Бесшумно слезши со стула, Питер тихонько прошмыгнул к железной двери. Приложил к панели свой пропуск, и когда дверь открылась, тут же рванул на выход. Паника охватывала всё сильнее. Он не хочет, не хочет снова уколов, не хочет опытов! Поэтому Питер бежал своими маленькими ножками на пределе своих сил. Задыхаясь, в панике стукнул по первой, до которой дотянулся, кнопке в лифте. Выбежав на непонятно каком этаже, даже не совсем осознавая того, что делает, взломал панель какой-то двери. Та, пиликнув, распахнулась, внутри помещения было темно. Приметив в темноте силуэт стола, тут же нырнул под него. Забившись в самый тёмный угол стола, спрятал лицо в коленках. Было страшно, как никогда. А ещё обидно… Неужели Мэй такая? Такая же глупая? Крупные, обидные слёзы полились из шоколадных глаз. Шмыгая носом, Питер стал агрессивно вытирать их. Он никогда не плачет! И сейчас тоже! Просто что-то в глаза попало… «Дзинь» Лёгкая вибрация в кармане до смерти напугала и так встревоженного ребёнка. Питер, дрожа и шмыгая, вытащил из большого кармана забытый планшет. На экране мигал синий значок, нажав на него, Питер на пару секунд забыл о панике. Перед его глазами замелькали данные. Много данных. Отражаясь зелёным цветом в шоколадных глазах, они быстро сменялись. Карие глаза быстро бегали по экрану. Питер читал и понимал… Но тут, словно споткнувшись обо что-то, Питер замер, резко дёрнув рукой, остановил мельтешащий текст. Дёрнув уголком губ, стал быстро печатать. *** — Сэр, взлом и проникновение в лабораторию Т-1, на 53 этаже.