Переворот в Хогвартсе

На следующее утро, после завтрака, профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора вручила каждому шестикурснику индивидуальное расписание уроков, а с теми, кто ещё не определился с выбором предметов, она обсуждала возможные варианты. Когда очередь дошла до Гарри, профессор МакГонагалл сказала ему: — Настоятельно вам рекомендую, мистер Поттер, относитесь к новому директору с должным уважением, если вы не хотите проблем нашему факультету. — Он плохой директор, профессор. — высказался Гарри, — И человек тоже. Гарри невзлюбил профессора Снейпа с первой встречи, и с годами неприязнь к нему лишь усиливалась. Рон и Дин согласно закивали. Профессор МакГонагалл нахмурилась: — Можно подумать вы без единого изъяна. Может, вам троим памятники из золота отлить? Или вы разбираетесь в людях лучше, чем покойный профессор Дамблдор? Он завещал пост директора профессору Снейпу. Так почитайте его, если не ради него самого, то хотя бы ради профессора Дамблдора! Гарри пришлось согласиться. Он понял, что высказывать предположение, что Снейп убил Дамблдора, не стоит и пытаться. Практически все шестикурсники Гриффиндора спустились на третий этаж. Гарри, Рон и Гермиона сели на скамью рядом с классом ЗОТИ. На скамье напротив развалился Драко Малфой. Крэбба и Гойла рядом с ним не было, очевидно, они не набрали нужное количество баллов по этому предмету. Зато с ним были Пэнси Паркинсон и Милисента Буллстроуд, которые ржали над его шуточками на весь этаж. — Вот вам и Дамблдор! — с презрением говорил Драко, — Вот вам и величайший волшебник. Может, он им и был когда-то, но я запомнил его только как обыкновенного старого маразматичного пердуна. Пэнси и Милисента задыхались от громкого, похожего на поросячий визг смеха. Рон, сжав кулаки, рвался в его строну, но Гарри и Невилл удерживали его. — От какого-то глупого кольца копыта отбросил! — глумился Малфой. — Самая нелепая смерть, о которой я знаю! Гарри перестал держать Рона, подбежал к Драко и схватил его за грудки. — Не стоит, Поттер. — сухо сказал вовремя подоспевший профессор Пруэтт. — Пустите его. Затем он посмотрел Драко прямо в глаза и спросил: — А много ли ты вообще знаешь о смерти? — Нет, сэр, я просто... — А насчёт глупого кольца... Сразу видно, ты разбираешься в том, о чём имеешь дерзновение рассуждать. — В класс! Шестикурсники вошли в класс ЗОТИ и уселись за парты. — Кто мне скажет, — начал урок Генри Пруэтт, — Чем отличается светлая магия от тёмной? Попрошу вас не отвечать сразу, а подумать над моим вопросом, сколько вам потребуется. Задуматься пришлось даже Гермионе. Примерно через минуту поднял руку Невилл: — Тёмная магия убивает и причиняет страдания... Да, сэр? Профессор Пруэтт ничего не ответил. Он лениво подошёл к парте, за которой сидели Драко и Пэнси. Новый учитель поднял палочку вверх, и Драко так испугался, что свалился со стула. Некоторым это показалось смешным, особенно Гарри и Рону, однако смеялись недолго. Вскоре все внимание снова было приковано к новому профессору. Пруэтт остановился возле парты с пуффендуйками Ханной Аббот и Меган Джонс. Щёки девушек покраснели от смущения. Профессор ЗОТИ взмахнул волшебной палочкой, и на парту упал огромный букет алых роз. Ханна и Меган покраснели пуще прежнего и прикрыли лицо волосами. Лаванда Браун, Парвати Патил и её сестра с Когтеврана Падма тихонько захихикали. — Это светлая магия? — спросил Генри Пруэтт. — Да, светлая, профессор, — ответила Лаванда, с кокетливой улыбкой заглядывая в тёмные очки Пруэтта. — Но если бы этих роз было больше, если бы они наполнили весь класс, до потолка, — таинственным шёпотом сказал Пруэтт, — Цветочный аромат заставил бы вас задыхаться. И это была бы красивая, я бы даже сказал, роскошная, но, всё-таки смерть. В классе наступила полная тишина. — А кому знакомы непростительные заклинания? — спросил Пруэтт. Весь класс поднял руки, но выше всех подняла Гермиона, даже чуть не подскочила со стула, чтобы её заметили. — Эти заклинания ужасны, — сказал Пруэтт. — От одного только звучания таких слов мурашки по коже. Ученики согласно закивали. — Казалось бы, вот она, настоящая тёмная магия. — сказал профессор. — Однако, скажите мне, леди и джентельмены: если наши враги применяют эти заклинания на каждом шагу, лишая жизни тысячи людей и стольким же причиняя горе и страдание. — То почему мы не в праве поступать с ними так же? Будет ли тогда тёмная магия называться светлой? Гарри нахмурился, а Невилл, сидящих сзади него зло засопел. Они оба хотели бы применить хоть одно непростительное заклинание к Беллатрисе Лестрейндж, фанатичной и жестокой стороннице Воландеморта. — Правильно, — громко сказал Симус Финниган, — Нечего этих пожирателей жалеть! — Неправильно. — возразила Гермиона. — Простите, мисс Грейнджер? — Генри Пруэтт подошёл прямо к ней. — Чем же мы тогда будем лучше пожирателей смерти? — несмело начала Гермиона, но затем стремление высказать своё мнение перед большой аудиторией овладело ей. — Есть ведь множество других заклинаний, помимо непростительных. И небоевые заклинания можно применять как боевые... Однажды на меня напал тролль, мой друг спас меня при помощи чар левитации. Он ударил тролля по голове его же дубинкой. — Вы правы, мисс Грейнджер, — согласился Пруэтт. — Десять очков Гриффиндору. Мысли у вас очень интересные. Это я и хотел сказать. Одно и то же заклинание можно применить по разному, из этого следует вполне логичный вывод, что границы между светлой и тёмной магией весьма и весьма размыты. Из урока в урок я буду пытаться донести до вас эту истину. Не хочу навязывать вам своё мнение, но я бы легализовал и непростительные заклинания. Времена сейчас трудные, вы все это знаете. Но это так, пища для размышления на досуге. А сейчас продемонстрирую вам ещё один наглядный пример. Все вы знаете простейшее безобидное заклинание — Редуцио. Редуцио! Он направил палочку в сторону Драко, который что-то шептал Пэнси. Галстук Драко сильно уменьшился и сдавил ему шею. Не успел тот и кашлянуть, как Генри Пруэтт произнёс контрзаклинание, и галстук принял прежние размеры. — И никаких непростительных заклинаний не надо. — сказал новый профессор и подошёл к Малфою: — Ну, что, много ли ты знаешь о магии, чтобы рассуждать о том, о чем во всеуслышание рассуждал перед уроком? Поверь, это наверняка было не просто кольцо. Магия сложнее, чем кажется. Главное, что я хотел бы до вас донести — вы не должны жалеть своего боевого противника. Он-то вас жалеть не будет, и не станет испытывать муки совести после того, как убьёт вас. Я как бывший сотрудник МАКУСА, знаю, о чём говорю. А в Албании, где я бывал, подобные методы были чуть ли не единственным средством выживания. Урок окончен, можете быть свободны. К следующему занятию попрошу написать эссе о способах применения небоевых заклинаний, при помощи которых можно обезвредить противника. Тема следующего урока — невербальные заклинания. Студенты направились к выходу. — Поттер, задержитесь. — попросил новый учитель. Рон и Гермиона остались в классе, чтобы подождать Гарри. — Я слышал, мистер Поттер, что вы сражались с тем-кого-нельзя-называть, когда он возродился. О вас тогда говорили как о сумасшедшем, но я знал, что это не так. Скажите пожалуйста, как вам удалось выдержать схватку с ним? — Я... Я не знаю, сэр... — замялся Гарри. — Но профессор Дамблдор объяснил это связью между нашими палочками. Это палочки-сёстры, в них перья одного и того же феникса. Они не хотят сражаться, сэр. — Ещё одно подтверждение тому, что магия сложнее, чем кажется, — заметил профессор Пруэтт. — Даже я не всё знаю о ней. Можете быть свободны, мистер Поттер. Друзья попрощались с профессором и вышли из класса. Прямо у двери их подстерегал профессор Снейп. — Поттер, — с недоброй улыбкой процедил он. — Мисс Паркинсон и мисс Буллстроуд пожаловалась, что вы распускаете руки. За это я снимаю десять очков с вашего факультета. Если такое повторится ещё раз, вы будете мыть посуду за всеми учениками после ужина. Без помощи магии. Вам понятно, Поттер? — Да, сэр, — сквозь зубы ответил Гарри. Профессор Снейп вошёл в класс ЗОТИ. — Это просто кошмар какой-то! — воскликнул Гарри, когда друзья отошли подальше. — Что он навис надо мной, как коршун? Ему делать больше нечего? — Я бы не о Снейпе сейчас беспокоилась, — сказала Гермиона. — А о новом учителе. Вы не заметили, что примерно таким же был Крауч-младший под личиной Грюма? — Крауч применял на нас Империус, — возразил Рон. — Пруэтт же ничего подобного не делал. По-моему, профессор Пруэтт очень хороший учитель. — Согласен, — кивнул Гарри. — Особенно после Амбридж, которая не позволяла практиковаться совсем. Или того же Крауча, преподавание которого свелось к противостоянию Империусу.