Переворот в Хогвартсе

— Как думаете, мисс Грейнджер, почему я, Тёмный Лорд, не убил Вас? — Вам от меня что-то нужно, — слабым голосом сказала Гермиона, но потом заявила решительнее: — Вы не убьёте Гарри! Ни сами, ни руками других людей. — Почему же? — прошипел Воландеморт. — Гарри умеет говорить со змеями и проникать в Ваш разум, — ответила Гермиона, стараясь держаться как можно спокойнее. — Значит, в нём живёт некоторая часть Вас. Я полагаю, части Вас, находящиеся в других предметах, гарантируют Вам бессмертие. Воландеморт принялся свистеть, хрипеть и шипеть. Неожиданно появилась огромная змея. Она послушно подползла к хозяину и свернулась калачиком у его ног, подобно кошке. — Я никогда не сомневался в том, как Вы умны, мисс Грейнджер. — сказал Воландеморт с холодным смехом. — А ведь Вы, вероятно, и не слышали о крестражах. Один из них уничтожил Дамблдор. Пусть, он и сам положил свою душу, но одного из крестражей больше нет. Значит, и другие крестражи ненадёжны. И... О них может знать кто-то из Ордена Феникса. А Гарри Поттер... Слишком часто разрушал мои планы, чтобы я оставил его в живых. — Но... — произнесла Гермиона больше для того, чтобы потянуть время. — У Вас разве много крестражей, чтобы можно было жертвовать одним из них? — Их было семь, — с гордостью ответил Воландеморт. — А теперь их всего пять. — Семь?! — ахнула Гермиона. — А... Какие они, скажите, пожалуйста... Мне правда очень интересно, а... шансов уйти у меня всё равно нет. — О, мисс Грейнджер, не все из моих сторонников знают это. Мне в последнее время приходится не доверять даже своим людям. Но Вам я скажу. Вы заслуживаете доверия... — А! — раздался крик из прихожей. — Это ты, одноглазый аврор? — Круци... А, ах ты тварь! — Всегда рад стараться, Кэрроу. — пробормотал голос, принадлежащий Алластору Грюму. — Сколько их тут, Малфой? — Люциус! — зрачки Тёмного Лорда слегка расширились. — Он за это дорого заплатит. Воландеморт прикоснулся волшебной палочкой к чёрной метке на правом предплечье. — Итак, о чём это мы? — таинственным шёпотом произнёс Тёмный Лорд. — Кольцо, которое уже уничтожил Дамблдор — это мой первый крестраж. Это была семейная реликвия рода Гонтов, из которого я произошёл. Да, первое убийство я совершил в 14 лет. Я убил мерзкого маггла, который по-свински бросил мою мать. По всему поместью раздавались звуки битвы. Воландеморт взмахнул палочкой, и всё затихло. — Теперь и нас ничего не будет отвлекать, — с удовлетворением сказал он. — И они не услышат, если ты закричишь. — Я обозлился на весь маггловский мир, а также на всё маггловское отродье. — продолжал он. — Я нашёл Тайную Комнату, освободил из неё василиска, чтобы он очистил Хогвартс от маггловских отпрысков. В этот день погибла грязнокровка из Рэйвенкло. Тогда я сделал второй крастраж — свой дневник, который несколько лет назад уничтожил Поттер клыком василиска. Я терпеть не мог жизнь в приюте, Хогвартс был моим настоящим домом. Поэтому я решил сделать крестражами символы факультетов. Поверь, для меня важен не только Слизерин. Каждый основатель Хогвартса для меня — сильнейший маг своего времени, а каждый факультет для меня — это древняя и великая история. Моими следующими крестражами стали медальон Салазара Слизерина, диадема Ровенны Рэйвенкло и чаша Хельги Хаффлпафф. Но меч Годрика Гриффиндора мне заполучить не удалось, ведь только истинный гриффиндорец способен взять его. Затем моим крестражем стал Гарри Поттер, хоть я и не планировал этого. И, конечно же, Нагайна, — Воландеморт кивнул в сторону змеи. — Мой последний на данный момент крестраж. — На данный момент? — переспросила Гермиона. — Значит, вы хотите создать ещё один? — Именно, мисс Грейнджер. Я хочу, чтобы моим крестражем стали Вы. Вы — идеальная женщина. — Но... Почему именно я? Я же магглорожденная. А вы ненавидите таких как я. — Не факт, что Вы магглорожденная, далеко не факт. И имя у Вас не маггловское — Гермиона. Магглы обычно называют своих дочерей крайне примитивно — Мэри, Сью... Ваше же имя звучит прекрасно — Гермиона! У Вас в роду наверняка были волшебники. Вы — идеальная женщина, мисс Грейнджер. Вы очень умны, что в женщинах большая редкость. На старших курсах на меня заглядывались многие девушки, но они меня не интересовали. И сейчас все твои однокурсницы восхищаются мной, но не Вы... А недоступное меня всегда привлекало. Частичка меня, мисс Грейнджер, вознесёт Вас до небывалых высот. Вы станете самым молодым министром магии, Ваша магическая сила превзойдёт силу Дамблдора. И, конечно же, я не трону Поттера. — Я, наверное, должна Вам чем-то помочь. Например... Посоветовать, куда можно спрятать Ваши крестражи — медальон, чашу, диадему и змею. Воландеморт с жадностью посмотрел на девушку: — Я знал, знал, что Вы сразу уловите суть! Излагайте. — Мне кажется, — начала Гермиона. — Их можно хорошо скрыть в мире магглов. Ведь крестражи ищут и уничтожают волшебники, магглы про них и знать не знают. И... Это менее очевидный вариант. — Чтобы среди маггловского хлама оказались мои крестражи? — прошипел Воландеморт. — Можно их скрыть и среди волшебников, но, допустим, в волшебных местах других стран. — быстро поправила себя Гермиона. — Например, в музее магических артефактов в Брюсселе. Или в непроходимых джунглях бразильской школы магии Кастеллобрушу. Можно, в конце концов, просто бросить на дно Марианской впадины... Тут в гостиную Малфой-мэнора ворвался Петтигрю и пал ниц перед Тёмным Лордом: — Повелитель! Хо-хорошая новость! С Люциусом расправился Фенрир! Но... Снейп убил Рабастана и Рудольфуса... Что делать, повелитель? Тут Гермиона визгнула — Хвост с душераздирающим криком пал мёртвым. Вся его спина была в глубоких ранах, а из шеи фонтаном пульсировала кровь. В гостиную Малфой-мэнора вошёл Северус Снейп. Войдя, он закрыл за собой дверь и наложил заклятие, чтобы никто не мог её открыть. — После стольких лет, Северус? — издевательски прошипел Воландеморт, глядя в глаза Снейпу. — Всегда. — Коротко и холодно, в своём стиле ответил Северус. — Я бросаю вам вызов, милорд. — Я знаю, что ты, Северус, имеешь талант к изобретению новых, доселе неизвестных заклинаний. Рассчитываешь на них? — Именно. Тёмный Лорд заслонил себя Гермионой. — Глупец! — с насмешкой сказал он, увидев, как Снейп опустил палочку. — Авада Кедавра! Северус упал замертво дуб, встретивший бурю. — Простите, мисс Грейнджер, — сказал Воландеморт. — Я знал, что он ничего не сделает. Я разбираюсь в людях... Однако, дела не ахти... Если Рабастан и Рудольфус повержены, то остальные будут не оборонять штаб-квартиру, а спасать свою шкуру. Ну, почему? Почему никому нельзя доверять? Почему кругом одни предатели и лицемеры? — Может, — осторожно произнесла Гермиона, — Просто потому, что они... Хуже Вас? У них был выбор, а у Вас выбора не было. — Что Вы имеете ввиду? — чуть слышно прошептал Воландеморт. — Вы всё детство провели без любви, — ответила она. — Без любви? — переспросил Воландеморт. — А что такое, по-Вашему, любовь? Нужно было что-то говорить, чтобы ещё потянуть время. — Любовь... — сказала она, — Это тепло материнских рук... Объятия любимого человека... У них всё это было, поэтому их трусости и эгоизму нет оправдания. Но Вы... Вы бы могли быть вполне человеком, если бы в детстве и юности познали любовь! Заложница сама удивилась тому, что она сказала. Но в глубине души она чувствовала, что это правда. Страшно представить, каким бы мог стать любой другой человек из её круга общения, если бы жил в подобных условиях. У Гарри хотя бы ранее детство было счастливым, а что бы случилось, если бы родители не окружили его лаской и заботой? Он бы, наверное, озлобился, если бы у него не осталось счастливых воспоминаний, связанных с ранним детством? Кем бы вырос в подобных условиях Рон, если он даже сейчас далеко не подарок? Да и насчёт себя нельзя быть полностью уверенной. Том Реддл долго молчал. — У меня, знаете, ли, был шанс. — чуть слышно произнёс он. — Глэдис, племянница Слагхорна... Воландеморт стал корчиться от боли, а его тело стало трансформироваться. Сначала его красные глаза стали карими. Потом его длинные бледные червеобразные пальцы стали нормальными человеческими пальцами смугловатого оттенка. Вместо змеиных щёлок появился нос римской формы, а голова стала обрастать кудрявыми каштановыми волосами. Вскоре перед Гермионой предстал высокий красивый юноша её возраста, может, чуть старше. — Том Реддл? — спросила удивлённая Гермиона. Нагайна собралась броситься на Гермиону, но Том Реддл стал останавливать её шипением. Однако, змея больше не подчинялась своему хозяину так же беспрекословно, как раньше. Они оба яростно шипели, глядя друг другу в глаза. Неожиданно дверь сорвалась с петель и в гостиную ворвались Алластор Грюм, Кингсли Бруствер, Нимфадора Тонкс, Ремус Люпин, Минерва МакГонагалл, Гораций Слизнорт, Филиус Флитвик, Хагрид и Нарцисса Малфой. Змея, не желая связываться с таким количеством волшебников, уползла под огромный обеденный стол. — Гермиона? — удивился раненный в руку Ремус. — А это что — он? — Мерлинова Борода! — воскликнул хромающий профессор Слизнорт. — Это и правда он! Только... — Да, он, знамо дело, — проворчал полувеликан, сжимая кулаки размеров с тыквы и выходя вперёд. — Отойди, Хагрид, — остановила его Нарцисса. Она, вся израненная и потрёпанная, с ненавистью посмотрела на Тома и дрожащей рукой направила на него палочку. — Не надо, мэм, — сказал Кингсли, опустив её руку. — Ему грозит пожизненное заключение в Азкабане. — Пожизненное? — прорычал Хагрид. — Он ж на короткой ноге с дементорами! Будь я бубонтюбер, если они его хоть пальцем тронут, да! Парень издал громкий вопль и упал. Некоторое время его мучили судороги, изо рта текла пена. Некоторые, в том числе и Гермиона, пытались вмешаться, но Флитвик шёпотом, со слезами говорил: — Это нельзя остановить. — Он мёртв. — грустно сказал Флитвик, когда Том совсем перестал двигаться. Это поразило всех, и даже желавшую Тёмному Лорду смерти Нарциссу. Гермиона чуть не упала в обморок, но её подхватил Кингсли. — Он раскаялся. — сказал профессор Флитвик. — Я так понимаю, у него... Больше одного крестража. — Семь, сэр, — сказала Гермиона. — Семь? — ахнул Флитвик. — Да, семь. — подтвердил Гораций. — Но я бы никогда не подумал, что он раскается. Раскаяние в злых делах, которые привели к расколу души, возвращает первоначальный вид. — Однако, такой человек больше не в силах его вынести. — заключил Флитвик. — Я вас недооценивал, мисс Грейнджер, — невесело ухмыльнувшись уголком рта произнёс Алластор.