Лабиринт

      Замкнуть комнату изнутри было невозможно. Стало понятно, здесь, не собирались соблюдать личное пространство, когда почти беззвучно открылись двери, и на пороге появился Хранитель. Фрея как раз только закрыла кран, вышла из санкомнаты с прилипшими к лицу мокрыми волосами, зябко ёжась, обхватив руками плечи, словно от холода, на самом деле стараясь унять остатки дрожи после накрывшего её сознание кошмара.       Хранитель поднял взгляд, осматривая устройство, размещённое над дверью. Термозавеса, как и во всех остальных помещениях, работала исправно. Энергетический шит надежно защищал все строение замка от вулканического жара, а система термозавес исключала ненужную конвекцию воздуха внутри всего здания. Вряд ли внешние факторы могут вызвать у человека столь сильную дрожь.       «Ох уж эти эмпаты, всегда найдут повод ощущать себя нехорошо», — Вейни подумал об этом без раздражения. Скорее, констатируя факт очередного неудобства для него самого.       — Почему ты не надела форму?       В светлой форме университета, с бледной кожей и почти белыми волосами она выделялась раздражающим пятном на общем фоне.       Сам Хранитель не умел раздражаться априори. И хоть приказ исходил от его господина, у Вейни все же создавалось впечатление — это Гранд-Инквизитор намеренно подыскал максимально нервирующий вариант, чтобы создать дополнительные проблемы.       — Ну уж простите, не оправдала я ожидания. Не вышла ростом и объемами, — Фрея взяла в руки чёрную форму, демонстрируя очевидную разницу в размере. — Да и ждали вы вообще другого инженера. Может, теперь отправите меня обратно домой, а? — Фрея тщательно пыталась скрыть исполненный призрачной надеждой сарказм. Получалось плохо.       — В цинке? Да запросто. А теперь, оставь все как есть, замолчи и следуй за мной.       Теоретически эта фраза должна быть произнесена раздражённым приказным тоном. Но интонации голоса Хранителя оставались такими же бесцветными, создавая ощущение искусственности происходящего.       Оказались они в обширном зале, все таком же сумрачном, как и большинство мест в замке. Хранитель подошёл к трехмерной панели управления. Открыл подменю настроек, и через мгновение помещение залил яркий, словно в операционной, свет.       — Обычно здесь так не бывает. Но раз у меня появилось достаточно времени для инструктажа новой функциональной единицы персонала, то оглядись.       К основному залу прилегало обширное складские помещение. Судя по количеству до отказа забитых стеллажей, там хранились несколько полных комплектов запасного оборудования, из которого можно было собрать аналогичное расположенному в центральном зале: интерфейс управления, несколько неактивных в данный момент медицинских дроидов, множество датчиков температуры, влажности воздуха, давления, движения. Пожалуй, не существовало такого явления, данные измерения которого не выводились бы на панель управления и запасные датапады. Единственное, что не было продублировано на складе, но находилось в отделенной бронированными створками части основного зала — огромный пустой резервуар, который должен был наполняться бактой. Сейчас бронированная преграда была поднята, и камеру получилось осмотреть. За тонированным матовым стеклом с минимальной прозрачностью мало что можно увидеть. На панели управления светился сигнал, свидетельствующий о том, что бакта откачана.       Фрея подошла к резервуару, запрокинув голову, охватывая взглядом конструкцию в целом. Постучала ногтем по поверхности, скорее, чтобы хоть что-то делать, а не просто пялиться и впечатляться размахом, с которым все было организовано. Бронированное стекло. Такие материалы, теоретически, выдерживают колоссальные нагрузки с давлением в несколько тысяч атмосфер на квадратный метр. Фрея присела, потом просто распласталась на животе и полезла под резервуар.       — Ничего себе! Здесь мощнейший генератор силового поля! При его активировации даже если прямо на это здание рухнет на полном ходу крейсер и накроет зал, то единственное, что уцелеет — эта бакта-камера!       Она выбралась назад, поднялась на ноги. Даже отряхиваться не пришлось. Везде стерильная чистота.       — Только медицинское оборудование… Здесь только… медицинское оборудование?! Мне казалось, в этом месте как минимум собирают какое-то оружие… Меня похитили, чтобы принудить к работе по техническому обслуживанию медицинского оборудования?! — никак не могла унять злость девушка. — Если уж так необходимо, почему бы после зашиты диплома просто не предложить работу?       Вопрос по-детски наивный. Но оттого необыкновенно верный и отражающий истину. Что мог ответить Хранитель? «Потому что инквизиции нужно было поиграть мускулами, отловив очередного, по сути, ни на что негодного форзьюзера? Который, к тому же, похоже, не имел ни малейшего представления о существовании какого-то там противостояния сторон Силы. Потому что его господину пришла в голову очередная неосмыслимая с точки зрения логики блажь?»       Хотя, если бы у Хранителя и были ответы на эти вопросы, вряд ли он посвятил бы в них вопрошающего.       — Ах, да, тогда пришлось бы платить штатному работнику. Куда проще обзавестись рабом, да? — не унималась Фрея.       — И… во сколько ты оцениваешь свои услуги? — Хранитель поджал тонкие губы.       — Ценой в свободу. А сейчас я в тюрьме!       Бледные щеки девушки от нарастающего негодования вспыхнули румянцем. Хранитель, склонив голову, изучающе глядел. Ему, человеку от рождения лишенному способности испытывать эмоции, всегда было интересно наблюдать за таким вот вспышками. Его господин, тоже, казалось, способен был изойти эмоциями до смерти, не важно, даже, до чьей смерти. Стоит лишь спровоцировать.       — Это — не тюрьма. Хотя… — Хранитель нахмурился. — Здесь все без исключения чувствуют себя пленниками. В свободное время, а иногда будет казаться, его слишком много, ты можешь перемешаться в пределах планеты.       Фрея уже насмотрелась на огненные потоки. И в реальности, и во сне. Этого вполне достаточно, чтобы не хотеть выходить наружу.       — Нет уж, спасибо. Но я откажусь, пожалуй. Здесь наверху как-то… безопаснее. Не верю, что это сказала.       Хранитель все так же приглушенно и едко хмыкнул.       — Вот видишь, ты уже начинаешь ценить преимущества этого места.       Его безмятежность передавалась и собеседнице. Румянец погас. А сама она обессиленно опустилась на корточки. Сработало. Не могло не сработать. Ведь в присутствии невозмутимого слуги даже у Темного Лорда пропадал запал и желание извергать эмоции.       — Все работает как единый слаженный механизм. Ни малейшей погрешности в программном обеспечении, ни единого сбоя, никаких следов износа механических частей. В твои обязанности будет входить необходимость следить, чтобы так и продолжалось.       — Я не понимаю… Для этого есть дроиды-контролеры. Если бесперебойная работа техники важна, нельзя упускать из вида человеческий фактор.       — Все призванные в штат инженеры вначале задаются вопросом: при таком техническом уровне, зачем они здесь? Но в силу… особенностей этого места… не только электроника, но и механические части устройств, дроидов очень быстро выходят из строя. Живые существа, конечно, тоже… выходят из строя. Но, почему-то, значительно реже.       — А где все остальные?       — Остальные… Кто?       — «Все призванные в штат инженеры…» Это — ваши слова. Где этот самый штат инженеров?       — У тебя есть сменщик. Двенадцать часов дежурства, двенадцать отдыха. Свободное время можно проводить на твоё усмотрение.       — В экскурсиях по планете? — подражая едкому тону Хранителя, усмехнулась Фрея.       — На самом деле, за защитным полем глайдера там вполне безопасно.       — Как-то все слишком хорошо выглядит, — Фрея скрестила руки на груди и снова огляделась.       Вдруг, словно о чем-то вспомнив, быстро обошла просторный зал по периметру.       — Поверь, эмоциональное равновесие обслуживающего персонала здесь не менее важно, чем бесперебойная работа оборудования.       Слова Хранителя казались вполне убедительными.       — А сменщик…       — Нет. Общаться с остальным персоналом, кроме меня, запрещено. Лично вы никогда не встретитесь. Время пересменки будет четко фиксироваться. Чтобы знать, кого привлекать к ответственности в случае ошибки.       — Сменщик… Один? А как же «все»? — Твой предшественник больше не с нами, — опустив взгляд в пол, уклончиво сообщил Хранитель.       — Его… убили? — Фрея остановилась, настороженно взглянула на Хранителя.       — Нет. Потерял рассудок. В этом месте подобный исход даже более вероятен, чем смерть.       — Безумие… Но по какой причине?       — Достаточно вопросов. Тебе не нужно понимать. Ты — винтик в механизме. Просто постарайся не быть слабой деталью. Иначе быстро заменят. Считай это — распределением на службу во благо Империи.       — На самом деле, это называется похищением, — презрительно скривилась девушка.       — Не тебе обсуждать методы Империи.       — Да уж, куда мне, — фыркнула Фрея.       Для форсьюзера жить во времена расцвета Империи означало умереть заранее. Если способности проявились раньше, чем возникает осознание, насколько это опасно. В какой-то мере, Фрее повезло. Способность к эмпатии начала проявляться лишь с полным осознанием себя целостной личностью, что происходит у детей ближе к четырём-пяти. Тогда она уже понимала значение слов «нельзя» и «опасно» и минимально могла контролировать свои мысли и действия.       Фрея ещё раз обошла помещение, приблизилась к резервуару, переместила поближе к емкости передвижную лестницу, взобралась на неё, с высоты окидывая взглядом пространство. Она провела пальцами по краю резервуара, под самым загрузочным люком. Если бакта испаряется в два раза быстрее воды… Фрея посмотрела на экран датапада, куда выводились данные с датчиков температуры, влажности воздуха и давления, быстро сопоставила полученные данные.       Выходило, что резервуар менее часа назад был наполнен. С Хранителем они явились сюда минут двадцать пять назад. При условии, что показатели окружающей среды не изменялись…       Издав заинтересованное «О-ох», Фрея спрыгнула с лестнице и помчалась к выходу.       Хранитель перехватил не за плечи у самой двери:       — Куда это ты?       — Ищу вашего пациента с явными признаками мании преследования, — нетерпеливо хмыкнула она, пытаясь все же выскользнуть за дверь. Не получилось. Вейни несильно встряхнул её плечи и оттолкнул от двери, возвращая обратно в центр зала.       — Я же говорил, что у тебя слишком много свободного времени. Уже начинаешь отвлекаться и совершать опасные глупые ошибки. Очень опасные, — строго осадил её Хранитель.       — Уже сожалеете, что оставили меня здесь? — прищурилась Фрея.       — Так… На сколько я понимаю, первичный инструктаж по техническим характеристикам оборудования можно пропустить. Ну что, начнём следующий этап обучения?       — А если я откажусь? Или устрою диверсию?       Хранитель притворно ухмыльнулся, демонстрируя чуть кривые верхние резцы. Он умел имитировать человеческие эмоции. Но хорошо это делать считал нужным только в исключительных случаях. Сейчас можно было не стараться.       — Уверен, тебе интересно знать: какова цена ошибки. Жизнь. Твоя. И не только. Твои родители… Отец учёный-кибернетик, мать — флорист, младший брат готовится поступать в имперскую академию. Они живут на верхних уровнях Корусанта и прекрасно себя чувствуют. Пока ещё. Все ещё хочешь устроить диверсию?       Фрея отрицательно мотнула головой. Глаза заблестели от готовых вот-вот пролиться слез. Но она стиснула губы и подавила желание расплакаться.       — Ну, устроишь ты мелкую неприятность. Пострадают все, кто тебе дорог. При этом любой форс-мажор будет устранён мной. Но здесь масса других обязанностей. И я не люблю, когда меня отвлекают по пустякам. Так что, я введу тебя в курс дела, обучу. Но после схема понятна: ошибка — расплата.       Вейни взял в руки датапад, провёл пальцем по экрану, создавая имитацию поломки, и на панели управления замигал сигнальный огонёк, сообщающий, что механизм поддержания давления вышел из строя.       — Давай, за работу. И быстрее. Он указал на отсчитывающий секунды таймер. — Запасные части в соседнем подсобном помещении.       Когда поломка была устранена, Хранитель хмыкнул: — Медленно. Очень медленно. А теперь сложнее.       Из-под складок плаща Хранитель достал бластер и выстрелил в интерфейс управления.       — Нет! — только и успела выкрикнуть Фрея.       «Это же неестественные условия. Техника не может давать сбой с такой скоростью. Разве что оборудование действительно расстреляют из бластера. Но в таком случае, здесь не инженер нужен, а военный гарнизон», — пыталась мысленно спорить сама с собой Фрея.       — Не теряй времени. — Вейни указал на экран датапада, где секундомер вёл обратный отсчёт. — Если ты не начнёшь ускоряться, я надену тебе ошейник, который будет пропускать через твое тело электрический разряд ощутимой силы каждый раз, когда ты не уложишься в норматив времени.       Все валилось из рук. Не хватало опыта. К концу двенадцатичасовой смены Фрея ощущала себя выжатой до предела. Казалось, каждая мышца и косточка в теле жили своей жизнью и все что могли, это нестерпимо болеть.       — Два часа на сон. И я жду тебя здесь.       И так три двенадцатичасовых учебных дежурства, когда каждый раз, пока она заканчивала ремонт одного, обязательно устраивалась намеренная поломка другого, а то и все разом выходило из строя, разбитое или расстрелянное из бластера Хранителем, с перерывами на двухчасовый отдых.       Перспектива умереть уже казалась вполне привлекательной. Главное, чтобы быстро. Угроза надеть пыточный ошейник пока так и осталась угрозой. Через десяток таких смен истинный сакральный смысл фразы «что тебя не убивает, делает сильнее» познался сполна. Фрее казалось, она по малейшему, даже неразличимому кому-то неосведомлённому звуку способна уловить только зарождающуюся поломку или сбой.       — Пропало желание строить предположения и играть в детектива? — хмыкнул Хранитель.       Спустя ещё шесть подобных смен, когда все действия давались значительно легче, Вейни вдруг сообщил:       — Двадцать четыре часа на сон. Нельзя, чтобы из-за усталости ты совершила ошибку.       — Дайте угадаю. Следующее дежурство уже не учебное, — Фрее было не страшно. По одной причине: она не знала, чего бояться.       — Направь мыслительную деятельность на решение необходимых задач, а не на построение опасных догадок, — осадил её рвение Хранитель.       — В чем разница между учебным и неучебным дежурством? Кажется, мне стоит знать заранее. Во избежание форс-мажоров, — пыталась выудить из Вейни хоть малейшую информацию Фрея.       Она строила множество догадок, чем будет отличаться реальное дежурство от учебного. В резервуаре с бактой появится пациент? Увидит она его или, скорее всего, за тонированными стеклом и бронированной завесой — нет? Кто тот, чью бакта-камеру нужно бронировать, словно боевой крейсер? И защищают пациента от чего-то или всех остальных от пациента? В конце концов, этот замок резиденция или тюрьма? Множество вопросов, самых безумных предположений и ни одного ответа.       Вейни нахмурился и поджал губы:       — Ответь мне, в чем разница между учебным полетом на симуляторе и реальным?       Фрея притворилась, что размышляет. Постучала указательным пальцем по лбу. — Дайте подумаю, — она подняла указательный палец вверх, словно осенённая отличной идеей. — На симуляторе нельзя воспользоваться катапультой? — Фрея все ещё пыталась шутить.       Вейни воздел взгляд в потолок и осуждающе покачал головой.       — Да, понимаю я, понимаю, что вы хотите мне сказать, — поспешила исправиться Фрея. — На симуляторе не разбиться по-настоящему. Но и в реальности можно воспользоваться катапультой. — Если она предусмотрена конструкционно. Представь, что катапульты нет.