Лабиринт

      Это был необычный день. Хранитель сам принёс ей еду, не прислав робота-разносчика, как обычно. Фрея сидела на кровати, поджав ноги и обхватив колени руками. Хранитель сел напротив. Фрея лишь мельком взглянула на тарелку с едой и отвернулась. Но взгляд Вейни на неё в упор не оставлял возможности укрыться наедине с мрачными мыслями.       — Что? — Фрея, стараясь не глядеть на Хранителя, отвела взгляд к потолку, невидимому за имитацией звёздного неба. — Последняя трапеза? Закончилась моя жизнь? Я не боюсь умереть. Мне всё равно.       — Держишься ты неплохо, — заметил Вейни. — Как велико должно быть горе, которое даже и слёзы́ не находит для своего облегчения.       — Вы с Дартом Вейдером всерьёз обсуждали убийство моего отца. По-деловому так. Бесстрастно.       — Твой отец — жив. И сохранение его жизни месяц назад стоило немалых усилий и риска из-за изменения изначальных планов, — Хранитель положил рядом с Фреей электронный носитель с записью из лаборатории сразу после взрыва. — Наёмники могли убить его сразу же. Но теперь доктор Алиит — почти герой, не пощадивший себя ради защиты данных из лаборатории. А ещё, если он завершит своё исследование, в руках Императора оно станет оружием. Это может привести к гибели всех до сих пор существующих чувствительных к Силе, неугодных Императору. Больше рассказать не могу. Не возьмусь спорить о моральном аспекте происходящего. Я понимаю, Ян Алиит дорог тебе. Но принимает ли он тебя такой, какая ты есть? — Хранитель видел, что Фрея слушает внимательно, мельком глядя на голограмму. — Сейчас доктор Алиит сам играет в опасные игры с Императором и сам в ответе за свою жизнь. Его работа ставит под удар всю семью. Такой мыслью поделился Император с Лордом Вейдером. И этой ночью твой брат получил сообщение об угрожающей ему и твоей матери опасности. Угнанный наёмниками шаттл «Лямбда» ждал их в указанном в сообщении месте встречи. Счёта твоего отца были временно заморожены по приказу Императора, но их взломали неизвестные злоумышленники, — при слове «неизвестные» Вейни хмыкнул. — И доступ к кредитам получил твой брат. Информация, корабль и средства — это максимум, что Лорд Вейдер мог сделать для твоей семьи. Дальше им придётся выкручиваться самим. Алиит-младший — воин. Разберётся.       Фрея наконец отвела взгляд от потолка и растерянно посмотрела на Хранителя:       — Тогда мне точно лучше умереть... от стыда, — Фрея закрыла ладонями лицо. Но так и не смогла проронить и слезинки. — Он… Дарт Вейдер… — Фрея произнесла имя без засевшего в голове детского страха впервые. — Он никогда не простит мне тех слов.       — Ты сказала правду, то, что думала, как мыслила. И… так ли тебе нужно его прощение? Ты же всё равно не боишься умереть, — иронично усмехнулся Хранитель. — Уже поздно возвращаться назад, чтобы всё правильно начать, но ещё не поздно идти вперёд, чтобы всё правильно закончить, — Вейни подтолкнул к ней поближе тарелку с едой. — Тебе нужны силы. Умереть мы всегда успеем. Прожить жизнь так, чтобы хотелось жить вечно, куда сложнее.       Фрея все ещё не верила, что для неё все закончилось не слишком трагично.       — Эмоции… Они обычно, через какое-то время проходят. Но то, что они сделали — остаётся. Что-то непоправимое, — она подалась вперед, вглядываясь в безмятежный взгляд Хранителя. — Научите меня... Не испытывать эмоции. Эта ваша безмятежность… Как добиться подобного?       — А кто сказал, что этому можно научиться? Это — врождённый изъян, — Вейни хмыкнул, на мгновение задумавшись. — Когда-то мне казалось, я полжизни отдал бы, чтобы начать испытывать эмоции. Теперь, глядя на вот это всё, что здесь и сейчас происходит, понимаю, как на самом деле мне повезло. Тебе же лишь могу посоветовать не терять рассудок и держать свой разум под контролем.       Фрея поджала губы и нахмурилась. Она ощущала вину за спровоцированные взрыв и пожар и, больше всего, за брошенные в гневе слова. Но сейчас понимала, почему Хранителем избран Вейни. В разговоре с ним всегда наступала ясность мыслей, рассудок окутывал покой. Исчезало то гнетущее, толкающее на необдуманные поступки ощущение, что весь мир настроен против тебя.       — Тогда научите, что говорить и как поступать.       — Говорить… Правду. Тогда придётся и действовать так, чтобы эта правда не стала причиной смерти, — усмехнулся Вейни. — Действовать… Осмысленно. И главное, не поддавайся на провокации.       Хранитель сказал, что Дарт Вейдер желает поговорить с ней. Обширный кабинет с лаконичной обстановкой, как и всё в этом замке, служил местом для аудиенции. Вейдер стоял у окна, глядя на расстилающийся у подножия замка пейзаж, где смешивались красное и чёрное, чёрное и красное во всевозможных комбинациях, оттенках и сочетаниях. Ситх даже не повернулся, когда Фрея оказалась в кабинете, оставляя дверь приоткрытой. На всякий случай.       Она склонилась, отступила назад. Поклон оказался ниже, чем учили её в качестве проявления вежливости. И Фрея поспешно выпрямилась.       Голос Вейдера звучал жёстко, бесстрастно, металлические ноты лишь подчёркивали и усиливали это:       — Желаешь мне смерти? Хочешь знать, станет ли многим от этого лучше? Однозначно, да.       Фрея прикрыла глаза и качнула головой. Она понимала, за брошенные от злости слова придётся расплачиваться.       — Когда-то смерть была бы для меня милосердием. Но его никто не проявил. Ни бывший учитель. Ни настоящий. Хоть второй подарил мне жизнь. Но чаще это — жизнь в аду, закованным живьём в тесный металлический гроб, — Вейдер словно задумался о чем-то и замолчал. Он прошёлся по кабинету, близко, едва не задевая складками плаща напряжённо застывшую девушку. Лишь мерное механическое дыхание нарушало тишину. Мгновения сливались с мгновениями в длительном ожидании. Фрея не знала, куда в это время деть взгляд и пристроить руки. Она сжимала, сминала пальцами край форменной куртки, а смотреть предпочла туда же, куда только что глядел и хозяин кабинета, в окно на яркие всполохи.       — Хочешь… пари.       — Не хочу, — вымолвила Фрея. Собственный голос показался ей чужим, из-за напряжения слова прозвучали тихо и глухо.       Вейдер остановился позади Фреи, буквально в шаге от неё.       — Я не спрашиваю. Это — ультиматум.       Вейдер отстегнул от пояса неактивированный световой меч и бросил по ноги Фреи.       Она глядела на подкатившееся к носам её ботинок оружие. Происходящее казалось безумием. Она не могла представить, чего ещё можно ожидать.       — Только сделки заключают на что-то ценное. Всё, что осталось у меня по-настоящему ценного — моя жизнь. Как бы парадоксально ни звучало, — сквозь мерное тяжёлое дыхание раздался звук, напоминающий сдавленный, хриплый короткий и отрывистый смех. — Поэтому, ставлю на кон её. Выиграешь — позволю попытаться убить меня. — Вейдер снова замолчал на несколько мгновений и хмыкнул. — Что отнять у тебя столь же ценное? Твою жизнь? Слишком просто. Ты не боишься её потерять. Здесь решаю я. Значит, выбор я сделаю сам. После того, как ты проиграешь.       «Вдохновляет», — подумала Фрея. А вслух всё так же напряжённо произнесла. — Какие условия пари? Я их даже не знаю.       — Всё просто. Удержишься на ногах: вертикально, прямо, ближайшие пятнадцать минут — выиграла.       «Что означает удержаться прямо? — заметались мысли Фреи. — Противостоять чему?» - Она взглянула на брошенный, словно вызов, приглашение к бою, световой меч. Она не умеет драться. В схватке с Дартом Вейдером ей не продержаться и пятнадцати секунд, не то, что пятнадцать минут.       — Время пошло.       Она хотела обратиться в бегство. Но Вейдер перехватил её запястье. Двери закрылись Силой, отрезая путь к отступлению. Её запястье он отпустил. Световой меч так и лежал на полу. Он словно забыл о нём. Намеренно? «Нет, стой, Фрея, стой! Он проверяет. Кинешься ли ты добывать оружие. Это — провокация. Он проверяет, решишься ли напасть, — она, не шевелясь, стояла на месте. В ожидании нападения. Колени подрагивали. — Думай. Действуй осмысленно». — Совет Хранителя оказался как никогда кстати.       «Светой меч — провокация, элемент логического парадокса. Если она попытается поднять его, придётся наклониться или присесть, что равносильно проиграть пари, не устояв прямо. И выигравший имеет право выбирать, что отнять у проигравшего». Фрея знала, какого решения ожидает Вейдер. Чтобы она признала его преимущество, опустилась на колени сама, показав преданность. Но опять даже, что тогда он решит забрать? Понимание пришло, словно вспышка:       «Это — выбор. Между её собственными интересами и верностью ему».       Течение времени не всегда одинаково. Иногда часы пролетают, не успеешь уловить. Иногда, как сейчас, секунды тянутся, как годы. Словно время остановилось вовсе. Вейдер лишь стоял позади, не проявляя агрессии, никаких действий. Совсем. «Это — не схватка. А игра разума. Эмоциональная атака, чтобы сломить волю». Механические пальцы, затянутые в перчатку, едва, недокасаясь одежды Фреи, скользнули вдоль её позвоночника. Прикосновение Вейдера было едва заметным, но из-за эмоционального напряжения это действие ощущалось как грубое вторжение, и Фрея невольно вздрогнула. «Это всё — провокация. А если он больше ничего не предпримет, и получится устоять? Что тогда? Будет принуждать её убить его? Глупость какая. Он не позволит себя убить. Всего-лишь проверка, уловка. Хочет, чтобы я сама просила о пощаде. Но что будет по истечению пятнадцати минут? Для ситха лгать и создавать иллюзии, как дышать. Нет, плохое сравнение. Скорее, позволит сразиться. Чтобы якобы не нарушать слово. Здесь ключевые слова «попытаться убить». А потом, ну, сама виновата. Силёнок не хватило. Но это заведомо патовая ситуация. Ожидание, неизведанность. Что может быть хуже? Это — изощрённая моральная пытка. Если бы не было чего терять, кроме собственной жизни, я бы сейчас опустилась на колени. Я не хочу этого пари!»       Собственные отчаянные мысли Фреи начали путаться. Взамен им мысли Лорда Вейдера проникали в разум, не вторгались, как во сне, а нарочито медленно обволакивали сознание, просачивались, подтачивая сопротивление, словно вода размывает гранит. Казалось, его разум проникает под кожу, течёт по кровотоку, достигая сердца, заставляя то ускорять биение на пределе возможностей, то застывать, словно в момент смерти.       Фрея, стиснув зубы, пыталась выровнять сбивающийся ритм её сердца.       — Ты учишься сопротивляться. Это… забавно…       Недокасание переросло в более явное действие. Неспешно Вейдер снял с Фреи куртку. Приблизился вплотную так, что через тонкую ткань ти-шота она спиной ощущала рельефность брони, твёрдость широкого пояса.       Еще одна провокация. Проверяет, испытает ли она отвращение. Даже, если бы хотела, не получится испытать. Она уже пыталась.       Вейдер прошёлся тыльной стороной кисти в перчатке по плечу, где ранение закрывала повязка. Металлический протез тяжелее человеческой руки, и прикосновение получилось болезненным. Фрея поморщилась.       — Если я скажу, что сожалею, и не хотел, чтобы ты пострадала… Поверишь?       Вейдер склонил голову так, что Фрея, взглянув вверх, могла заглянуть в глаза, защищённые линзами. Чтобы понять, Вейдер внимательно наблюдает за отразившимися на её лице эмоциями, за реакцией.       Рука в перчатке скользнула по её руке, от плеча до судорожно стиснутого кулака.       — Этот взгляд… Холодный и прозрачный, словно льды Миджито… — даже за красными всполохами линз она увидела его яркие, пылающие пламенем радужки. А голос Вейдера звучал в сознании, лишившись металлических нот. — Когда огонь плавит лёд, это может быть даже красиво.       Она прикрыла глаза и отклонилась назад, касаясь затылком металла на его нагруднике, ощущая холод и гладкость крепкого сплава. Как тогда, сидя у бакта-камеры, когда соприкосновение сознаний было столь же волнующим и желанным, как это сближение сейчас.       Напряжённые до лёгких судорог ноги Фреи расслабились, и она медленно соскользнула, опускаясь на согнутые колени. Вейдер сжал ее плечи, подхватив, удержав от падения. Колени Фреи не успели коснуться каменного пола. Вейдер развернул её лицом к себе. — Какие условия проигранного пари? — напряжение прошло, голос Фреи выровнялся, но сердце всё так же предательски пускалось вскач, не в состоянии выровнять ритм.       — Проект «Бессмертие». Вся информация у меня. Твой отец передал тебе знания, обучал. Я видел это. Вот здесь, — он пытался коснуться осторожно, но получилось, что сдавил её голову пальцами так, что у Фреи заломило в висках. — Ты продолжишь его работу. Но не для Императора, а для меня. На Вджуне уже начали обустройство лабораторий. Когда мы будем там, всё будет завершено.       — Я бы и так согласилась, — в голосе Фреи зазвучало удивление, смешанное с долей возмущения. — И без… дурацкого пари. Не потому что боюсь.       — Это отнимает у тебя твою прошлую жизнь.       — Отнимет, — качнув головой, согласилась Фрея. — Но, возможно, когда-то даст мне значительно больше.       — Считаешь, сможешь опередить доктора Алиита?       Фрея задумалась.       — Он куда более интеллектуально силён, чем я, - даже не стану притворяться и отрицать. — Но отец работает по принуждению, из страха. А я возьмусь за это, потому что… — она запнулась и поджала губы, словно опасалась сболтнуть лишнего. — Потому что хочу добиться результатов.