Хроники роя. Судьба одиночки

      Полосатое копыто дрогнуло и соскользнуло со скользкой железяки. Жеребец испуганно всхрапнул и, напрягая затекшие мышцы, с трудом затащил своё изможденное тело обратно. Снизу раздалось недовольное ворчание, потом останки древней антенны содрогнулись от мощного удара тяжелого тела. Ю-Хуф вцепился передними копытами в шатавшуюся конструкцию и зажмурился от ужаса. Ворчание вскоре затихло, но зебр знал, враг никуда не делся. Песчаный аллигатор, злобная бронированная тварь, загнавшая его сюда, уже запланировала себе обед, где главным блюдом была полосатая лошадка.       Ю-Хуф с трудом разлепил веки и, жмурясь, бросил короткий взгляд на ослепительный шар дневного светила, чей жар лизал раскаленные пески. С его потрескавшихся от жажды губ, сорвались слова древнего проклятия, но солнцу было глубоко наплевать на страдания юного жеребца. Оно всё также, продолжало свой путь по небосводу, выжигая расстилавшуюся внизу пустошь. Зебр закрыл глаза и прижался лбом к горячему железу мачты. Тяжелый ржавый ошейник, стягивающий его худую шею, добавлял свою толику мучений, в бедственное положение беглого раба. В его затуманенном от жажды и истощения мозгу, поплыли картины из его короткой и несчастной жизни.       Война никогда не меняется. Двести с лишним лет назад пони и зебры сошлись в страшной битве, почти уничтожившей жизнь в этом мире. Огненные грибы жар-бомб и залпы энергетических орудий, уничтожившие миллионы, казалось должны были поставить точку в этом кошмарном конфликте, но…       Прошли десятилетия, природа постепенно приходила в себя от техномагического тартара и возвращала себе, всё то, что отняли у неё нерадивые дети. Руины городов, постепенно разрушаясь, зарастали растительностью и скрывались под тоннами почвы. В недрах новых джунглей и на просторах пустошей плодились невиданные раньше звери, чей генетический код был изменен блуждавшей по развалинам магической радиацией. Многие вымирали, но часть выжила. Среди них возникли свои охотники и те, на кого они охотились. Природный баланс начал выравниваться, пока однажды, из распахнувшихся ворот древних стойл пони и зебры не вернулись в этот мир. Потомкам древних воинов не потребовалось много времени, чтобы встретиться вновь, и вновь как сотни лет назад их встречи сопровождались звоном железа, грохотом выстрелов и шипением энергетических излучателей.       Пони, выходившие из стойл стали строить поселения на просторах пустоши, а вот зебры вернулись к кочевому образу жизни. Виновата ли в этом кровь предков или какая иная причина, точно не знал никто, но, как и сотни лет назад, пони-поселенцы строили фермы и жили в самодельных домах, прячась от опасности пустоши за высокими стенами поселений-фортов. Зебры же предпочитали более свободное проживание, гоняя стада браминов по жарким просторам степей.       Полосатые кочевники были более воинственными по своей натуре, поэтому частенько нападали на своих соплеменников. В случае удачи они угоняли не только скот, но и прихватывали с собой пленников, которых потом продавали поселенцам в качестве оплаты за урожаи с ферм. На фермах всегда не хватает копыт, и полосатые работники пришлись очень кстати. Пони быстро переняли опыт торговли живым товаром, и вскоре на рабских рынка стали появляться не только полосатые экземпляры.       Ю-Хуф был рабом во втором поколении, его мать была зеброй-рабыней, трудившейся на кактусовой ферме в окрестностях Дхарги – города-поселения, возникшего на перекрестке торговых троп. Отца жеребенок не помнил, а мать упоминала его лишь однажды. С её слов юный зебр узнал, что тот был земнопони и так же, как полосатая кобыла, носил рабский ошейник. Больше никаких подробностей подростку выяснить не удалось, да и он особенно не стремился к этому. Жизнь рабов редко проходит рядом с родными и близкими. Когда ему исполнилось одиннадцать лет, старый хозяин умер, и его дочь, распродав всё имущество, перебралась в другой городок. Рабов продали на торгах, и Ю-Хуф никогда больше не видел свою мать. Новый хозяин оказался более суровым и деспотичным. Юный жеребец жил впроголодь и изнывал от непосильной работы в глиняном карьере, куда его определили. Здесь же судьба улыбнулась ему, однажды его поставили месить вязкую глину с одним жеребцом земнопони, которого все называли просто Дедом. Несмотря на то, что его грива уже изобиловала седыми прядями, а морда была покрыта морщинами и шрамами, этот пони всё ещё оставался весьма сильным и мог работать наравне с остальными. Скучно просто топтаться в грязи целый день, и жеребцы начали перебрасываться короткими фразами. Так они и познакомились. Дни шли за днями, пролетая за тяжелой работой, а ночи… Дед стал для молодого зебра, отцом, которого у него никогда и не было.       Раздался глухой рык, и мачта вновь содрогнулась.       - Чтоб Найтмер Мун полюбила тебя своим рогом – обматерил Ю-Хуф своего палача, мечтавшего насладиться его тушкой, с трудом удержавшись, чтобы не свалиться вниз. Он обвел взглядом марево безводной пустоши простиравшейся кругом. На мгновение ему показалось, что он увидел вдали движущиеся черные точки, но видение почти сразу пропало. Юный жеребец прикрыл усталые глаза и вновь погрузился в воспоминания.       Дед, повидавший всякое за свою долгую и бурную жизнь охранника караванов, знал очень много и старался передать эти знания жеребенку, над которым взял негласную опеку. Ю-Хуф, научился искать воду, прятаться и даже сделал примитивный арбалет из волос своего хвоста, куска проволоки и обломка забора. Но рано или поздно всему приходит конец. Однажды старый жеребец с трудом встал утром и еле протянул пол дня, а потом рухнул без сил. Надсмотрщики отволокли его в сторону, и привязали в тени барака, но молодой зебр знал, это приговор. Если следующим утром Дед не встанет, его вышвырнут в пустыню на верную смерть.       Ночью он, рискуя быть обнаруженным, пробрался к своему новообретённому отцу.       - Бежим или они убьют тебя – взмолился тогда Ю-Хуф, с трудом справившись с ремнем, которым был привязан земнопони.       Дед потрепал его копытом по гриве и отрицательно покачал головой:       - Нет, сегодня ты бежишь один, а я дам тебе шанс уйти подальше, и не смей перечить мне - тихо, но очень грозно прошептал старый жеребец, с трудом вставая на ноги и разминая затекшее тело. Они притаились и стали ждать. Посреди ночи надсмотрщик решил проверить, как дела у пленника. Когда он вывернул из-за угла земнопони встал на дыбы и обрушил свои копыта ему на голову. Шум от ударов и падения тела вызвали тревогу, и карьер наполнился суматохой. К месту схватки, с факелами в зубах неслись другие надсмотрщики, а полосатая фигурка юного зебра, перемахнула через забор и оставив клок шкуры на ржавой колючей проволоке, скрылась в ночи.       Так началась его свободная жизнь. Правда, похоже, она оказалась весьма короткой, на четвертый день, уставший и изможденный жеребец напоролся на пустынного аллигатора. Злобная тварь, почуяв запах крови из его раны без промедления кинулась за ним в погоню, и лишь по счастливой случайности, ему удалось наткнуться на эти древние развалины. Обезумевший от страха Ю-Хув, сам не помнил, как умудрился забраться на железную мачту. Отдышавшись, он понял, что загнан в ловушку. Хищник не собирался расставаться со своей добычей и остался караулить. Развалившись у подножья мачты, хитрая зверюга стала ждать, когда у ослабевшего от голода, жажды и жары у зебры разожмутся копыта.       К несчастью, терпению зверя пришёл конец, шумно рыкнув аллигатор отбежал на несколько шагов и с разгону врезался грудью в антенну. Древняя конструкция содрогнулась и с противным скрежетом разрываемого металла стала крениться. Жеребец, не смог удержаться в этот раз и, разжав ноги, с криком полетел вниз. Упав на песок, он прокатился несколько метров и замер. Закрыв глаза он стал молиться с ужасом ожидая, когда зубы зверя сомкнутся на его теле. Сил бежать или сопротивляется у него уже не осталось.       - Святая Лейла, покровительница прими душу… - начали шептать губы Ю-Хуфа, когда внезапно в шелест песка и ворчание довольного аллигатора, неспешно приближавшегося к своей жертве, ворвался грохот автоматных выстрелов. Жеребец с трудом поднял голову и раскрыл глаза. На соседнем бархане возвышалась фигурка лазурной кобылы в пятнистой форме. Незнакомка повела головой, и на дульном срезе её пистолета-пулемета расцвели огненные цветки выстрелов. Вокруг хищника взметнулись фонтанчики песка, а на крепкой шкуре блеснули вспышки от непробитий.       - Беги – просипел Ю-Хуф, из рассказов Деда, он знал, что злобная тварь обладала великолепной природной броней, против которой были бессильны простые пули. Ящер злобно взревел, и, забыв про лежавшего рядом с ним жеребца, бросился в атаку на своего обидчика. Зебр видел, как его незадачливая спасительница стала пятиться и палить длинными очередями, в несущуюся к ней разъярённую тварь. Магазин пистолета-пулемета быстро подошел к концу, и оружие смолкло, напоследок грустно щёлкнув бойком. Аллигатор распахнул пасть и, оттолкнувшись от земли, прыгнул.       - ААА! – испуганно заорала лазурная кобылка, роняя оружие. Споткнувшись, она стала заваливаться на бок. Внезапно, нечто темное вырвалось из-за бархана и столкнулось в воздухе с головой хищника, сбивая его с траектории. Ящер клацнул челюстями и, взметнув кучу пыли, грохнулся на землю в стороне от упавшей поняшки. Ю-Хуф видел, как хищник тряхнул головой и стремительно развернулся, ища взглядом причину своего промаха. На глазах изумленного жеребца, в нескольких метрах от зверя поднялась на задние ноги ещё одна пони укутанная в серую накидку. Пыльный плащ пополз вниз, и взору юного зебра предстала самая странная представительница его народа. Слабый ветерок поигрывал розовыми прядями его гривы и хвоста, между которых мелькали полоски цвета крови. Полосатое тело было покрыто чередовавшимися серыми и розовыми полосками, а в правом копыте блеснул на солнце длинный слегка изогнутый клинок.       Аллигатор яростно взревел и стремительным скачком ринулся в атаку. То, что произошло дальше, мозг Ю-Хува осознал лишь потом. Так стремительно завершилась эта схватка. Острые зубы хищника сомкнулись на серой фигуре, но в пасти у него оказался лишь плащ, сорванный с левого переднего копыта, мгновенно сместившейся в сторону полосатой воительницы. Серо-розовая зебра, изящно изогнувшись, с хрустом вогнала свой меч точно в глаз зверю. Удар был настолько силен, что оружие погрузилось в голову зверя почти на треть, поражая его головной мозг. Земля содрогнулась, когда огромная туша аллигатора рухнула на песок. Ящер не умер сразу, вздымая тучи пыли, его тело ещё несколько секунд билось в агонии, взрывая землю могучими лапами и долбя длинным закованным в костяную броню хвостом. Наконец хищник замер и испустил дух. Последнее, что увидел Ю-Хув, перед тем как потерять сознание, стал небольшой фургончик. Влекомый голубой земнопони, он выехал на вершину бархана рядом с поднимавшейся с земли лазурной кобылкой.