Запретное путешествие

      Двигатели инопланетного корабля зажужжали, и судно осторожно покинуло док. Со свистом судно начало набирать скорость и с лёгкостью взмыло в небесные просторы, всё дальше удаляясь от места, где с грустными лицами смотрели ему вслед люди, которые успели привыкнуть к тем, кто сейчас на этом корабле покидали их планету. Золотоволосая яутка с унылым видом сидела в одном из кресел пилотов и размышляла над своим будущим. Вот уже просторы космоса окутали корабль, которым управлял статный и мужественный Охотник по имени Но-Кхан, на своей планете имеющий огромное уважение и занимающий должность Вождя. Эврид в который раз тоскливо вздохнула и посмотрела на бриллиантовую россыпь звёзд.       «А ведь их я вижу в последний раз, — подумала яутка. — Даже, если останусь жива по прилёту на нашу планету, я больше не смогу покинуть её просторов и вновь взглянуть на эти прекраснейшие огоньки».       По щекам Эврид проложили солёные дорожки маленькие слезинки, душу раздирало на части щемящее чувство тоски и жалости к самой себе. Хотелось рыдать, слёзы просто душили её, но самка изо всех сил пыталась сдержать их, проглатывая ком в горле.       Но-Кхан украдкой посмотрел на яутку и в своём инфракрасном зрении увидел, как её тело немного содрогается, словно она дрожала от страха. Но он не мог видеть её слёз, которые, вопреки стараниям златовласки, текли по щекам нескончаемым ручейком.       — Эй? — Его оклик заставил яутку вздрогнуть от неожиданности. — Хватит тоску нагонять.       — Я просто задумалась, — дрогнувшим голосом пролепетала Эврид, не поворачиваясь к собеседнику.       — О чём? — усмехнулся яут, удерживая штурвал корабля и следя за курсом.       — Что за «причины» моего возвращения на нашу планету, о которых ты говорил? Или ты соврал, чтобы я не препиралась и просто улетела с тобой?       Вождь некоторое время молчал, находясь в своих раздумьях.       — Есть одна… — проговорил он, не глядя на собеседницу. — И очень важная…       — Какая?       — Узнаешь.       — О, Великий Кетану! — воскликнула Эврид, начиная сердиться. — Неужели трудно ответить?!       Но-Кхан промолчал.       «Вот же упрямец! — злилась яутка. — Иногда очень хочется стукнуть его чем-нибудь хорошенько. Строит из себя гордого яута».       Насупившись и скрестив руки на груди, Эврид откинулась на спинку кресла и молча продолжала злиться на Охотника, с которым переплелась её судьба.

***

      Спустя вечность, как показалось золотоволосой яутке, перед ними предстала их родная планета Науд-Аурит'Сеней, окружённая поясом из множества метеоритов разных форм и размеров. Над красно-оранжевой планетой восходили два ярких солнца, освещая её яркими лучами. Один из таких лучиков ослепил самку, сидящую в корабле. Судно приблизилось к красно-оранжевому гиганту и начало плавно входить в атмосферу. Расступившиеся перед ними грязно-коричневые облака, висящие над планетой, открыли вид на город, окружённый джунглями, красующийся своими гигантскими металлическими постройками.       Корабль подлетел к огромной посадочной площадке и плавно приземлился на поверхность. Возле него вмиг собралось несколько яутов, приготовив свои длинные острые копья. Любопытные жители стали немного поодаль и наблюдали за всей этой картиной. Трап корабля опустился вниз и оттуда вышел высокий Охотник, статной и уверенной походкой приблизившийся к остальным яутам, готовым атаковать незваных гостей. За Вождём неуверенно проследовала молодая яутка и встала за его спиной, несмело поглядывая на окружающих.       — Не может быть! — воскликнул один из стражей порядка, оглядев представшего перед ним Охотника. — Вождь? Неужели это вы?!       Остальные яуты изумлённо переглянулись и медленно опустили свои копья.       — Неужто забыли своего Предводителя? — прорычал Но-Кхан.       — Как мы могли! — снова проговорил тот же Охотник, опускаясь на одно колено и преклоняя перед Вождём голову. Остальные тут же последовали его примеру и склонились перед доблестным воином в уважительном поклоне. Но-Кхан посмотрел в сторону и увидел Старейшину, стоящего на порожках одного из самых больших зданий, окружённого высокими колоннами.       — Пошли, — скомандовал Вождь, схватив Эврид за руку и потащив её за собой.       Приблизившись к Старейшине, не отрывающего от них взгляда, Но-Кхан и яутка склонились в почтенном поклоне, став на одно колено. Старый Охотник оценивающе окинул их взглядом.       — Вождь? — окликнул он доблестного воина голосом, полным уверенности и серьёзности.       — Да, Старейшина, — поднял Но-Кхан голову и посмотрел на старого Охотника.       — Я рад, что ты смог выжить. — Старейшина слегка склонил голову набок, показывая тем самым своё уважение. — Это та самая яутка? — Перевёл Охотник взгляд на Эврид, которая в ту же секунду настороженно посмотрела на него. — Встань!       Самка послушно выпрямилась. Сердце уже выстукивала ритм страха и волнения, дыхание стало прерывистым, руки начинали предательски дрожать, и яутка сжала их в кулаки. Где-то в глубине души била тревога, предупреждая об ужасной опасности, но Эврид глубоко вздохнула, пытаясь вернуть спокойствие и желая смириться с тем, что её может ожидать.       — Схватить её, — внезапно проговорил Старейшина, кивнув двум яутам, стоявшим неподалёку и ждущим приказ своего вожака. Те вмиг подошли к златовласке и крепко схватили её за руки. Эврид вскрикнула от отчаянья и попыталась вырваться, но все усилия были напрасны, слишком сильны были тиски этих Охотников. — Ведите её на площадь, где стоит корабль, и приготовьте к казни, — приказал Старейшина.       От последних слов дыхание самки перехватило, а глаза расширились от ужаса.       — Нет! Прошу! — заливаясь слезами, вскрикнула яутка.       Но-Кхан поднялся и посмотрел на неё, но маска скрывала его лицо и глаза, которые сейчас были наполнены печалью и жалостью. Он продолжал смотреть вслед удаляющейся яутке, молящей о пощаде. Он был не в силах возразить приказу старшего.       Эврид привели на указанное место. Один из Охотников усилием заставил её опуститься на колени на сухую от жаркого климата землю, которая сейчас окропится её кровью и возьмёт в себя эту влагу. Другой Охотник встал впереди самки и обнажил кривой и острый наручный клинок длиной в полметра, занеся его вверх для удара. Яутка тихо всхлипнула, и слёзы вновь прочертили полоски по щекам. Она медленно и обречённо закрыла глаза, слегка приподнимая голову и готовясь к неминуемому наказанию. Но «палач» ждал приказа своего вожака и пока не спешил отбирать жизнь у золотоволосой преступницы, что нарушила закон Кодекса Чести. Кто-то из толпы зевак произнёс имя виновницы дрогнувшим и срывающимся голосом, и Эврид сразу узнала, кому принадлежит этот голос. Яутка открыла глаза и увидела лучшую подругу, которую в бессознательном состоянии поддерживал один из молодых яутов, на лбу которого виднелся витиеватый знак, оставленный ему Предводителем во время первой охоты.       «Прости, Манула, — печально подумала Эврид. — За то, что заставила волноваться, а теперь страдать из-за моей казни».       Старый Охотник медлил отдавать распоряжение убить провинившуюся яутку, как бы ожидая чего-то. И он ждал не зря…       — Старейшина? — прозвучал уверенный голос Вождя. — Позвольте попросить вас пощадить эту преступницу.       На что старый Охотник усмехнулся.       — Однажды я уже сделал это. Почему и в этот раз я должен пощадить сие дитя? Что же заставило самого Вождя попросить меня об этом? Есть какие-то веские причины?       — Да! — незамедлительно ответил Но-Кхан, продолжая смотреть на преступницу.       — Какие же? — прорычал Старейшина, прищурившись.       — Она беременна, — спустя мгновение произнёс Вождь.       — Хм… — ухмыльнулся старый Охотник. — Надеюсь, от тебя?       — Да…       Старейшина задумчиво застрекотал.       — Но-Кхан, я поручал тебе следить за этой яуткой.       — Этим я и занимался, когда был на другой планете и искал корабль, чтобы вернуться обратно.       — Но, кажется, ты перестарался, — усмехнулся старый Предводитель. — И теперь эта молодая яутка носит под сердцем твоё дитя.       Вождь недовольно застрекотал, восприняв слова Старейшины как укор. Но это недовольство быстро испарилось, потому что сейчас он ждал ответа Старшего Охотника. Будто решение о казни или пощаде предназначалось для него самого, а не золотоволосой яутке, которая с замиранием сердца ждала удара от кривого клинка «палача». Эти минуты ожидания, казалось, длились вечность, заставляя нервы натягиваться, словно струны.       — Отпустите её! — наконец проговорил Старейшина, и Но-Кхан облегчённо вздохнул. — Подойди ко мне, дитя.       Эврид не верила собственным ушам и глазам. Неужели удача вновь соблаговолит ей? Её губы задрожали от напряжения и бушующих эмоций внутри. Она поднялась с колен и незамедлительно направилась к тому, что снова пощадил её. Яутка припала к ногам Старейшины, шепча слова благодарности. Старый Охотник только слегка усмехнулся и, одним лёгким движением когтистой руки, поднял самку на ноги. В этот же момент со всех сторон послышалось перешёптывание окружающих, удивлённых и возмущённых из-за того, что преступницу во второй раз помиловали.       — Что за недовольство? — грозно спросил Старейшина, оглядев толпу зевак, собравшихся рядом.       — Почему вы опять пощадили её?! — выкрикнула одна из возмущённых яуток.       — На то есть веская причина, которую мне поведал наш Вождь, — гордо ответил вожак, указывая на Но-Кхана плавным жестом руки.       Все разом воззрились на доблестного Охотника. Он же смотрел только на золотоволосую самку, что стояла перед ним и изумлённо вглядывалась в его маску, украшенную витиеватыми иероглифами.       — Наш Кодекс Чести гласит, — начал повествовать Старейшина, — что Воин не имеет права поднять оружие на ребёнка и беременную самку.       — А это тут при чём? — снова возмутилась та же яутка.       — Эта преступница, — спокойным голосом продолжил объяснения Старый Охотник, — носит под сердцем продолжение рода нашего доблестного Вождя! — От этого заявления сразу послышались удивлённые возгласы в толпе. Сам же Вождь даже не шелохнулся и не удостоил толпу зевак своим вниманием. Его глаза, скрытые под тонкими линзами маски, наблюдали за реакцией золотоволосой яутки, которая дрожащими руками коснулась своего живота, и сердце её увеличило ритм.       Эврид, услышав слова Старейшины, просто не поверила собственным ушам. Мысли в голове панически забегали, воспроизводя в памяти недавние события. Её хрупкая тонкая рука непроизвольно коснулась области живота, а губы беззвучно проговорили: «Этого не может быть!». Но воспоминания о той самой ночи, которую она провела с Но-Кханом, чёткой картиной всплыли в сознании. Сердце в ту же секунду заколотилось в груди, разнося по жилам холодное волнение. Через мгновение глаза яутки начала застилать тёмная пелена, а сознание, против воли хозяйки, ускользало куда-то вдаль, погружая в пустоту. Обмякшее тело Эврид начало стремительно падать навстречу твёрдой лестнице из камня кораллового цвета, но Вождь, будто уже ждущий такого исхода, молниеносно обхватил златовласку, прижав к мускулистому торсу сильными когтистыми руками. Подхватив её на руки, Но-Кхан облегчённо выдохнул. Теперь его главному сокровищу ничего не угрожало… Он повернулся к Старому Охотнику и преклонил голову в почтительном поклоне.       — Я благодарен вам, Старейшина, за ваше милосердие.       — Только есть одно «но», Вождь.       Но-Кхан тут же поднял голову и заглянул в холодные глаза вожака.       — Эта яутка отныне будет жить за пределами нашего города, пока наш славный народ сам не даст согласие на то, что она может возвратиться.       Эти слова заставили Но-Кхана помрачнеть. Но против воли самого Старейшины он пойти не мог. Но ничего. На то он и Вождь, чтобы находить выход из любой ситуации. А уж в этой он не пожалеет ни сил, ни средств, чтобы обеспечить её и их ещё не родившегося ребёнка жильём, провизией и водой. Найдя искорку надежды в этих мыслях, Но-Кхан вернул себе уверенность и вновь преклонил голову перед Старейшиной. Не обращая внимания на всё ещё восклицающий народ, он гордой походкой пошёл прочь, унося на руках золотоволосую яутку…