VIII
9 декабря 2018 г. в 15:49
Поскольку Коко находилась в заключении, Мэллори временно сняла с себя обязанности личной служанки и присоединилась к рядам обычных серых. По ее настоянию ей вернули серое платье, а странное одеяние, оставленное Майклом, девушка припрятала под подушку. Так, по крайней мере, она не выделялась из общей толпы безликих слуг.
Как оказалось, дневная работа серых оказалась еще сложнее, чем терпеть Коко сутками. В физическом плане. Эмоционально Мэллори даже немного расслаблялась, когда до блеска мыла полы в коридорах, протирала с полок пыль или занималась уборкой на кухне. Затем быстрый сон, не дающий никакого отдыха, и все вновь повторялось заново. Так прошло несколько дней.
Майкл больше не беспокоит ее. Более того, она даже не видит его. Лишь раз они случайно сталкиваются на лестнице. Как подобает негласному этикету станции, девушка опускает голову вниз в знак поклонения. Лэнгдон было на секунду останавливается. Мэллори заметно напрягается. Замешательство длится не больше доли секунды — мужчина быстрым шагом отправляется вверх, а Мэллори с неспокойным сердцем спешит вниз.
Порой, занимаясь самой черной работой, она вспоминает ту сцену в столовой. И нет, отнюдь не свои неизвестно откуда взявшиеся способности и их последствия. И даже не то, как с ней говорил Майкл, что говорил… Мэллори вспоминает свои собственные чувства в этот момент. Она отчетливо понимает, что совершила непоправимую, огромнейшую ошибку, дав себе тогда волю. Однако больше всего ее смущает иное — почему ей вообще захотелось это сделать? Обнять его и более того: рассказать ему о своих чувствах. Мэллори никогда не верила в любовь с первого взгляда — это смешная выдумка Голливуда для отвода глаз, чтобы люди меньше думали об экономике и трудностях в поиске подходящей пары. Майкл волнует ее, это нельзя отрицать. Но, боже, она бы многое отдала, чтобы это прошло, словно в их истории пошли титры.
Вильгельмина так и не решает, что сделать с Коко, а Лэнгдон не проявляет никакой инициативы. Казалось, его устраивает это подвешенное положение, а вот Вэнейбл, напротив, нервничает с каждым днем все больше и больше. Связано с ее непрочным положением на станции или чем-либо другим, но поведение руководителя Аванпоста сильно изменилось. Мэллори настораживает эта перемена, впрочем, узнать о ее причине у нее нет возможности.
Единственные, кто остаются неизменными себе, это Тимоти и Эмили. Казалось, все ужасы и невзгоды проходят мимо них, лишь отчасти нарушая романтическое единение влюбленных. Или может быть Майкл еще не добрался до них?
Мэллори моет ванную комнату, когда внезапно туда заходит Тимоти с полотенцем в руках.
— Прости, я… ты… я пойду, — тушуется юноша и, если бы не превратности освещения, Мэллори могла поклясться, что увидела бы краску на его щеках.
— Нет-нет, это ты извини, — поспешно останавливает его девушка. Им не так часто получается пересечься, а вопросы, которые она хотела бы задать, никуда не исчезли. — Мы можем поговорить?
Тимоти задерживается в дверях и нерешительно кивает. Он даже и представить не может, о чем ему с ней говорить — оно и понятно, с самого первого дня здесь они едва ли обменялись парой фраз.
Мэллори откладывает щетку в сторону и выпрямляется, с наслаждением почувствовав как боль в спине исчезает.
— Я хотела спросить, не отправляешься ли ты в убежище?
Тимоти удивленно замирает. Он потирает шею и робко отвечает:
— Не знаю, честно говоря.
— Ты еще не говорил с Майклом? — осторожно спрашивает девушка. Если нет, то это бы кое-что объяснило.
— Нет-нет, мы с мистером Лэнгдоном уже пообщались, — взволнованно отрицает юноша. Мэллори хмыкает. Тогда где же очередной труп или странная выходка? Даже ее это не обошло стороной, не стоит даже брать во внимание идею, будто бы Тимоти или Эмили могли бы устоять перед его напором.
— И о чем же? Извини, если я лезу не в свое дело, — покаянно качает головой Мэл и принимает сконфуженный вид. Она понимает, что на Тимоти нельзя давить — или он просто выскользнет из ее рук.
— Нет, все хорошо, — останавливает ее парень. — Я не припомню дословно, о чем мы говорили, но он сказал нечто о том, что ищет зерна, из которых вырастет будущее человечества. Мы с Эмили решили, что он отбирает самых физически приспособленных для выживания.
— И все? Больше он ни о чем не говорил? — спрашивает Мэллори с подозрением.
Тимоти задумывается на несколько мгновений.
— Было кое-что, что меня насторожило, — признается он. Мэллори подается вперед. — Он потрогал меня за плечо. Это было… странно.
Девушка хмурится. Это все, что показалось ему странным?
— И больше ничего?
— Нет, — качает головой юноша.
Неужели на этом все? Не было этих пресловутых фраз «раскрой себя» или «покажи мне себя настоящего»? Черт. Ей необходимо поговорить с Коко и узнать, что же он сказал ей — ведь ее не обошло это массовое помешательство.
— Ну, я пойду тогда, — нерешительно подает голос Тимоти. Мэллори, словно очнувшись от мыслей, резко поднимает голову.
— Нет-нет, — говорит она, оставляя щетку для чистки в углу. — Я позже закончу.
Мэллори быстро выбегает из ванной, оставив смущенного Тимоти наедине со своим полотенцем. Это их единственный полноценный разговор.
Дайна неусыпно следит за Мэллори, краем глаза подмечая все ее передвижения. По крайней мере, у девушки складывается устойчивое впечатление, что после той необычной сделки телеведущая начала проявлять к ней повышенное внимание. Именно ее туфли она видит чаще остальных, когда сгибается над ведром с водой. Интересно, к чему бы это? Или боится, что Мэл после того, как она подслушала их с Майклом разговор нельзя доверять? Впрочем, ничего удивительного — Дайна не слыла человеком добросердечным и наивным.
Каждый раз проходя мимо комнаты Коко Мэл надеется, что не заметит там послушниц. Те неусыпно следят за неприкасаемостью заложницы — не было и часа, чтобы дверь оставалась без надзора. Дайна отчего-то медлит с выполнением своей части уговора и Мэллори это беспокоит. Уж не передумала ли она?
После утомительного дня, полного хлопот и молчаливой работы, девушка едва переставляя ноги плетется в общежитие серых. Еще один день позади. Можно ли считать это достижением? Мэллори могла бы задумчиво нахмуриться, но сил не осталось даже на мимику. Скорей бы лечь спать. Желательно, без сновидений.
— Мэллори! — окликает ее кто-то. Девушка медленно оборачивается и поправляет очки, сползшие на нос. Кому еще не спится в такое время?
— Мэллори! Скорее, сюда! — вновь повторяется голос и на этот раз его обладатель выглядывает из-за угла. Сон как рукой снимает, открывается второе дыхание. Мэллори спешит к Дайне, притаившейся за поворотом.
— Идем, — шипит она и почти бегом идет к лестнице, стоит Мэл нагнать ее. — Времени у нас не так много.
Девушка сразу догадывается, о чем речь. Тот самый ритуал, о котором они с Дайной договаривались. Что ж, странное время, но что она знает о вере женщины, чтобы делать выводы? Главное — дело сдвинулось с мертвой точки. Потому что пару раз ей казалось, что она все выдумала или телеведущая просто напросто передумала. Но нет, сделка в силе. Коко выйдет на свободу, они проведут этот обряд и духи предков, о которых говорила Дайна, успокоятся. Все останутся в выигрыше.
Дайна держит в руке подсвечники и все, что видит Мэллори мигающий огонек света впереди себя, тонущий в кромешной тьме. Скоро все закончится, убеждает она саму себя, хотя дурное предчувствие вновь тревожит ее, копошится в подреберье, как крыса. Мэллори с раздражением отмахивается от него — не хватало еще сейчас бросить все на полпути.
Они движутся в заброшенную часть станции, ту, где Мэллори подслушала их разговор. Почти бегут, свеча так сильно дрожит, что вот-вот может потухнуть. Дайна останавливается. Поворачивается к одной из дверей и тихо открывает ее, заглядывает внутрь и лишь после этого заходит внутрь. Должно быть, это какой-то очень интимный ритуал, раз она предпочитает так тщательно скрываться от посторонних глаз.
Мэллори входит за ней. В классе светлее, чем в коридоре, можно хотя бы не бояться, что наткнешься на стену. Дайна ставит подсвечник на учительский стол и поворачивается к девушке. Что-то в ее взгляде напрягает Мэллори. Агрессивность, с которой обычно смотрит Дайна, приправилась значительной дозой уверенности.
— Ты готова? — спрашивает она, неотрывно смотря на Мэл. Та, помедлив, кивает.
— А что я должна делать? Мне… помолиться? Или встать на колени? — задает вопросы Мэл, оглядываясь. Как-то это все не очень похоже на религиозный ритуал. Впрочем, она не так часто бывала в церкви, чтобы утверждать наверняка, а Дайна точно не была христианкой.
— Если хочешь, — со смешком говорит она и закрывает глаза. Мэллори внимательно следит за ней — Дайна лишена малейших движений. Обычный человек не способен так противоестественно замирать. Дайна шепчет что-то, но Мэл не может разобрать ни слова, единственный различимый звук — это потрескивание свечей.
Мэллори делает над собой усилие, чтобы не обхватить себя руками. В комнате резко холодает. Откуда под землей может повеять морозом?.. Девушка оглядывается.
Дайна открывает глаза смотрит в самый темный угол.
— Что проис… — протягивает Мэллори, но Дайна жестом приказывает ей замолчать. Девушка хмурится и оборачивается. Какого черта тут творится?
— Добрый вечер, — слышит она из темноты неизвестный голос, ничем не напоминающий тембр человеческой речи. Волосы на руках встают дыбом. Логичнее всего было бы предположить, что кто-то из жителей станции застал их за столь неординарным занятием, но что-то подсказывает Мэллори, что существо в темноте не имеет ничего общего с людьми.
Пара коралловых глаз вспыхивает во тьме. Девушка инстинктивно отступает на несколько шагов назад, но натыкается на Дайну, преграждающую ей путь к отступлению.
Из темноты появляется мертвенно серое лицо. Высокий темнокожий мужчина медленно идет к ним и Мэллори готова поклясться жизнью, что это далеко не к добру. Почтить память предков, да? Методом их призыва? Мэллори сжимает кулаки, опустив руки по швам. Посмотрим, что будет дальше, пока лучше не совершать резких движений.
— Благодарю, что пришли, — учтиво произносит Дайна и выходит из-за спины Мэл, видимо, решив что та уже никуда не убежит. Она почтительно склоняет голову перед незнакомцем в высоком цилиндре.
— Зачем ты призвала меня? Мне не нужна твоя душа, — говорит мужчина и с интересом смотрит на Мэллори. Девушка съеживается и если бы могла, с радостью обратилась в песчинку, только вряд ли бы это спасло ее.
— Я не свою предлагаю, — улыбается Дайна.
Сердце бухает в пятки. Не свою? Душу? Мэллори снова делает шаг назад, как испуганный зверь не отрывая глаз от пришельца. Теперь все ясно. Дайна и не собиралась выполнять свою часть уговора, а привела ее сюда как агнца на заклание. Она попала в ловушку. Как же теперь из нее выбраться? Мэл бросает быстрый взгляд на дверь — нет, не получится, мужчина преграждает ей путь. Злость потихоньку закипает в груди, но девушка умело контролирует ее. Как же она ошибалась!
— Сначала скажи, что ты хочешь. Я не привык торговаться неизвестно за что, — говорит незнакомец и, наконец-то, обращает колкий взгляд коралловых глаз на Дайну.
— Мне нужна помощь. Дело в том, что мое присутствие в убежище находится под вопросом, а я, в свою очередь, не привыкла быть в неведении относительно своей жизни, — произносит телеведущая. — Я хочу упрочить свое положение.
— И каким же образом? — нетерпеливо спрашивает мужчина.
— Дай мне силы, чтобы подчинить его себе, — просит Дайна и в голосе ее слышится мольба.
Незнакомец в цилиндре не выражает никаких эмоций — его лицо серая маска, в глазах, должно быть, даже не увидишь собственного отражения. Он вновь поворачивается к Мэллори и подходит к девушке ближе. Она всем телом ощущает, как от него веет жаром и запахом паленой плоти. Что это за существо?.. Девушка упрямо сжимает губы и на этот раз не отступает ни на шаг.
— И за право подчинить сына Дьявола ты отдашь мне эту душу? — с любопытством протягивает он, рассматривая Мэллори с ног до головы, как рабыню на невольничьем рынке.
— Нет, я не отдам свою душу, — врывается в разговор девушка. Внутри у нее поджилки трясутся от страха перед этим неведомым духом, сущностью или демоном. Девушка вкладывает во взгляд всю силу, что у нее есть, и прямо смотрит на пришельца. Она попала в ловушку по собственному незнанию, она и понятия не имеет о правилах этой игры, но молча сдаваться не в ее правилах.
Дайна не обращает на нее никого внимания. Что ж, видимо, не воспринимает это всерьез. Неужели же положение Мэллори настолько беспомощное?!
Мужчина улыбается и девушку пробирает до самых костей от этой улыбки. Словно осклабилась сама Смерть.
— Мне жаль, но сейчас я не смею пойти против сына владыки Преисподней. Тем более, когда его силы так выросли.
— Я не прошу его убивать! — восклицает Дайна. — Мне нужны лишь силы, чтобы он считался со мной.
Незнакомец игнорирует ее слова.
— Какая занимательная душа… — задумчиво говорит он и обходит Мэллори вокруг, словно любуется всеми гранями драгоценного камня. — Не думал, что кто-то из ведьм уцелел после Апокалипсиса. Но не удивительно, что именно тебя они оставили здесь. Нет-нет, совсем не удивительно.
— О чем вы говорите? — хмурится девушка. Рациональная часть ее личности кричит — абсурд! Другая же тянется к ответам, как росток к скрытому за терниями солнцу.
— Ведь из-за тебя и начался Конец Света, — с кривой усмешкой говорит демон. Мэллори непонимающе смотрит на него. Как она могла повлиять на это? Эффект бабочки? Купила латте, а не эспрессо и произошел Апокалипсис?
— Ранить Дьявола не так просто, — продолжает дух, остановившись прямо перед ней. — Но ты заставила его человеческую душу страдать так сильно, что не каждый сможет это пережить.
Он говорит о… Майкле? Глаза Мэллори шокировано раскрываются.
«Этот человек меня предал», — сказал он тогда ужине и посмотрел на нее с такой злобой, которая запросто могла бы испепелить ее.
— Но я ничего не помню, — удрученно качает головой Мэл и с немой надеждой смотрит на пришельца. Быть может, в его силах вернуть ей утраченные воспоминания?..
Мужчина сухо смеется.
— Верховная хорошо постаралась, чтобы скрыть от тебя все. И раз память не вернулась, значит еще не наступил нужный момент.
Верховная? Кто это вообще такая? Вопросов становится лишь больше.
Демон подходит к ней вплотную и девушка задерживает дыхание от запаха гари, что ударяет ей в нос. Он склоняется и шепчет ей на ухо:
— Когда придет время — ты можешь призвать меня. Цену ты знаешь.
Мужчина отступает, касается полей шляпы и поворачивается к тому же самому углу, из которого появился.
Дайна злобно дышит, смотря, как удаляется ее шанс на власть. Мэллори смотрит ему в след. Кто это был? Зачем ей призывать его? Столько вопросов, на которые она никак не может вспомнить ответы. Ясно одно — каким-то чудом ей удалось избежать страшной участи, на которую она была уготована стараниями Дайны.
Девушка смотрит на телеведущую. Она далеко не так проста, какой казалась. Дайна гордо вскидывает подбородок и, бросив на Мэллори презрительный взгляд, говорит:
— Папа Лэгбе предлагает лишь один раз. Советую не растрачивать желания попусту, ведьма.
Мэллори молчит. Дайна берет со стола подсвечник и выходит из класса, оставив девушку в пустой комнате.
Неужели Майкл — сын Дьявола?.. Антихрист? Тот самый, который должен устроить Апокалипсис и править людьми в своем царстве смерти и мучений? Перед мысленным взором встает его лицо, его чистые голубые глаза и мягкие, золотые локоны, словно списанные с ликов ангелов Боттичелли. Мэллори опирается на пыльную парту. Голова идет кругом, все смешивается и встает с ног на голову. И каким образом она замешана в этом? Причинила боль?.. Сплошные знаки вопросов и лишь чувство щемящей боли в груди говорит ей о том, что все сказанное — правда.
Девушка порывисто выпрямляется и на нетвердых ногах идет к двери. Если она не узнает все и сейчас, то просто сойдет с ума. Ее мозг перегружен информацией, которую она не может систематизировать, она чувствует себя как компьютер, который поймал вирус. Так больше не может продолжаться. Мэллори ускоряет шаг, держась за стену, бредет по коридору к лестнице. Ее терзает, ее швыряет из стороны в сторону в мыслях, в голове настоящий ураган Катрина. Девушка уже почти добегает до лестницы и перешагивает через ступень, чтобы быстрее добраться до верха.
Нет больше сил метаться в догадках. Она чуть было не лишилась жизни и души из-за своего неведения! Едва не разрушила целую комнату, наверняка, это она и сломала Дайне руку. Так больше продолжаться не может.
Девушка поднимается до основного этажа и оглядывается. Все давно спят, ни души в коридорах — она еще никогда не видела это место настолько пустынным. Тем лучше. Мэллори твердой походкой идет к гостиной. Вновь никого. Скрепя сердце, она мчится в другую сторону — спальню Майкла. Должно быть, он уже спит. Плевать! Она должна услышать все прямо сейчас!
В комнате пусто. Лишь поскрипывает дверь. Кровать идеально заправлена, оплавленные свечи молочным озером растекаются на столу и полу. Мэллори с досадой пинает несчастную дверь и разворачивается обратно. Где он может быть? Не мог же он просто взять и исчезнуть со станции! Остается последнее место, где Майкл может находиться — кабинет.
Мэллори спешит, она бежит так быстро, что уже начинает задыхаться. Легкие жжет кислород, по лбу стекает испарина. Девушка резко останавливается перед раздвижной дверью. Тихо. Тишина пробирается в самую душу, щекочет нервы. Готова ли она столкнуться с ним лицом к лицу? Отчаянное «Да!» взывает из глубины сознания. Девушка разжимает кулаки и глубоко выдыхает. Он не должен больше ничего узнать о ее чувствах. Она будет контролировать себя, каждое слово, малейшее движение ресниц. И ничем не выдаст себя.
Мэллори берется обеими руками, широко раздвигает створки дверей и удивленно замирает на месте.
Майкл стоит в центре комнаты, закрывая собой камин — тени танцуют по стенам бесовские пляски. Вильгельмина застыла перед ним. Ее платье спущено с плеч, обнажая аристократически бледную кожу. Мэллори не смеет пошевелиться. Сердце болезненно сжимается. Лэнгдон поднимает глаза от Вэнейбл, но рука его продолжает ласкать ее обнаженную спину. Женщина поворачивает голову на шум и шокировано глядит на застывшую в дверях Мэллори. Майкл склоняет голову на бок. «Что же ты сделаешь дальше?» — говорит его любопытный взгляд.
Мэллори разворачивается. Закрывает за собой дверь и на автомате делает несколько шагов прочь. Как?.. Что?.. Это было то, о чем она подумала, верно? Хотя, что это еще могло быть — не проверял же он у нее наличие сколиоза. Девушка облизывает пересохшие губы. Так значит, к каждому кандидату у него особый подход, да? Что ж, это логично. И к руководительнице Аванпоста должно быть «самое особое» отношение. Видимо, склонить ее к чему-то нетипичному Майклу было не так уж и сложно — незаметно было, чтобы она сопротивлялась. Девушка со всей силы ударяет ногой дверь в общежитие серых, не беспокоясь о том, что может кого-то разбудить. Так вот он какой, Антихрист. Ох, точно, он ведь искуситель! К черту его и все его искушения. Пусть катится в Ад, где ему самое место.
Девушка рывком снимает с себя платье и падает на кровать. Теперь смотреть на него ей будет намного проще — уж точно никакого смущения и трепета она не почувствует. Даже смешно, как легко она повелась на это… С такой же простотой ее обвела вокруг пальца Дайна. Больше она никому не позволит играть с собой.
Мэллори одним движением переворачивается на другой бок. Какая же она дурочка… Что успела себе напридумывать. Девушка досадливо закусывает губу. Нет, с ней этот трюк больше не пройдет. Пусть лучше и дальше проворачивает это с легковерной Коко или Вильгельминой. Она больше не попадется на эту удочку! Надо бежать и как можно скорее. К черту Майкла и всего его ответы… Она причинила ему боль? Что ж, значит, это месть. Но больше он не сможет причинить вред ни ей, ни Коко.