The Devil Flower

      Ее руки порядком затекают от подвешенного положения. Цепи прочно сковывают запястья, единственное движение, которая дается ей без труда — вращение запястьями. Воспоминания вспыхивают одно за другим, словно нейроны в умирающем мозгу последний раз взрываются энергией.       В Академии собралось около пятидесяти ведьм и колдунов. Как правило, большинство женщин не покидают школы, но бывают и такие особы, которые предпочитают вольное путешествие в обычном человеческом мире. Выбирают карьеру, семью, пользуются своими способностями лишь при необходимости. Но и они присоединились сегодня к ковену, ведь это важный день для них всех. Сегодня им представят нового Верховного. И это будет первый в истории шабаша Верховный — мужчина.       Мэллори в предвкушении встречи. Интересно, какой он? Что в нем так насторожило Корделию? Правда ли это или лишь плод ее воображение, и как Мэллори самой не ошибиться в суждении. Все решит нынешний вечер.       Девушка облачается в лучший свой наряд, на что Мэдисон едко замечает «Лесная фея вышла на охоту», зато другая ведьма, которая пришла вместе с Корделией, напротив похвалила выбор Мэллори. Мисти понравилась ей с первого взгляда. Она чувствовала в ней нечто родственное. Говоря простым языком — они были из одного теста, и обе это чувствовали, ровно как и остальной ковен.       Гости приезжали нескончаемым потоком. Никогда еще Мэллори не была свидетельницей такого количества ведунов в одном месте — казалось, особняк должен был взлететь на воздух от переполняющей его магической энергетики. Все это приводило Мэллори в возбужденное состояние духа. Неужели столько ее братьев и сестер ходит по земле? Такие непохожие, чудаковатые, элегантные или вовсе совершенно обычные. Корделия взяла ее под руку и отвела в угол подальше от чужих ушей.       — Он скоро прибудет. Смотри внимательней… Если заметишь что-то странное, скажи мне, — проговорила Верховная, доверительно заглядывая ей в глаза. Мэллори с улыбкой кивнула. Что может быть проще. Внезапно грусть тронула нежную улыбку женщины и она провела рукой по щеке Мэллори. Несмотря на долгое пребывание в дружественной среде, к прикосновениям девушка относилась все еще с долей опаски. Корделия поняла это и быстро отдернула руку.       Мэллори поняла, что настал тот самый момент, когда собравшиеся внезапно замолкли и уставились на дверь. Девушка приподнялась на цыпочки, чтобы разглядеть, что там происходит, но рост все равно не позволял видеть ей поверх колдунов.       — Приветствуем нового Верховного! Да здравствует первый Верховный! — послышался голос Корделии и все дружно подхватили приветствие.       Виновник торжества перешагнул порог и, получая хлопки по плечам и дружественные рукопожатия, шел дальше, внутрь дома. Мэллори досадливо закусила губу. Никак не поворачивается. Все, что ей видно — золотые кудри и черный строгий пиджак.       Мэллори переместилась ближе к обеденной, пытаясь встать у него на пути, чтобы рассмотреть лицо. Что-то в нем казалось ей знакомым.       Девушка остановилась прямо рядом с ним, как бы невзначай протягивая руку.       — Рада приветствовать вас в нашем ковене, — сказала она и мило улыбнулась.       Новый Верховный повернулся на приветствие и протянул ей руку.       — Майкл Лэнгдон. Благодарю, я рад быть здесь, — ответил он и нахмурился, всматриваясь в лицо девушки. — Кажется, мы уже виделись…       Мэллори удивленно приподняла брови. Так вот почему он казался ей знакомым!       — Ты та девочка, которая убегала от полиции? Помнишь? — взбудораженно спросил Майкл, перехватывая ее руку второй.       — Ты помог мне тогда… — произнесла Мэллори, не веря своим глазам. Это было еще в те времена, когда она только сбежала из приюта и отправилась в Лос-Анджелес. Деньги заканчивались с катастрофической скоростью, а желудок растущего организма просил еды с удвоенной силой. Порой ничего не оставалось кроме как красть из супермаркетов. Однажды ее заметил охранник, и тогда пришлось проявить всю свою прыть и скорость, виляя по подворотням между мусорных контейнеров, чтобы спрятаться от преследователя.       «–ЭЙ! СЮДА!» — крикнул ей кто-то из-за угла. Мэллори не долго думая на полном лету свернула и очутилась в странного вида закоулке. Юноша прижал ее к стене и заткнул рот рукой. Мэллори бросила быстрый взгляд на переулок — так просто это место не найдешь, особенно пробегая на всем лету. Мимо пронесся охранник. Девушка с замиранием сердца ждала, что случится дальше. Если ее найдут, это будет конец. Снова отправят в какой-нибудь приют или, что еще хуже, обратно в монастырь.       Юноша не отнимал ладонь от ее губ. Он был чуть старше нее. Бродягой не выглядел — опрятная светлая одежда, светлые чистые кудри. Он скорее напоминал мальчика из приличной, благовоспитанной семьи, чем хулигана, шныряющего по подворотням. Его лазурные глаза затягивали ее, как может заворожить любование бликами драгоценного камня.       » — Кажется, он ушел, ” — шепнул юноша и отпустил Мэллори.       Оказалось, что он и сам не лучше — в кратковременных бегах из дома, правда, к вечеру все-таки планирует вернуться обратно. «Проблемы с бабушкой. Я постоянно ее расстраиваю. Не могу так больше…» — сокрушался Майкл, хватаясь за голову. Мэллори предположила, что ему просто надо поговорить с ней и объяснить, что его волнует. И, конечно же, попросить прощения.       — Так ты помирился с бабушкой? — спросила Мэллори. Перед ее глазами промелькнула вся их беседа.       Лицо Майкла на секунду омрачилось, но он тут же вновь принял непринужденный вид.       — Мы решили все разногласия так или иначе.       Мэллори нахмурилась. Странный ответ… Майкл улыбнулся ей и отвернулся.       Мэллори мучительно стонет. Голова раскалывается на части. Девушка крепко сжимает зубы, чувствуя, как перед ней появляется очередное видение.       — Смотри, — сказала девушка, присаживаясь на колени и указывая на крохотное тельце мертвой голубки. В саду Академии мисс Робишо цвела весна, Корделия всегда следила за тем, чтобы ее растения находились в полном комфорте.       Майкл внимательно посмотрел на птицу.       Мэллори положила ладони на нее и закрыла глаза. В такие моменты ее будто подхватывал прохладный поток времени, струящийся сквозь всех живых существ. Это не было нечто осязаемое, нечто осознанное и объяснимое — чувство времени раскрывалось в ней, так же естественно, как дыхание. И стоило ей пожелать — поток изменял движение. Он оборачивался назад, извивался змейкой, скручивался в спираль или вовсе растекался по пространству. Мэллори открыла глаза. Голубка захлопала крыльями, поднялась на ножки и взлетела.       — Ты тоже так можешь, — с улыбкой сказала Мэллори, наблюдая с каким восторгом смотрит на упорхнувшую птицу.       Майкл кивнул и с детской непосредственностью потер ладони.       — Я верю в тебя, — засмеялась девушка, подбадривая Майкла. Ему предстояло ускорить рост куста роз из единого семечка. Не то, чтобы ему это было нужно или была необходимость проявить свои способности, но Мэллори так нравилось смотреть, как с каждым днем Майкл крепнет и становится сильнее, что не могла отказать себе в таком удовольствии.       Юноша закрыл глаза и взмахнул рукой вверх. Мэллори присмотрелась к свежей лунке. Тонкий зеленый росток потянулся из земли, вертко извиваясь по мере роста, от него ответвились несколько «деток», и вот уже перед ней раскинулся дышащий сладковатой свежестью куст. Пышные бутоны налились алым, как кровь, цветом.       Мэллори захлопала в ладони.       — Это потрясающе!       Майкл сдержанно улыбнулся уголком губ, но по глазам было заметно, как глубоко приятная ему эта похвала.       Жажда царапает горло. Неужели никто не принесет ей воды?..       — А что если бы я сказал тебе, что я не тот, за кого себя выдаю? — спросил Майкл, внимательно следя за реакцией девушки.       Закат опускался на Миссисипи, они ускользнули от неусыпного надзора Корделии и колдунов и чувствовали себя настоящими буйными подростками — сидели на набережной, вдыхая жаркий аромат уходящего лета.       Мэллори непонимающе посмотрела на него.       — Все мы зачастую не те, кого видят в нас окружающие.       — Иногда я совершаю вещи, — проговорил Лэнгдон, неотрывно смотря на кромку воды. — О которых потом сожалею. И я не знаю, зачем делаю их. Просто что-то во мне внезапно просыпается и творит то, что я бы никогда не сделал сам. Понимаешь?       Мэллори понимала. Нечто похожее она ощущала все свое детство. Пока не попала в Академию мисс Робишо.       — Ты не должен бояться того, что находится внутри тебя. Это такая же часть твоей личности, как и все остальное.       — Даже если это причиняет боль другим людям?.. — глухо спросил юноша и опустил взгляд на свои ладони.       Мэллори нахмурилась.       — Что ты имеешь в виду?       Майкл покачал головой и сокрушенно улыбнулся. Он посмотрел на Мэллори своими пронзительно голубыми глазами и сердце девушки внезапно пропустило удар. Она читала о таком в книгах и даже видела в фильмах, а порой и здесь, на набережной можно было встретить нечто подобное. Зов, когда одно сердце бездумно тянется к другому, и не видит никаких препятствий на своем пути. Девушка испугалась своего порыва. Так глупо, ведь он, наверное, не чувствует ничего подобного…       Лэнгдон придвинулся к ней ближе. Мэллори смущенно опустила взгляд — так сложно сохранять самообладание в его присутствии. Их руки были так близко, что можно было без проблем коснуться друг друга. Девушка осторожно тронула мизинцем его руку, ожидая реакцию. Это было так глупо и по-детски, что ей самой стало смешно от своего поведения. Она бы еще за косичку его дернула.       Его рука внезапно оторвалась от дощатой скамейки и мягко накрыла ее ладонь. Девушка удивленно моргнула и подняла взгляд на Майкла. Тот старался принять уверенный, непоколебимый вид, но Мэллори так хорошо могла его «видеть». За этим таилось смущение, ничуть не меньшее, чем у нее самой. Она улыбнулась и вновь посмотрела на их сложенные руки. Что это, если не судьба?       — Эй? Есть здесь кто-нибудь? — кричит Мэллори, с надеждой глядя по сторонам. Но никакого ответа не следует. Она одна наедине с прошлым.       — Но я не вижу в нем никакого зла! — заламывала руки Мэллори, расхаживая по комнате нервным шагом. — Я не стану принимать в этом участие.       — Твои глаза застили чувства, Мэллори, — с отчаяньем сказала Корделия, не делая больше попыток остановить ее. — Ты не видишь того, что видит каждая из нас. Он монстр. Он даже не человек, а сын духа. Майкл пришел в этот мир, чтобы уничтожить его, Мэллори…       — Я не верю в это, — покачала головой девушка. — Это не правда. Даже если в нем и есть тьма, мы можем помочь ему преодолеть ее.       — Слишком поздно, — вздохнула Верховная, потирая лоб. — Этот паразит слишком глубоко пустил в него свои корни.       — Паразит? — нахмурилась Мэллори.       — Антихрист — это лишь дух, который должен найти подходящий сосуд. Этим сосудом стал Майкл. Если бы мы нашли его раньше… Но сейчас уже слишком поздно.       — Нет, не может быть, — вновь отрицательно покачала головой девушка. Она видела его всего несколько дней назад и он ничуть не изменился.       — Мэллори, он убил всех колдунов Готорна. Я видела это своими глазами. Мужчин, юношей, совсем еще мальчиков. Всех. Мне жаль, но мы должны остановить его, — с грустью посмотрела на нее Корделия. Мэллори отчаянно замотала головой. Нет, нет, она не позволит никому причинить ему вред. Должно быть, это какая-то ошибка, его подставили.       — Если ты не станешь помогать, то хотя бы не будешь мешать, — твердо сказала женщина. Окна плотно захлопнулись. — Ты не сможешь выйти из этой комнаты, пока я не скажу обратное.       Взмах рукой Мэллори ошарашенно отступила назад. Перед ней стояла она сама, и лишь печальный взгляд выдавал в ней более старшую особу.       — Мне очень жаль, Мэллори, — дрожащим голосом произнесла Корделия, подходя к двери. — Но это единственный способ заманить Майкла в ловушку. Мы отправим его обратно в Ад.       — Нет, стойте! — закричала Мэллори, бросаясь к двери, но невидимое поле больно оттолкнуло ее к противоположному концу комнату. Хоть Корделия слабела на глазах, она все еще была самой сильной ведьмой и куда сильнее самой Мэллори.       — Вы не посмеете! — Корделия уже не слышала этих слов, плотно закрыв за собой дверь.       Мэллори заметалась комнате. Должен же быть какой-то выход! Она подергала ручку двери — безуспешно. Окна не пропускали ни лучика света. Мэллори попробовала применить способности. Не сработало. Будто в комнате стоял блок, не дающий ей сотворить даже малейшее колдовство. Девушка без сил опустилась на пол и обняла руками колени. Этого не может быть, просто не может…       Дверь отсека с шумом открывается. Мэллори пытается посмотреть через плечо на гостя, но не может так сильно повернуть голову.       — Кто здесь? — спрашивает девушка и сглатывает вязкую слюну. Кто бы он ни был, только дайте ей воды, а потом можете делать все, что захотите…       Незнакомец проводит кончиками пальцев по ее обнаженной шее и обходит девушку вокруг, представ перед ней во всей красе. Она ожидает увидеть Вильгельмину, решившую наказать непослушную служанку, послушницу, пришедшую выполнить жестокое приказание. Но нет. Мэллори выдыхает через приоткрытые уста. Майкл подает ей стакан воды, подносит к самым ее губам, и девушка, позабыв обо всем, с жадностью осушает его до последней капли. Живительная влага вновь наполняет ее тело. Теперь можно хотя бы нормально разговаривать.       — Ты в самом деле думала, что тебе удастся сбежать? — насмешливо произносит Майкл. Мэллори смотрит на него, а перед глазами у нее все та сцена на пристани и его рука накрывает ее так нежно, будто боится причинить боль.       — Я должна была попытаться, — качает головой девушка.       — Снова? — с грустью спрашивает Майкл и вся стать и величие растворяются в воздухе. Он смотрит на нее с толикой обиды, с едва уловимым укором, как брошенный ребенок. Мэллори судорожно вздыхает. Очередной приступ накрывает ее.       Корделия пыталась залечить рану на руке Зои, но безуспешно.       — Мэллори, помоги! — закричала она и схватилась за стол, пытаясь устоять на ногах из-за сильного головокружения. Девушка, наконец-то освобожденная, бросилась к ведьме. Вскоре все травмы залечены и Мэллори без сил поднялась обратно к себе в комнату.       Майкл не мог такое сотворить. Нет, он не такой. В нем есть тьма, но он сам страдает от нее больше, чем кто-либо другой. Должен быть какой-то способ прекратить это все…       В дверь постучали. Корделия вошла в комнату, немного прихрамывая. Ведьма предложила залечить рану, но Верховная отказалась, сославшись на то, что она еще в силах позаботиться хотя бы о себе.       Она села на диван. Мэллори встала напротив нее. Оставшиеся в живых ведьмы остались внизу. Весь дом наполнился гробовой тишиной, не единого звука не раздалось в этих стенах.       — Я не сожалею о сделанном, — твердо сказала Корделия, наконец, прервав тягостное молчание. — И если бы могла, сделала бы это еще раз, только на этот раз доведя дело до конца любым способом.       — Он жив? — только лишь спросила Мэллори.       Корделия кивнула. Девушка облегченно выдохнула — казалось, весь воздух вышел у нее из легких и тело вмиг обмякло. Она схватилась за книжную полку и удержала равновесие.       Дверь еще раз открылась.       — Я хотела узнать, в порядке ли ты… — Коко почти на цыпочках вошла внутрь. Мэллори не обратила на ее прибытие никакого внимания. Она вернет мертвых ведьм. И не даст больше никому причинить Майклу вред.       — Это была не я… — выдыхает Мэллори. Этот взгляд, полный боли и горя, режет ее без ножа — каждый вздох становится мукой. — Я бы никогда не позволила никому причинить тебе вред…       Майкл щелкает пальцами и кандалы слетают с рук девушки. Мэллори облегченно прижимает ладони к груди и потирает запястья.       Мужчина удрученно качает головой. Неужели, было что-то еще?..       Выстрелы разорвали молчание дома. Корделия обернулась к двери. Мэллори вскочила с дивана. Она чувствовала его. Чувствовала все, что происходило на первом этаже. Каждая пуля убивала ее с десяток раз. Мэллори бросилась к двери. Это должно остановиться прямо сейчас! Он не может убить их всех!       — Стой! — Корделия перехватила девушку на полпути. — Мы не можем сейчас сделать против него ничего. Даже ты не сможешь. Зло слишком глубоко засело в нем. Мы должны уйти.       — Нет! — Мэллори попыталась вырваться, но Верховная вновь преградила ей путь. — Там наши сестры! Я не могу их бросить.       — Ты не сможешь им ничем помочь…       — Как ты мог? — ошеломленно спрашивает Мэллори, отступая от Майкла на шаг назад. — Как ты мог так поступить?..       Лэнгдон пытается сократить расстояние между ними, но девушка не дает ему это сделать, пятясь назад.       — Мне пришлось! — с безысходностью выкрикивает Майкл, останавливаясь. — Они хотели убить меня. Или что еще хуже — обречь на вечные страдания, заманив в Ад.       Мэллори качает головой.       — Они были моей семьей… — говорит она. Сердце сжимается, его будто протыкают сотни игл, высасывающих жизнь. Все они… теперь мертвы. Все до единой…       — Нет, Мэллори, — Майкл одним шагом сокращает расстояние, разделяющее их до нуля, и нежно берет ее лицо в ладони. — Нет, — повторяет он, доверительно заглядывая ей в глаза.       Мэллори отворачивает лицо. Она больше не может сдерживаться — слезы текут по щекам, обжигая кожу.       Когда они вернулись назад в особняк Мэллори с трудом сдержала позывы желудка освободиться. Там пахло смертью. Кровавой, мучительной, насильственной. Каждая ведьма, которая была в Академии была расстреляна, забита гвоздями, некоторые и вовсе представляли собой мясные ошметки от того, что когда-то было человеком.       — Что же ты наделал… — девушка прикрыла рот ладонью и зажмурилась. Неужели он такой зверь, монстр без капли человечности?       Мэллори упала на пол среди тел своих погибших сестер. Их боль терзала ее хуже собственной. Коко не смогла видеть этого и выбежала из дома. Корделия попыталась вернуть ведьм к жизни, но не смогла и теперь лишь без сил лежала в постели.       Она не могла поверить, что все это — дело рук Майкла. Знала, видела, понимала, но вера — совсем иное дело. Часть ее души строптиво сопротивлялась принять реальность. А реальность была очевидна. Она была грязной, с запахом разлагающихся трупов, она представляла собой предательство. Майкл предал ее. Он попрал ее доверие, ее веру в него, надежду на тот лучший исход, какой обычно бывает в сказках.       И это он собирается сделать со всем человечеством? Это он готовит им всем? Мир, где каждое живое создание будет страдать от рождения и до самой смерти? Мэллори всхлипнула и стерла предательскую слезу из уголка глаза. Она не может позволить этому случиться.       — Заставь меня все забыть, — попросила она у Корделии. — Только так я смогу противостоять ему. Только если все забуду. Корделия серьезно посмотрела на нее.       — Ты уверена? Никто кроме меня не сможет снять это заклятие. Ты готова к этому?       Мэллори твердо кивнула. Опустошение овладело ей, в душе не осталось ничего. Даже боль она задвинула так глубоко, как могла. Корделия ответила ей кивком.       — Пока ты еще не набрала достаточно силы, поэтому нам придется подождать, пока ты достигнешь пика своих способностей. Мы вынуждены допустить Апокалипсис… Но когда твои силы возрастут, ты должна будешь вернуться назад и не дать Майклу совершить все это.       — Каким образом?       — Ты должна будешь уничтожить его прежде, чем он уничтожит этот мир. Я приду тебе на помощь, когда смогу.       — Откажись от них, — шепчет Майкл, возвращая ее к реальности. — Больше никого из них нет. Остались только мы вдвоем. Я почувствовал тебя, как только прибыл на станцию. Теперь ничто не сможет помешать нам…       — Мне так жаль…       — Все в прошлом, — нежно улыбается Майкл. — Больше не о чем сожалеть. Присоединись ко мне, к моему отцу. Мы — будущее этого мира, Мэллори. Ты понимаешь это?       — Я не могу, — из последних сил сопротивляется девушка. — Я не могу предать ковен!       — Нет больше никакого ковена, — усмехается Лэнгдон. — Тебя никто не осудит за твой выбор. Я так долго искал тебя, Мэллори… Ты и представить себе не можешь, что я пережил за это время. И лишь мысли о тебе сохраняли ту, старую часть меня, что еще способна чувствовать.       Мэллори мучительно стонет. Зачем она все вспомнила?! Лучше бы все оставалось похороненным в ее памяти, лучше бы только смутное ощущение боли напоминало ей о том, что сокрыто у нее внутри. Майкл с надеждой глядит на нее. Это больше не тот незнакомец, который смотрел на нее с таким ледяным спокойствием, что душа сжималась, не тот странный представитель кооператива, который таит от нее секреты. Это больше не чужак, к которому ее с неодолимой силой тянет. Перед ней тот Майкл, которого она помнит: он смотрит на нее из глубины этих глаз. Он зовет ее, он ждет ее. Мэллори задыхается, но не может отвести взгляда от Майкла.       — Пришло время положить конец этому противостоянию, — говорит он и выпрямляется, напоследок нежно погладив кромку ее лица.       — Присоединись ко мне, — повторяет Майкл, протягивая ей руку. Мэллори смотрит на раскрытую ладонь и что-то внутри нее обрывается.