The Devil Flower

      Мэллори смотрит на свои руки, будто впервые видит их. После того, как вернулась память мир перевернулся с ног на голову, но долгожданные воспоминания не принесли облегчения.       Грубое тряпье серых отброшено в сторону. На ней почти ничего нет, простая белая рубашка до середины бедра, служащая обычно нижним бельем.       Девушка вновь опускает взгляд. В комнате резко холодает.       — Не делай этого, Мэллори.       Она оборачивается. Корделия стоит прямо перед дверью, будто хочет преградить дорогу. Должно быть, это и есть та самая помощь, которую Верховная обещала оказать? Не поздновато ли?       — Извини, — качает головой ведьма. Выбор сделан, Рубикон пройден. Это точка невозврата, после которой уже нельзя будет как ни в чем не бывало отмотать время и сказать: «Ох, ну ничего страшного».       — Ты совершаешь серьезную ошибку, — Корделия делает шаг к ней навстречу. — Ошибку, которую уже нельзя будет исправить.       — Как ты здесь оказалась? — хмурится Мэллори. Она не чувствовала ее приближения.       Верховная отводит взор.       — Я уже не смогу помочь тебе. К сожалению, мой путь был окончен раньше, чем я того хотела. Но это значит, что все мои силы перешли к тебе, Мэллори.       Девушка отворачивается и обхватывает себя за плечи. Она ничего не хочет знать об этой силе. Ни черта. Даже упоминать о ней не нужно.       — Ты сейчас сильна, как никогда. И твои силы будут лишь крепнуть. Сейчас самое время, чтобы исполнить наш план! — восклицает Корделия.       — Я не могу… — закрывает глаза Мэллори и сглатывает ком в горле.       — Ты должна остановиться, — предупреждает Верховная.       — Я не могу!       Корделия дергается, как от пощечины.       — Неужели ты способна оставить все, как есть, зная, что в твоих силах это изменить?..       Мэллори украдкой стирает предательскую слезу из уголка глаза. Сможет ли? Зачем ей вернули память?! Если бы она продолжала быть в неведении, то ее бы ничего не остановило от исполнения задуманного.       — Ведь я просила запечатать мои воспоминания, — с укором говорит Мэллори, поворачиваясь к призраку Верховной.       — Ты стала слишком сильной, чтобы мое заклятие сдерживало тебя…       — Я не могу… Я ненавижу каждой клеточкой своего тела все то, что он собой олицетворяет, но когда он рядом со мной я будто оживаю… Я не могу больше сопротивляться этому.       Мэллори вновь отворачивается, не в силах смотреть на Корделию. Ее тяжелый, полный обвинения взгляд непереносим. Он заставляет сомневаться, а она устала сомневаться.       — Тебе и не нужно.       Майкл останавливается в коридоре. Возможно, он видел Корделию, но сейчас это уже не важно. Мэллори облизывает пересохшие губы и смело идет ему навстречу. Кажется, остановить ее не способны и все силы природы.       Лэнгдон берет ее за руку и торжественно, со свойственной ему царственностью, ведет в залу. Для ритуала все подготовлено идеально — круг из свечей и нарисованная черной краской пентаграмма. Мэллори усмехается. Ирония. Ведь ведьмы — слуги Дьявола, и их души от рождения принадлежат темному владыке. Ей принести повторную присягу?       — Ничего не бойся. Что бы ни произошло, — предупреждает ее Майкл и заводит в центр пентаграммы. Он почти раздет, единственное, что прикрывает наготу — тонкие светлые брюки, едва держащиеся на бедрах. Мэллори кивает, но уверенность потихоньку покидает ее.       — Подними руки, — просит мужчина. Он так сосредоточен, что, кажется, ничто не может отвлечь его от ритуала. Мэллори послушно выполняет приказ. Майкл снимает с нее рубашку. Мэллори стеснительно прикрывает грудь. Конечно, она знала, что сатанинские обряды проводятся без одежды, но до этого момента она не представляла, каково это: стоять полностью обнаженной перед Майклом. Девушка чувствует, как к щекам приливает кровь и злится из-за этого.       Майкл смотрит на нее, приоткрыв уста. Все тело пылает от одного ощущения его блуждающего взгляда. Он опускается вниз, задержав внимание на бедрах, и не спеша, будто смакуя каждую секунду, возвращает взор к глазам.       — Дай мне свои руки, — повелительно говорит Майкл и берет с пола кинжал. Мэллори с сомнением смотрит на ладони, прикрывающие грудь. Правильно ли то, что она делает? Отдаваться тьме, когда вокруг царит смерть?..       — Ну же, — жестко поторапливает Лэнгдон. Мэллори протягивает руки мужчине. Он мягко берет ее ладони и оставляет разрезы от плеча до локтя. Мэллори закусывает губу и не вскрикивает от острой боли — она должна быть сильной. Должна довести все до конца. Кровь струится по рукам, бежит тонкими алыми змейками вниз и капает с кончиков пальцев.       Майкл задерживает дыхание и проделывает все то же самое с собой. Пентаграмма наполняется их кровью. Мэллори смотрит на это завороженно, ее голова кружится как в дьявольском калейдоскопе. Мужчина проводит ладонью по ее лицу и Мэллори чувствует горячую, пахнущую железом кровь на своей коже. Его кровь. Жар разгорается в голове, он переходит на грудь и живот. Девушка прикрывает глаза, отдаваясь этому новому, захватывающему чувству.       — Ave Satanas… — шепчет Майкл, скользя по ее телу окровавленными руками. Смущение исчезает, будто и не было. Радость наполняет ее. Словно все это время она так долго и упорно сдерживала в себе эти чувства, а сейчас открылась: все границы сорваны, запреты попраны. Можно все. И она хочет «все».       Мэллори резко открывает глаза. Руки Майкла останавливаются на ее бедрах, по-хозяйски сжимая их. Девушка кладет руки ему на шею и властно притягивает к себе. Она хочет все, что он может дать ей. До последней капли. Невыносимая жажда просыпается в ней, и утолить ее — единственное, о чем она может думать. Губы Майкла накрывают ее уста, и она окончательно теряется в вихре эмоций.       К черту все понятия о правильности!       Она с наслаждением откидывает голову, подставляя шею и грудь поцелуям мужчины. Его язык и руки исследуют ее тело, не упуская ни единого сантиметра. Девушка дергается и изгибается, когда его горячая, влажная ладонь опускается на низ живота и скользит вниз.       — Ave Satanas… — улыбается Мэллори. Майкл усмехается и целует ее в губы. Легкость пронизывает ее существо, она будто невесомая. Он рывком прижимает ее к стене и обвивает ее тело руками.       Да, она грешна. Грешна как каждый обычный человек. Разве не может она насладиться этим, когда мира не стало, когда все вокруг погружено в такую беспросветную тьму, что невозможно разглядеть собственной души? Она чувствует, как яд наполняет ее. Как он тянется невидимыми нитями от Майкла к ней. Слышит шипение змей под ногами, чувствует, как они вьются вокруг них в луже крови.       Она опускает руки ему на плечи и с наслаждением надавливает на них, заставляя его опустить вниз. Мэллори чувствует его улыбку на своей ключице и поцелуи становятся все ниже. Майкл приникает губами к животу, крепко сжимая ее ягодицы. Девушка нетерпелива. Она толкает бедра ему навстречу, запуская пальцы в светлые локоны.       Майкл понимает, что она хочет от него. Но не спешит повиноваться. Он проходится языком по внутренней стороне бедра, закончив на самом краю чувствительно места. Мэллори до боли хватает его за волосы — она не может больше ждать! Майкл дразнит ее: самым кончиком языка он проводит по створке лона Мэллори, не спеша проникнуть внутрь. Девушка мучительно стонет. Мужчина улыбается уголком губ — он стоит перед ней на коленях, но вся власть сосредоточена в его руках. Наконец, он решает, что пора уже приступить к самому сладкому.       Двумя пальцами мужчина раскрывает половые губы и осторожно, едва касаясь, проводит языком по возбужденному клитору. Мэллори судорожно втягивает воздух. Майкл становится удобнее и закидывает одну ногу себе на плечо. Придерживая Мэллори, он уже вовсю резвится между ее бедер. Играет языком с клитором, не давая девушке и секунды расслабиться. Он с силой втягивает пульсирующий бугорок в рот, и Мэллори вскрикивает. Тогда он тотчас же отпускает его и переходит чуть ниже. Он исследует ее языком, словно рисует картины, где каждый мазок — чистое искусство. Мэллори подает бедра ему ближе, прижимает его голову сильнее, практически не давая мужчине сделать и вдоха. Майкл вновь возвращается к самому чувствительному месту и на этот раз уже не планирует останавливаться. Он лижет, слегка прикусывает, посасывает его — словно резвится с любимой игрушкой.       Мэллори всхлипывает и с трудом сохраняет равновесие. Она чувствует, что ее накрывает волна оргазма, все сильнее сотрясая тело. Удовольствие скручивает каждый мускул в теле, оставляя после себя приятное расслабление. Девушка тяжело выдыхает и лишь теперь отпускает голову мужчины. Он поднимается выше, не отрывая рук от ее изгибов.       — Наконец, ты стала моей… — шепчет на ухо Майкл и прикусывает мочку. Мэллори вскрикивает и сильнее прижимается к нему. Желание вновь вспыхивает внизу живота, будто и не было разрядки пару секунд назад. Ей хочется снова, больше, сильнее, жестче. Этого недостаточно. Ее наполняет жизнь и смерть, грязь и чистота, в ней сплетаются тьма и свет и ничто уже не борется между собой — это единый, неразрывный клубок. Еще никогда в жизни она чувствовала себя настолько сильной. Всемогущей. Всежаждущей.       Мэллори проводит руками по спине Майкла. Ладони так легко двигаются по горячей крови. Все так и должно быть. Все так и должно закончиться. Противостояние было бессмысленным, если поражение настолько сладко. Она опускает руку на его бедра, с удовольствием предвкушая, что ждет ее под тонкой тканью брюк. И это лишь начало…       — Мэллори! Не делай этого!       Девушка озирается. Что это было?       Майкл опускается ниже, прильнув губами к ее груди. Он больно обхватывает сосок зубами и ласкает самый кончик языком. Мэллори вскрикивает и сжимает волосы Лэнгдона в руках.       — Мэллори, Господь любит тебя… — совсем рядом с ней стоит полуобнаженный мужчина, свет от него на секунду ослепляет девушку. Он с сожалением смотрит на нее. Мэллори тяжело дышит: к чему сочувствие?.. Так хорошо, как сейчас, ей не было никогда. За спиной видения раскрываются белые крылья. — Остановись, Мэллори… Остановись!— повелительно говорит он и выпрямляется.       Мэллори закусывает губы и качает головой. Черта с два ее остановит сейчас кто бы то ни было, даже сам Господь Бог не смеет прерывать их.       Девушка запускает руку Майклу в штаны и ласково перехватывает возбужденный член. Мужчина рычит ей в шею. Мэллори улыбается — что ж, власть переходит из рук в руки. И ей это нравится как никогда.       Она проводит по члену вверх-вниз, слегка натягивая кожу на кончик.       Ангел стоит рядом и с укором смотрит на нее. Мэллори улыбается уголком губ. Думаешь, ее это остановит? Разве это сможет разлучить ее с тем, кому она предназначена самой судьбой?..       Мэллори ускоряет темп, все сильнее сжимая руку. Он такой крепкий и шелковистый… Девушка с удовольствием продолжает свою пытку, не без радости наблюдая, сколько эмоций проступает на лице Майкла.       Внезапно Лэнгдон останавливает ее, покачав головой. Не сейчас, будто говорит он. Мэллори коварно улыбается и теснее прижимается к нему грудью. Он подхватывает ее под бедра и вжимает в стену. Мэллори охает от неожиданности. Майкл направляет член во влажное отверстие и одним толчком входит внутрь.       Мэллори всхлипывает и обхватывает мужчину ногами. Он так резко вошел, что причинил ей тем самым ощутимую боль. Майкл не собирается замирать — сразу же начинает двигаться. Жестко, быстро, агрессивно.       Девушка закидывает окровавленные руки ему на плечи. По ним струится рубиновая кровь. Ее кровь. Их кровь. На щеках алые мазки, глаза Майкла иссиня-черные, в них нет и намека на внутренний свет. Мэллори стонет, не сдерживаясь — внизу уже саднит, но от этой легкой боли она заводится лишь сильнее. Он так глубоко в ней, что она чувствует, как член касается стенки матки.       Аспид вьется по спине Майкла, плоская змеиная морда выглядывает из-за его плеча. Ее руки обвивают маленькие змеи, сплетаются между собой, пробираются к самому сердцу. Девушка откидывает голову и закрывает глаза. Тьма наполняет ее. Бархатная, возбуждающая, манящая. Она готова принять ее от Майкла. И только от него.       Она чувствует, что вот-вот снова кончит. Майкл на последнем издыхании, сжимает ее ноги, вколачивая в стену со всей силы — он на пределе, как и она. Мэллори впивается ногтями ему в спину. Давай же!       — Остановись!       Повелительный выкрик заставляет Мэллори испуганно распахнуть глаза. Ангел склоняется к ней и касается указательным пальцем лба. Оргазм сотрясает ее тело, она чувствует, как Майкл изливается внутрь нее с глухим рычанием.       Мэллори словно выныривает из-под толщи воды. Ее пробивает нервная дрожь.       — Нет… — с трудом выдыхает она. Наваждение спадает так же быстро, как и пришло — ее будто окатили ледяной водой. Какого черта только что произошло?..       Майкл аккуратно опускает ее на пол, выходит из нее, но не спешит расстаться. Он ставить обе руки по краям от головы Мэллори и, сбивчиво дыша, смотрит прямо ей в глаза. Тьмы как не бывало. Лишь потемневшая от желания синева, так хорошо ей знакомая.       Кровь на его щеках и шее, на груди — это она оставила эти следы?..       — Что-то не так? — спрашивает он, пытаясь привести дыхание в норму.       Давай же, ты должна это сделать. Собери все мужество, что в тебе осталось, закончи это здесь и сейчас. Мэллори со страданием вздыхает.       — Я не могу… Прости, Майкл, я не могу!       Девушка резко отталкивает мужчину и подбирает рубашку. Быстро, не смотря на него натягивает ее на свое окровавленное тело. Ты должен понять, ты должен понять!       — Мэллори?.. — зовет ее Лэнгдон. Девушка с неохотой поворачивается.       — У нас не получится, прости, — пожимает плечами Мэллори. Майкл непонимающе хмурится. Еще минуту назад они были единым целым, а сейчас она вновь отвергает его.       — Ты же понимаешь, что это лишь вопрос времени? Зачем ты сопротивляешься? Ведь ты хочешь этого так же сильно, как и я.       Боже, если бы она знала! Если бы она могла точно сформулировать ту непреодолимую силу, которая гнездится в ней с самой первой их встречи, и ту огромную ответственность, которую она из-за этого чувствует? Присоединиться к Майклу — значит предать ковен, попрать память всех ведьм, которые были для нее семьей, плюнуть на все жертвы, которые были принесены ради их победы. Но убить Майкла… Нет. Об этом она не может даже думать. Это исключено. Это самый невозможный, самый абсурдный и кошмарный вариант, который она только может себе представить.       Мэллори качает головой.       — Как бы я хотела, чтобы ничего этого не было. Чтобы мы оказались простыми людьми.       Майкл вскидывает подбородок и фальшиво улыбается.       — Я был рожден для того, чтобы править. Чтобы погрузить мир в хаос. Ты лжешь сама себе, когда говоришь, что не можешь. Тьма уже давно живет в твоем сердце, Мэллори…       Девушка опускает глаза. Она выходит из залы, чувствуя спиной его неотрывный взгляд. Каждый шаг дается ей с катастрофической тяжестью, будто на каждой ноге по гире. Внизу живота все еще горит. Еще никогда в жизни она так сильно не ненавидела ту силу, которая была дана ей от рождения. Но вот ирония: если бы не эта сила, она бы никогда не встретила Майкла.       Мэллори плачет в душе. С ожесточением она отмывает кровь, простояв под струями горячей воды почти час. Хорошо, что спрятала платье, подаренное Майклом, под подушкой — хотя бы есть что надеть.       Мэллори чувствует присутствие Коко на станции. После бала маскарада, устроенного Вэнейбл, народа на станции значительно меньше, особенно это касается серых: девушка так и не увидела ни одного с тех пор, как ее поймали. Лиловых она порой замечает в коридоре, но не обращает на них никакого внимания, а вот они, напротив, любопытствуют перемене в Мэллори.       Ей нужно найти Коко. Девушка сосредотачивается и закрывает глаза. Она знает, что умеет так делать, сто раз уже проходила через это. Энергия Коко слабая, но все-таки значительно отличается от остальных, ведь она ведьма. Мэллори мысленно сканирует все помещения и цепляется за комнату в отсеке лиловых. Уже не стоят послушницы, кажется, никто не охраняет ее. Девушка вздыхает и открывает глаза.       — Мэллори?! — Коко подскакивает с кровати и бежит к девушке. Мэллори оглядывается — отлично, все прошло удачно. — Ты тоже все вспомнила?!       Девушка кивает.       — С ума сойти… — вздыхает Коко. — У меня голова кругом идет. А почему мы все вспомнили? Я думала, по плану Корделия должна была присоединиться к нам на станции.       — Она слишком ослабла и не смогла дойти, — качает головой Мэллори. — Нам нужно уходить. Можно не заботиться о костюмах или питании, теперь это не важно.       — Но как же… наш план? — непонимающе хлопает глазами ведьма.       — Пока у меня недостаточно сил для этого, — врет Мэллори и прикусывает язык. Чертовски нехорошо вводить в заблуждение подругу, но что она ей скажет? Извини, но я слишком мягкая, чтобы уничтожить того, кто мне дороже всего мира?       Коко расстроенно вздыхает.       — А я было надеялась скоро съесть пачку чипсов…       — Мы должны выбраться отсюда, — Мэллори возвращает мысленные блуждания Коко к насущной проблеме.       — Да, и как мы это сделаем? Если Майкл знает, что мы знаем, что он знает — нам крышка. Мне так точно, тебя он скорее всего оставит в живых. И черта с два он нас так запросто выпустить со станции.       Мэллори закусывает губу. Коко редко выдает что-то информационно ценное, но сейчас она попала в самую точку. Майкл наверняка следит за каждым их шагом…       — Я кое-что придумала… Это не самая лучшая идея, но другого выхода я не вижу.       — Что именно?       Девушка молча качает головой. Какой же сукой она себя чувствует только допустив реальность задуманного. Хватит ли у нее на это сил?..       Дверь в комнату Майкла не заперта. Девушка стучится, но ответа не следует. Должно быть, он все еще злится на нее. Мэллори с опаской заходит внутрь и осматривается.       — Чем обязан? — насмешливо спрашивает Майкл, отрываясь от ноутбука. Мэллори неуютно переминается с ноги на ногу. В мыслях это все было намного проще.       Мужчина не двигается, сидит, закинув ногу на ногу. Она не чувствует в нем ненависти, но какая-то нотка злости все-таки проглядывается. Мэллори заламывает пальцы и с опаской ступает к нему, остановившись перед креслом. Даже в глаза смотреть тяжело…       — Неужели передумала? — изгибает он бровь. Мэллори нервно облизывает губы.       — То, что я сейчас сделаю, не имеет никакого отношения к ковену, твоему отцу или Апокалипсису, — твердо говорит она и напряженно смотрит на Майкла. Мужчина хмурится и склоняет голову на бок.       — Я хочу, чтобы ты это помнил.       Майкл с полнейшим непониманием смотрит на нее.       — Что ты?.. — хочет спросить он, но Мэллори прикладывает палец к губам.       Она опускается вниз и кладет руки на его колени. Майкл напряженно замирает, не решаясь сделать и движения. Он смотрит на нее с высоты своего роста полными удивленными глазами и просто дает ей волю. Девушка приникает щекой к его ногам и закрывает глаза. Как бы хотела она, чтобы все было намного проще. Чтобы не было никаких установок, никакого предназначения и каждым мог делать лишь то, что хотел.       Майкл осторожно кладет ладонь ей на голову и с опаской поглаживает по волосам, будто в любой момент она может извернуться и укусить его.       Он так близко. Возможно, ближе, чем когда-либо в ее жизни, и это именно то, чего она ждала. А теперь ей не остается ничего, кроме как с позором бежать. Мэллори жмурится и утыкается в ткань брюк, сильнее обхватывая его ноги.       — Что с тобой? — спрашивает Лэнгдон, слегка взъерошив ее волосы. Девушка поднимает голову и без тени улыбки смотрит на него.       — Ты простишь меня? — задает встречный вопрос она и упрямо не отводит взгляд.       Майкл хмурится. Мэллори с неохотой отрывается от колен и растет вверх, руками опираясь на ручки кресла. Она нависает над Лэнгдоном, который с момента ее прихода так и не пошевелился. Его губы трогает кривая улыбка.       — Ты можешь заслужить мое прощение, — говорит он. Руки его мирно покоятся на подлокотниках, но Мэллори чувствует, что еще немного — и они окажутся на ее талии. Девушка горько усмехается ему в лицо. За то, что она собирается сделать вряд ли он простит ее, чтобы она ради этого ни сделала.       Мэллори облизывает губы и придвигается ближе, накрывая ими уста Майкла. Мужчина страстно подается вперед, обхватывая девушку за голову, молниеносно притягивая к себе. Мэллори едва сохраняет самообладание.       Помни о своей цели. Не смей растворяться в нем…       Майкл не сопротивляется. Он даже не может предположить о том, что делает Мэллори — не заподозрил и толики обмана. Девушка жадно, до крови прикусывает ему губу, и Майкл стонет ей в рот.       Прости.       Мэллори сосредотачивается. Она никогда раньше не делала такого, но что-то подсказывает ей, что она сможет. Девушка представляет, как энергия вытекает из Майкла и переходит в нее через кровь и дыхание. Майкл не догадывается ни о чем. Его руки на ее лице постепенно слабнут и, наконец, опадают вниз. Дыхание его замедляется, сердцебиение мерное, почти неслышное. Губы соскальзывают вниз, голова безвольно опускается на спинку кресла.       Мэллори выпрямляется. Он так спокойно спит, что у нее щемит сердце.       Прости. Она не может поступить иначе. Это самое меньшее зло из существующих.       Девушка проводит по его щеке кончиками пальцев, убирая сбившиеся локоны с лица. Так будет намного лучше. И он, как никто, должен это понимать. А даже если и не поймет — черт с этим. Хотя бы он будет жить.       Мэллори закрывает за собой дверь. Чувствует себя последней тварью, но твердой поступью идет в покои Коко. Она встречает ее на полпути — ведьма разволновалась, куда та пропала и решила отправиться ее поискать.       — Все хорошо, Коко, — натянуто улыбается Мэллори и берет подругу за руку. — Идем, нам нужно спешить. Мы уходим.       Коко решительно кивает и уже бежит за Мэллори.       — Кстати, я хотела извиниться, что все это время вела себя как сука, — запыхавшись бросает она позади.       Мэллори отмахивается. Вряд ли она может с ней соревноваться в стервозности. Они без затруднений преодолевают отсек за отсеком, не заботясь о ключах или охране.       Уже на выходе стоят две послушницы. Мэллори со злостью швыряет их об стену одним взмахом руки. На секунду ей становится легче, но ее вновь накрывает отчаянье.       Дверь на поверхность открывается. Мэллори помнит, что однажды они с Корделией уже были здесь, когда Майкла только объявили Верховным. Эта спираль, закручивающая под землю, буравящая чернотой небо. Сейчас уже ничего не разобрать — все тонет в мутном мареве сгоревших небес.       Коко с секундным опозданием догоняет ее. Мэллори оборачивается к ней и кивает. Она смотрит на станцию через плечо. Майкл спит так крепко и беззаботно… Должно быть, он будет вне себя, когда проснется. Но злость не пугает ее. От одной лишь мысли, какую боль она причиняет ему своим сознательным уходом, у нее холодеют ладони.       Девушка отворачивается. Сентименты ни к чему не приведут. Главное, что он будет жить.       Мэллори прячет все сомнения глубоко в сердце. И уверенным шагом направляется прочь от станции.