Стань моей девушкой

Дрожащими руками Рей сжимала руль дедушкиного автомобиля. На светофоре горел красный свет. Она направлялась в дом своих родителей. Адрес, который ей назвал Оби-Ван, был в совсем другой части Корусанта, не там, где жили Рей с дедушкой. И добираться туда было прилично, потому, Оби-Ван одолжил ей свою машину. Сам он не поехал, потому что он уже виделся с Кирой. Он не рассказывал Рей, как прошла его встреча, но судя по тому, что в последние дни дедушка был не в самом лучшем расположении духа, все прошло не очень хорошо. И, глядя на отрешенный взгляд Оби-Вана и его хмурое лицо, в Рей вновь вскипала злость на Киру. Даже сейчас, несмотря на взвинченное состояние, заставлявшее все ее тело дрожать с головы до пят, она чувствовала, как гнев затаился в ней, не глубоко, где-то за углом, и ждет своего часа, чтобы нанести удар. Это было плохо, потому что Рей не хотела устраивать сцен и дешевых драм. Ее целью было прийти в дом своих родителей, выслушать, что они хотели ей сказать, и уйти в закат. Даже еще не встретившись с этими людьми, Рей знала, что больше не захочет видеть их вновь. Рей отвратно себя чувствовала. Голова была тяжелой из-за недосыпа, а глазные яблоки будто кто-то потер наждачкой. Этой ночью она не спала ни секунды, и теперь девушке казалось, будто все ее тело обвешали неподъемными гирями. Сначала эйфория и адреналин в крови из-за прошедшего вечера с Беном не давали ей заснуть, а потом мысли о том, что каждая минута приближает Рей к ее родителям. Как бы она хотела сейчас думать только о Бене, и ни о ком больше! Чтобы не было всей этой вымораживающей канители с Кирой и ее прошлым. Что ж, ей нужно всего лишь пережить сегодняшний день. Сказать проще, чем сделать. Наконец, загорелся зеленый. Вчера они с Беном еще долго гуляли, и Рей вернулась домой довольно поздно. Но ей казалось, что в тот момент она была не способна расстаться с ним ни на миг. Лишь насилу она заставила себя войти в дом. Это все было так странно, так незнакомо, так на нее не похоже, что у Рей до сих пор не укладывалось в голове то, что теперь она и Бен Соло — вместе. Еще больше у нее не укладывалось в голове то, что она нравилась Бену. Однако, несмотря ни на что, Рей верила в его искренность. Ставящая под сомнение все на свете, Бену она доверяла. Пусть, завтра его чувства к ней могли измениться, но сейчас он говорил ей правду — он действительно влюблен в Рей. В ней самой что-то изменилось. Даже сейчас, не осознав все до конца, девушка уже ощущала это. Она казалась себе более целостной и, несомненно, менее одинокой. Боже, как она любила Бена Соло! Нельзя любить настолько сильно — так и разорваться можно. Мысли о нем грели ей душу, и заставляли ехать вперед. Район, где обитали ее родители, оказался застроен великолепными коттеджами, похожими на дом Бена. Похоже, Кира и ее муж не бедствовали, раз могли позволить себе жилье в таком месте. Рей медленно ехала по улице, разглядывая обстановку и следя за нумерацией. Дом, в котором ее ждали, был в самой середине улицы. Это было великолепное каменное здание с черепичной крышей и небольшим садом, разбитым перед домом, который в это время года был засыпан снегом. Рей изо всех сил игнорировала такие мысли, как «Я могла бы здесь жить», или «У моих родителей наверняка другая фамилия». Углубись она в них, ей бы точно не избежать истерики. У Рей всегда всего хватало, Оби-Ван никогда не отказывал ни в чем внучке. Конечно, они не были богаты, но уж явно не бедствовали. У Рей было все, что нужно, и самое главное — любовь ее дедушки. Но сейчас, глядя на этот шикарный дом, Рей понимала, что причиной того, что Кира ее бросила, явно было не то, что она не могла обеспечить свою дочь. Нет, материальный аспект здесь был совсем не при чем. Но лучше бы это было так, потому что в таком случае это было бы одной из наименее безболезненных причин. Рей припарковала машину на обочине. Взглянула на экран смартфона — без пяти одиннадцать. Как раз вовремя. Увидев значок нового сообщения, Рей тут же его открыла. Это было послание от Бена. Всего одно слово: «Удачи». Рей судорожно вздохнула, чувствуя ком в горле. Пора. Погода сегодня была очень холодной, хотя и ясной. От слишком яркого солнца и ослепительно-белого снега у Рей на глаза навернулись слезы. Она медленно брела по расчищенной дорожке на ватных ногах. Девушка глубоко дышала, но ей все равно казалось, что в ее легких недостаточно воздуха. Сердце гулко билось в груди, с каждым шагом интервал между ударами становился все больше, а сила ударов — сильнее, будто оно вознамерилось пробить ее грудную клетку насквозь. Подойдя к парадной двери, Рей замешкалась. Подняв руку в перчатке к звонку, она подумала о том, что еще не поздно уйти. Ее кисть безвольно опала вниз. А потом, чтобы точно не решить обратного, зажмурила глаза, и буквально ударила по кнопке звонка. Где-то за дверью послышался приглушенный звон. Звук торопливых шагов. И с негромким щелчком дверь отворилась. Рей не знала, почему, но подсознательно она ожидала, что первое лицо, что она увидит в этом доме, будет лицо Киры. Но это была не она. На пороге стоял высокий, опрятно одетый мужчина. Он был широкоплеч и сухопар, но уже не молод, ему явно перевалило за сорок. В густых темных волосах виднелась седина. Высокий лоб бороздили морщины. Темные глаза глядели на Рей настороженно, несмотря на то, что губы мужчина пытался растянуть в улыбке. Только улыбка получилась какая-то нервная и болезненная. — Здравствуйте, — вымолвила Рей, сглотнув. В горле пересохло. — Ты — Рей, — слова мужчины не звучали, как вопрос, но девушка кивнула. — Меня зовут Джон Ридли, — взгляд мужчины был устремлен куда-то за левое плечо Рей. На нее он будто не хотел, или опасался смотреть. — Пожалуйста, проходи в дом. На улице сегодня жутко холодно. Джон посторонился, придерживая дверь. Рей шагнула внутрь, и тут же ощутила неприятное пощипывание в щеках после пребывания на морозном воздухе. Звук закрываемой двери показался Рей звуком закрываемой клетки. Теперь обратного пути не было. — Ты можешь оставить верхнюю одежду здесь, — мужчина указал на вешалку у входа. — Хорошо, — сказала Рей, принявшись стягивать с окоченевших рук перчатки. Тут в коридоре появилась женщина. Несмотря на то, что прошло много лет, Кира во многом оставалась такой же, какой она была запечатлена на фотографиях Оби-Вана. Встретив Киру на улице, Рей непременно узнала бы ее. Та же статная высокая фигура. Ухоженные белокурые волосы. Зеленые глаза. Она выглядела моложе своего мужа. — Рей, — сказала женщина с улыбкой. — Здравствуйте, — вновь отозвалась Рей. — Дедушка сказал, что вы хотели меня видеть. Улыбка на губах женщины закаменела. Рей глядела на мужчину и женщину, которые были ее родителями, и с изумлением понимала, что она ничего не чувствует. С того самого момента, как Оби-Ван сказал ей, что Кира вышла на связь, Рей много раз обыгрывала в своей голове этот самый момент. Думала о том, что будет чувствовать, когда, наконец, взглянет в глаза матери, бросившей ее, и отцу, которого она не видела ни разу в жизни. Не было ничего. Глядеть на Джона и Киру было все равно, что глядеть на любых других незнакомых ей людей. И она разом успокоилась. Бен был прав, ей не о чем волноваться. Она ничего не должна этим людям. — Обед скоро будет готов, — сказала Кира. — Ты же пообедаешь с нами? — Как скажете, — сказала Рей. — Проходи в гостиную, — Джон махнул рукой на открытую дверь. Кира скрылась на кухне. Рей чувствовала себя неловко, оказавшись в незнакомой обстановке. Гостиная оказалась довольно просторной, выполненной в уютных светлых тонах. Рей села на краешек мягкого дивана, сложив руки на коленях. «Ну, настоящая пай-девочка» — хмыкнула она. Она не знала, как ей следовало себя вести. Каким должно быть поведение в подобной ситуации? Что ей нужно говорить? Что делать? Следовало ли ей злиться? Закатывать скандал? Как ей к ним относиться? Рей не знала. Конечно, кричать бы она точно не стала. И, судя по сдержанному поведению Джона и Киры, те тоже были заинтересованы в адекватном разрешении этой встречи. Что ж, вот и ее стратегия — вести себя адекватно, как цивилизованный человек. В комнату вошел Джон. — Не хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он. — Воды? Сока? — Спасибо, ничего не нужно, — сказала Рей, и даже слегка улыбнулась. Мужчина со вздохом опустился в кресло напротив, положив ногу на ногу. Какое-то мгновение он внимательно вглядывался в ее лицо, отчего Рей стало не по себе, а потом негромко сказал: — Я, признаться, чувствую себя не в своей тарелке. Это еще мягко сказано. Уверен, что и ты тоже. — Да, это непросто, — кивнула Рей. — У тебя, должно быть, очень много вопросов ко мне и твоей матери. При слове «матери» Рей поморщилась, что не ускользнуло от внимания Джона. — Мне бы хотелось знать, почему вы решили встретиться со мной, — сказала Рей. Она решила отбросить скованность и стеснение, и говорить прямо. В конце концов, именно для этого она здесь. — Мы хотели увидеть тебя. — Но почему именно сейчас? — Потому что до недавнего времени я не знал о твоем существовании. Рей недоуменно нахмурилась. — Это как? — спросила она. Джон молчал некоторое время, будто обдумывая ответ, при этом не переставая буравить лицо Рей взглядом. Потом сказал: — Хотел бы я сказать, что тому, что тебе пришлось расти без родителей, есть веская причина. Поверь, я бы очень этого хотел. Но ее нет, — мужчина отвел взгляд от Рей. — Когда я впервые встретил твою мать, она была очень молода. То, что произошло между нами тогда, было мимолетно. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что порой такое бывает между двумя людьми. Я не знал, что она забеременела и родила ребенка, а сама Кира не выходила со мной на связь. Возможности узнать о тебе у меня не было. Мы встретились вновь спустя много лет, поженились, у нас появился сын, твой брат. Позже ты можешь познакомиться с ним, если захочешь. Но за все эти годы Кира так и не удосужилась сказать мне, что оставила тебя в доме своего отца, — в последние слова Джона проскользнула горечь. Рей не решалась заговорить, обдумывая слова мужчины. Джон поднялся на ноги, будто не мог усидеть на месте. — Не думай, что я пытаюсь оправдаться, или во всем обвиняю Киру. Думаю, у нее были свои причины, чтобы оставить тебя и не рассказывать мне об этом, — сказал Джон, глядя в окно. — Какие причины? — Тебе следует спросить об этом ее. — Обед готов, — в комнату вошла Кира. Рей перевела взгляд со спины Джона на женщину. Она вновь улыбалась. У нее была безупречная, отточенная улыбка, похожая на маску. Интересно, чем она занимается? — Идем, Рей, — сказал Джон. Рей последовала за родителями. В столовой обнаружился стол, накрытый на троих. Кира и Джон заняли места на одной стороне, потому, Рей ничего не оставалось, как сесть напротив. Глядя на полную тарелку еды, Рей почувствовала тошноту. Выйдет не очень хорошо, если она не сможет съесть ни кусочка. Девушка отпила из стакана воды и нерешительно поглядывала на мужчину и женщину напротив. Те молчали. И никто из троих не делал попыток заговорить. Над столом висела такая острая неловкость, что казалось, стоит лишь глубже вздохнуть — и легкие вспорют тысячи стеклянных осколков. Первой взяла себя в руки Кира. Она вновь обратила к Рей свою дежурную улыбку, и сказала: — Оби-Ван говорил, что ты одна из лучших учениц в школе. — Наверное, — только и сказала Рей, не находя, что ответить. — Еще он говорил, что ты очень увлечена физикой, достигла немалых успехов в этой области. Оби-Ван очень гордится тобой, — Рей показалось, на последних словах лицо Киры слегка скривилось. Рей с трудом проглотила кусок стейка, что ей удалось впихнуть в свой рот. — Да, я люблю физику, — сказала Рей. — Куда собираешься поступать? — поинтересовался Джон. — В Корусантский технический, — ответила девушка, — вообще, меня уже приняли. Мужчина напротив открыто улыбнулся. — Это замечательно. Я в свое время не мог похвастаться большими достижениями. Рей улыбнулась в ответ. Странно, но Джон вызывал в ней все меньше антипатии. Возможно, причиной того была его открытость. — А чем вы занимаетесь? — спросила Рей, начиная чувствовать себя увереннее за этим странным обедом. — Я адвокат, — сказал Джон, — а Кира — журналистка. «О, так вот откуда эти наигранные манеры и отшлифованная улыбка» — подумала Рей. — Для кого вы пишете? — полюбопытствовала Рей. — Для журнала мод. «Вполне предсказуемо». — Признаться, я удивлена, что ты не пошла по стопам деда и не решила стать врачом, — сказала Кира, легким движением руки помешивая вино в своем бокале. Лицо ее выражало внимание и доброжелательность, но Рей все равно ощущала, что что-то было не так. Кира будто рассматривала ее под лупой, пытаясь разглядеть что-то. Рей это не понравилось. — Мне это не интересно, — сказала Рей, нахмурившись. — И он даже не настаивал? — Кира приподняла бровь. — Почему бы дедушке это делать? Я вольна сама выбирать. Он поддерживает меня в моих решениях. Кира усмехнулась, отпуская взгляд в свою тарелку. — Раньше он не славился подобной уступчивостью и терпимостью. Что ж, — Кира вновь взглянула на девушку, — рада, что отец изменился и не повторил былых ошибок с тобой. Неприкрытая насмешка сквозила в ее тоне. Во всех манерах женщины, движениях и взглядах, проскальзывала надменность. Рей отложила вилку в сторону, вновь чувствуя дрожь — предвестницу гнева. — О каких ошибках вы говорите? — спросила она, твердо сдерживая взгляд своей матери. — Оби-Ван, который был моим отцом, очень любил навязывать свою волю. Буквально во всем, — Кира продолжала улыбаться, и это уже раздражало Рей. — Он выбирал, какие предметы я буду изучать в школе. Во сколько мне возвращаться домой. С кем мне стоит общаться, а с кем — нет. Что мне есть. Что читать. Даже платье навыпускной должно было пройти его цензуру. Вишенкой на торте стало то, что я непременно должна была закончить медицинскую академию и пойти по его стопам. А потом выйти замуж за человека, которого он бы мне выбрал. Голос Киры не срывался, она говорила неторопливо, не выказывая никаких негативных эмоций, но Рей стало жутко от ее слов. — Кира… — обеспокоенно начал Джон, но женщина прервала его. — Ты стала результатом моего неповиновения воле отца, — сказала она, — я спуталась с мужчиной, который был старше меня, — она бросила взгляд на Джона, — и родила тебя. Я даже аборт не сделала только потому, что Оби-Ван очень настаивал на нем. — Кира! — воскликнул Джон. — Не надо, Джон, я должна сказать. Ведь Рей именно за этим пришла сегодня, да? — Кира взглянула на Рей, вопросительно приподняв брови. — Чтобы узнать ответ на один единственный вопрос: почему же я оставила ее? Рей слушала Киру молча, не испытывая ни малейшего желания прерывать ее, или отвечать на ее вопросы. Кулаки, что она судорожно сжимала несколько минут назад, безвольно опустились на колени. Внутри нее все заледенело. Ей больше не хотелось слышать ни единого слова этой женщины. Но она не делала ни одной попытки, чтобы встать и уйти. Хотя, именно это было единственным правильным решением. — А дело в том, что в один прекрасный день я поняла, что есть истина за пределами мнения моего отца. Что вообще значит его слово? Ничего, как и слово любого деспота на этом свете. Я решила начать другую жизнь. И я ушла, оставив тебя ему, как прощальный подарок. Если честно, тогда это воспринималось мной, как очередной плевок в его колодец, — она прикрыла глаза, отворачиваясь. — Да и неважная из меня была мать, — она усмехнулась, но голос ее дрогнул. — Я злилась на одно лишь твое существование. Я родила тебя, чтобы насолить Оби-Вану, при этом совершенно не задумываясь о том, что ребенок — не игрушка, которой можно поиграться и поставить в угол. Что ребенку нужно внимание, гораздо больше того, что я готова была дать тогда. Потому, я оставила тебя с Оби-Ваном, и почувствовала облегчение, будто с моей шеи сняли ярмо. Кира замолчала. Нет, Рей не злилась, хотя каждое слово Киры будто пронизывало ее нутро холодными иглами. Рей знала, что ей должно быть все равно, ей должно быть плевать на все, что говорит ей Кира, но она не могла остановить то, что с ней происходило. Глаза ее были сухи, и она даже слегка улыбнулась, когда задала свой вопрос, не беспокоясь о том, что ее слова могут прозвучать глупо и наивно: — Вы никогда не любили меня? Мгновение Кира глядела на нее, будто оценивающе, и ответила: — Нет. Рей кивнула, услышав то, чего ожидала. — Только став матерью во второй раз я поняла, какую чудовищную ошибку совершила. Я могла вернуться за тобой, тогда еще не было поздно, но я боялась. Так же, как боялась открыть правду тебе, — Кира повернулась к мужу и слегка сжала его ладонь. — Не нужно было говорить, — сказала Рей хриплым голосом и откашлялась. — Вы не думали, что некоторые вещи следует оставлять так, как есть? — Игнорировать проблему — это не выход из нее, — сказала Кира. — Кира, это была только ваша проблема, — сказала Рей. — Не вашего мужа, не моя, и даже не Оби-Вана. Я всю свою жизнь жила без вас. Я не знаю, как это — когда у тебя есть мама. Я вас не ждала. Думаю, каждый из нас остался бы более счастливым, если бы вы не решили облегчить свою внезапно взыгравшую совесть. Кира долго молчала. Рей не могла прочитать по ее непроницаемому лицу, о чем та думает. Пока женщина не сказала: — Прости меня. А после поднялась на ноги и вышла из столовой, мягко прикрыв за сбой дверь, оставляя Джона и Рей одних. — Ты не хотела приходить? — негромко спросил мужчина. — Нет, — Рей помотала головой. — Какой во всем этом смысл? — Вероятно, никакого, — Джон вздохнул. — Я отлучусь на минуту. Кира, она… В общем, мне нужно посмотреть, как она. Когда ушел Джон, Рей осталась в одиночестве. Она сидела за столом, перед ней стояла тарелка едва тронутой еды, и ей казалось, что еще немного, и она разразится слезами. Девушка судорожно втягивала в себя воздух, пытаясь успокоиться, но уже чувствовала, как увлажняются глазные яблоки. Тут, дверь негромко щелкнула и стала очень медленно открываться. Рей поспешно утерла выступившие слезы, вглядываясь в едва распахнутую дверь. Сначала показалась темноволосая макушка, потом белый лоб, и только потом взгляд Рей встретился с взглядом темных глаз маленького мальчика. Он молча глядел на нее, не делая попыток приблизиться, потому, Рей сказала первой: — Привет. Мальчик несмело вошел в столовую, оставаясь возле двери. По виду, ему было лет семь, не больше. — Здравствуйте, — сказал он. Рей не умела ладить с детьми. Да у нее и не было никогда такого опыта. Разве что, ей приходилось бывать в компании шестилетнего брата Финна, который был настоящим маленьким говнюком. — Меня зовут Рей, — сказала девушка. — А как зовут тебя? — Тэм, — ответил мальчик и подошел ближе. — Приятно познакомиться, Тэм. Мальчик улыбнулся ей широкой щербатой улыбкой и протянул руку, в которой держал пачку фруктовой жвачки. Мальчик был таким милым, что Рей испустила маленький смешок и взяла из его руки одну пластинку. — Спасибо, — сказала она. — Ты любишь роботов? — Эм, не знаю. Наверное, они мне нравятся, — сказала Рей, сконфузившись. — Я занимаюсь в кружке робототехники в школе. Все-таки, общаться с детьми — сложное занятие. — Здорово! Я люблю роботов, — воодушевленно сказал Тэм. — У меня их очень много. Хочешь посмотреть? Рей задумалась, что ей делать дальше. Шататься по чужому дому в обществе ребенка было не самой хорошей идеей. Но тут, в столовой снова появился Джон. Увидев здесь сына, он явно изумился. — Папа! — воскликнул мальчик. — Можно я покажу Рей своих роботов? — Можешь, конечно, — кивнул Джон, переводя взгляд с Тэма на Рей. — Если Рей хочет. Тэм выжидающе уставился на девушку, и Рей кивнула. — Да, я очень хочу увидеть твоих роботов. — Идем, — мальчик смело взял ее руку, и повел в коридор. Девушке ничего не оставалось, как послушно шагать следом, по пути кинув озадаченный взгляд на Джона. Тот ободряюще ей улыбнулся. Тэм повел ее на второй этаж, где, судя по всему, была его спальня. Пройдя по коридору до самого конца Тэм, наконец, толкнул дверь своей комнаты, и вошел внутрь. — Вот, это моя комната, — сказал Тэм. — И мои роботы. Рей оглядывала светлую комнату с белыми стенами. Аккуратно застеленная кровать, письменный стол, игрушки, полки с книгами, комиксами и конечно, роботы. Роботов действительно было много, настоящая коллекция. Но что больше всего поражало в обстановке — это порядок, что было крайне странно для комнаты маленького мальчика. — У тебя тут здорово, — сказала Рей. Мальчик просиял. — Сейчас я все тебе тут покажу, — сказал он. В следующие двадцать минут Рей узнала имена каждого из роботов, все их функции и умения, и когда конкретно та или иная модель появилась у Тэма. Это было забавно, но довольно утомительно. Рей слушала Тэма, и пыталась осознать, что мальчик перед ней — ее родной брат. Который, в отличие от нее, живет под одной крышей с их родителями с самого рождения, которого они любят и заботятся о нем. Ревность уколола ее грудь, но она смело отмела это недостойное чувство. Во всей этой ситуации, если на ком и нет ни единой толики вины — это Тэм. К тому же, мальчик понравился Рей. — Ты моя сестра? — вдруг выдал Тэм. — Папа сказал, что сегодня к нам придет моя сестра. Слова мальчика привели Рей в недоумение. Неужели Джон рассказал Тэму их непростую историю? — Да, похоже, что так, — сказала Рей, кивнув. — Круто! Всегда хотел брата, но ты тоже сойдешь. Ты ведь придешь еще? Рей нервно хмыкнула. — Я не знаю, — честно ответила Рей, не желая обнадеживать ребенка. Хотя, навестить именно Тэма она была бы не прочь. Дверь комнаты открылась, и вошел Джон. — Папа, скажи Рей, чтобы она еще пришла! — сказал Тэм. — Думаю, это Рей решать. — Приходи, пожалуйста, — с мольбой сказал Тэм, заглядывая Рей в глаза и тряся ее руку. — Хорошо, — кивнула Рей. Однако, в своем ответе она все равно не была уверена. Мальчик просиял. — Мне уже пора идти, — сказала Рей. — До встречи, Тэм. — Пока. Джон и Рей вышли из комнаты Тэма и спустились вниз. Рей стала натягивать свою куртку, пытаясь не глядеть на Джона, который молча наблюдал за ней. — Прости за Киру, — сказал Джон. — Ей непросто все это дается. Рей ничего не ответила. — Я бы хотел поддерживать с тобой связь. — Это ведь вы были инициатором того, чтобы Кира позвонила моему дедушке? — Да, — кивнул Джон после небольшой заминки. Что ж, Рей так и думала. Ей хотелось уйти, прямо сейчас. — До свидания, — сказала Рей, не глядя на Джона. — Вот, возьми, это мой номер телефона, — мужчина протянул ей небольшой листочек с выведенными на нем цифрами. — Можешь звонить в любое время. Рей молча взяла в руки листок, кивнув. — Тэму ты понравилась, — сказал Джон, слегка улыбнувшись. Рей улыбнулась в ответ, а потом открыла дверь и вышла из дома. Руки ее тряслись, когда она поворачивала ключ зажигания в машине, но отнюдь не от холода. Она чувствовала, что ее вот-вот накроет истерика. Девушка глубоко дышала, но это ничерта не помогало. Слишком сильно надавив на газ, она вырулила с обочины на дорогу. Нужно поскорее убраться отсюда. Рей передернуло от пробежавших по телу мурашек, как если бы она стала свидетельницей чего-то омерзительного. Впрочем, для нее это было не так далеко от истины в этот самый момент. Зря она приехала. Рей бы много отдала за то, чтобы стереть из памяти лица своей семьи. Не только Киры, но и Джона, и Тэма. Она бы хотела так никогда и не узнать их имен. Потому что все это было слишком невыносимо. То, что сказала ей Кира не было для нее сюрпризом, как и то, что ее мать, по сути — всего лишь эгоистичная самовлюбленная стерва, которая думает, что весь мир вертится только вокруг нее. Где-то в глубине души Рей именно такой ее и представляла. Возможно, это были воспоминания детства. Ведь Кира же сама сказала, что мать из нее вышла дерьмовая. Кира не любила Рей и поэтому оставила ее у Оби-Вана. Это был ответ на все вопросы Рей, что она хотела задать Кире. И это была самая отстойная причина из всех, что могли заставить мать бросить ее. Рей хотелось закричать. Зажмурить глаза, заткнуть уши ладонями и кричать, кричать, кричать, пока голосовые связки не порвутся в кровь. Слезы больше не спрашивали ее разрешения. Их скопилось в ней слишком много, и они полились по холодным щекам вниз, крупными каплями скапливаясь под подбородком. Слезы застилали взор, не желали останавливаться, а из горла девушки вырывались какие-то задушенные полувсхлипы—полустоны. Нет, дальше так ехать нельзя. Завидев парковку какого-то крупного супермаркета, Рей поскорее съехала туда. И только заглушив мотор она, наконец, уткнулась в свои руки в перчатках и зарыдала, сотрясаясь всем телом. Рей не хотела жалеть себя, ведь это было глупо, но она жалела. Она не хотела ненавидеть Киру, но ненавидела. За то, что бросила. За то, что создала счастливую семейку без нее и живет в красивом доме с черепичной крышей. За то, что ее фамилия теперь — Ридли, а Рей — Кеноби. За то, что все эти годы она жила с ней в одном городе, но судьба ни разу не свела их. Но больше всего за то, что посеяла в ней зерно сомнения в Оби-Ване. Стоило Рей только подумать о том, что сказала Кира про ее дедушку, на нее навалилось такое чувство одиночества и отчужденности, что Рей поневоле сильнее ссутулила плечи и согнулась вперед. Будто что-то невидимое надавило на девушку, заставляя сжиматься и занимать меньше места. Она плакала так горько, как не плакала никогда в жизни. Прошло десять минут, потом и пятнадцать, а поток слез не прекращался. Рей всхлипывала и икала, чувствуя дурноту. Нет, надо это заканчивать. Не хватало только потерять сознание, сидя в автомобиле на какой-то парковке. Рей сделала глубокий вздох и растерла лицо перчатками, мокрыми от впитавшихся слез. Взглянула в зеркало заднего вида и ужаснулась своему виду. Глаза опухли и покраснели, белки бороздили лопнувшие капилляры; нос тоже опух и из него текло. Достав салфетки из бардачка, девушка попыталась привести себя в более или менее божеский вид. Высморкавшись, утерев лицо и глаза от остатков слез, Рей уставилась на свое отражение, размышляя о том, что же ей делать дальше. Возвращаться домой не хотелось. В ней не было ни малейших сил на разговор с дедушкой, который обязательно должен был состояться. Но не сейчас, совершенно точно нет. Однако, оставаться одной она тоже не могла. Ей катастрофически было нужно рядом чье-то присутствие. Присутствие одного конкретного человека. Рей полезла в карман за телефоном. Бен ответил на звонок уже после первого гудка, будто в это время телефон был у него в руках. — Алло, — раздался из динамика голос парня. — Привет, — сказала Рей. Голос ее осип, даже она сама слышала, как по-другому он звучит. — С тобой все в порядке? Где ты? В голосе Бена явно читалась тревога, отчего Рей улыбнулась. На глаза вновь навернулись слезы, только теперь уже от того, каким же это оказалось облегчением для нее — услышать голос Бена. — Да, все нормально, — сказала она, пытаясь держать голос более ровным. — Ты не занят? Можно я приеду к тебе? — Конечно, приезжай. Я ничем не занят. Если честно, я весь день ждал твоего звонка. Рей всхлипнула в трубку. — Ты плачешь? — тут же спросил Бен. — Нет, — поспешно ответила Рей, еще и покачала головой, будто парень мог ее увидеть. — Не плачу. Буду у тебя через двадцать минут. — Хорошо. Буду ждать. Рей скинула звонок. И когда девушка выехала с парковки, она наконец почувствовала, что слезы отступили.