POV Гарри
Черт, конечно я понимаю, что Джинни встречается с Кормаком, и что он ей нравится, но если честно, Джинни нравится и мне тоже. Блин, как же это не круто, сидеть рядом с ней, зная, что Кормака сейчас нет рядом, и даже не иметь возможности дотронуться… Как же не круто… За лето я так привык постоянно видеть ее рядом — но совсем забыл, что в школе она очень мало общается с нами. «Решил отбить её у Кормака?» «Миона, не лезь ко мне в голову!» Внезапно, дверь купе открылась и я столкнулся взглядом с Полумной, которая явно была рада нас увидеть. — Привет! — сказала она весело. — А я ищу вас по всему поезду. Миона, разве ты не должна быть в вагоне старост? — Ох, и ты туда же… — вздохнула Гермиона, отвлекаясь от разговора с Джинни. — Малфоя лишний раз видеть не хочу. — я увидел в руках Полумны знакомый журнал, на обложке которого огромными буквами было оповещение о том, что внутри журнала можно найти пару бесплатных спектрально-астральных очков. — Я смотрю, «Придира» процветает? — спросил Гарри с некоторой нежностью к журналу, который в прошлом году напечатал их с Гермионой эксклюзивное интервью. — О да, тиражи растут, — ответила довольная Полумна, — все благодаря вам. — Вообще-то, вы там тоже были! — возразил Гарри. — «Пророк» и «Придира» о вас тоже писали! Тут дверь купе открывается и буквально вваливается девушка, а следом за ней ещё три девчонки. Самая смелая из девочек, с темными глазами, выступающим подбородком и длинными черными волосами, посмотрела смело на Гарри. — Привет, Гарри, я Ромильда. Ромильда Вейн, — сказала она громко и уверенно. — Хочешь, переходи в наше купе? Совсем необязательно тебе сидеть с этими. — прибавила она театральным шепотом, указывая на Полумну успевшую надеть очки, которые делали ее похожей на очумевшую разноцветную сову, а также Рона, Дадли и даже Гермиону. Последняя знала эту девушку, она была с ними на одном курсе и факультете, правда обычно Ромильда была более или менее тихой. — Это мои друзья, — холодно сказал Гарри. — О! — воскликнула девочка, страшно удивившись. — Ну ладно. — Она удалилась, плотно закрыв за собой дверь, но не успел Рон даже рта открыть, как кто-то не смело постучал. — Снова она? — с усмешкой спросила Джинни. Дверь приоткрылась, и все не поверили своим глазам, потому что на «пороге» стояла Чжоу Чанг. Её глаза метались между ребятами, четверо из которых обучали девушку Защите от Тёмных искусств. Ещё с того дня, как Чжоу сдала членов ОД, с ней никто не захотел не то, что общаться, даже сидеть рядом. Гермиона и Гарри, когда в кабинете директора Чжоу чуть ли не прилюдно оскорбила их действия, были готовы проклясть её. Рон и Дадли убедили их, что земля круглая, и к Чжоу её подлость вернется. Так и случилось… Когда Амбридж уволили и вернули назад в Министерство, от Чжоу отвернулись все, даже профессора относились к ней как-то не так. Девушка смотрела каждому в глаза, будто спрашивая разрешения зайти. — Проходи, — наконец, сказала Джинни. Чжоу с каким-то смущением закрыла дверь купе и села у самой двери. Естественно, ребятам было неприятно видеть предательницу рядом, особенно, когда она их даже за людей не принимала, когда Амбридж стала директором. — Ну? — прервав молчание, спросила Джинни. Сидящие у окна Гарри и Гермиона даже смотреть на Чжоу не хотели, обида более или менее ушла, но всё же осадок остался. Чжоу волновалась, она сидела скромно, хотя была на год старше четвертых друзей и было странно видеть её в таком состоянии. Она сжимала руки в замке, явно делая себе больно, будто хотела что-то сказать, но какая-то сила не позволяла этого сделать. Слава Мерлину, что гриффиндорцы — народ терпеливый, пуффендуйцы и те же когтевранцы уже давно бы сорвались и выставили Чжоу за дверь. Нарушила тишину и нервное молчание Гермиона. Стукнув по коленям, девушка села напротив Чжоу и поддалась чуть вперёд. — Раз ты, наконец, отважилась поговорить на чистоту, то я, как и другие имеем право задать пока что, только один вопрос: «Зачем?» — Чжоу молчала. Было видно, что она волнуется, и боится что-то рассказать, хотя хочет, ведь не зря сюда пришла. — Так! — начал Рон, которому по всей видимости надоело это все. Гермиона поругала себя за то, что не врезала ему, как только Чжоу только зашла в купе. — Меня не волнует, что ты скажешь, какие оправдания приведешь, и как вообще отреагируют мои друзья, я лишь скажу свое мнение по этому поводу — мне плевать. Я не знать, не видеть тебя не хочу! — Рон, уймись! — уже сжимая кулаки, сказал Гарри. — Она хотела просто… — А мне плевать! — возмутился Рон и ткнул в Чжоу пальцем. — Она — крыса, которая предала нас, хотя сама же почти весь год училась у нас и была одной из лучших. А потом ударила ножом в спину! Я не могу её слушать! — не сдерживая эмоций, Рон выскочил в коридор, чтобы перевести друх и не сказать ничего лишнего, чтобы не усугубить обстановку. Конечно, в глубине души ребята были с ним солиларны, ведь никакие доводы не оправдывают действий Чжоу, и как подло она поступила со всеми членам и Отряда Дамблдора. — Хоть я и хочу тебя выслушать, но я солидарен с Роном, — сказал Гарри. Сидящий рядом Дадли вообще старался не лезть в разговор, когда Гермиона и Джинни пытались понять мотивы Чжоу на исповедь. — Я… Я понимаю, что поступила подло… Особенно… — Подло со всеми, — перебила её Джинни, — объясни, зачем ты это сделала? Амбридж не стала бы обещать… — внезапно, на глаза Чжоу навернулись слёзы, которые никто не ожидал увидеть. Конечно, обида была, но уж точно не думали, что Чжоу начнёт плакать. Это показалось уж слишком странным, но ребята постарались не проявлять сильных эмоций. Единственный, кто отнёсся более или менее серьёзнл к поведению Чжоу — это Дадли. Он с недоверием смотрел на неё, но что-то не давало ему покоя. Воспользовавшись тем, что девушка беспомощна, юноша проник в её сознание. «Гарри, посмотри на лицо Дадли!» Действительно, лицо Дадли уже не было столь холоднокровным и бесстрастным, не понятно — почему? Ведь минуту назад он был готов наплевать на всех и даже не слушать Чжоу. Гермиона догадалась, что Дадли что-то нашёл в воспоминаниях Чжоу, но что именно? Дадли, немного поддавшись вперёд, посмотрел Чжоу прямо в глаза. — Почему не сказала? — в достаточно грубой форме спросил парень. — Я не могла этого сказать, — ответила Чжоу, поняв, что Дадли уже все известно, — ты… — Да! — оборвал её Дадли. — И я буду ОЧЕНЬ рад, если эта информация не уйдёт дальше данного купе. Но ты не ответила на вопрос, причём конкретно: почему ничего не рассказала? — Я… — Да вы можете сказать, что Чжоу должна была рассказать, но не рассказала? — не выдержал Гарри. — Миона, Рон меня вряд ли послушает — позови ты его, — попросил Дадли. — Ладно… — Гермиона открыла купе и вышла в коридор. Пока её не было, Дадли облокотился на спинку диванчика и потёр виски, чтобы немного прийти в себя. — Объясни, что случилось! — Я влез в её голову без разрешения. Если Чжоу сама захочет… — Я поэтому здесь, — оборвала его Чжоу, — чтобы все рассказать. Но пожалуйста, пусть это останется в этом купе, как и твоя тайна, Дадли. — наконец, в купе зашёл Рон, сел у окна, а за ним — Гермиона, только села напротив Чжоу. Её руки были крепко сереплены в замок, такое чувство, что на коже вот вот станут появляться порезы от ногтей. Когда тишина затянулась, Чжоу тяжело вздохнула. — Амбридж не обещала мне золотых гор, или каких-то привелегий, все строилось на шантаже, — Чжоу решила перевести дух, и крепче сжала пальцы в замок, — это произошло на рождественских каникулах. Я приехала домой на «Ночном рыцаре» на несколько дней раньше, как обещала. Конечно, мама ничего не знала, я хотела сделать ей сюрприз. Я тихо зашла в квартиру, все поставила на места и заметила, что мама не вышла в коридор, хотя обычно так всегда делает. Естественно, это меня насторожило. — Ты попыталась использовать магию? — спросил Гарри. — Да, так как мне уже есть семнадцать, я использовала заклинание поиска, но лучше я этого не делала. Заклинание привело меня в гостиную, которая находилась дальше кухни — там спала всегда мама. Я зашла, чтобы обнять её, но увидела, что она лежит на полу с открытыми глазами. Естественно, я испугалась и начала осматривать её. — Жива? — Да… — кивнула Чжоу, еле сдерживая слезы. — Она не реагировала даже на свет, не то, что на прикосновения. Я посадила её в кресло, может просто заснула — такое иногда случалось, у неё врождённое заболевание — спит с открытыми глазами. Но она не просыпалась, как бы я не пыталась её разбудить. Я не сразу почувствовала, что в комнате стоит неприятный запах, конечно, поначалу я не придала этому значение, но ближе к вечеру поняла источник запаха. Источником была мама. — Как это? — наконец, подал голос Рон. — Таких, как моя мама в мире маглов называют — педантами, она помешана на чистоте, а значит не допустила бы такого запаха, особенно от своего тела. Я вызвала колдомедика и он вынес вердикт — темно-магическое проклятье. — Джинни ахнула, Гермиона зажала рот рукой, Гарри чуть было не потерял дар речи, а Рон уже пожалел о том, что не хотел выслушать историю Чжоу. — И… Что потом? — дрожащим голосом спросила Джинни. — Я не думала, что колдомедик вызовет Амбридж, все-таки я — студентка, а за такими родителями нужен постоянный уход. Когда приехала Амбридж, она не то, чтобы безразлично отнеслась, а даже отказалась зайти в комнату мамы. Я просила помощи, на что Амбридж сказала, что тёмное колдовство снять невозможно. Естественно я чуть ли не слёзно просила помощи, на что Амбридж ответила: «Есть тайные разработки, но нужны добровольцы. Ты подпишешь за свою мать бумаги, и мы сделаем её участницей экспериментальных заклинаний, хуже все равно не будет». — То есть, просто так? — спросил Рон. — Амбридж не была бы Амбридж, если бы не сказала: «НО». У неё было одно единственное условие. — Какое? — «Ты будешь шпионить за Поттерами и их друзьями». На тот момент занятия ОД уже начались и я не знала, что мне делать. Все-таки вы — мои друзья, учителя, но с другой стороны я видела состояние мамы… У меня никого кроме неё нет — отца нет, родственники не захотят ухаживать, я просто не хотела оставаться одна… В общем, я согласилась. — Ты докладывала обо всем? — Конечно, нет, — грустно сказала Чжоу, — я не докладывала о месте проведения, говоря, что каждый раз место уже другое, якобы, чтобы не привлекать лишнего внимания к скоплению студентов. Я знала, что Амбридж мне не верит, поэтому позвала меня на чашку чая… — И подлила тебе Сыворотку правды, — сказал Дадли. — Да… Она начала задавать вопросы, на которые я собиралась ответить лживо, но не получалось. Мой язык меня не слушался, я словно была в трансе. С помощью Сыворотки правды Амбридж выведала все, что ей было нужно. Поняв, что наделала, я побежала на кухню и сообщила обо всем Добби, чтобы он передал информацию вам, но видимо было поздно… — Это все трогательно, но как ты объяснишь свои слова в кабинете директора? — поинтересовалась Гермиона. — Этот момент я вообще практически не помню, — призналась Чжоу. — Почему? — Амбридж баловалась заклинаниями, — спокойно сказал Дадли. — Подчинительное? — спросила Джинни. — Не знаю, — сказала Чжоу, — естественно, я не хотела говорить тех гадостей, но из-за боязни потерять маму… В общем, сопротивление, которому нас учил лже-Грюм, провалилось. Следующие фразы ребята не слышали, так как погрузились в свои мысли. Амбридж, манипулируя чувствами Чжоу, подослала её как шпиона в ряды ОД, а потом ещё и полчинила с помощью заклятья «Империус». В голосе просто не укладывалось. «Конечно, я знала, что Амбридж — сука, но не думала, что настолько…» — призналась Гермиона. «Чувствую себя сволочью» Когда рассказ закончился, Чжоу дала всю волю эмоциям. Она начала рыдать, спрятав лицо ладонями. Выглядела она, конечно, слегка жалко, особенно в такой момент, но сейчас, узнав всю историю «предательства» целиком, ребята искренне сочувствовали бывшей подруге. — Иди сюда, — Джинни обняла Чжоу и та начала рыдать ей прямо в мантию. Глаза стали красными, мешки под глазами начали выступать, будто перед ребятами не семикурсница, а настоящая бабушка, волосы лишь оставались черными, как смоль. Видя подавленное состояние девушки, Гермиона протянула ей руку, и Чжоу, будто за спасательный круг, взялась за неё. Хватка была сильной, видимо таким образом Чжоу пыталась показать, как сожалеет о том, что не сказала вовремя, и как ей тяжело. — Мне так жаль, что я потеряла близких друзей, — сквозь поток слез, сказала Чжоу. Рон посмотрел на Гарри, тот на Дадли, а кузен в свою очередь поймал взгляды Джинни и Гермионы. — Ты не одна, Чжоу, — со спокойной улыбкой сказала Гермиона, — у тебя есть мы.***
Когда поезд остановился, Рон, Чжоу и Гермиона поспешили сопроводить первокурсников. Джинни, Дадли и Гарри направились к выходу, как вдруг последний увидел, что Малфой задерживается в своём купе, когда дружки его и Пэнси уже покинули салон. Воспользовавшись толпой, Гарри достал из-под мантии мантию-невидимку и быстро накинул её на себя. Естественно парень понимал, что Гермиона будет в ужасе, когда узнает, что брат ушёл один, особенно в такой момент. «Подзатыльник получу потом», — подумал Гарри. В коридоре практически никого не осталось. Гарри направился в купе, где сейчас сидел Малфой и был удивлён, что с ним остался Забини, когда мимо проскочил второкурсник, случайно зацепив дверь, Гарри воспользовался этим, и быстро подставил ногу, не давая ей задвинуться до конца. — Да что с ней такое? — разозлился Забини, дергая раздвижную дверь и каждый раз натыкаясь на невидимую ногу Гарри. Гарри схватился за дверь и толкнул изо всех сил. Забини, все еще державшийся за ручку, повалился на диван. Пока Забини начал что-то рассказывать Малфою, Гарри, подтянувшись на руках, забрался на багажную полку. Гарри был совершенно уверен, что его ноги высунулись из-под мантии. «Черт!» — кричал мозг парня. На какое-то ужасное мгновение ему даже показалось, что Малфой провожает взглядом его кроссовое, взлетающую вверх. Малфой, посмеиваясь, улегся на два сиденья сразу, слушая трёп Забини. Гарри на полке скрючился под мантией, подоткнув ее под себя со всех сторон. Качающаяся под потолком лампа ярко освещала эту сцену.***
Гермиона, Рон и Чжоу присоединились к ребятам уже у самой карты, и были весьма удивлены, не заметив Гарри. Гермиона осмотрелась по сторонам. — Может, что-то забыл? — подумала Джинни, садясь в карету. — Наверное… — задумалась Гермиона. Всю дорогу Гермиона практически не общалась с друзьями, оглядываясь по сторонам в поисках брата. Внутри у девушки все сжималось, она волновалась, что что-то могло случиться. Рон рассказывал Дадли о том, как прошла подготовка к занятиям, а Джинни молча сидела и все это, пока что спокойно, слушала. Гермиона крутила в руке палочку, пыталась достучаться до мыслей Гарри, но все было тщетно — он не отвечал и это пугало ещё больше. Уже когда их карета проезжала по дорожке, ведущей к замку, Гермиона сидела более или менее спокойно, хотя спокойствие вскоре было нарушено. Гермиона почувствовала резкую боль в носу. Быстро схватившись за больное место, девушка услышала хруст. — Миона! — воскликнули друзья обеспокоенная Чжоу, сидящая рядом, убрала руку подруги и посмотрела на нос. — Когда ты успела сломать его? — последовал ещё один «удар», из-за которого в этот раз из носа пошла кровь. Джинни быстро достала платок и протянула подруге, та слегка намочила платок холодной водой (с помощью палочки, естественно) и приложила к носу. — Что случилось? — Не днаю, — сказала Гермиона, — Дадли, дейдяс осдановидся кровь и… — Хорошо, — не дослушав, сказал Дадли. Ехали дальше уже в тишине, так как Гермионе было достаточно больно. Рон с Дадли лишь изредка обменивались репликами. Когда кровь остановилась, Дадли с помощью заклинания вправил кузине нос. Гермиона мало соображала, что вообще случилось, хотя начинала догадываться. «Во что он вляпался на этот раз?» — злобно подумала Гермиона, мысленно убивая брата всем, что только попадало под руку.***
У ворот Хогвартса ребят ждали неожиданности, если не сказать, неприятные изменения. Завхоз Филч и профессор Снейп устроили досмотр. Багаж, который ребята несли за собой: чемоданы, клетки с птицами, рюкзаки, сумки… В общем все, что было в руках студентов, осматривалось. Конечно, это вызывало бурю недовольства, ведь раньше такого не было, зачем же вводить сейчас? Возмущались больше слизеринцы, нежели другие факультеты, что не удивительно — они всегда чем-то недовольны. Когда досмотр багажа был закончен, друзья направились в замок. По дороге Рон сам вёл первокурсников, так как Гермиона просто побоялась показываться перед ними в таком ужасном виде. Все-таки добравшись до замка, старосты оставили первокурсников с МакГонагалл, а сами пошли в зал. Чжоу отделилась от них, напрпвившись к столу когтевранцев. Началось все с того, что Дамблдор поздравил всех с началом учебного года. Выделил семикурсников, которым в этом году предстояло сдавать ЖАБА, а затем покинуть стены Хогвартса. Конечно, многие радовались такой перспективе, но некоторые хотели оставаться в школе подольше. — А теперь, я хочу вам представить вашего нового учителя Зельеварения — Горация Слизнорта! — Гермиона, не ожидавшая такого приветствия, поперхнулась тыквенным соком, из-за чего несколько капель попали на стол. — Слизнорт — профессор Зельеварения? — не удержалась от комментария Гермиона. Из-за стола чуть приподнялся пухленький, со слегка корявой усмешкой, Гораций, с которым двойняшкам «посчастливилось» встретиться ещё в конце июля. Гермиона и Гарри считали, что Дамблдор пригласил его на должность профессора Защиты от тёмных искусств, но никак не зельев. — Кто же тогда будет профессором ЗОТИ? — ахнул Рон. — Из вас получились хорошие учителя, — улыбнулась Джинни. — Я бы не хотел обучаться у тех, кто как-то связан с Тем-Кого-Нельзя-Называть, — с неким принебрежением сказал Кормак. Гермиона стоило лишь взгляда, чтобы тыквенный сок из его кубка вылился прямо на макушку — как бы невзначай. Это рассмешило весь стол Гриффиндора и не только — ржали слизеринцы, свистели от смеха когтевранцы… Кормак буквально покраснел, его лицо стало таким же пунцовым, как и шеврон на мантии. «Черт, вот только появись — убью!» — злилась Гермиона внутри.***
Полумна, Тонкс и Гарри брели по темной, пустынной дороге, следуя за свежими следами от колес. Гарри покосился на Тонкс из-под мантии. В прошлом году она была такая любопытная (даже иногда чуточку надоедливая), постоянно смеялась, шутила. А теперь Тонкс казалась намного старше, сделалась более серьезной и целеустремленной. Неужели это все из-за того, что случилось в Министерстве? Она ведь любила Люпина, у них даже были отношения, а на похоронах спокойно разговаривала с Гермионой. Гарри со смущением подумал, что Гермиона наверняка посоветовала бы ему как-то утешить Тонкс, поговорить о Люпине, но он не мог себя заставить. Так они и шли молча через холодную тьму. Длинный плащ Тонкс с шорохом волочился за ними по земле. — Кстати, Сириуса ты тоже будешь видеть, — сказала Тонкс. Гарри вопросительно посмотрел на неё. — Почему? — У нас с ним параллельное патрулирование, — улыбнулась Тонкс, — а кто тебя по носу шарахнул? — Догадайся, — разочарованно сказал Гарри, приложив платок к носу. Тот сразу же пропитался кровью. — Малфой, что ли? — усмехнулась Тонкс. — Проехали.*Хогвартс*
Дамблдор закончил свою речь и начался пир. Гермиона все ещё сидела и держала платок у носа, как вдруг увидела, что Рон на кого-то смотрит. Повернув голову, девушка чуть с лавочки не упала. — Привет! — Гермионе на шею кинулась Эмма. Вначале гриффиндорка не поняла, что произошло, потому что её ожидала, что все случится так быстро. Эмма изменилась за полтора года: её роскошные белокурые волосы были заплетены в толстую косу, одета она была в лиловый школьный сарафан, который носят все студентки Ильверморни. — Ты… — Не ожидала увидеть меня так быстро? — закончила за неё Эмма, отпрянув от подруги. — Я уже два дня вас тут жду, не могла дождаться, когда с вами встречусь. — Герми, а кто это? — спросила Джинни. Поняв ошибку, Гермиона встала, чтобы представить всем подругу. — Эмма, познакомься с моими друзьями, это Джинни, моя лучшая подруга! — рыжеволосая пожала девушке руку. — Это Дадли — мой кузен, Мэри должна была о нем рассказывать. — Дадли улыбнулся и тоже пожал новой знакомой руку. — Да, я помню, — кивнула Эмма, — а это, должно быть, Рон. — Эмма указала на рыжеволосого парня, который сидел рядом с Гермионой и уминал свою порцию. Услышав свое имя, парень чуть было не поперхнулся. — Ты знаешь меня? — Эмма хлопнула его по плечу. — Гермиона говорила, что ты любишь хорошо поесть, — сказала Эмма, — не трудно было догадаться. Далее было чуточку веселее. Эмма очень приглянулась гриффиндорским мальчикам, так что они не упускали возможности пофлиртовать. Гермиона знала, что Эмма однажды пережила тяжёлый разрыв с возлюбленным, поэтому об отношениях уже давно речь не заходила. Смотря на них с Дадли (парочка разговаривала), Гермиона надеялась, что они поладят, и мысли о несостоявшихся отношениях уйдут в небытие. — Смотрите, Гарри! — сказал Рон. Все обернулись и увидели, как в зал зашёл Гарри, а от него, направляясь к преподавательскому столу, шёл Снейп. На удивление, Гарри шел так быстро, что успел миновать стол Пуффендуя, прежде чем на него начали оглядываться, а когда несколько человек вскочили на ноги, чтобы лучше видеть, он уже высмотрел своих друзей, рванулся вперед и втиснулся на скамью рядом с Джинни, все ещё придерживая платок у носа. — Где ты был? — спросил Дадли. Гермиона лишь глянула на брата, но потом отвернулась к преподавательскому столу, когда поймала взгляд Снейпа. — Ух ты, что это у тебя с лицом? — спросил Рон, выпучив на него глаза, как и ближайшие соседи по столу. — То же, что и у меня, — ответила за брата Гермиона, явно недовольная тем, что видит сейчас. После такого немногословного разговора, Джинни увидела, что платок Гарри начинается опять пропитываться кровью. Решив проявить инициативу, девушка взяла платок и аккуратно промокнула ему возле носа, затем с помощью заклинания убрала лишние капли.***
Вместе с друзьями, Гарри быстро направлялся в гостиную. Гермиона шла где-то впереди, разговаривая с Эммой и Джинни, Дадли и Рон шли рядом с другом. Естественно, Гарри понимал, что не сказав сестре о том, что задумал, подставил сам себя, ведь обещал больше ничего важного не скрывать. Наконец, зайдя в гостиную, Рон с Дадли пошли быстрее, а Гарри решил поговорить с сестрой. — Миона, Стой! — позвал парень. Девушка остановилась, а Эмма с Джинни, поняв, что лучше не мешать, пошли в спальни. Пауза затянулась, так что смелость решил проявить Гарри. — Я не хотел скрывать это от тебя… — Это был Малфой? — пока что спокойно спросила Гермиона. Гарри тяжело вздохнул. — Это был он? — Да, — Гермиона потянулась руками вверх, помахала друзьям и направилась к лестнице. — Подожди! — Что ещё ты хочешь услышать? — резко развернувшись, спросила Гермиона. — Что я понимаю? Что я тоже виновата, что прошу быть откровенным со мной? А не много ли ты хочешь? — Я просто… — Ты просто скрыл от меня правду, — сказала девушка, — знаешь, когда ты извинился в том письме я не надеялась, что все изменится, знаешь почему? — Почему? — Потому что ты уже достаточно взрослый, чтобы делать то, чего тебе хочется, а значит и говорить об этом бесполезно. — Ты ведь злишься. — Я злюсь не потому, что ты не сказал об этом… — вздохнула девушка. — Я злюсь из-за того, что ты даже не попытался связаться со мной. Просто взял и скрыл свои мысли — тебе стало легче? — Нет. — Тогда не надо извиняться за то, что уже сделано. — Лучше просить прощения, чем разрешения. — Ты — взрослый, чтобы просить разрешения! — уже перешла на крик Гермиона. — Миона, я правда не хотел, мне надоело оправдываться перед тобой! — возмутился Гарри. — Я уже не тот маленький мальчик, который защищал тебя! У меня, все-таки может быть часть жизни, в которую ты не будет вмешиваться?! Раньше Гермиона обиделась бы, однако после случившегося летом, девушка более или менее стала спокойно к этому относиться. На слова брата, Гермиона лишь тепло улыбнулась ему. — Давай закроем тему, — сказала Гермиона тихо, — спокойной ночи. Той ночью двойняшки не разговаривали мысленно. Гарри знал, что сестра любит его, что хочет, чтобы у него все было хорошо. В чем-то Гермиона была права — чем он старше становится, тем больше ожесточается его характер. «Гермиона!» — позвал Гарри. Ментального блока не было, как при занятиях окклюменцией,