Одна судьба на двоих 6: Жизнь забирает лучших

      Они стояли на высокой, темной скале, под ними бурлила и пенилась вода. Гарри и Гермиона оглянулся. За спиной поднимался в небо отвесный обрыв, черный и безликий. Несколько больших каменных глыб, схожих с той, на которой стояли двойняшки с Дамблдором, по-видимому, отломились когда-то от этой стены.       Суровый, мрачный пейзаж — море и скалы — не оживляло ни дерево, ни полоска травы или песка.       — Не вижу реакцию, — сказал Дамблдор. Казалось, его интересует мнение студентов насчет того, подходит это место для пикника или не очень.       — Хотите сказать, что именно сюда приводили детей из приюта? — спросил Гарри, которому трудно было представить ландшафт, в меньшей мере пригодный для однодневного похода.       — Скорее чуть дальше, — задумалась Гермиона, — там обстановка была чуть другая.       — Верно, их приводили не сюда именно, — сказал Дамблдор, — там, наверху, чуть в стороне от обрыва, стоит деревушка. Насколько я понимаю, в нее и возили приютских сирот, чтобы они подышали морским воздухом и полюбовались волнами. Не думаю, что здесь побывал когда-нибудь хоть один человек, кроме Тома Реддла и его жертв. Никто из маглов не смог бы добраться до этих скал по суше — для этого нужно быть превосходным скалолазом. А с моря к обрыву не подойдешь — здешние воды слишком опасны. Реддл спустился сюда по обрыву — магия страхует лучше любых веревок, и привел с собой двух детей — скорее всего, для того, чтобы насладиться их страхом. Один только спуск должен был напугать ребятишек до смерти, ты не находишь?       Гарри первым поднял взгляд на обрыв и почувствовал, как по коже побежали мурашки. Гермиона почувствовала такой страх, какой не испытывала даже во время полёта. А осознание всего ужаса ситуации придавала ещё больше уверенности в безрассудстве врага.       — Только не говорите, что оттуда, — девушка указала на пещеру, — Реддл вышел уже один?       — Как бы не прискорбно, но да, — вздохнул Дамблдор, — наша — цель лежит немного дальше. Пойдемте.       Старец кивком указал на самый край скалы, цепочка неровных выемок образовала здесь опоры для ног, позволявшие спуститься к валунам, что лежали, наполовину утопая в воде, у самой стены обрыва. Спуск был опасным, Дамблдор двигался медленно — мешала обгоревшая рука. От морской воды камни внизу были скользкими. Гарри ощущал холод соленых брызг, ударявших ему в лицо. Гермиона шла впереди брата, страхуя директора, а парнишка страховал её. Чем дальше они шли, тем сильнее становился страх.       Едва добравшись до ближайшего к обрыву валуна, Дамблдор осветил ближайший участок, и тысячи крапин золотистого света заиграли на плескавшейся несколькими футами ниже его ног темной воде, озарив черную скальную стену. Поднимая повыше волшебную палочку, Дамблдор указал на расщелину с бурлящей в ней темной водой.       — Придется немного помокнуть, — сказал директор.       — У нас выбора особого нет, — сказала Гермиона, закатав брюки до колен.       Впереди идущий Дамблдор ловко соскользнул с валуна, плюхнулся в воду и, держа в зубах волшебную палочку, образцовым брассом поплыл к темной трещине в скале. Гарри и Гермиона последовали за ним. Вода оказалась ледяной; пропитавшаяся одежда липла к телу, норовя своим весом утянуть гриффиндорцев на дно. С силой дыша, отчего ноздри наполнялись едким запахом соли и водорослей, они плыли на мерцающий огонек, который уходил теперь все дальше в скалу.       Расщелина вскоре завершилась темным туннелем, во время прилива целиком заполнявшимся водой. Скользкие стены туннеля отстояли одна от другой самое большее на три фута, проплывавший мимо них свет волшебной палочки Дамблдора заставлял стены мерцать наподобие мокрого гудрона. Вскоре туннель повернул влево, и Гарри кивнул сестре так как они глубоко вдаются в стену обрыва. Двойняшкам ничего не оставалось, как плыть за Дамблдором, цепляя кончиками немеющих пальцев шершавый, мокрый камень.       И вот они увидели впереди выходящего из воды директора, его серебристые волосы и черный плащ поблескивали во мраке. Добравшись до этого места, Гарри и Гермиона ощутили под ногами ступеньки, ведшие к большой пещере. В промокшей одежде, с которой струями стекала вода, они поднялись по ним: Гарри помог сестре взобраться на камни. Воздух здесь был тих и студен, и двойняшек пронизала неукротимая дрожь. Дамблдор стоял в середине пещеры, высоко подняв волшебную палочку, и медленно поворачивался вокруг своей оси, оглядывая стены и потолок.       — Это здесь, — сказал он.       — Откуда вы знаете? — шепотом спросил Гарри, за что получил подзатыльник от сестры.       — В кого ты такой тугодум? — шикнула девушка. — Разве не чувствуешь? — Гарри лишь потёр больное место и пожал плечами.       — Мисс Поттер права, — кивнул директор, — здесь совершалось волшебство.       Парочка продолжала наблюдать за Дамблдором, который так и вращался на месте, видимо вникая во что-то, чего они видеть не могли. Им было необходимо проникнуть внутрь, и теперь путь преграждали препятствия, созданные лордом Волан-де-Мортом. Пройдя чуть дальше, Дамблдор приблизился к стене пещеры и начал поглаживать ее кончиками почерневших пальцев, бормоча слова на странном языке, которого Гарри и Гермиона не понимали. Дважды обошел директор пещеру по кругу, прикасаясь, где только мог, к грубому камню, по временам останавливаясь, водя по одному какому-то месту пальцами взад и вперед, пока наконец не остановился совсем, прижав ладонь к стене.       — Здесь, — сказал он. — Мы пройдем здесь. Правда, проход запечатан.       Брат с сестрой сошлись на том, чтобы не спрашивать, как Дамблдор отыскал проход. Им никогда еще не приходилось видеть, чтобы волшебник работал вот так, пользуясь одним только зрением и осязанием, но они знали, что дым и гром чаще свидетельствуют о неумелости, чем об опыте.       Дамблдор отступил от стены, направил на нее волшебную палочку. На миг поверхность стены украсилась очертанием арочного прохода, таким ослепительно белым, как будто в стене образовалась трещина, за которой сиял мощный свет.       Было безумно холодно.       — Профессор, п-палочкой можно воспользоваться? — стуча зубами, спросила Гермиона.       — Конечно!       Гермиона ткнула в Гарри палочкой — одежда его мгновенно стала сухой и теплой, точно ее высушили у пылающего очага. Затем те же действия были проделаны уже братом. Дамблдор просто стоял, внимательно вглядываясь в стену — так, словно на ней было написано что-то необычайно интересное. Спустя полных две минуты Дамблдор негромко промолвил:       — Да быть того не может! Как грубо.       — Что такое, профессор? — удивилась Гермиона.       — Похоже, — сказал Дамблдор, сунув здоровую руку под мантию и вытащив наружу короткий серебряный нож вроде того, каким школьники резали ингредиенты для зелий, — нам придется заплатить за право прохода.       — Заплатить? — переспросил Гарри.       — Чем? — одновременно спросили двойняшки.       — Кровью.       — Отсюда и грубость, — вдруг сообразил Гарри.       — Ожидаемо от Тома, если честно, — сказала Гермиона, — видимо это рассчитано на то, чтобы враг, проходя здесь, становился слабее?       — Вы весьма проницательны, мисс Поттер, — улыбнулся Дамблдор, — лорд Волан-де-Морт в который раз оказался не способным понять, что существуют вещи и пострашнее физического увечья.       Дамблдор поднял здоровую руку вверх, стряхивая рукав мантии с предплечья. Серебро блеснуло, ударила алая струя, стена оросилась темными, поблескивающими каплями. Гермиона уже было кинулась к профессору, однако было поздно — Дамблдор быстрым движением порезал руку, затем дотронулся до камней, после чего провёл концом своей палочки над глубоким порезом в руке. Порез мгновенно закрылся.       «Так было и с ранами Малфоя, исцеленными Снейпом», — вспомнил Гарри.       — Благородство — черта гриффиндорцев, однако ваша кровь намного дороже моей!       Внезапно на стене вновь появился слепящий, серебристый контур арки, и на этот раз он не гаснул: орошенный кровью камень внутри него просто исчез, оставив проход, ведший, казалось, в непроглядную тьму. Дамблдор вступил в проход первым. Гарри и Гермиона старались идти вплотную за ним, торопливо подсвечивая по сторонам палочками. Зрелище им открылось жуткое: они стояли на берегу черного озера, до того огромного, что другого берега Гарри и Гермионе разглядеть не удавалось; озеро находилось в очень высокой пещере, даже потолок ее терялся из виду. Вдалеке, быть может в самой середине озера, различался мглистый зеленоватый проблеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде. Только это зеленоватое свечение да свет двух волшебных палочек разгоняли бархатистый мрак, хотя испускаемые палочками лучи уходили в него совсем не так далеко. Мрак этот был почему-то плотнее обычного. Гермиона кивнула Гарри и он, бросив не сильно яркий шарик света, подсветил небольшой островок.       — Там явно что-то есть, — сказал Гарри.       Главное было не вступать в воду и держаться поближе к Дамблдору. Они пошли, огибая озеро, гриффиндорцы следовали за ним по пятам. Шаги их отзывались эхом, ударявшим в тянувшийся вдоль озера узкий каменный обод. Они шли и шли, и ничто вокруг не менялось: грубая стена пещеры — с одной стороны, бесконечный простор гладкой, зеркальной черноты с таинственным зеленоватым свечением в его середине — с другой. И само это место, и стоявшее в нем безмолвие казались брату и сестре гнетущим, высасывающим силы.       — Вы думаете, крестраж где-то здесь? — вдруг спросила Гермиона.       — О да, — ответил Дамблдор. — Да, я в этом уверен. Вопрос только в том, как к нему подобраться.       — А мы не могли бы… не могли бы просто воспользоваться Манящими чарами? — поинтересовался Гарри. Конечно, он сознавал всю глупость своего вопроса, но уж больно ему хотелось — сильнее, чем он готов был признать, — как можно скорее выбраться отсюда.       — Разумеется, могли бы, — ответил Дамблдор и остановился — да так внезапно, что двойняшки чуть не налетели на него. — Ну-ка, попробуй.       — Я?.. Ладно… — Гарри не ожидал такого предложения; он откашлялся и, взмахнув палочкой, громко сказал: — Акцио крестраж!       С грохотом, похожим на взрыв, что-то очень большое и белое вырвалось футах в двадцати от них из темной воды, и, прежде чем брат с сестрой успели разглядеть его, это «что-то» исчезло снова — со страшным всплеском, оставившим на зеркальной глади озера сильную рябь. Гермиона в ужасе отшатнулась, ударившись спиной о камень; когда она посмотрела на Дамблдора, сердце так и ухало в груди.       — Что это было? — заикаясь, спросил Гарри.       — Сэр, — подала голос Гермиона, — я не очень рассмотрела, однако эти существа больно похожи на мертвецов в воде.       — Инферналов? — ужаснулся Гарри.       — Не уверен, но полагаю, готовые помешать любым попыткам завладеть крестражем.       Поверхность озера вновь превратилась в блестящее черное стекло, рябь исчезла с неестественной быстротой, но сердце все равно продолжало колотиться.       — Скорее всего крестраж находится в середине озера, — Дамблдор указал на мутный зеленый свет вдалеке.       — Значит, чтобы добраться до него, мы должны пересечь озеро? — спросила Гермиона.       — Да, полагаю, должны, — двойняшки примолкли. В голове уже теснилась толпа подводных чудищ, гигантских змей, демонов, водяных и русалок. — Ага, — произнес Дамблдор и снова остановился — на сей раз Гарри всё-таки налетел на него. Мгновение он раскачивался у самой кромки воды, но Дамблдор, ухватив его здоровой рукой за плечо, притянул к себе.       — Ты как? — подскочила к нему Гермиона, однако им тут же было велено прижаться спиной к стене.       Дамблдор, видимо, обнаружил что-то особенное. Теперь он принялся водить рукой не по каменной стене, а по воздуху, словно надеясь найти и ухватить что-то незримое. В какое-то мгновение его пальцы сомкнулись в воздухе, но что в них было, брат с сестрой разглядеть не могли. Дамблдор придвинулся поближе к воде. Не разжимая кулака, директор другой рукой поднял волшебную палочку и кончиком ее постучал по нему. В пустом воздухе мгновенно возникла толстая, позеленевшая медная цепь, тянувшаяся из глубины к кулаку Дамблдора. Он постучал и по ней, цепь заскользила сквозь кулак, совсем как змея. С лязгом, на который каменные стены отзывались звонким эхом, цепь кольцами укладывалась на землю, вытягивая что-то из черных глубин. Поверхность воды пробил призрачный нос крошечной лодочки, испускавшей, подобно цепи, зеленоватый свет, и вот уже вся она, почти не возмущая воду, поплыла к берегу — туда, где стояли посетители.       — Магия всегда оставляет следы, — вдруг сказал Дамблдор, отвечая на незаданный учениками вопрос, когда лодка мягко ударилась о берег. — Я лично обучал Тома Реддла, и знаю его стиль.       — Это безопасно? — поинтересовалась Гермиона, слегка наклонившись.       — Думаю, безопасно. Волан-Де-Морт — на случай, если ему захочется вдруг навестить или забрать свой крестраж, должен был обзавестись средством, позволяющим пересечь озеро, не возбуждая ярости в существах, которых он поселил под водой.       Конечно, на вид лодочка была хлипкой, явно рассчитанная на одного человека, хотя по словам Дамблдора, Том Реддл скорее рассчитывал на объем магической силы, который пересекает озеро. Чары, наложенные на эту лодчонку, позволят плыть в ней только одному волшебнику за раз, однако Гарри и Гермиона не были в счет: совершеннолетия еще не достигли, диплома не получили. Волан-де-Морт наверняка не ожидал, что кто-то настолько юные сумеют добраться до этого места, да и магические силы вряд ли будут замечены рядом с Дамблдором.       Хоть эта версия и была в какой-то степени обидной, но спорить с директором брат с сестрой не стали.       — Это ошибка Волан-де-Морта. Зрелость становится глупой и забывчивой, когда начинает недооценивать юность… Ну, на этот раз вы первые, советую мисс Поттер пойти второй, всё-таки, Гарри — юноша. Не прикасайся к воде!       Дамблдор отступил в сторону, и Гарри осторожно забрался в лодку, затем следом взошла Гермиона, следом Дамблдор погрузился в нее, кольцами уложив на дно цепь. Мало того, что места мало, так ещё и посетителей аж трое, поэтому пришлось потесниться. Наконец, лодчонка отплыла от берега. Только один звук разносился над озером — шелковистый шелест, с которым резал воду нос лодки; она шла без их помощи, словно невидимая веревка тянула ее к далекому свету. Скоро стены пещеры исчезли вдали; если бы не отсутствие волн, можно было подумать, что лодка плывет по морю. Гарри первым опустил взгляд на черную, воду и увидел в ней отражение золотистого огонька, который искрился и посверкивал на конце его волшебной палочки. От носа лодки расходились по гладкой воде волны — канавки, прорезанные в темном зеркале… И тут он заметил это, мраморно-белое, плавающее в нескольких дюймах под поверхностью озера.       — Я видел в воде руку — человеческую! Это точно инферналы!       Свет от волшебной палочки скользнул по гладкому участку воды и показал на этот раз труп, лежавший лицом кверху несколькими дюймами ниже поверхности озера. Открытые глаза мертвеца застилала белизна, как будто их опутала паутина, волосы и одежда обвивали его подобно дыму.       — Сталкиваясь со смертью и темнотой, мы страшимся лишь неизвестности и не более того.       На это Гарри даже ничего не ответил; спорить ему не хотелось, но мысль, что вокруг них и под ними плавают мертвецы, казалась ужасной; более того, он не верил, что мертвецы эти не представляют опасности. В страхе он посмотрел на Гермиону, которая хоть и пыталась сделать серьёзное выражение лица, страшно боялась. Брату ничего не оставалось, как взять её за руку.       — Вы готовы?       — К чему именно? — в унисон спросили двойняшки.       — Стоило приманить крестраж — появился один, — напомнил Дамблдор, и парочка поняла ход его мыслей.       — Вы думаете, что, когда мы завладеем крестражем, они такими мирными больше не будут? — спросил Гарри.       — Возможно, однако, они боятся тепла и света, их мы и призовем на помощь, когда возникнет необходимость. Огонь, — с улыбкой пояснил Дамблдор, увидев проступившее на лицах учеников недоумение.       Гермиона обернулась, чтобы взглянуть на зеленоватый свет, к которому неотвратимо приближалась лодка. Они с Гарри больше не могли притворяться, будто им не страшно. Огромное черное озеро кишело мертвецами. Казалось, прошло уже много часов с тех пор, как они повстречались с профессором Трелони, как отдали Дадли и Рону «Феликс Фелицис»… И парочка вдруг пожалела, что не простилась с ними как следует, а Джинни Гарри так и вовсе не увидел.       — Мы почти на месте, — весело сообщил Дамблдор.       Зеленоватое свечение наконец разрослось, и через несколько минут лодка встала, мягко уткнувшись во что-то, чего ребята поначалу не разглядели, — лишь подняв палочку повыше, они увидели, что лодка достигла расположенного в середине озера каменного островка. — Не       — Не смейте касаться воды, — снова предупредил выбиравшихся из лодки Гарри и Гермиону старый волшебник.       Остров оказался не больше кабинета Дамблдора: крошечное пространство темного, плоского камня, на котором не было ничего, кроме источника зеленого света, ставшего вблизи гораздо более ярким. Гермиона первой прищурилась — в первую минуту она решила, что перед ней какая-то лампа, но затем увидела, что свет струится из стоящей на небольшом постаменте каменной чаши, немного напоминающей Омут памяти. Дамблдор направился к ней, Гермиона и Гарри последовали за ним. Стоя бок о бок, они заглянули в чашу. Ее наполняла изумрудная жидкость, она-то и излучала свет.       — Профессор, это…       — Без понятия, — тут же сказал Дамблдор, — однако неприятностей она нам сулит побольше, чем кровь и трупы. — старик поддернул рукав мантии, освобождая почерневшую руку, и потянулся кончиками обгоревших пальцев к поверхности зеленого зелья.       — Не надо, сэр, не трогайте!       — А я и не могу, — слабо улыбнувшись, отозвался Дамблдор. — Видите? Поднести пальцы ближе мне не удается! — удивленный, Гарри опустил руку в чашу и попытался коснуться зелья. И наткнулся на незримый барьер, не подпускавший его к жидкости ближе чем на дюйм. Какие бы усилия он ни прилагал, его пальцы не встречали ничего, кроме воздуха, ставшего, казалось, твердым и негнущимся. Гермиона присмотрелась и внимательно наблюдала за процессом.       Дамблдор поднял волшебную палочку и, что-то беззвучно бормоча, произвел над поверхностью зелья несколько сложных движений. Ничего не произошло, разве что зелье засветилось чуть ярче. Пока Дамблдор работал, Гарри и Гермиона хранили молчание, но, когда тот убрал палочку, решили, что могут снова открыть рот.       — Крестраж находится здесь? — спросил Гарри.       — О да, — Дамблдор склонился, чтобы пристальнее вглядеться в чашу, и Гарри с Гермионой увидели на гладкой поверхности зелья перевернутое отражение. — Вот только как до него добраться?       — Раз зелье не подпускает к себе руку, заклятию исчезновения тоже не поддастся, — задумалась вслух Гермиона, — может раздвинуть, вычерпать или высосать?       — Врядли, — перебил её мысль Дамблдор, — его придется выпить! Сомневаюсь, что оно меня убьет. Лорд Волан-де-Морт не стал бы убивать человека, сумевшего добраться до этого острова. Гарри и Гермиона не поверили своим ушам. Это что же — еще одно проявление безумной склонности Дамблдора видеть во всем только хорошее?       — Сэр, — сказал Гарри, стараясь, чтобы голос его звучал рассудительно, — сэр, мы же о Волан-Де-Морте…       — Он не стал бы сразу убивать человека, сумевшего добраться до этого острова, — поправился Дамблдор, — он пожелал бы оставить его в живых до тех пор, пока не выяснит, как этому человеку удалось проникнуть сюда, преодолеть все преграды, и, самое главное, почему он так стремился опорожнить чашу. Не забывай, лорд Волан-Де-Морт уверен, что о крестражах никому, кроме него, не известно! — Гарри открыл было рот, но на сей раз уже Гермиона его остановила.       — Получается, что он хотел бы скорее помешать забрать крестраж, нежели сразу убить, — Дамблдор кивнул, — но раз оно рассчитано именно на это, может парализовать, заставить забыть, ради чего сюда явился, причинить боль, которая оглушит, или еще каким-либо способом лишить сил и разума…       — Верно, — кивнул директор, — поэтому, если это произойдет, позаботьтесь, чтобы я пил и дальше, пусть даже придется вливать зелье в мой протестующий рот. Вы поняли?       Взгляды их встретились над чашей, побледневшее лицо каждого освещалось ее странным зеленоватым свечением. Гарри с Гермионой не могли промолвить ни слова. Так, значит, их ради этого и позвали сюда — чтобы силой поили Дамблдора зельем, которое может причинять невыносимую боль?       — Вы помните, — продолжал Дамблдор, — условие, на котором я взял вас собой? — оба колеблись, глядя в голубые глаза волшебника, в которых отражался зеленый свет чаши.       — Но что, если…       — Вы поклялись исполнить любой приказ, какой я вам отдам, не так ли? И я предупредил, что место, это может оказаться очень опасным, верно?       — Да, — ответил Гарри, — однако…       — В таком случае, — Дамблдор встряхнул рукавом, возвращая его на место, и поднял повыше пустой кубок, — приказ мой вы получили.       — Но почему кто-то из нас не выпьет это зелье вместо вас? — отчаянно спросила Гермиона.       — Я намного старше, намного умнее и представляю намного меньшую ценность, — ответил Дамблдор. — Раз и навсегда, даете вы мне слово сделать все, что в ваших силах, и заставить меня продолжать пить?       — Но…       — Слово!       Дамблдор, не слушая дальнейших возражений, уже опускал хрустальный кубок в зелье. Долю секунды Гарри с Гермионой надеялись, что и кубком зелья коснуться не удастся, однако хрусталь окунулся в жидкость как ни в чем не бывало, а когда кубок наполнился, Дамблдор поднес его к губам.       — Ваше здоровье.       И он осушил кубок. Вцепившись в края чаши с такой силой, что онемели кончики пальцев, Гарри с ужасом смотрел на Дамблдора. Он потряс головой, глаза его были закрыты.       «Не начала ли уже боль мучить его?» — подумали Гарри и Гермиона практически одновременно. Не открывая глаз, Дамблдор опустил кубок в чашу, снова наполнил его и снова осушил. В совершенном молчании Дамблдор выпил три полных кубка. Затем, выпив до половины четвертый, он покачнулся и повалился на чашу. Глаза его оставались закрытыми, дыхание стало тяжелым.       — Профессор Дамблдор! — сдавленным голосом позвал Гарри. — Вы меня слышите?       Лицо его подергивалось, как у глубоко спящего человека, которому привиделся страшный сон. Пальцы, сжимавшие кубок, ослабли, еще миг — и зелье выплеснется из него. Гарри протянул руку к хрустальному бокалу, выпрямил его. Было решено усадить куда-нибудь директора. Сопроводителем вызвалась Гермиона, которая живо посадила Дамблдора на камень, пока Гарри набирал зелье в кубок. Задыхаясь, старый волшебник сказал:       — Я не хочу… не заставляйте меня… — Гермиона в ужасе смотрела на знакомое лицо, на крючковатый нос, на полукружия очков и не знала, что делать. -…не могу… хочу остановиться… — жалобно простонал Дамблдор.       — Неси кубок… — шикнула Гермиона. Гарри застыл. — Живо!       Гарри же, испытывая ненависть к себе, отвращение к тому, что он делает, подошёл к Дамблдору и силой приблизил кубок к губам, наклонив так, что волшебник проглотил оставшуюся жидкость.       — Нет… — взмолился Дамблдор, когда Гарри опустил кубок в чашу и снова наполнил его. — Я не хочу… не хочу… отпустите меня…       — Все хорошо, профессор, — сказала Гермиона, поглаживая наставника по плечу, в то время, как Гарри вновь пошёл наполнять кубок, рука его дрожала. — Все хорошо, мы здесь…       — Прекрати, прекрати, — простонал Дамблдор.       Гарри влил очередную дозу открытый рот Дамблдора, с силой удерживающий Гермионы. Дамблдор закричал; крик его эхом пронесся по огромной пещере, над мертвой черной водой. Он молил прекратить, умолял, даже плакал. Руки у обоих тряслись. Гарри и Гермиона заставляли Дамблдора пить, ведь дали слово. Уже с шестым кубком, чаша наполовину опустела. Дамблдор послушно выпил, как будто Гарри поднес ему противоядие, но, осушив кубок, рухнул на колени и задрожал всем телом.       — Это я виноват, я! — рыдая, воскликнул он. — Прошу тебя, прекрати, я понял, я был не прав, о, пожалуйста, только прекрати, и я никогда, никогда больше…       — Вот это все и прекратит, профессор, — надтреснувшим голосом пообещала Гермиона, когда Гарри, переливал в рот Дамблдора содержимое седьмого бокала. Старик прикрывал ладонями голову, как будто его обступали невидимые палачи; потом, отмахнувшись, едва не выбил из трясущихся рук Гарри заново наполненный кубок и простонал:       — Не мучай их, не мучай, прошу, прошу, это я виноват, мучай лучше меня…       — Вот, выпейте это, выпейте, вам станет легче, — с отчаянием попросил Гарри, и Дамблдор вновь подчинился, открыл рот, хоть глаза его и оставались крепко зажмуренными, а сам он дрожал с головы до ног. Но теперь, выпив зелье, он упал на землю и опять закричал, молотя руками по камню, пока Гарри наполнял девятый кубок. Гермиона подскочила к директору, пытаясь посадить его на место, но получила оплеуху, из-за чего отшатнулась назад. Дамблдор вновь припал к кубку, как умирающий от жажды ребенок, но, допив, завопил так, точно его сжигал изнутри огонь.       В десятый раз наполняя кубок, Гарри почувствовал, как хрусталь царапнул по дну чаши.       — Мы почти закончили, выпейте это, выпейте… — пока брат нёс бокал, Гермиона пододвинулась к директору, поддержала Дамблдора за плечи, пока тот не осушил кубок. Гарри мгновенно вскочил на ноги, и, пока он зачерпывал зелье, Дамблдор взвыл с еще большей, чем прежде, мукой:       — Я хочу умереть! Хочу умереть! Прекрати это, прекрати, я хочу умереть! -Дамблдор выпил и, едва сделав последний глоток, завопил: — УБЕЙ МЕНЯ!       — Это… это последний! — задыхаясь, воскликнула Гермиона. — Выпейте его… и все закончится… все закончится…       Дамблдор приник к хрусталю, выпил все до капли и, страшно захрипев, перекатился лицом вниз.       — Нет! — закричали брат и сестра.       Гермиона в отчаянии бросилась рядом с Дамблдором на колени и перевернула его на спину. Очки Дамблдора съехали набок, рот был разинут, глаза закрыты. После некоторых манипуляций, веки Дамблдора затрепетали; у Гарри с Гермионой дрогнуло сердце.       — Сэр, вы…       — Воды, — прохрипел Дамблдор.       — Воды, — выдохнул Гарри, — да…       Гарри вскочил, схватил валявшийся в чаше кубок, едва заметив лежавший под ним золотой медальон с перекрученной цепочкой. Гермиона в это время помогла Дамблдору сесть.       — Агуаменти! — крикнул Гарри, ткнув волшебной палочкой в кубок. Кубок наполнился чистой водой. Гарри упал на колени, подошел к Дамблдору и поднес кубок к его губам — но кубок оказался пустым. — Проклятье…       — Это зачарованное место! — воскликнула Гермиона. Дамблдор застонал и начал задыхаться. После повторного заклинания, в кубке опять на секунду замерцала чистая вода, но, как только Гарри поднес его к губам Дамблдора, вода снова исчезла. Внезапно волшебник рухнул на землю, перевернулся на бок, дышал хрипло, с натугой, словно в агонии.       — Агуаменти! Агуаменти! АГУАМЕНТИ! — кричал Гарри, пока сестра пыталась привести директора в чувство. Кубок наполнился и опустел снова. Дыхание Дамблдора ослабевало. В мозгу кружился вихрь панических мыслей, и внезапно его осенило, в чем состоит единственный способ добыть воду; он понял, что именно так все и было задумано Волан-Де-Мортом… Он бросился к краю островка и окунул кубок в озеро, наполнив его до краев ледяной водой, которая никуда не исчезла.       Пока сестра не увидела, Гарри торопливо вернувшись к Дамблдору, неловко прижал кубок с водой к его лицу. Ни на что больше он был уже не способен: свободную руку сковало холодом, но не от ледяной воды — скользкая белая ладонь вцепилась в его запястье, и кто-то медленно поволок Гарри по камню назад, к кромке воды.       — ГАРРИ! — взвизгнула Гермиона. Поверхность озера утратила зеркальную гладкость, она вспенилась, и повсюду, куда ни взгляни, из темной воды поднимались белые головы и руки: мужчины, женщины и дети с ввалившимися, незрячими глазами приближались к островку — армия мертвецов, восставших из черных глубин. — Петрификус Тоталус! — крикнула девушка, оставляя директора одного, а Гарри в это время пытался зацепиться за гладкий, влажный камень и тыча палочкой в инфернала, который держал его за руку. Инфернал выпустил ее и с плеском рухнул в воду. Гарри с трудом поднялся на ноги, где ему уже помогла сестра, затем стукнула по голове. — Ты черпнул воду из озера!       Новые инферналы уже карабкались на остров, цеплялись костлявыми пальцами за гладкий камень, не сводя с Гарри и Гермионы пустых, матовых глаз, пропитанные водой отрепья волоклись за ними, запавшие рты плотоядно щерились.       — Петрификус Тоталус! — уже завопил Гарри, отшатываясь и рассекая палочкой воздух, — шестеро или семеро инферналов попадали, однако все большее и большее их число подступало к нему.       — Ступефай!       — Инкарцеро!       Еще несколько инферналов запнулись, одного-двух опутали веревки, но те, что вылезли на остров следом за ними, просто переступали через упавшие тела. Продолжая размахивать палочкой, Гарри в отчаянии взвыл:       — Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА!       Бесчувственные инферналы придвигались все ближе, со всех сторон к нему тянулись морщинистые руки. Отшатнувшись, Гермиона почувствовала, как её обхватывают сзади тощие, бесплотные, холодные, точно смерть, ладони… Ступни оторвались от камня, инферналы подняли её, медленно и неотвратимо потащили к воде. Прежде чем парень успел что-то понять — Гермиона скрылась под водой. Девушка барахталась, пыталась освободиться, но не получалось. Она всем телом чувствовала крик брата, отчаяние, но ничего не могла поделать.       Внезапно, её озарила мысль. Подняв вверх руку, девушка прошептала:       — Асцендио!       Мощным толчком Гермиону буквально выбивает из воды, после чего волшебница падает на мокрые скалы. Увидев сестру, Гарри бежит к ней, на ходу сбивая мертвецов. Как только оба оказались в объятьях друг друга, из-за спины вырвалось золотисто-багровое пламя, огненное кольцо окружило остров, инферналы спотыкались, не решаясь пройти сквозь пламя, чтобы достичь воды. Дамблдор снова стоял. Он был так же бледен, как обступившие их инферналы, но превосходил любого из них ростом, и в глазах его плясали отблески огня. Он держал свою палочку высоко над головой, словно факел, и из ее кончика вырывалось пламя, которое, как огромное лассо, окружало всех, кто находился на острове, кольцом тепла. Инферналы, натыкаясь один на другого, слепо метались в попытках спастись из огненного плена.       Дамблдор выгреб со дна каменной чаши медальон и сунул его под плащ. Не говоря ни слова, он жестом подозвал двойняшек к себе. Испуганные языками пламени инферналы явно не сознавали, что их добыча покидает остров. Дамблдор провел Гарри и Гермиону к лодке, огненное кольцо двигалось вместе с ними, и впавшие в полное замешательство инферналы тоже проводили их до самого края острова, а там облегченно скользнули в темную воду. Старый волшебник пошатнулся, пытаясь войти в нее, все его силы уходили на то, чтобы поддерживать защитное кольцо огня. Гарри быстро схватил его за руку, помог усесться. Когда трое втиснулись в лодку, она пустилась по черной воде в обратный путь, прочь от острова, все еще окруженная огненным кольцом. Казалось, что инферналы кишмя кишат под лодкой, но высунуться из воды не решаются.       Лодка с негромким стуком ударилась носом о камень, Гермиона выпрыгнула из нее первой, затем быстро обернулась, чтобы помочь Дамблдору, которого уже поддерживал Гарри. Едва Дамблдор ступил на берег, волшебная палочка выпала из его руки — огненное кольцо мгновенно исчезло, но инферналы так и не осмелились вылезти из воды. Маленькая лодчонка затонула, лязгая и позванивая цепью, которая тоже снова скользнула в озеро. Дамблдор протяжно вздохнул и привалился к стене пещеры.       — Я…       — Мы отведем вас, — тут же сказала Гермиона, — Гарри, дай ему опереться. Я пойду вперед!       Гарри кивнул и перебросил здоровую руку Дамблдора через свои плечи, приняв на себя большую часть его веса, и повел своего учителя вокруг озера.       — Проход снова будет закрыт… мой нож…       — Он не понадобится, я рассеку руку о камень, — сказала Гермиона, — и не спорь! — увидев возмущение на лице брата. — Вы только покажите мне где…       Гермиона вытерла ободранную руку о камень, и арочный проход, получив кровавое приношение, мгновенно раскрылся. Они пересекли внешнюю пещеру, Гермиона шла впереди, изредка оглядываясь назад, Гарри же помог Дамблдору спуститься в заполнявшую расщелину ледяную морскую воду.       — Сил хватит, — сказал Гарри, — придется трансгрессировать вдвоем, распределить мощность.       — Справимся, — кивнула Гермиона, подавая директору руку, — не тревожьтесь, профессор!       — А я и не тревожусь, — отозвался Дамблдор, чей голос, несмотря на студеную воду уже немного окреп, — вы же рядом.