Пророчество не лжёт

Асока очень любила это время, когда вечер уже закончился, а ночь ещё не вступила в свои права. С самого детства ей нравилось сидеть возле окна и смотреть, как постепенно темнеет небо, опуская за землю синие сумерки, окрашивающие привычные днем уличные виды в разные оттенки от серого до иссиня чёрного. От этого они казались какими-то особенно таинственными. Девочке невольно начинало казаться, что Татуин исчез и она находится в сказочном городе неизвестной планеты, где ждёт её особое приключение. Но вот уже пять лет как её нет на Татуине, а сказочный город, как и раньше, сопровождает её с приходом первых сумерек. Будто бы следуя по пятам за её душой, постоянно чего-то искавшей и не способной поймать, чтобы приблизить к глазам и рассмотреть наконец, что же такое она ищет и за чем бежит. Нет, этого не получилось ещё ни разу, лишь вот это состояние вечного поиска и нескончаемого бега всю жизнь преследовало Асоку и стало для неё родным. Так было и сегодня. Её час назад выписали из медкорпуса и по этому случаю Магистр Пло разрешил ей не посещать вечернюю тренировку. Против внепланового отдыха Тано не возражала, отсутствие тренировки перенесла с трудом. Она очень любила сражаться и не могла дождаться момента, когда её возьмут в настоящий бой. Пока же из самостоятельных мероприятий ей доверяли только вождение спидеров и аэрокаров разных моделей сложности. Небо как и раньше привлекало Асоку и понимало лучше, чем кто-то ещё, даже сейчас она сидела на подоконнике, подобрав под себя ноги, и с замиранием сердца смотрела вверх, где на темно-синей, казавшейся бархатной, небесной поверхности медленно, по одной, загораются белые точки звёзд. Сперва тонкие и робко-прозрачные, они постепенно увеличивались и отбрасывали в сторону мерцающие лучи. Это зрелище всегда больше других притягивало Асоку и никогда не надоедало ей. Правда сегодня её настроение было немного испорчено отсутсвием любимой тренировки, ведь как она не пыталась уговорить учителя отпустить её в тренировочный зал, всегда такой мягкий и понимающий, Магистр был непреклонен. — Асока — говорил ей кел-дор, положив обе руки на её плечи, как часто до этого делал отец девочки — Пойми меня правильно. Мне не жаль отпустить тебя и я, может быть, даже хотел бы, чтобы ты вместо того, чтобы сидеть весь вечер в комнате и бездельничать повторила бы навыки пройденного и приобрела новые, но... — Ну так и в чем же тогда проблема? — перебила его Тано, подпрыгивая и едва не сбрадывая с плеч тяжёлые ладони учителя — Вот и отпустите меня туда. Если и сами понимаете как для меня это важно. — Да, Асока, я это понимаю — всё тем же спокойным голосом продолжил Магистр — Но к сожалению понимаю и другое, то, что у тебя было сотрясение. С этим не шутят. Ты должна как следует отдохнуть. А завтра, с новыми силами, вернёшься к занятиям. Уверяю тебя, много ты не пропустишь. Асока с тяжёлым вздохом уступила и когда учитель ушёл, чтобы провести занятие по Основам Пилотирования с другими учениками, плюхнулась в кресло и с досадой ударила руками по подлокотникам. — Как же я ненавижу безделье! — сказала она с недовольным видом — Просто сидеть и ничего не делать, когда другие заняты чем-то интересным? Это было, к сожалению, правдой. В этот час времени все адепты Ордена, даже самые маленькие, были при деле. Юнлинги — на занятиях по Истории Республики, падаваны либо тренировались вместе с учителями, либо были на совместных заданиях. Даже Баррис нашла, чем занять время в отсутсвие наставницы — дежурила в медкорпусе, залечивая ожоги от тренировочных мечей и погружая с лечебный транс простудившихся, а так же в очередной раз пытаясь вывести из медитации старого Мастера Джоруса, ушедшего в неё добрых десятка два назад и возвращаться похоже не планировавшего. Одна только Асока не знала, что ей делать. Она взяла с полки какой-то голокрон и открыла его. Но вскоре закрыла обратно и Силой закинула на полку. Это оказалась запись Кодекса, да ещё и с пояснениями. — Фу, ну и скукотища! — поморщилась Тано и влезла на подоконник. За окном по-любому интереснее. Так и вышло, засмотревшись на закат и темнеющее небо, девочка понемногу забыла о своих горестях, высота в очередной раз помогла ей. Причём, увлекла настолько, что она не услышала тихого скрипа приоткрываемой двери и не сразу почувствовала лёгкое касание на своей руке. — Асока — услышала она чуть позже — Я слышал, что тебя отпустили. И что не разрешили на тренировку идти. Это очень грустно. Тогрута оторвала взгляд от неба и перевела в сторону комнаты, где тут же увидела Энакина. Мальчик стоял возле подоконника, одетый в свою обычную бежевую тунику и такие же брюки. Его сильно отросшие в последнее время волосы заметно потемнели, перестав выгорать, ведь на Корусанте солнце было не таким жарким, как на Шили, зато загар никуда не исчез. Он стоял и смотрел на Тано, робко улыбаясь. При виде него настроение девочки тоже начало приходить в норму, они всегда действовали друг на друга подобным образом, словно питая Силой. Особенно теперь, когда Асока была так расстроена из-за сорвавшихся планов и он, видно почувствовав это, нашёл способ сбежать с занятия и прийти к ней. Она тотчас спросила об этом и ответ последовал немедленно: — Я сказал, что мне было так стыдно за вчерашнюю драку, что я не спал всю ночь и теперь у меня ужасно болит голова и Мастер Йода отпустил меня. Велел посидеть в своей комнате и подумать о своём поведении. — Однако, ты предпочёл иное, интересно знать почему? — лукаво улыбнулась Асока, предвидя заранее, что скажет этот малолетний шалун с большим и добрым сердцем. И его слова заставили улыбнуться: — Если ты думаешь, что я ему соврал, то это неправда. Ну то есть почти совсем неправда. Мне и правда стыдно, ведь ты и из-за меня тоже осталась тут. Это Феррусу не стыдно, вот он и сидит сейчас на уроке и смеётся как ни в чем не бывало. Ведь никто же ничего не знает о драке, канцлер решил никому не говорить, а Феррус тем более. И я действительно не спал всю ночь. И даже в комнату пошёл, как мне сказали. Только в твою. В моей сейчас несколько одиноко. Вот только в одном я приврал, голова у меня не болит, совсем. Ты ведь не будешь меня за это ругать, правда? — Конечно же, не буду, — Асока уже откровенно смеялась — Ведь здесь, чтобы кого-то обругать, надо иметь звание Магистра, у меня же оно появиться ещё нескоро. И у нас ещё есть много времени. — Про время это ты точно. Оно сейчас такое удачное, учителя при деле, мы свободны. Давай смоемся тайком, а к ночи вернёмся! — предложил вдруг Энакин, посмотрев куда-то за окно. Асока устремилась взглядом туда же. На улице уже совсем стемнело и звезды, подобно маленьким бриллиантам, рассыпались по небосводу, словно приглашая взглянуть на себя поближе. Могла ли тогрута им отказать? Нет. И через минуту она уже отвечала юному другу: — Да с радостью! Мне так претит мысль о том, чтобы сидеть тут весь вечер. — Даже если бы я остался с тобой — хитро подмигнул Энакин, надеясь услышать опровержение. — Даже если! — разбила Асока его надежды и спрыгнула с подоконника. — Ах вот ты какая! — он сделал вид, что обиделся —А я ради тебя стащил ключ от ангара, а один из твоих дроидов сделал копию. Давно хотел тебе сказать, но как-то случая не находилось. — Так это значит... — У Асоки даже дыхание зашлось, когда она поняла суть слов приятеля. — Правильно! Идём скорее, не то наткнёмся на Йоду и тогда быть беде! — поторопил её Скайуокер — Как начнёт свою лекцию читать, так до самой ночи, а мне лично пока ещё не хочется спать. Асока сочла этой довод здравым и взяв товарища за руку, подняла оконную раму и благо был всего второй этаж, и после этого они вместе вылезли на поверхность. Снаружи было слегка прохладно, но не так, чтобы замёрзнуть, лёгкий ветерок приятно обдувал, а полная луна освещала дорогу. Конечно, существовал серьёзный риск наткнуться на кого-то из охраны, но, как выяснилось, Энакин знал несколько ходов, позволявших пройти к ангару незамеченными. И обойдя здание по периметру, двое беглецов достигли ангара. Энакин достал из кармана плоский электронный ключ-карту и вставил в отверстие у двери. Та, негромко пискнув, открылась, давая ребятам обозреть то, что скрывала: корабли разных моделей, размеров и предназначения. Они тут были самые разные, от маленьких и простых, используемых для передвижения в пределах планеты и перелетов на небольшие расстояния и огромных навороченных звездолетов, в салоне которых вполне можно было устроить себе достаточно комфортное жилище на приличный срок и часто устраивали, ведь на таких кораблях летали в другой конец галактики и на дальние рубежи. А вот и тот самый, на котором Асоку забрали с Татуина, на котором в последний раз летел её дорогой Фил. За прошедшие годы корабль заметно пообносился и обветшал, но был ещё на ходу и иногда использовался, но по большей части стоял в ангаре, как величественный памятник. Посмотрев на него, Тано горько вздохнула, мысленно переносясь в тот далекий день пять лет назад и потрогала рукой медальон у себя на шее. Он был сделан из дерева, растущего на Татуине, она сама сделала его, ещё давно, когда была маленькой. Медальон имел форму небольшого резного прямоугольника с закруглёнными краями, спереди он открывался и в это небольшое отверстие Асока положила нечто важное для себя, хотя и не очень значимое для простых обывателей — фантик от конфеты, данной ей Филом. Энакин заметил изменившееся выражение лица подруги и сразу всё понял, он знал ту историю. — Не расстраивайся, Асока, я уверен, он видит тебя из мира Силы и очень рад, что ты делаешь такие успехи — сказал мальчик и приобнял её за плечо. Энакин был ниже Асоки почти на голову, но телосложение имел схожее с её и потому стоя рядом они не смотрелись нелепо, как это могло быть. Он повёл её дальше, туда, ради чего, собственно и проник сюда, в зал, где стояли спидеры. Они тоже были разными, но Энакин, кажется, знал к чему идёт и скоро остановился около небольшого, синего цвета и почти самой современной модели. И прежде, чем Асока успела что-то сказать, прыгнул на водительское место и заводя мотор, хлопнул по сидению рядом: — Сопровождение подано, садитесь, госпожа сенатор — церемонно сказал Скайуокер, приготовившись вывести транспорт из ангара. — Энакин, ты сошёл с ума. Нас же прибьют — Асока просто опешила от задуманного им, но в то же время испытала тайный восторг, ей бы такое никогда не пришло в голову, но старший пока одерживал в ней верх. — Не о чем переживать, я хорошо управляю, а тут мне и делать ничего будет не нужно, просто настроить конечную точку следования — продолжал убеждать её Энакин — Садись, не то побежишь следом, а это ужасно далеко. — Ладно, убедил — сдалась всё же Асока, решив, что в случае чего сумеет его подстраховать — Но только туда и обратно! — Конечно, я и сам не хочу получить от хозяина транспорта, причём совсем даже не медаль! — согласился и Энакин, а когда Асока уселась в кресло, наконец тронулся с места и вылетев из ангара, начал набирать высоту. Они не стали подниматься в небо, да этого бы и не позволили возможности транспорта, а полетели примерно на высоте пятиэтажного здания. Верхний и Средний уровни Корусанта уже почти заснули, почти ни в одном из окон не горел свет, лишь круглосуточные магазины и увеселительные заведения вовсю зазывались посетителей ярко светившимися витринами. Но не туда лежал путь двоих подростков, сбегавших от тягот одиночества. Они пролетели уже все три уровня города-планеты и теперь направлялись к высокому мосту на краю центральной улицы Верхнего. Первое время ребята не разговаривали, просто смотрели в окно и наслаждались любимым обоими ощущением полёта. И лишь когда Асока нажала на кнопку включения музыкального проигрывателя, случайно выбрав в меню Любимые песни владельца, из её груди вырвалось удивлённое: — Вот это да! И кто же это у нас такой романтик? — Мы, Асока, только мы — сказал Энакин и странно улыбнулся, очевидно тоже услышал песню, доносившуюся из динамика: — Помнишь ли те короткие ночи и шальные дни — напевала нежным голосом молодая певица. — Был для нас одних весь этот мир — вторил ей певец с приятным бархатистым голосом. — Как обнявшись мы бродили молча, чуть дыша, а ты мальчишкой был, девчонкой я была — почти хором пропели оба поющих. — Помнишь, словно птицы, сорвались о любви слова? А ты мальчишкой был, девчонкой я была — как бы отвечая продолжала певица. — Как нас развела судьба нам это не понять... — тяжело вздыхал певец. — В сердце пустота, но осталась мечта... — спели они хором и грянул припев: — Вслед за ней, за мечтою иду я. Всё сильней, в мыслях тебя я целую. Может быть, в снах коротких ночами. Может быть, я тебя повстречаю! Под эту песню Асоке вспомнился сон, приснившийся ей сегодня ночью, во время транса. О нем она не удержавшись рассказала другу, когда они, посадив спидер возле моста, поднялись на него и взявшись за перила, смотрели вниз, на уснувший район. — Энакин, ты даже не предоставляешь себе, что мне приснилось — начала она, поймав рукой пролетавший мимо сухой листок какого-то дерева. — И что же, только не говори, что это был Мастер Йода, продававший душу за смертельные палочки — улыбнулся Энакин и рассмеялся. Но Асока была не расположена шутить: — В этом сне были мы с тобой, только уже взрослые. У тебя была косичка падавана, а волосы собраны в хвост, а у меня лекку достигли пояса, на монтраллах был венец, а не цепочка. Это значило, что я получила Рыцарское звание. Но даже не это было главным. А то, что мы с тобой... — в этом месте Асока слегка запнулась и отчего-то отвела глаза. — Что мы с тобой? — решил уточнить Энакин — Возглавили Орден вместо этих зануд? — Нет, мы с тобой поженились, до этого полюбив друг друга! — выпалила Асока и тут же испугалась, высказанное вслух это казалось ещё более странным и едва ли сейчас уместным. Однако, вопреки всему, Энакина это не смутило, его глаза остались серьёзными, а взгляд прямым, словно он знал что-то такое, что ещё не было известно тогруте. — Это не случайно, Асока, я правда об этом думаю, я очень хотел бы всегда быть с тобой рядом, даже когда мы перестанем быть учениками, и я уверен, что мы поженимся, когда вырастем, и никакой Кодекс нам не помешает — сказал он на одном дыхании и заставил Тано совсем уж покраснеть и отвернуться. — Полетели обратно, нас скоро хватятся — сказала она с трудом, заставив себя повернуться к Энакину. Сказанное другом смутило её, хотелось перевести тему на ту, обсуждать которую она хотя бы была готова. — Ты права, Винду не обрадуется, хватившись своей потери — Энакин уже проклинал себя за такую поспешность. Надо было иначе приполнести ей своё намерение. Но теперь уже поздно, осталось надеяться, что на их дружбе это не отразиться. Обратную дорогу провели молча, даже не включая музыку и не смеясь над романтиком-Мейсом, любившим такие песни. До того ли было. А завтра и вовсе произойдёт то, что надолго перевернёт перевернёт им сознание и уж точно заслонит собой это нелепое объяснение в чувствах. Ведь завтра будет слёт.