Пророчество не лжёт

Асока вздрогнула и тут же отстранилась, словно её поймали за чем-то постыдным. Оцепенение сошло и будто бы отскочило от неё, как мячик. Остались только стыд и неловкость. Она даже встала и чуть отошла от Энакина, мгновенно возвращаясь в реальность. С небывалой остротой Асока поняла вдруг, что она натворила и что на это скажет её учитель, когда она перезвонит ему, чтобы объяснить ситуацию. В том, что сделать это будет необходимо Тано не сомневалась. События сегодняшнего дня, а вернее той его части, в которой она сама наворотила делов, навалились с новой силой, заставляя душу сжиматься от неясного трепета. «Сбежала с испытаний. Угнала корабль. Устроила резню в доме старосты посёлка. Но самое главное — не сумела спасти папу. Не успела. Прилетела увидеться, осталась на похороны» — проносилось у неё в голове. Слез больше не было, все вышли во время похорон, пролившись в могилу отца. Но, странное дело, не было и страха и даже волнения за то, что будет ей, когда она попадёт на разборки к Совету. Было лишь чувство опустошения и полного безразличия к тому, что будет с ней дальше. Теперь это бессмысленно. Ведь не кому больше посвящать свои победы и успехи. Не с кем ждать встречи. Никто больше не выйдет к ней из маленького домика. Не улыбнётся. Не прижмёт к себе. Нет его больше. Нет папы. Нет единственного родного и по-настоящему близкого человека. Раз так, то ничего не имеет смысла. Всё стало пустым и вовсе не нужным ей. Девушка опустилась на песок и закрыла лицо руками. Не хотелось ни говорить, не видеть кого-то. Хотелось просто вот так сидеть и ждать, когда Сила проявит милость и заберёт её в иной мир, где нет сверкающих звёзд, быстроходных кораблей и Храма с четырьмя шпилями. За то есть папа и там он её не оставит. Никогда и ни за что. А разве же это не стоит всего, что есть здесь, в этой холодной и равнодушной галактике, где есть такие, как этот староста, которым всё равно на чужое горе и кого не трогают слезы осиротевших. — Асока Тано, немедленно возвращайся на Корусант!» — вновь послышалось из коммуникатора. Девушка вздрогнула и встала. Нужно лететь, иначе не отвертится. Разноса не миновать, это точно, впрочем, как уже было известно, Асоку это не волновало, она же не могла знать, что конкретно думает обо всем об этом её учитель и те, кто в данную минуту был возле него. *** Испытание шло полным ходом, ученики ровной колонной встали у ворот Храма и по одному входили туда по команде Магистра Йоды. Асока была одной из последних и потому её отсутсвие заметилось далеко не сразу, лишь только когда в ворота вошёл Феррус и Мастер заявил: — Асока Тано. К испытанию подготовиться изволь! Не получив в ответ не единого движения, слегка заволновался. Обычно Асока не отличалась излишней скромностью и никогда не упускала возможности заявить о себе и поэтому Гранд-Мастер был уверен, что наглая тогрута сейчас же выпрыгнет ему навстречу, едва не снеся с ног, и даже на всякий случай отошёл в сторону, но зря. Асока даже не отозвалась. Подождав ещё секунду, Йода подошёл к колонне учеников и вздрогнул: Тано отсутствовала. Не было видно и её верного пажа Скайуокера. И быстро сообразил, что дело начисто, Мастер отправил на испытание следующего ученика и подошёл к своим коллегам, вдруг это они уже зачем-то отозвали Асоку из очереди? Например, Магистр Пло, чтобы сказать ей напутственное слово. Хотя, это было в порядке бреда, сказать обо всем можно было ещё и в полёте, нет нужды повторять это много раз. Однако, подойдя, заметил, что Пло о чем-то говорит товарищам, а те внимательно слушали его. Прислушавшись, он смог разобрать: — Моя ученица испытывает сейчас сильную боль — произнёс Пло, оглядывая притихших Магистров — Я ощущаю это. — Зачем же не остановили её, видя, что она сбегает? — спросил Магистр Винду, предвкушая расправу над нарушительницей. — Не всё так просто, видения Силы не бывают беспочвенны и потом, она владеет управлением корабля едва ли не лучше, чем мы все — пояснил учитель Асоки, начав сомневаться, правильно ли он сделал, дав ей улететь. — Но где же она сейчас? — никак не успокаивался Винду. — На Татуине — не теряя прежнего спокойствия произнёс Пло, сложив перед собой руки. — Занесла же её туда нелёгкая — проворчал Мейс, уставясь глазами в землю. Мастер Пло ничего ему не ответил на это, он лишь печально посмотрел куда-то вдаль и неожиданно подумал о том, чем может обернуться для тогруты неожиданное происшествие, но поделиться этим с коллегами считал преждевременным. Винду непременно кинулся бы возражать, если он только намекнёт на это и потому Магистр решил отложить этот вопрос до прилёта на Корусант. Пло ещё подумал о том, что возможно Асока сама вернётся туда ещё до прилёта остальных, но нет, в Храме её не видели с самого утра и Феррус, конечно же, мигом разнёс по нему сплетню про сбежавшую с испытаний. — Феррус, желаю тебе никогда не пережить подобного — серьёзно сказал Пло, глядя на подростка с неодобрением. Он изначально был против, чтобы его отправляли на испытания, но Мастер Сири Тачи уж очень уверяла, что он готов и Пло уступил, не удивившись, кстати, что Олин провалился. Но думать сейчас следовало не об этом, ведь испытания можно было пройти снова, а вот пережить потерю близкого человека, увы, не так-то легко пережить, даже джедаю. — Почему же она со мной не поделилась? — размышлял вслух кел-дорец, набирая на коммуникаторе знакомый контакт и вводя текст сообщения — Я же всё видел, всё чувствовал. Неужели она подумала, что я не пойму её? Увы, добрый учитель не знал, что такие глубинные переживания своего сердца Асока уже давно доверяет не ему и даже не Энакину, а тому, кто сейчас, не думая ни о чем, сидит в здании сената, собираясь лететь на очередные переговоры. Он явно не знал того, что сейчас происходило с Асокой, а если и знал, то не спешил ничего предпринимать, будто желая лично увидеть, как она справится с ударом судьбы. А справлялась Асока с трудом, уже заранее зная, что эта боль потери останется с ней всегда и она вечно будет тосковать по отцу, но рядом с ней в эту секунду был только Энакин. Он тоже слышал сообщение и понял, что нужно лететь, иначе будут проблемы. Но прежде, чем улететь, девушка внезапно кое-что придумала и зайдя в новый и увы последний дом своего отца, без труда нашла на тумбочке, возле его кровати, его любимый значок, который хотела взять себе на память, положив в карман. Но в последний момент, подумав, что он может потеряться, девушка прошла на кухню и взяв небольшое приспособление для розжига плиты, поднесла к нему значок, изображавший символ, похожий на подкову. И когда металл нагрелся до красноты, Асока, закусив нижнюю губу, крепко прижала значок к своему левому плечу. Тело пронзила острая боль, из глаз хлынули слезы, но Тано продолжила держать значок, пока металл не сделался почти холодным. И только когда на плече остался воспаленно-красный подковообразный след, обещавший впоследствии стать очень заметным, даже на её карамельной коже шрамом, она положила значок в карман своего пояса и выйдя из дома, последний раз посмотрела на посёлок. Корабль Асоки остался на центральной площади Мос-Айсли и вместе с двумя учениками на Корусант летели 3РО и Оуэла — сводная сестра Асоки, так же чувствительная к Силе. Ведь никого из родных у девочки не было, а оставаться на Татуине без поддержки близких было очень рисковано и Асока решилась на свой страх и риск попробовать показать её Совету. Однако, в полёте никто не разговаривал, каждый был погружён в свои мысли. Асока думала об отце, о том как ей жить теперь без надежды на встречу и со знанием того, что она теперь совершенно одна против целого мира. Конечно, с ней рядом будут учитель, Энакин, канцлер и эта девочка, за судьбу которой Асока теперь была ответственна, но всё это было не то. Никто из них не заменит папу. Они могут лишь поговорить с ней о её боли и то не все. Мысли перескочили на канцлера и замерли на том, что именно ему она и хочет доверить свои чувства в данный момент, однако рассказать придётся и учителю, вот только об одном придётся умолчать — о том, что Асока устроила в доме старосты. Об этом не должен знать никто. И вовсе не от того, что это серьёзное нарушение Кодекса, куда более серьёзное даже, чем её побег, а потому, что она сама не верила в то, что это было делом её рук. Нет. Она не могла так поступить — убить трёх безоружных людей, которые не только не нападали на неё, а даже не сопротивлялись. Но это случилось и виновата в этом она, Асока и именно ей придётся теперь жить с этим грузом и страхом потери близких, который теперь возрастёт до размеров целой галактики. Энакин размышлял больше о том, что произошло возле могилы, вернее, произошло бы, если бы не звонок. И мысль об этом волновала и тревожила, толкая вновь испытать то пьянящее чувство близости, притом, близости не физической, как таковой, которой так страстно жаждут все подростки и при которой не особенно важно, какая девушка находится рядом. Пусть даже она будет некрасивая или неумная, тот факт, что она девушка и что она рядом, заслонит все недостатки. Нет, тут была близость совсем иная, близость не тела, а именно души, когда мысли идут в одном направлении, когда слышишь биение её сердца рядом со своим, когда её боль ощущается как собственная и ты готов на всё, чтобы избавить её от страданий. Это чувство было новым и от того ещё более острым в его желании укорениться в душе и остаться там. Оуэла же только и думала сейчас, что о том, как попадёт в Орден и что же её там ждало. Она немало слышала о нем и представляла себе как это быть там и иного пути для себя не видела. Но так или иначе, все трое сильно удивились, когда подходя к залу Совета, они, ожидая выговора, на самом деле получили...