Пророчество не лжёт

Быстро устав от прогулки на жаре, Энакин и Асока решили сделать привал у полюбившегося обоим маленького водопада. Больше недели уже провела Асока на этой чудесной планете, с которой изначально произошли все тогруты и с каждым днём всё сильнее в неё влюблялась. Очевидно, в ней говорил зов крови предков, для которых природа и её девственная нетронутая красота всегда являлись родной стихией. Ведь самые древние тогруты жили племенами в лесах и существовали за счёт охоты на местных зверей. Они всегда держались вместе и говорили сами о себе как об одном целом с командой. К тому же всегда ходили без обуви, уверяя, что так они лучше ощущают связь с землёй. Асока однажды тоже попробовала так и на одной из прогулок сняла лёгкие туфли-балетки, что носила здесь вместо обычных тяжелых сапог и босиком пошла по тропинке. Сначала ей понравилось, росистая трава приятно холодила ступни, а шершавые камешки, нагретые солнцем, давали весьма интересные ощущения. Энакин смотрел на неё, как всегда, с умилением и затаенным восторгом, но сам, однако, не спешил избавиться от ботинок и вскоре Тано поняла почему. — Ай! — вскрикнула она, наступив на сучок — Ой — добавила через секунду, попав пальцем ноги в грязную лужу — Ну к хаттам! — сделала окончательный вывод девушка, когда вступила в рассыпанную хвою и вытерев ступни травой, опять сунула их в балетки. — Что? Зов предков резко замолчал? — усмехнулся Энакин, глядя в недовольное лицо тогруты — Или тебе уже не хочется быть собой? — Да, нелегко приходились мои предкам — согласилась Тано, осторожно ступая снова, забыв, что она уже в обуви. — А может быть ты реально не от них произошла? — выдвинул новое предположение Скайуокер — Я вот тоже не совсем человек. Ты не знала? А я на самом деле из родианцев, вот, смотри! И Энакин смешно вытянул губы трубочкой, надул щеки и выпучил глаза и правда становясь похожим на родианца, только, разве, что не зелёным. Асока не могла не засмеяться и не перестать обижаться на своего весёлого не в меру друга. — Похоже, я и правда не тогрута — сказала она, перевозя дыхание — Вот, интересно стало теперь, кто я такая? Может быть я забрак? И сорвав несколько несколько веточек с куста, Асока приставила их к голове, изображая рожки. Теперь очередь хохотать пришла уже Энакину. Однако и он тоже выдвинул своё предположение: — А мне отчего-то кажется, что ты намного больше похожа на каминьонку, у тебя такая же длинная шея. Асоке это понравилось и она, выгнув спину, ещё сильнее вытянула вверх шею, убрав на спину свои лекку. Но в конце-концов, перебрав все известные обоих расы галактики, Асока наконец поняла, кем она хочет быть на самом деле: — Ты знаешь, Энакин, я поняла, что я такое — не поверишь, наверное, но я хатт! — выдала она и выпучив и без того большие глаза, упала на траву и поползла по ней животом, опираясь только на руки. В общем, домой они пришли по уши в траве, изляпанные, но донельзя весёлые, порадовав Селину хорошим аппетитом. Но сегодня день выдался жарким и привал потребовался раньше обычного и сделал был в полюбившемся месте, в тени куста возле миниатюрного водопада. — В это время года редко бывает так жарко — вздохнул Энакин, опускаясь на траву — А сегодня, наверное, можно даже искупаться! — Это было бы очень здорово — сказала Асока, любившая это дело больше даже, чем тренировки и не дожидаясь ответа, подскочила к озеру и сбросив бывший сегодня на ней тонкий голубой сарафан и балетки, оставшись в одном белом комплекте нижнего белья, с разбегу запрыгнула в прозрачно-голубую воду. Занырнув с головой и проплыв пару метров, Асока высунулась на поверхность и приветливо махнула рукой, призывая Энакина присоединиться. Тот по-прежнему был на берегу и просто смотрел как она плавает, как всегда любуясь ею. Но тут не устоял и тоже скинув рубашку и штаны, прыгнул в воду, на плаву догоняя Асоку. Та уже уплыла на середину озера, ловко размахивая руками, Энакин быстро придумал выход и поднырнув под неё, поймал момент и схватил за ногу. Асока дёрнулась в сторону и с визгом окатила его брызгами. Скайуокер не остался в долгу и мигом отправил в сторону Тано мощный холодный поток, явно используя Силу. — Ах ты негодник — ругнулась она шутливо — Ты же мне весь макияж размазал! Ух я тебе сейчас! И тут же в сторону Скайуокера отправился раскидистый фонтан, который на миг закрыл ему зрение, этого достаточно хватило, чтобы она навалилась на него и ловко опрокинув заставила нырнуть и оттолкнувшись руками от его плеч, подпрыгнула и кувыркнувшись в воздухе, плюхнулась неподалеку от него. — И всё-то ты врешь, — сказал Энакин, отфыркавшись — Никакого макияжа у тебя нет, да он тебе и не нужен, ты и так красивая. — Ну если я красивая, то ты великий подлиза и страшный обманщик, ведь тогруты не могут нравится людям — рассмеялась Асока и щёлкнула его по носу. Энакин тоже засмеялась, но уже как-то натянуто. «Ну вот, она до сих пор считает меня ребёнком. Как же это мучительно. Хотя я в принципе её понимаю, трудно увидеть мужчину в том, кого знала сопливым мальчишкой. Я тоже, наверное, так бы не смог» — подумал он с грустью, выходя из озера. Полотенец у них не было и вытеревшись его рубашкой, молодые люди растянулись на траве, позволив солнцу высушить оставшуюся на них воду. Асока вскоре надела свой сарафан, а Энакин по-прежнему остался в одних штанах, рубашка ещё не высохла. Они перешли под тень куста и открыв привнесённую с собой корзинку с фруктами и начали с аппетитом поглощать джоганы и бананы. Асока протянула Энакину большой финик и при этом вскользнула взглядом по его фигуре, изменившейся за последнее время. Куда только пропала мальчишеская худоба и подростковая угловатость? Когда они успели смениться красиво очерченным рельефом натренированных мышц? Когда же успело его лицо из детского и худого успело принять черты взрослого юноши, такого интересного и, пожалуй, даже красивого. «Да нет, глупости» — подумала Асока, одёргивая разыгравшуюся фантазию — «Это всё тот же малыш Эни, с которым мы прятались от камнепада в пещере и которого я потом учила управляться с оружием». Но тут она заметила как ему на лоб упала одна из его русых, чуть завивавшихся прядей и не удержавшись, поправила её рукой. И удивилась тому, что её пальцы при этом странно дрогнули и их словно обожгло, едва они коснулись горячей кожи лба. «Что это опять за ерунда такая?» — подумала Асока, молча отдав ему финик — «Да мы сотни раз до этого касались друг друга и всё было нормально, что же теперь такое? Наверное, это жара на меня так действует». Придя к такому выводу, Асока переключилась на фрукты. Энакин так же не стал развивать сложную тему, лишь когда они порезали небольшой арбуз и съели по первой дольке, решился вдруг на один вопрос: — Асока, скажи мне, а ты хоть раз испытывала к кому-то сильные чувства, ну похожие на те, что запрещены Кодексом? Асока ответила нескоро, честно попыталась собраться с мыслями, чтобы припомнить что-то такое, но не смогла. Чувства никогда не были той областью, которую она стремилась развить, много больше времени уделялось практике. О чем она и поспешила сказать Скайуокеру, дав тому новую пищу для размышлений о том, почему она так себя с ним ведёт. — А мне вот кажется так, что настоящее чувство всегда вырастает из чего-то иного, что на первый взгляд не способно породить его, из дружбы, например, когда люди узнают друг друга постепенно и понимают со временем, что стали необходимы друг другу — пустился юноша в пространственные объяснения. — И закончится тем, что нас накроют и заставят расстаться, если вообще из Ордена не выпрут — разбила Асока его иллюзии, заставив поморщиться. Вот вечно она так, всегда умеет в нужный момент всё испортить. Положение спас какой-то шум прямо над кустами, оба синхронно повернули головы в ту сторону и увидели как по полянке с самым задумчивым видом шествует крупный зверь с густой рыжей шерстью и длинной острой мордой. Асока узнала его, конечно, ещё в прошлый визит познакомились. — Иди сюда, малыш — позвала Асока, помахав рукой большому акулу. — Хорош малыш, ну хоть поужинает нормально, ужином из трёх блюд — проворчал Энакин недовольно, но тогрута его успокоила: — Не переживай, он не кусается, фрукты явно вкуснее нас. И с этими словами бросила зверьку банан, при этом подошла к нему совсем близко когда тот нагнулся, чтобы взять с травы угощение, положила руку ему на шею и несколько раз провела. Акул в ответ поднял голову и позволил почесать себе подбородок, а потом и вовсе приклонил колени, чтобы Асока смогла залезть ему на спину. Тогрута влезла на него и управляя зверем при помощи касаний, прошлась шагом, несколько раз прыгнула, потом легко побежала. Энакин смотрел с нескрываемым восторгом, вызванным её смелостью и тут же захотел уже сам попробовать повторить это. Тогда Асока спустилась и помогла ему влезть, но не проехал Энакин и нескольких метров, как вдруг свалился со зверька и с негромким вскриком упал на траву. Акул, почуяв неладное, быстро унёсся в лес. Скайуокер остался неподвижно лежать на траве, закрыв глаза. Асока несказанно встревожилась этим и опустившись рядом, нагнулась к самому лицу юноши, желая узнать насколько сильно он пострадал и внимательно взглянула в заставшие черты побледневшего лица. Энакин не проявлял признаков жизни и Асоке пришлось потрогать его рукой на плечо, как тут же оказалась схвачена и резко опрокинута прямо не него. — Хахаха! — заливался Энакин, не позволяя ей встать — Попалась, которая кусалась! — Что? Я даже не думала об этом — возмутилась Асока за такой обман — За то сейчас могу, ты мне это официально разрешил! И острые зубы тотчас же вцепились ему в плечо, обещая оставить большой синяк. Другой раз будет думать, прежде, чем так шутить. — Ну и зачем ты встал? Мне так понравилось на подушечке — попробовала обидеться Асока, когда они поднялись. — Сама виновата, придумала же, Кодекс нарушать, о комфорте задумалась — Энакин ответил с таким же деланным возмущением. Тут с озера подул лёгкий ветерок и распушил волосы Энакина и прилепил на плечо Асоки какой-то сухой листок. Скайуокер протянул руку и снял его, но руки не отнял, просто не смог, почувствовав пальцами нежную мягкость кожи. Он понимал, что это выглядит неприлично, но никак не мог отвести руку обратно, плюс ко всему, юноша и так стоял к Асоке непозволительно близко. И вот он уже совсем было собрался отодвинутся, как вдруг тогрута слегка повернулась и спросила, обдав горячим дыханием ямку между его ключиц: — Скажи, а тебе нравится ветер? Энакин на секунду замер и после вместо него заговорила душа, отдаваясь в монтраллах собеседницы приятным, немного щекочущим теплом: — Ты знаешь, раньше я терпеть его не мог, он был такой резкий, агрессивный, сбивал с ног, а вот сейчас он совершенно другой, такой нежный и мягкий. Последние слова прозвучали тише, но оказались слышнее предыдущих, сказанных громче, потому, что Энакин наклонил голову, проводя рукой по её плечу, Асока, покорная этому движению, наоборот подняла голову и в следующий миг всё её существо устремилось навстречу погладившей её руке, а разом вспыхнувшие губы легко нашли другие, точно такие же, встречаясь с ними на полпути с намерением долго не расставаться. Поцелуй был сперва робким и словно боязливым, опасаясь отторжения, но постепенно набирал обороты, становясь глубже и нежнее, вмещая в себя то, чего оба так долго не могли выразить словами, но то, что давно жило в их сердцах, соединённых в детстве, прося на потерять друг друга хотя бы сейчас. Ну, дай им Сила прислушаться.