Пророчество не лжёт

Асоку выписали на следующий день, посчитав её состояние достаточно удовлетворительным, тогрута и вправду не ощущала недомогания, чего не скажешь о её ребенке. Тот остался в камере, чтобы доразвиться до нужного срока, набрав достаточный рост и вес. Правду о том, чей он сын знали лишь трое, не считая самой Тано: Энакин, канцлер, Магистр Пло и целитель, последний знал меньше других, но за то никому не проболтается. Для всех остальных этот ребёнок был сиротой, найденным на дальних рубежах и переданным в храм для дальнейшего обучения, такая версия устраивала всех, по крайней мере по части правдоподобности. Такое случалось уже не раз, например Баррис, которую принесли в храм едва родившийся. В общем, по этой части проблем не было и Асока могла, когда хотела, навещать его, благо анализ на медихлорианы оказался положительным и можно было не опасаться того, что ребёнка от неё заберут. А уж желание в будущем обучать его и вовсе убедило остальных в возможности быть допущенной к ребёнку. Ну, а пока тогрута вернулась к своим прямым обязанностям Рыцаря-джедая, которые обещали заметно перемениться по причине того, что вчера сказал ей канцлер. Она и сейчас думала об этих словах, идя по коридору к Залу Совета, а точнее о том, как приподнесет эти слова Магистрам, уже предвидя какую бурю неудовольствия поднимет то, что она сообщит. — Асока — произнёс Палпатин вчера, едва справившись о её самочувствии — Сенат наделил меня особыми полномочиями. И теперь сенат и Орден неразрывно связаны друг с другом, в связи с этим мне потребуется кто-то из Ордена, кто помогал бы мне в работе с ним. Канцлер говорил в своей обычной манере, неясной многим, но для Асоки давно уже привычной и почти родной. Он одновременно выдавал напрямую всё то, что хотел сказать и как бы завуалировал некоторую часть из сказанного, давая понять, что это не всё и скоро откроется большее. Для тех, кто не перестанет слушать. Асока не перестала, но прежде решилась спросить: -- Вы решили заключить договор с одним из членов Совета? Не думаю, что кто-то из них согласится. Последнее вырвалось помимо воли и Тано ничего не планировала вкладывать в это, однако, так же невольно там проскочили определённые эмоции, именно те из них, что улавливала Тёмная сторона. Палпатин подумав некоторое время и наконец решился приоткрыть закрытую сторону своего сообщения: -- Верно, я тоже так думаю, -- неожиданно согласился с ней канцлер -- Поэтому придумал кое-что получше, ведь если я не могу приблизиться к Совету, Совет приблизится ко мне и поможет в этом тот, кого я внедрю на свободное двенадцатое место. Вернее, уже сделал это, высказав своё намерение Мастеру Йоде. -- Представляю, в каком он был восторге, Йода терпеть не может политиков -- улыбнулась Асока, явственно представив, что он мог ответить Палпатину и как, несложно было представить это. -- Ты угадала, ведь тебе же ещё не присудили звание Магистра? -- лукаво усмехнулся канцлер, приведя этим Асоку в крайнее недоумение, она поняла, в чем дело и когда попыталась воспрепятствовать, получила в ответ лишь твёрдое и непререкаемое: -- Кто как не ты не раз спасал мне жизнь. И вот теперь Асока шла в Зал Совета, готовясь быть объявленной двенадцатой среди именитых Мастеров. Пока об этом знал лишь Йода, хотя, возможно уже и не только, ведь Луминара Ундулли, прошедшая сейчас мимо тогруты, бросила в её сторону взгляд, в котором читалась с трудом сдержанная обида и неприятие. Это как раз не удивляло, ведь прежде это самое место в Совете, в кресле недавно погибшего Ивена Пиеля, было обещано ей, Луминаре, теперь же оно доставалось тогруте. «Этой наглой выскочке без каких-то явных заслуг перед Орденом» -- скорее всего промелькнуло в голове у каждого второго джедая, за то, можно быть уверенной, что ни один из них не вспомнил, что эта самая «наглая выскочка» в одиночку, и не прибегая ни к чьей помощи, сперва уничтожила центр управления дроидами, а после и самих Графа Дуку и генерала Гривуса. Да, не вспомнил, это стало понятно, едва она сейчас вошла в Зал и по первым же брошенным на неё взглядам, поняла, что и здесь большинство было на стороне Луминары, считая её более достойной этого места. На самом деле, если подумать, то их возмущения было весьма оправданным, ведь та была заслуженным адептом, прошедшим не одну войну, имея звание генерала и Магистра, всё то, из чего у Асоки был только генеральский чин. И потом Ундулли шла к этому долго и планомерно, и все товарищи были согласны с её кандидатурой, а тут появилась какая-то девчонка, значимая лишь самим фактом этого появления и да, ещё и несравненно высоким количеством медихлорианов и в один присест отобрала у важной коллеги тепленькое местечко. И нет никакой разницы в том, что и для самой Асоки это назначение стало не меньшим шоком, чем для них, и что возможно она сама бы от него отказалась, дай только кто такую возможность. Неважно, встреча её в новом качестве вышла довольно сухой, Винду лишь сухо кивнул и сказал: -- Садись в кресло. Совет принимает тебя в свои ряды, однако, не присуждает тебе звания Магистра. Асока покорно присела на край кресла Пиеля, ощущая себя при этом холодно и неуютно, кожей чувствуя неприязненные взгляды. И наверное именно поэтому так сильно разволновалась и начала разговор явно не с того: -- Магистр Винду, но ведь так же нельзя, в Совет входят лишь те, кто имеет звание Магистра. При этих словах лица старших товарищей стали ещё суровее, а в глазах ясно читалось почти неприкрытое осуждение. «Совсем уже обнаглела, девчонка» -- явно хотели они сказать -- «Мало того, что место за просто так получила, так ещё и звание ей подавай!» -- Такого было распоряжение канцлера -- спокойно ответил Мейс, но взгляд его был не менее жёстким, чем у остальных. Словно и он пытался этим сказать : «Мне тоже не нравится эта идея, по мне ты и на падавана не тянешь, но спорить я не могу, слово канцлера теперь решающее». И больше ничего не сказав на эту тему, Винду перешёл к теме сегодняшнего заседания, которой стала преступная группировка, орудующая на Нижнем уровне, следовало поймать её главаря и доставить по месту заключения. Асока примерно знала об этой ситуации, о ней говорили ещё в прошлом месяце и она не сомневалась в том, кого пошлют на её урегулирование, ей уже не раз сказали об этом, но видимо кто-то решил, что одного шока ей на сегодня мало и девушка через минуту услышала: -- Для выполнения этого задания Совет назначает Рыцаря Баррис Оффи и её бывшего наставника Магистра Луминару Ундулли, следует немедленно известить их об этом. Каждое слово падало на душу Асоки словно тяжёлый камень. Это задание было обещано ей, об этом было не раз уже сказано и вот теперь такое. Как же можно так? Это казалось ужасной несправедливостью и позабыв про свой новый статус, требовавший так же и соответственного поведения, тогрута вскочила с места и громко спросила одновременно у всех: -- Как это понимать, товарищи? Мне говорили, что на это задание уже давно поставили меня! Ответом послужили несколько секунд тишины, которая, впрочем, легко расшифровывалась как: «Место в Совете тоже изначально было не твоим и все это знали». Только потом слово взял Мейс: -- Рыцарь Тано -- сказал он, делая акцент на первом слове, тем самым подчёркивая разницу между ними, несмотря на общие теперь условия -- Решение уже принято и оспорить его невозможно. Асока, понурив голову, уселась обратно в неудобное кресло. Ну вот, в очередной раз её щёлкнули по носу, как юнлинга какого. Как же она от этого устала. Но ничего, вот кончится это протокольное заседание и она пойдёт к тому, кто это всё устроил и потребует объяснений. Оно и вправду продлилось недолго, только в самом конце Асока не удержалась и спросила у Йоды почему они изменили состав участников следующей миссии. Ответ ей не понравился: -- Рыцарь Тано, иной раз спорить с Советом не следует тебе, ибо доверие это пред ним подрывает твоё, случаи были уже таковые. Асока поняла всё и даже больше, чем возможно хотел сказать ей Магистр. Она хорошо умела читать между строк, сам же Йода и научил её этому. «Вот, значит, как, ну, что ж, если они считают меня недостойной, то я и стану для них таковой!» --подумала Асока и не дождавшись пока заседание объявят законченный, встала с места и вышла за дверь, точнее сказать, почти выбежала и стремительно пошла по коридору, отчего полы её красной накидки развевались, подобно крыльям край-дракона. Конечная точка пути была хорошо известна и многим понятна, то место, где ей всегда рады, всегда поймут и не прогонят-- кабинет канцлера. Но, как известно, эмоции--не лучший советчик в деле, напротив, они чаще мешают ему и поэтому, думая о том, как бы скорее добраться до Палпатина и рассказать ему о жестокой обиде на Совет, девушка забыла о том, что было рядом и потому, не пройдя и пары метров, наступила на свою накидку и не устояв, начала падать вперёд, отчего достаточно сильно подвернула ногу и вынуждена была прислониться к стене, ожидая пока пройдёт резкая боль в ступне. Стена примыкала к Залу Совета и тогрута своим обостренным, как у всех представителей этой расы слухом, могла разобрать каждое слово из произносимых там и даже понять кому принадлежит каждое. -- Я надеюсь, Магистр, вы понимаете, что делаете, отстраняя Асоку от этого задания? -- произнёс Мастер Пло, очевидно не совсем понявший причину этого. -- Понимаю и даже больше того, считаю такой вариант единственно возможным в данной ситуации -- спокойно ответил ему Винду, уверенный в своей правоте. -- Магистр прав -- тотчас же согласилась с ним Депа Билаба всегда и во всем поддерживавшая своего бывшего Мастера -- Ведь никак нельзя забывать о том, чем закончилась для неё предыдущая миссия. Нельзя допускать повторения. -- Да, верно, мы же не хотим, чтобы Рыцарь Тано, под влиянием своих знаменитых эмоций, перебила всех преступников и переключилась на нас за одно только то, что мы не думаем аналогично ей? -- поддержал товарищей и Аген Коллар, прижав ладонь к шее, на которой ещё виделись синяки от Силового захвата Асоки. -- Коллеги -- вмешался в их спор спокойный голос Шаак Ти -- Быть может, мы не должны быть столь категоричными относительно Асоки, не следует ставить на ней крест из-за одного случая, не знаю, как вы, а я уверена, что мы должны не корить её при любом случае, а попробовать дать ей шанс. Но этого Тано уже не слышала, хватило и первых двух реплик, чтобы остатки всего доброго и светлого, относительно своих вышестоящих товарищей с треском распались в душе на сотни осколков, устремив остатки в сторону здания сената, в котором сейчас приветливо светилось, словно ожидая её, одно единственное окно.