Другая сторона

Они встретились в общей сложности три раза. В этом новом статусе. Всего три! А было уже два поцелуя… Ладно, первый, пожалуй, нельзя было считать таковым. Но второй — определенно да. И он даже близко не стоял с теми неловкими, дурацкими обменами слюнями с Виктором, прости Мерлин! Они вышли как всегда по отдельности, но тут первым ушел он. Видимо, когда понял, что она останавливаться не собирается… «ТАК! Даже думать об этом не смей, Гермиона!» — одернула себя девушка. Она уже пятнадцать минут стояла недалеко от гостиной Гриффиндора, пытаясь собрать себя в кучу и заставить свои мозги работать. Она не будет думать об этом сейчас. А еще лучше — вообще никогда. Потому что это не подчиняется логике, ее разум бессилен. Что доказывает каждая их встреча. Глубоко вздохнув еще несколько раз, она подошла к Полной даме и сказала пароль. Хорошо, что она удостоилась только сердитого взгляда, а не отповеди — ее бы она не вынесла. В гостиной было пусто, за исключением Гарри и Рона. Они не удивились тому, что она поздно. Судя по тому, что перед Роном стояла миска с водой, Гарри тоже только недавно вернулся от Амбридж… Гермиона сердито тряхнула волосами и подошла к друзьям. Сев на диван, первым делом она помогла Рону с рукой Гарри. Но потом, когда миска и бинты были убраны — сразу взяла инициативу в свои руки. -Это должно прекратиться! -Перестань, Герм! — Гарри как будто даже рассердился — Я не пойду к Дамблдору с этим! Он явно не хочет со мной разговаривать, а я не собираюсь… -Это я поняла, — оборвала его Гермиона, — я о другом. То, что мы просто читаем учебники на ее тупых уроках, то, что министерство закрывает глаза на все… Это должно прекратиться! Рон, не ожидавший такого напора, восхищенно уставился на девушку. -Но Гермиона, мы не можем бросить ЗОТИ… Это же профилирующий… -Да не призываю я к этому, Рон! Конечно нет. Надо обучаться самим…- и тут ее энтузиазм начал иссякать, — Надо собираться… И тренироваться самим и… -И? -Подобрать учителя… Ну, кого-то, кто уже не раз сталкивался с опасностью… Лицо Гарри окаменело. Гермиона в надежде кинула взгляд на Рона, но все существо того говорило без слов о том, что ей сейчас прилетит. Как будто она не знала… -Гарри… -Нет. -Но послушай, кто если не ты?! Ты видел его и уже столько раз сражался… И пока успешно… -Мне просто везло! Мы же говорили об этом! -Я не думаю, что это так. Частично — да. Но не полностью. И они пойдут учиться к тебе. Они любят тебя. -Ты хоть слышишь, что несешь, Гермиона?! — Гарри вскочил по подошел к камину. Немного посверлив ее глазами, он отвернулся к огню и вцепился руками в каминную полку, видимо, чтобы не кинуть в камин ее, подумала Гермиона, — Они бояться меня… -Они бояться всего, и в основном — сложившейся ситуации. Не тебя, — устало вздохнула Гермиона. Парни молчали. Гермиона решила, что и это уже победа. -Я продумаю все. Предусмотрю домашние задания, тренировки и матчи по квиддичу, связь… Я предусмотрю все. Ты согласен? Снова молчание. -Хотя бы подумаешь? И когда она думала, что ей опять не ответят, услышала тихое: -Да. Гермиона не стала отвечать. Только кивнула и поплелась к себе в комнату с ощущением, что на ее плечи опустилось небо. Она не помнила как разделась, как легла в постель… Голова раскалывалась: нужно столько всего продумать, столько успеть… Возможно, какие-то связывающие чары? Или придумать что-то наподобие карты мародеров? В конце концов, если это получилось у мародеров, то и у нее получится! Но главное, сделать так, чтобы Гарри сказал «да». Гермиона повернулась на другой бок. Хотя, он скажет «да». По-другому быть не может: она задела именно те струны, которые нужны. От чего ей не становилось легче. Манипулировать лучшим другом — не самый гриффиндорский поступок… Девушка сердито села на кровати и стремительно дернула за шнур, чтобы задернуть полог, а то соседки по комнате уже начали бурчать сквозь сон от ее возни. Затем она устало рухнула на кровать и посмотрела на часы. Вставать через 3 часа. Но сон не шел. Место… Нужно место, где не будет контроля Амбридж, глаз других факультетов… И так большинство считают Гарри вруном, не хотят верить, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся… Но кто-то точно поверил. Кто-то обязательно придет. Место… В голове пронеслись воспоминания о Выручай комнате. Гермиона нахмурилась. Это, безусловно, вариант. Но… Маленький уголок собственничества в ней воспротивился: это только ее место! Ее и Драко… Их место… Она непроизвольно согнула колени, как будто снова ощущая, как его горячий лоб прижался к ним. Как это все было странно, бесконечно странно. Он со своей безупречной внешностью так сильно не подходящий к обстановке ее комнаты…. Мантии Слизерина и Гриффиндора, сваленные вместе и переплетенные между собой… Его шелковистые волосы меж ее пальцев. В кои то веки ей нравилось, как выглядели ее руки — именно в этих волосах. Чувствовать его вздох около колена и его горячие пальцы на его обратной стороне, и этот взгляд… Гермиона видела много взглядов Драко Малфоя за эти пять лет: холодный, сердитый, унижающий, откровенно злой… Но никогда — такого, от которого внизу живота начинало немного тянуть и оторваться было невозможно…. Нет! Гермиона изо всех сил зажмурилась! «Не время придумывать себе всякие глупости, Грейнджер!» — строго сказала она сама себе. Выручай комната — идеальное место. И она не принадлежит кому-то одному. Это отличный план. А вся эта ситуация с Драко… Даже то, что мысленно ты его теперь начала называть «Драко»… Все это слишком опасно, непонятно, разрушительно. «Об этом надо будет подумать, но не сейчас, иначе я не смогу заниматься ничем другим» — с ноткой паники подумала девушка. Ведь если подумать об этом сейчас… И вот она снова там, удерживает его за щеки, потому что знает, что иначе он отстраниться, а она не может ему этого позволить, потому что он, внезапно, нужен ей. И в его глазах понимание приговора, которому она его подвергает. И от этого щемит сердце. Почему он так быстро ее понял? Они же враги! Были врагами еще 3 недели назад. Но для нее он точно уже не враг, и это похоже на помешательство, и вот уже ее гриффиндорская смелость толкает ее к его губам… А потом… Его горячие руки на талии — и вот она уже у него на коленях, и его жалящий язык, и она сидит на нем, он, черт возьми, практически между ее ног и от этого голова словно пьяная, как будто перебрал сливочного пива… И потом нежность. Он понимал, что он нежен? Да, он отстранился, он первый попытался это прекратить, но его глаза говорили об обратном и эта щемящая нежность… Гермиона сердито перевернулась на другой бок, зажмурившись до кругов перед глазами. Приоткрыв глаз она покосилась на будильник — осталось 2 часа сна. «Ну ты и дура, Гермиона».