***
«Чья-то холодная рука» — без особого удовольствия парень открыл глаза, встречаясь взглядом с обеспокоенной гувернанткой Мисс Донель, которая восседала подле кровати больного и щупала его лоб. Глаза её расширились и она резко подорвалась со стула: — Ваше Величество! Сальвем проснулся! — она помчалась к выходу и резко выскочила в коридор, захлопывая за собой дверь. Сальвем не решился вставать. Даже лёжа он чувствовал парочку сломанных ребер. Дышать было тяжело. Юноша повернул голову в сторону окна и замер. Вся комната была залита солнечным светом, очень удачно оминая кровать младшего принца. — Солнечный свет… — проговаривая одними губами он закрыл глаза и снова погрузился в глубокий сон. По коридору звенели голоса и быстрые шаги множества людей. Чуть погодя, дверь в комнату слегка приоткрылась, и в палату вошел статный, высокий мужчина внешне лет сорока. Он бросил расстроенный взгляд в сторону кровати своего младшего сына. — Как это могло произойти.? — хоть голос прозвучал очень тихо, чтобы не разбудить больного, он отливал металлической строгостью. Клуша-гувернантка, спотыкаясь о порог, прошла в палату и невнятно и быстро проговорила: — Он! мне сказали, что… что он упал с лестницы.— последние слова она словно зажевала, надеясь, что её не услышат. Хоть королт и был достаточно добродушным, никто не хотел бы быть тем, кто принесет ему дурные вести. — Он младший принц этого королевства. Изучает в этой академии фехтование и владение магическим орудием и… он просто споткнулся и упал?! — Король было повысил голос, но посмотрел на сына и тихо добавил: — Советник Мар, организуйте допрос всех кто мог что-либо видеть или слышать. Мужчина что стоял чуть позади короля покорно кивнул. Голоса стихли. В палате остался только принц.***
Холодно, очень холодно.. Сознание сноубордиста проваливалось во мрак. Он не понимал где находится и какую боль чувствует сильнее. Сознание угасало. Он ничего не слышал кроме биения своего сердца, будто под толщей воды. «Я так устал.» — пронеслись в остатках сознания и юноша провалился во мрак. Вертолет помощи прочесывал окрестности курорта в надежде успеть до того, как пропавший окаченеет. С ночи трассы были зарыты. Служба спасения преступила к своим обязанностям сразу же, как появился свободный вертолет.***
Парня с синими губами нашли через некоторое время и аккуратно переместили на носилки, к которым последующий полет до больницы, он был надежно прикреплен. Врачи оказались шокированны тем, что парень спустя такой промежуток времени всё ещё подавал признаки жизни. — Сестра, у пациента черепно-мозговая травма, готовьте реанимацию — громко сказал главный врач, осматривая данные что им удалось собрать — Будем вводить пациента в состояние искусственной комы для уменьшения давления на мозг.***
Милый, милый дом.
Тяжелый чемодан упал на пороге покоев принца. Счастливое возвращение домой? Всё больше его светлая голова думала о мрачных уголках жизни, которых у него было значительно больше, в сравнении со старшими братьями. Никто не выбирает в какой семье родиться. С детства его учили быть покорным. Старшие братья научили молчать, когда хочется плакать до хрипоты. Мальчик боялся совсем не их силы, а того, что могло произойти с его мамой, если вдруг он разочарует короля. Рухнув на мягкую кровать и сразу ощущая последствия опрометчивого действия, Сальвем обнял подушку. От заклинания ему полегчало,но парень уже готовился к тому, что чудотворное действие вскоре иссякнет. Не очень хотелось находиться в этом холодном средневековом замке где каждое действие видят множество слуг. Казалось, что это уже пережитки прошлого поколениями, но для правящей семьи это был один из символов власти. Семью он действительно считал своей, хоть уважения к нему не было, и мальчонке сразу показали его место, он хватался за слово «семья» как за спасательный круг. Жил он на правах прислуги очень долгое время, пока властный отец-правитель не объявил о его существовании народу когда в этом была необходимость. Парень хмыкнул и отвернулся от навязчивого лучика, светящего из окна, который так назойливо бродил по тонкой, почти бело-голубой коже, которая сразу начинала гореть и зудеть от попадания на нее солнечных лучей. — Почему именно моя комната на солнечной стороне? Говоря сам с собой, он задёрнул плотные шторы. Ему досталась самая солнечная сторона замка. Именно ему — созданию с аллергией на солнце. Так повезло только ему из всей расы сивернов. Очень часто отсутствие душевной силы вызывало у «счастливчиков» ряд аллергии и попросту отсутствие иммунитета. Сальвем был во всех аспектах «счастливчиком», начиная с его судьбы и заканчивая его же беспомощностью. Позор королевской семьи Астромерия. Вечер. Этот день отличался от обычных только тем, что его побоев было достаточно, чтобы уехать из академии домой. Всё тело болело и ныло. Лечебная магия помогала, но не с болью. Плата за излечение для тех, чье тело было лишено достаточного количества душевной силы — боль в троекратном размере. Веки тяжелели, но сознание не позволяло погрузиться в царство Морфея из-за острой боли в местах куда была направлена магия. Схватив из нижнего ящика небольшую баночку красного цвета, Сальвем высыпал на руку без остатка таблетки для таких случаев. Ничего же не случится от того что он выпьет на одну больше? Или на пять. Достаточно часто светлую голову посещали суицидальные мысли. Незаметно он прибавлял таблетки, с надеждой когда-то случайно перебрать. Быстро выпив их он вытащил дно ящика и достал небольшую записную книжку — его личный дневник. Держа её в руках, он наконец-то уснул, уже не чувствуя боли.***
Мужчина ходил по кругу и нервно курил сигарету, когда ему снова позвонили. Он откашлялся после глубокой затяжки и попытался засунуть зажигалку обратно в пачку к сигаретам, пока этот надоедливый звонок не заставил всё выронить из-за спешки. Синяки под глазами выдавали бессонницу. Медработник накинул капюшон и ответил. — Я не могу. — на другой стороне было только зловещее молчание. Через время послышался грубый и низкий баритон, но с отливом спокойствия и вежливости. — Почему? Думаешь это что-то поменяет? Уже поздно отступать. — в ушах зазвучал только короткий гудок, сообщающий о том, что разговор окончен. Множество эмоций одолели работника. Он вдруг остро ощутил на себе взгляды других, будто его застукали за чем-то непристойным. Он опустился на одно колено и принялся собирать рассыпанные сигареты. В голове крутились мысли о том, что можно отступить, но отступать было уже некуда. Закончив, он выбросил всё в мусор и, сжимая кулаки, направился в палату реанимации. Дойдя он отворил дверь. «Этот человек не факт что выйдет с комы.» — успокаивал себя мужчина подходя к постели и вытаскивая из кармана небольшой шприц. Сняв с него крышку и совсем немного пустив ярко-красную жидкость из иглы для проверки, он аккуратно проткнул трубку что была подсоеденина к катетеру.Хоть он и был в тяжелом состоянии, выглядел он словно может в любую секунду открыть глаза. Вздохнув, мужчина сильнее нажал на шприц пуская токсичную жидкость прямиком в вены несчастного. «Прости приятель, но мне никак, иначе не отдать долг.» — всплыло в мыслях мужчины, когда он в последний раз бросил взгляд на свою жертву. Быстрым шагом медбрат вышел из палаты и направился на лестничную клетку, сбегая вниз и скрываясь за дверью выхода.***
Everyone deserves the chance to turn their life around. (Каждый имеет право в корне изменить свою жизнь.)
Раскрыть сонные глаза пришлось из-за надоедливого лучика бродившего по красивому, почти кукольному лицу юноши. Казалось, светлая кожа сияла на солнце. Будь он уже полностью в трезвом сознании он бы обеспокоился тем, что совершенно не помнит вчерашний день, но тревоге не давало подступиться ещё сонное сознание желавшее поскорее вновь окунуться в царство Морфея. Белый потолок напоминал тот, который парень видел каждое утро в своей маленькой комнатушке прежде чем полностью проснуться. Слегка потянувшись он с неохотой потер глаза не спеша вставать. Казалось что сейчас весна. Такая, как бывает только в южных странах, глубокая — переходящая к лету. Сонные глаза бродили по светлой комнате Комната была вся в нежно-фиолетовых тонах. Без излишеств. Простая, но безумно удобная кровать из светлого дерева и мягкий голубой плед, согревающий в холодные деньки. Комната была достаточно уютной, возможно для какого-то отеля, но ощущения жизни в ней не было. Не было и таких привычных предметов любого интерьера: фотографий или зеркал. Книги на полках стояли идеально ровно, а на письменном столе, вплотную стоящему к одному из окон, красовались лишь белый лист и ручка. Повернув шею, парень увидел на краю подушки вышитую тёмно-фиолетовой нитью букву «S». Только сейчас больной услышал ненавязчивую, тихую музыку. Голос девушки был спокойным и мелодичным, что образовало прекрасную комбинацию с гитарой. Рука сама невольно потянулась к будильнику. Музыка совсем стихла. «Я так устал. А ведь я только проснулся.» — пронеслось в голове. Опустив ноги на тёплый пол, застеленный мягким ковром, он с трудом подошёл к окну. Облокотившись о белый подоконник он посмотрел вниз: оказалось, комната на втором этаже в каком-то… Большом строении походящий больше на замок, чем на госпиталь. Глаза Микаэля вдруг расширились и он посмотрел на свои руки, тонкие пальцы и светлая, почти голубая кожа. Рука казалась какой то маленькой. — Что за… — парень не успел договорить, как в комнату вбежала женщина лет сорока, с чёрными, забраными в тугую косу, волосами. — Господин Сальвем, вы уже проснулись? — подбежав и усадив ничего не понимающего паренька на стул, она схватила расческу из своего карманчика на фартуке и принялась расчёсывать длинные, карамельно-ванильного цвета волосы. — Кто вы? Простите,где я нахожусь? — не мог остановить юноша поток вопросов и слов. Глаза бегали по комнате в поисках хоть одной отражающей поверхности. Такого гувернантка не ожидала и зажала рот ещё сонного паренька. — Простите, Господин Сальвем. Но вы в замке. Даже ваши увечья не позволяют так себя вести. — лицо парня приобрело удивленное выражение. Эмоции сменялись друг за другом. Хотелось кричать, но голос будто пропал. Лишь губы разомкнулись в немом крике. Парень сильнее побледнел от встречи с чем то неизвестным для него ранее. Никогда в своей жизни таких глубоких чувств он не испытывал. Мозг судорожно подкидывал миллион вопросов как будто с издёвкой. Или в панике. Закончив с причудливой косой на голове Микаэля, горничная поспешно скрылась за тяжёлой деревянной дверью. Парень решил во что бы то ни стало понять, что происходит, и принялся осматривать все мелочи, что наполняли комнату. Так как комната была почти пуста, это не заняло много времени. Можно было сказать, что здесь никто не жил вовсе или же что тут жил некий педантичный человек. Найдя в прикроватной тумбочке толстую записную книгу и пролистав ее, Микаэль сделал вывод, что это личный дневник. — Кто-то оставил его в таком месте? Пролистывая аккуратно дневник парень просто рассматривал его содержимое вовсе не читая — красивый и аккуратный почерк. Записи делались раз в неделю, если так подумать. На секунду задумавшись, Мика закрыл глаза и провёл рукой по своей шее надеясь зацепиться кончиками пальцев за галстук, но его не было. Шумно выдохнув юноша открыл глаза и посмотрел на баночку, стоящую на полке над кроватью. — Это было лекарство. — выдал сам себе ответ он, крутя в руках пластик с названием на неизвестном ему языке. Раздумья снова перервал назойливый стук. Кто-то очень спешил попасть в комнату, но приличие не давало право так беспардонно вломиться. — Входите! — громко крикнул юноша, от чего гость замешкался и сразу не решил войти. К большому удивлению юноши в комнату вошел статный молодой человек на три головы выше самого хозяина комнаты. Лицо его было как будто вытесано из камня и не сулило дружелюбного общения. Юноша почти сразу обратил внимание на то, что в руках у незнакомца было что-то прямоугольное, похожее больше на кусок стекла с рамкой без вертикальных граней. Мужчина прошел в комнату и протянул этот странный кусок стекла пареньку. Посмотрев в глаза незнакомца с искренним непониманием, Мика увидел в них такую же нотку удивления. — А… что это вообще? — после вопроса и сканирования взглядом юноши, мужчина прерывая диалог вышел и вернулся уже не один, а вместе с пожилым врачом. — Принц… — не успел закончить врач, как его бесцеремонно перебил больной. — Принц? — с максимально удивленной интонацией пролепетал Мика, не припоминая момента, когда ему присудили титул принца. Ситуация выводила из себя своей бессмысленностью до того момента, пока он не опустил взгляд на тот самый кусок стекла, который успел получить ранее. Бегая глазами по лицу в отражении, парень постепенно белел от ужаса лихорадочно повторяя: — Твою мать… Это что? Я? — состроив рожицу для пущей уверенности парень принялся ощупывать свое лицо. Лицо врача также побледнело от ужаса и он схватил лицо юноши в свои руки, заставляя смотреть только на себя. Очки съехали на нос, а сам он от волнения дышал, как бегун завершивший свой марафон. — Молодой человек! Какой сейчас год? Не долго думая и слегка успокоившись, Микаэль уверенно ответил: — Две тысячи двадцатый вроде наступил не так давно. — тем самым заставив присутствующих притихнуть. Возле открытой двери на крики сбежались слуги. Отпустив лицо пациента, врач холодно и бездушно произнес лишь короткую фразу: — Пятый год от основания Империи.