Не верю.

– «Дорогой дневник, мне становится не по себе, я начинаю бояться того, что ждет моего долгожданного ребёнка, я не хочу отдавать его, быть может Эллисон и не захочет этого слушать и возьмёт обязанность доставить мою прелесть этому идиоту, в последнее время она ведёт себя странно и живёт в соседнем доме,» – делает очередную пометку Арси. – «И все же она и её брат такие милые. Мне очень жаль, что они поссорились.» Арси помолчала, зевнув. Дети начали пинатся в животе, требуя особого внимания. Арси только успела положить руку на живот и убрать дневник, как к ней подбежали Эллисон, зашедшая к ним в гости и Оптимус. Синеволосая вяло улыбнулась, скривившись. – Началось, – прошептала Элис, набирая скорую. Вдруг ещё большая боль нахлынула на синеволосую, в то время как Прайм уже держал любимую за руку, обнимая и помогая лечь. Крик девушки был слышен по всей квартире, а слёзы боли на глазах Арси уже лили градом. – Арси, потерпи немного, скорая скоро приедет, – приободрила подруга, подходя к Оптимусу и Арси. На это Арси лишь ещё громче крикнула, на что Оптимус заметно занервничал, а рука Арси сжалась ещё больше. – Нет! – прохрипела синеволосая. – Что-то не так! Девушка с новой силой закричала, а боль не затихала, а наоборот, вырастает и нахлынывала с новой силой. Скорая помощь уже приехала и вошедший рыжеволосый медик, с которым Арси консультировалась, быстро начал осматривать девушку и его взгляд переместился на простынь, которая была вся в крови. Зрачки медика расширились от ужаса. – Ей придётся рожать здесь, иначе есть высокий риск потери детей. Зрачки Оптимуса расширились и он посмотрел на Эллисон, которая виновато перевела на него взгляд. Вдруг Арси закричала от боли и Рэтчет не стал медлить, доставая из сумки приборы. – Молодой человек, выйдите, пожалуйста вместе с дамой, – сказал медик, не поворачиваясь к ним, продолжая доставать приборы, на что Эллисон сразу ушла из комнаты, а Оптимус продолжал держать любимую за руку, а медик посмотрел на него. – Я остаюсь здесь, – ответил Оптимус, смотря на Рэтчета. Арси снова закричала, боль никак не утихала, только усиливалась, на что Рэтчет начал свою работу. От этого синеволосой становилось только больнее и крик становился сильнее, и через несколько минут она не выдержала, отключилась. Она родила дочь, а вторая к сожалению погибла. Рэтчет лишь виновато посмотрел на Оптимуса, который пытался привести жену в чувства. Медик стал нащупывать пульс, но негде его не находил и он испугался. – Она не дышит, – сказал медик, пытаясь привести девушку в чувства, на что Оптимус сжал ладонь жены, чувствуя, как её хватка слабеет. Через несколько минут Арси начала слабо дышать, открывая глаза и снова сжимая руку Оптимуса, на что тот улыбнулся и поцеловал её в лоб. Девушка улыбнулась, но она сразу пропала, когда увидела тело её ребёнка, а рядом плакала вторая девочка, на что Прайм лишь передал дочь матери на руки. Арси со слезами на глазах смотрела на это маленькое чудо, которое сладко зевнуло, открыв глаза. Они были точно такого же цвета, как и у матери, на что синеволосая горько засмеялась, поправляя простынь, в которую она была замотана, а девочка в это время рассматривала её лицо, трогая руками, и потом круча в них синие волосы матери, а Арси в это время со слезами на глазах продолжала смотреть на тело девочки. Оптимус потянулся к своей любимой, целуя её в губы. Несколько часов спустя. Арси сладко спала с дочерью в обнимку, а Оптимус и Эллисон сидели на кухне, говоря шёпотом, чтобы не разбудить синеволосую. Прайм требовал ответов. – Ты подумай Оптимус сам, – прошпетала Эллисон. – Твоя принцесса перешла на сторону десептиконов из-за тебя. – Из-за той подставы, – ответил Прайм. – Это все вина Эйрахнид. Но... – Десептикон не может жить с автоботом, – печально заметила девушка. – Арси и хотела перейти на сторону автоботов, умолчав о главном. Она не хотела так поступать, но страсть окутываемая ее разум, сделала свой выбор. – И что ж теперь!? – спросил Прайм. Эллисон печально развела руками.