Танец лани в лунном серебре

— Директор Ли, можно войти? — в приоткрывшуюся дверь вошёл мальчишка лет пятнадцати с взъерошенными чёрными волосами, держа в руке сумку — длинный ремень был намотан на запястье. — Конечно, Йонг. Маму ты пригласил? — Франкенштейн поднялся с кресла откладывая ручку в сторону. — А как же. Мам, заходи.       Йонг вошёл в кабинет пропуская высокую, худощавую, красивую женщину лет тридцати, с длинными — до щиколоток, волосами, собранными в хвост. Они были необычного цвета — белые, как утренний снег. — Здравствуйте, миссис… — поклонившись в приветствии директор Ли посмотрел на мать Йонга и замер, не договорив. — Добрый день. Директор Ли, я полагаю?! Йонг сказал, что вы меня вызывали, но не сказал по какому поводу. Он что-то натворил? — Мэй Санву остановилась около стола, положив руки на плечи сына. — Можете называть меня просто Мэй. Без мисс и миссис. — Ах да, конечно, — улыбнулся директор, выходя из ступора и указал на стул. — Присаживайтесь. — Спасибо, — Мэй села на предложенный стул, положила сумочку на обтянутые юбкой колени. Йонг встал за её спиной и положил руку на её плечо. — Так Йонг что-то натворил? Разбил стекло? Вставим. Лопнул все мячи на физкультуре? Надуем. Продал в рабство учителя математики? Выкупим. — Ха-ха, нет, — Франкенштейн опустился в кресло. — Я не мог до вас дозвониться и почта, видимо, не дошла, поэтому пришлось попросить Йонга пригласить вас ко мне. Йонг сказал у вас проблемы с техникой были. — Да, у нас трубы прорвало, — кивнула головой Мэй и почесала нос. — Пока дождалась работников — затопило все телефоны, ноутбук. Йонг разворчался потом. — Мам, если такое повторится… — Да, да, — перебила сына Мэй похлопав рукой по его. — Спасать документы и гаджеты, а не делать из квартиры бассейн и не плавать с резиновыми уточками. — Ха-ха. Вы напомнили мне одну знакомую, — директор выглядел радушно, пребывая в хорошем настроении. — Я? Как я? Мы бы подружились.       Почувствовав на себе пристальный взгляд Мэй обернулась и увидела ученика, сидящего на диване. Но он не смотрел на неё, а пил чай закрыв глаза. С безупречной внешностью, излучающий элегантность и, казалось, абсолютно равнодушный к происходящему. — Йонг ничего не натворил, — вернул на себя внимание Мэй директор. — Я позвал вас совершенно по другому поводу. У нас происходит обмен студентов. Ваш сын вызвался добровольцем. Из всех кандидатов Йонг один из самых подходящих студентов для обмена. — Обмен? Хм, — Мэй посмотрела на сына. — Дайте угадаю — обмен с Лимбургом? — Вы правы, миссис… — Мэй. — Как вам будет угодно, — согласно кивнул Франкенштейн. — Обмен с Лимбургом. — Мой старший сын сейчас там проходит практику. Вот Йонг туда и стремится, — пояснила Мэй. — Вот как. Если вы согласны с решением комиссии, то нужно лишь подписать бумаги. — Йонг, ты действительно хочешь и готов к этому? — Мэй повернула голову, чтобы посмотреть на сына. — Да, мама. Я понимаю, всю серьёзность и… — Хорошо. Только с условием: не подведи, — она ткнула в него указательным пальцем. — И второе: привези маме грибочков.       Парень со смущением посмотрел на директора, но тот не был удивлён, казалось он даже доволен тем, что видел. — Мам! — Ну что мам?! — Мэй фыркнула, похлопала ладошками по сумочке и пояснила: — Маме для пирога. — Что ж, Йонг, — директор улыбнулся, — раз всё решилось, ты можешь идти на занятия. — Да, директор. Пока, мам, — Йонг наклонился и поцеловал Мэй, после закинул сумку на плечо и вышел.       Мэй проводила взглядом сына и задержала взгляд на студенте. Он сидел на диване и глядя перед собой продолжал пить чай. Мэй нахмурилась, чувствуя, что что-то странное и необъяснимое творилось с ней. Она внимательно смотрела на парня, пытаясь понять виделась ли она когда-нибудь с ним, но в её воспоминаниях его точно не было. И вновь её внимание привлёк директор. — Все бумаги готовы, вам осталось внести данные Йонга и подписать, — директор протянул Мэй документы. — Вы так легко согласились отпустить сына. — Может по мне не скажешь, но, как любая мать, я очень за него переживаю. Йонг это знает. А показательность ни к чему. К тому же там его старший брат, — Мэй протянула директору бумагу. — Это документ о проживании, тут стоит общежитие. У Джин-Хо свой дом. Если это возможно, то Йонг будет жить с братом. — Они родные братья? — поинтересовался Франкенштейн, изучая девушку. — Да, — подтвердила она, расписываясь и поднимая голову. — Тогда заполните вот эти бумаги, — директор Ли вытащил из папки несколько листов и положил перед Мэй. — Джин-Хо учился не в нашей школе. На сколько он старше брата? — Пять лет, — ответила она, подписывая очередные бумаги. — Они сами выбирали старшую школу, Йонг выбрал эту. — Простите за нескромный вопрос. — Задавайте, — Мэй подписала последнюю бумагу и протянула всё директору Ли. — В документах не указаны данные их отца. — Он умер, когда мальчишки маленькие были ещё. — Грустно слышать. — Да, — задумчиво произнесла Мэй, вновь оглядываясь на ученика.       Пустая чашка стояла на столе, и студент теперь смотрел на неё, не отрывая взгляда. — Мы с вами знакомы? — спросила Мэй, а сердце пропустило удар. — Это недавно переведённый студент, он ещё почти никого здесь не знает, — ответил за студента директор. — Да? — Мэй встала, не слыша, что ответил ей директор, мыслями она была далеко. — Наверное я ошиблась. Если ещё что-то нужно будет, вы позвоните, директор Ли. — Конечно, Мэй. До свидания.       Коротко кивнув, Мэй вышла. — Она нас не помнит, — прикрыв глаза сказал Кадис Этрама Ди Райзел. — Что же случилось? И что нам делать? — Франкенштейн смотрел на дверь за которой скрылась девушка, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.