Мэй сидела на полу гостиной и рисовала высунув язык от усердия. На ней была светло-розовая маечка и ярко-розовая многослойная юбочка. Рисовала она в специальной тетради, выданной ей Франкенштейном. Они проходили ускоренную школьную программу и, к радости учёного, Мэй соответствовала своему возрасту, знания и умения прошлого возвращались к ней по мере её взросления. Даже проскальзывали воспоминания более поздние, но они были смутные, словно что-то ограждало девочку, пока ещё не готовую вспомнить некоторые вещи. Сейчас Мэй быстро закончила с заданиями во всей тетради и оглянулась в поисках учёного. Но тот отсутствовал. Кадис Этрама Ди Райзел наливал себе чай на кухне. Рядом сидел только Раджак и Мэй встав направилась к нему и протянула тетрадь для проверки.
— Я налисовала, — сказала девочка и Раджак взял тетрадь.
Он проверял каждый лист, иногда поверх тетради поглядывая на нервничающую девочку. Она сжала кулачки и даже привстала на носочки, переживая и часто-часто моргая. Раджак улыбался, чего не видела Мэй, и продолжал проверку. Кадис вернулся в гостиную, а Раджак всё ещё рассматривал ровные линии выведенные детской ручкой Мэй. Но вот он закрыл тетрадь и серьёзно посмотрел на девочку.
— Мэй большая молодец, — сказал он и погладил её по голове.
— Молодес? — переспросила Мэй и радостно засмеялась когда Раджак кивнул.
Когда Франкенштейн вернулся домой то с лёгкой ревностью и завистью посмотрел на Раджака и сидевшую на его коленях Мэй. Девочка увлечённо рассказывала как они с Шинву, Райзелом и Юной посетили океанариум. Показывала руками размеры рыб, хлопала ладошками, чтобы показать как били ластами пингвины и долго объясняла какие они были, мнению девочки, очаровательными. И как Шинву напугался акулы, как они с Юной фотографировались рядом с большим пингвином и как Кадис потерялся, а нашли его через тридцать минут и он всё это время играл в гляделки с моржом. Раджак внимательно слушал, а Кадис, при упоминании о себе, раскраснелся. Франкенштейн тем временем распоряжался грузом, который перетаскивали с улицы Такео, М-21, Кэриас и Тао. Где-то через час учёный вышел в гостиную и позвал Мэй посмотреть на её новую комнату. Мэй скептически глянула на него, но покорно слезла с колен Раджака и поспешила в комнату. За ней пошли Франкенштейн, Кадис и Раджак. И едва были не оглушены визгом счастливой девочки оказавшейся в комнате обставленной в стиле Дисней. На одной стене был нарисован домик Гуфи, на другой лес и дверца, в которую вошла, уменьшившись, Алиса. Розовые шторы исчезли на их месте была одна, светло-зелёная. Кровать двухэтажная, нижняя наподобие дивана. На полу такой же зелёный, как штора, ковёр с длинным ворсом, Мэй утонула в нём ножками, ворс щекотал ей лодыжки. Из игрушек были Микки-Маус, Минни-Маус, Дональд Дак, Винни-пух, белый кролик с часами, но больше всего было игрушек Гуфи. Гуфи с укулеле, Гуфи-повар, Гуфи-студент, рок-звезда, рыбак, в купальном костюме. Мэй, повизгивая от радости, кинулась к шкафу. На его дверцах были нарисованы Гуфи и его возлюбленная из полнометражного мультфильма, так любимого Мэй, и тянулись руками друг к другу и одновременно к ручкам шкафа. Мэй распахнула дверцы и присутствующие, к которым присоединились Тао, Такео и м-21, едва повторно не оглохли.
— Босс найдёт путь к сердцу любой женщины, — высказался Тао к довольному кивку учёного.
А Мэй, оглядела вешалки с одеждой, на которой преобладал принт с Гуфи и не было ни единой розовой вещи, скинула юбочку и стянула майку. Франкенштейн напрягся и когда Мэй потянулась к розовым трусикам распахнул дверь.
— Все на выход, — сказал он и комната опустела, оставив девочку одну в комнате. Мужчины ждали когда Мэй переоденется. Выждав около десяти минут Франкенштейн кинул взгляд на наручные часы и постучался в дверь костяшками пальцев. И уставился на неё в ожидании ответа.
— Мэй, дорогая, ты всё? — ответа не последовало и учёный вновь постучал. — Мэй, я вхожу. Если нельзя, скажи, хорошо?
И он открыл дверь. Никто его не остановил и учёный, а за ним следом остальные, вошли в комнату, но никого там не нашли. Пока парни растерянно оглядывались учёный веселился.
— Босс, вы знаете где она? — спросил Тао.
— Играет в прятки, — предположил М-21.
— Нашла уже. Умница, — довольно рассмеялся Франкенштейн и указал на стену.
Нарисованная дверца из «Алисы в стране чудес» оказалась совсем не нарисованной, как казалось на первый взгляд, а самой настоящей. И теперь Мэй, пройдя по небольшому тоннелю, оказалась в саду. Тоннель был сделан самим учёным, Такео и Раджаком когда девочка была в аквапарке с Сэйрой, Раэлем и Кэриасом. В саду высадили дополнительные кусты красных и белых роз вперемешку. А тропинка вывела Мэй к небольшой полянке где за столом, заставленным сладостями, сидел Кэриас. Мэй раскинула руки и кинулась к нему, чтобы забраться на стул и принять чашку чая.
— На вас сегодня прелестный наряд, милейшая, — улыбался Блостер.
Мэй согласно закивала одёргивая майку с Гуфи. На руках по нескольку браслетов, волосы собраны в высокий хвост и перевязаны резинкой с пластиковой брошкой с изображением Минни-Маус. Так же на ней были всегда любимые шорты и сандалии. Мэй запихала в рот зефирку, вытерпела когда Кэриас тщательно вытер её рот платком и спросила:
— Кэлиас, а как ты плошёл сюда?
— Я выпил зелье, — заговорщицким шёпотом сказал Блостер слегка наклонившись к ней.
— Плавда? — глаза Мэй широко распахнулись и Кэриас, посмеиваясь, кивнул.
— Да. Но очень скоро вернул свой рост.
— Ах, а может ещё что-нибудь съесть? — Мэй просмотрела ассортимент пирожных и пирожков на столе.
— Мэй, душа моя, не огорчайся, что я вырос. Ведь я теперь могу катать тебя на плечах.
— Точно, — обрадованно кивнула Мэй и они до самого вечера пили чай, разговаривали, Кэриас веселил девочку пока она не стала зевать. Тогда он проводил её до дверцы тоннеля и попрощался, а Мэй уходя, оглядывалась, чтобы убедиться, что он не уменьшился снова. Переодевшись в ночную рубашку с изображением Дональда в ночном колпаке и с подушкой, девочка некоторое время стояла у лесенки, ведущей на второй этаж, сонная и зевала.
— Не надо было делать кровать на втором этаже, — сказал шёпотом Такео, когда они снова заглянули в комнату.
— Босс сказал, мы сделали, — возразил Тао пожав плечами.
В это время показался Франкенштейн. Он вошёл в комнату и подхватил Мэй на руки, чтобы уложить в кроватку. Девочка сонно улыбнулась учёному и погрузилась в сон. Тот укрыл её одеялом и молча вышел пройдя мимо расступившихся Тао, Такео и м-21. Проводив его взглядами, парни понимающе переглянулись и тоже вышли.
***
После этого отношение Мэй к учёному изменилось. Она с удовольствием проводила время в его компании, рассказывала ему о проведённом дне, бежала навстречу когда он возвращался домой и даже помогала ему с готовкой, под чутким руководством нарезая продукты или размешивая салаты. Через неделю Мэй ещё немного подросла. И в один день войдя на кухню увидела там Раджака. Он обернулся к ней и одарил тёплой улыбкой. А Мэй вдруг почувствовала жар на щеках, сердечко её заколотилось сильней, а по телу пробежало волной тепло. Мэй смущённо отступила назад не понимая своих чувств, а когда Раджак шагнул к ней, что-то пробормотала и кинулась в свою комнату. Раэль, мимо которого она промчалась раскрасневшимся ураганом, вздохнул.
— Началось. Рано как-то.
Мэй провела в комнате почти весь день и вышла только к ужину после настойчивых уговоров Франкенштейна.
— Мэй, тебе следует хорошо питаться, — говорил он подкладывая ей вторую порцию к ещё нетронутой первой.
Мэй кивала не поднимая глаз потому что напротив сидел Раджак. Франкенштейн обеспокоился её порозовевшими щеками и приложил руку ко лбу.
— Мэй, — воскликнул он, — да ты заболела. Почему ты не сказала?
Раэль едва заметно улыбнулся к удивлению заметившей это Сэйры и наклонился, чтобы что-то прошептать ей. Глава клана Роярд чуть приподняла брови, перевела взгляд с красной Мэй на Раджака и кивнула. Потом встала и тоже самое, что сказал ей Раэль, прошептала Франкенштейну. Тот выслушал её и так же перевёл взгляд с Раджака на Мэй.
— Ах, влюбилась? Уже? Я думал это будет позже.
— Фланель дурак! — крикнула совсем раскрасневшаяся девочка и со слезами на глазах убежала из кухни.
Раджак поднялся, потом снова опустился на стул. Райзел терпеливо ждал когда разбухнет рамен. Регис и М-21 непонимающе переглянулись. Тао посмеивался склонившись над тарелкой. Такео покачал головой чуть хмурясь своим мыслям.
— Брат, пока не стоит бежать к ней. Дай ей время.
И Раджак, согласный с мнением брата, всё же остался на месте.
— Я правильно понял, что в сердце юной прелестницы расцвёл цветок любви? — посматривая на всех поочередно спросил Кэриас.
— Любовь любовью, но есть надо, — сказал учёный ставя тарелки на подносе.
Убедившись, что на столе есть всё, что может понадобиться Мастеру, мужчина поспешил в комнату Мэй.
После ужина Кэриас вдохновлённый последними событиями и, от всего сердца решивший помочь другу, вошёл в комнату Мэй, чтобы поговорить с ней о возникших чувствах. Когда он вышел из комнаты с тарелкой на голове никто не удивился.
— Она не в настроении говорить, — пояснил он друзьям. — Зайду позже.
И ушёл так, словно с его плеч не свисала лапша, а с ушей не капал соус. С того дня Мэй смущалась присутствия Раджака, а он каждый раз оказывался рядом, стоило ей выйти из комнаты. Мэй краснела, заикалась, кусала губы, не умея пока высказать или справиться с чувствами, которые накрывали её лавиной. В очередной раз когда Франкенштейн обследовал её, девочка попросила помочь ей с этой проблемой, но учёный не имел на этот случай таблеток и девочка лишь вздохнула, в пол-уха слушая как учёный рассказывает о восстановившейся пигментации волос и пока не проявившихся на её спине шрамов когда-то оставленных Канг Дэ. И Мэй продолжала теряться в присутствии Кертье. Однажды, чтобы пройти гостиную мимо парня, Мэй держала в руках кадку с пальмой и старательно пряталась за широкими листьями. Оставив цветок у порога она выскочила на улицу и убежала с Шинву, Ик-ханом, Юной и Суйи в зоопарк. И только после того как она закрыла дверь в гостиной грянул смех. Смеялся и прибывший в Корею Геджутель.
— Я не думал, что всё так запущено, — вытирал слёзы Геджутель. — Она так же тебя стеснялась в Лукедонии?
— Нет, — ответил Раджак.
— О, она сама потянулась за их первым поцелуем, — вспомнил Кэриас.
— Это понятно, — покивал Геджутель. — Тогда она была взрослой девушкой, а сейчас ей сколько?
— Около тринадцати лет, — ответил Франкенштейн.
— Ох, расскажу Лорду, ей понравится, — сказал Геджутель откидываясь на спинку кресла.
***
Однажды Мэй вбежала на кухню, где Франкенштейн готовил чай и стала с жаром рассказывать о наступающем празднике хеллоуин, о котором ей рассказала Суйи. И уговорила учёного, в прочем сразу же согласившегося, отметить этот праздник. И тут же стала придумывать всем костюмы.
— Знаешь, — оглядев задумчиво Франкенштейна с головы до ног произнесла Мэй, — вот сколько не смотрю на тебя, ничего в голову не приходит, как только образ безумного учёного.
Ученый выразил своё мнение лишь поднятой бровью, но никто этого не увидел — он стоял спиной готовя кофе. И молчал.
— Вижу ты согласен, — Мэй ткнула пальчиком в его спину. — Но это скучно. Лучше нарядим учёным, к примеру, Такео. А ты будешь, будешь…
Девушка нахмурила лоб, сжала виски пальцами и выдохнула. Франкенштейн развернулся к ней и с улыбкой прошёл мимо, держа в вытянутой руке поднос с приготовленным для Мастера кофе.
— Принцессой! — Воскликнула невероятно довольная пришедшим образом девушка. — Ты будешь принцессой.
— Нет, — не дрогнув ни одним мускулом отказался мужчина и поставил поднос на столик.
— Да ладно тебе, — Мэй, огорчённо опустив плечи, поплелась следом. — Рэя мы нарядим принцем, а принцу нужна принцесса. А Раскрея в Лукедонию вернулась. Ну, Франкенштейн, ну пожалуйста.
— Нет, — отказался учёный подавая Кадису чашку.
— Противный Франкенштейн, — надула щёки Мэй. — А…
И не договорив она остановила взгляд на Райзеле. Губы растянулись в хищной улыбке, глаза засверкали. Она присела рядом с Райзелом на диван и с надеждой уставилась на него. Кадис скосил глаза на девочку. Поджатые губки, бровки домиком, огромные умоляющие глаза, сложенные в умоляющем жесте руки. Кадис вздохнул.
— Франкенштейн, принцу нужна принцесса.
— Слушаюсь, Мастер, — склонился Франкенштейн.
Довольная девушка хихикая потёрла ладоши друг о друга.
— Позволь поинтересоваться, кем ты будешь, юная леди?
— О, — Мэй мечтательно закатила глаза и для эффекта подняла руки к потолку. — Это шедеврально будет. Вы уписаетесь от зависти.
— Мэй Санву! — Воскликнул появившийся на пороге комнаты Геджутель. — Что за выражение?!
— Фее, — отвернувшись от него скорчила рожицу Мэй. — Ещё один ворчливый старый пень.
— Мэй, не бурчи под нос, говори так, чтобы тебя слышали все.
***
В гостиной Франкенштейна в ожидании предстоящего праздника находилась самая разношёрстная публика сошедшая со страниц сказок. Кадис Этрама Ди Райзел стоял у окна и смотрел на своё отражение. На нём был привычный ещё со времён Лукедонии костюм. Только приделана была к поясу серебряная шпага дополняющая образ принца. На кресле вальяжно развалился Тао. Он был пиратом. Повязка на глазу, зачесанные назад волосы, обтягивающие штаны из кожи, белоснежная рубашка с широкими кружевными манжетами, поверх надетая жилетка из кожи, и высокие сапоги до колен. Тао был доволен образом подобранным для него Мэй и с широкой улыбкой вертел в руках два старинных пистолета, смотря на своих товарищей. Такео стоял в тени у стены и со стыдом прятал лицо за ладонью. Его образом был безумный учёный. И парню казалось, что до его безумия совсем немного осталось. Широкий балахон позволял ему носить под ним любую одежду. На этом всё хорошее заканчивалось. Балахон был в тёмно-серых, тёмно-зелёных и красных пятнах. На руках резиновые перчатки в раструбами у локтей, так же испачканы в тёмно-зелёной краске. Волосы выглядели словно снайпера часа два било током. Тёмно-фиолетовые пряди перемежались белоснежными. Топорщась во все стороны волосы напоминали гриву льва, которую пытались завить в кудри.
— Можно я никуда не пойду? — Тихо, раз в десятый, стонал вопрошая Такео.
Сэйра Дж. Роярд была наряжена милой лесной феей с прозрачными крылышками за спиной. Короткое, до середины бедра, светло-зелёное платье было к лицу девушке. Волосы были собраны в высокий пучок и хорошенькая головка охвачена золотым ободком. Рядом тихо сопел Раэль в костюме Питера Пэна. Только после того как Мэй показала ему часть мультфильма про этого персонажа, где рядом с мальчиком кружилась влюблённая в него феечка, Раэль уговорил себя облачиться в этот костюм. Иногда он переводил взгляд на Региса и с нескрываемым злорадством хмыкал. Регис же нисколько не обращая внимания на Раэля стоял за креслом в котором устроился Тао. На юном главе был светло-зелёный балахон. Голова была облачена в поролоновый розовый шар из которого торчало его лицо. Шар заканчивался длинным хвостиком. Регис был редисом. М-21 обернулся оборотнем и стоял прислонившись к косяку с трудом скрывая довольную усмешку, поглядывая на Такео и Региса. Блостер сидел на диване и показывал всем хищную улыбку. С высокой седой причёской, в красном плаще и с длинными ногтями. Блостер был графом Дракулой. Его другая ипостась — летучая мышь, находилась рядом. Кертье единственному, кроме Кадиса, было разрешено остаться в своей лукедонской одежде. Завёрнутый в плащ, скрывавший лицо, он смотрел в окно меланхоличным взглядом, готовый по первому требованию превратиться в мышь. Самым ярким пятном был Франкенштейн. Розовое платье украшенное стразами, бантами, с пышным кринолином. Высокая посыпанная мукой причёска. Учёный словно прибыл из 17-18 веков. Сложенные на груди руки выражали явное недовольство их хозяина. Как и нервно дергающийся глаз.
— Ну и где нашу принце… — Франкенштейн осёкся под смешливыми взглядами, кинул в ответ свой, уничтожающий, и поправился. — Нашу юную леди носит?
— Я здесь, — раздался весёлый голосок и взору присутствующих предстала она. — Ну как вам мой костюм?
Девушка, растопырив ноги и руки, попрыгала и, продемонстрировав под общий смех какой-то нелепый танец, сделала волну напевая:
— Я баклажан! Баклажан! Йо! Баклажан! Баклажанище!
Даже М-21 невольно улыбнулся наблюдая со всеми как танцует огромный фиолетовый овощ.
***
В прихожей, на потолке, появился перламутровый портал. Гостья, как только увидела что перед ними пол, тут же постелила под себя Лорда, и заткнула ему ладонью рот.
— У меня гребаное дежавю, — прошептала она. — В первый раз я попала тоже с потолка, и это был не радужный мир. Веди себя тихо.
Блондин глазами метал молнии. Сначала с потолка упал, а потом и это недоразумение придавило. Но тем не менее он сдержался от того, чтобы закатить глаза, и серьезно кивнул. Только после этого девушка убрала ладошку. Из гостинной доносился шум и гам и она рискнула выглянуть, надеясь остаться незаметной. Но единственное, что ей было заметно — какая-то девушка в фиолетовом костюме. Она развернулась с шальной улыбкой.
— Что ты задумала, женщина?
— Ну, ты же не будешь против, если мы нагло присоединимся к чужой вечеринке?
Заметив одобрение на лице прошлого Лорда, она вышла в зал, давая знак мужчине подождать в прихожей. Франкенштейн с едва заметной улыбкой наблюдая, видимо, какой-то ритуальный танец божеству, покровительствующему фиолетовому овощу, вдруг напрягся. Черты лица ожесточились, он бросил взгляд на Райзела уже давно смотревшего непроницаемым взглядом в их сторону.
— Кто ты? — Спросил учёный к недоумению остальных, не видевших то, что видел он.
Санву попыталась развернуться, но, неловко подогнув ногу, стала заваливаться на бок. Прежде чем она коснулась пола её подхватил Раджак. Мэй вспыхнула попыталась оттолкнуть парня и в итоге они всё же упали. Кертье был парнем сообразительным и, после попытки помочь девушке подняться и получив за это локтем в солнечное сплетение и ладонью в лоб, смирно лежал, пока на нём с пыхтением возился огромный овощ в попытках подняться самостоятельно.
— Знаешь, друг, — протянул Кэриас наблюдая на развернувшейся сценой с нескрываемым любопытством и склонив голову набок, — мне думается дети не должны видеть то, что вы сейчас делаете. Регис, закрой глаза.
Регис перевёл взгляд на главу клана Блостер и, пытаясь пережить увиденное, не мог понять, что именно сказал ему глава. Раэль поднял руку ладонью закрывая обзор Сэйре. Тао, Такео и М-21, запоздало ощутив чужую энергию, подобрались. Тао подскочил с кресла и, наступив на свой же сапог, рухнул на колени. Раздалось два выстрела.
— Упс, — произнёс парень и подув на дымящиеся, почему-то оказавшиеся заряженными, пистолеты, попытался забраться под диван.
С потолка осыпалась штукатурка. Кэриас с сожалением осматривал свой пробитый пулей парик. Франкенштейн проследил взглядом за второй пулей, застрявшей в стене и со стоном произнёс:
— Мой дом, — во взгляде мелькнуло множество эмоций, от недовольства до жажды убийства. Но, закрыв глаза и выдохнув он, подобрав юбки, перешагнул через Раджака и Мэй. — Я задал вопрос. Кто ты и как сюда попала?
