Последняя Ордалия

Давным-давно один путешественник нашел на развалинах древней Хризалии в Парсе металлическую табличку. На ней, как это позднее оказалось, лазером был выжжен текст на хризалийском. К тому времени на этом материке было уже много знатоков мертвого языка, поэтому перевели послание достаточно быстро: «В черную эру Эрхара среди людей возродятся Боги. Ахурамазда, Митра, Анахита и Хумо снизойдут, чтобы возглавить человечество в Великой Битве, запустить Фрашкард и отыскать третьего Саошьянта» Мало кто что-то понял, но небольшая кучка людей во весь голос начала кричать о том, что это пророчество истинной веры предков-хризалийцев. А нахождение этой таблички – знак свыше, что пора новому миру обрести Истину. Так и появилась современная религия Заратустры (забавно, но Заратустра – имя негласного лидера той кучки людей). Религия укоренялась очень тяжело: правители трех материков отказывались узаконивать фанатическое течение, ибо их целью являлось уничтожение всего, что могло навредить людям. И почему-то религия относилась к этому списку. Мол, приверженцы веры могут выйти из-под контроля, захотеть власти, красть деньги у простых людей и т.д. Это сейчас, спустя приличное количество времени, короли и цари все же смирились и допустили, так называемую, "новую церковь" к обществу. Жрецов Заратустры прозвали магупатами, а их целью явилось нести в мир добро. «Счастье тому, кто желает счастья другим» - главное нравственное правило религии. Но вот тогда, в 237 году от падения Хризалии, преследуемые жестокими оскорблениями и неприязнью, небольшая кучка верующих решила сбежать вглубь материка Парса и основать там храм "Адорьян". Тихо, мирно поживая свои года, тщательно скрываясь от общества, они ждали исполнения пророчества с таблички, засылали монахов на поиски каких-нибудь новых текстов из прошлого. Так в течение многих столетий храм стал каким-то мифическим местом, куда сложно было попасть, и который невозможно было просто так отыскать (парские технологии позволили спрятать Адорьян от посторонних глаз). Общественная религия Заратустры к 1167 году уже кардинально отличалась от верований таинственного храма "Адорьяна", но магупаты и последователи все равно стремились отыскать его, считая некой "колыбелью Истины". Кстати, металлическая табличка однажды исчезла и до сих пор никто не может её найти. Поговаривают, что ее украли члены «ордена неугасимого огня». Кстати, об ордене. Спустя несколько лет, после основания храма "Адорьян", монахи поняли, что вести поиски текстов и посланий самим очень тяжело. Материк огромен, а реликвии вполне могли находиться и в других странах. Поэтому необходимо было натренировать самых молодых, сделать из них своеобразных воинов, готовых постоять за себя и за найденную реликвию. Таких юных храмовников оказалось только двое. Около трех лет парни тренировались, оттачивали различные навыки, даже умудрились придумать боевое искусство, научились тихо и практически незаметно проникать в здания. Но самое удивительное то, что, несмотря на заложенную основу добродетели веры Заратустры, эти двое монахов научились убивать. Конечно же, делать это им разрешалось в крайнем случае и только если перед ними окажется злой человек. Первой реликвией, которую нашли храмовники, оказалась золотая чаша. На ней была выбита надпись: «неугасимый огонь Ахурамазды». Так орден и получил свое название. За многие года он расширялся, пополнялся новыми людьми и стал таким же мифом, как и сам храм "Адорьян". - Хорошо, наверное, быть барменом в таком популярном и постоянно заполненном заведении…Вы не устаете от притока иностранцев? – Опрокидывая в себя стакан любимого персикового сока, произнесла Крэя. Уже около часа она беседовала с хозяином «Морской волны», пока ее напарник Оршу во все глаза наблюдал за входящими и выходящими из паба. Послушав своего деда Увати, а по совместительству и главного монаха храма "Адорьян", Оршу и Крэя отправились в «большой мир», чтобы найти какие-нибудь подсказки к нахождению перерождения. Но так считал только Увати. На самом же деле молодые люди прибыли в порт Аргхур, чтобы отследить того несчастного магупата-свидетеля и убрать его. Оршу не собирался мириться с тем, что его собратья упустили нерадивого искателя храма, и, возможно, скоро по всем материкам пронесется слух о том, как выглядит "Адорьян". Поэтому его первоочередной задачей стало убить магупата, а уже потом извиняться перед дедушкой, заглаживая свою вину поиском перерождения. Он – член «ордена неугасимого огня», а значит обязан охранять свою обитель. - Не устаю. – Господин Хоя протирал стакан, улыбаясь новой собеседнице. – Я даже восхищаюсь ими! Они видят мир во всех его проявлениях, и с их помощью, я тоже могу представлять себе дальние страны. А Вы откуда будете? Смею предположить, что коренная парсианка. Уж больно кожа бледная. - Вы угадали. – Крэя и в самом деле была парсианкой по происхождению. Хоть сейчас она и была укутана в черный хлопковый комбинезон, а волосы покрыты черным тюрбаном, отличительная белизна кожи выдавала ее. Она родилась в Геное – столице Парса - и жила там со своими родителями до рокового дня. Дня, когда стала членом «ордена». – Я слишком много лет просидела в столице и теперь хочу путешествовать по миру. - Достойное желание! Когда будете возвращаться домой, забегайте в «Морскую волну». Я с удовольствием послушаю о Ваших приключениях. Крэя улыбнулась в ответ и обернулась, чтобы проверить обстановку. Оршу уже не было на месте, а столик, за которым ребята наблюдали, находился в шокированной тишине. Все произошло за мгновения. Какая-то неординарная дама в смешной шляпе прошла мимо эпицентра событий, краем глаза посмотрела на лежащего мужчину в белой одежде и, заметив поток крови из шеи, заорала во все горло на весь паб. В ту же секунду двое в капюшонах вскочили и ринулись в сторону наземного выхода, а третий в бежевой рубашке – в сторону морского. Господин Хоя, будучи управляющим заведения, оставил все свои дела и быстро оказался возле столика, куда уже стеклись все присутствующие. - Магупата убили! – Кричал кто-то из толпы, пока Хоя щупал пульс убиенного и вызывал полицию по пиксельной плашке. - С ним были еще трое! Это они убийцы! – Вторили какие-то пьяные рыбаки. А Крэя, удостоверившись, что дело сделано, воспользовалась всеобщей паникой и покинула паб вслед за напарником. Одно единственное событие изменило мировоззрение двоих. Если до встречи с магупатом Акрия слепо верил в легенды и слухи, то теперь он был до конца уверен в существование «Адорьяна», а значит и «ордена». Дело оставалось за малым: снарядить экспедицию и отправиться по следам вглубь Парса. Но они не успели узнать путь. Просто потратили драгоценное время разговора на обсуждение смысла храма. Это удручало. А ведь если бы с самого начала Акрия спросил про дорогу, все было бы намного проще. Но удача, по всей видимости, была на стороне "ордена" и той "тени", за считанные секунды убившей свидетеля. Придется теперь снова связываться с Поисковиком, хватаясь за прозрачную надежду: вдруг жрец успел хоть какую-нибудь зацепку оставить... Но вероятнее всего начать с начала, пойти по следам самого магупата. Арташир же, в отличие от однокровки, пребывал в непонятном для него состоянии. Вроде бы и радость от увиденного вживую мифического храмовника, но в то же время смятение от дальнейших действий. Он желал найти "Адорьян" больше чем провести ночь с любимой женой. Готов был отдать все богатства Хорасана в обмен на возможность пожать руку храмовникам. С детства Акрия заразил его дикой идеей найти непобедимых войнов, чтобы поставить их на служение стране. Да и Арташир навсегда войдет в историю не только как царь-добродетель, но и тот, кто отыскал и доказал существование мифа. - Нам нельзя возвращаться домой, брат. – Акрия осмелился нарушить долгое молчание. Мужчины верхом на роботизированных лошадях были уже далеко от порта и мчались в сторону своего корабля, что ждал их в тайном месте на побережье. - Почему? - Вернее, не нам, а мне. Я обязан отправиться на поиски «Адорьяна». - Не спеши, Акрия. Во-первых, мы не едем в Хорасан. Ты же помнишь, что я обещал тем послам заключить договор лично с правителем Парса. Так что, меня ждут в Геное. А во-вторых, тебе нужна команда, потому что один ты не справишься со всеми трудностями поисков. А это значит, что мы тихо-мирно приедем в столицу, удивимся от новостей про убитого магупата, если об этом зайдет речь, заключим договор, а потом вернемся домой и снарядим тайную экспедицию. - Но брат! Мы потеряем, по меньшей мере, неделю! – Лошадь наследного принца остановилась. - Мы столько лет искали хоть какие-то доказательства, что всего лишь неделя не должна стать преградой. Теперь нельзя спешить. Я уверен, что «орден» следя за магупатом, узнал про твоего Поисковика и, скорее всего, теперь начнет выяснять личности еще двоих, кто слышал рассказ. И, что более вероятно, теперь они сделают все, чтобы информация о них не ушла дальше нашего столика. – Лошадь царя поравнялась с лошадью принца. – Остынь, Акрия. Мы найдем храм, я обещаю. А пока я решаю государственные дела, подумай над тем, как склонить «орден» на нашу сторону. Монах Увати всю свою жизнь любил закаты. Когда был маленьким, он часто взбирался на крышу своего дома и наблюдал, как огненный шар медленно скрывается за пышными садами Отрара, погружаясь в горизонт и окрашивая небо в самые разные краски. Они никогда не повторялись. Возможно поэтому маленький Увати начал рисовать. Когда мальчику исполнилось 12 лет и он стал жить в «Адорьяне», каждый вечер парнишка старался взобраться на самое высокое дерево или крышу, чтобы узреть вечернюю Спенту. Однажды его учитель показал воспитаннику обрыв недалеко от храма, откуда открывался чудесный вид на долину и закат. Картина была безумно прекрасной: бесконечное плато, покрытое густой зеленой растительностью, косяки птиц в небе, далекие холмы на горизонте, Спента, медленно прячущаяся за них, и маленькая Ангра, возникающая рядом, но не исчезающая, а, наоборот, зарождающаяся. Этот обрыв стал самым любимым местом юного Увати, а, в последствие, местом его медитаций. Вот и сейчас, будучи стариком, монах стоял на самом краю и вдыхал вечерний терпкий аромат цветущих кипарисов, которые обрамляли обрыв. Сегодня днем ему доложили, что в порту Аргхур был убит тот самый магупат, который несколькими днями ранее бессовестно вторгся на территорию храма. Как он нашел «Адорьян» не было ясно даже самому Увати, но он предполагал, что умный и слепо заинтересованный фанатик способен отыскать место и даже пройти сквозь защитные барьеры. К тому же этими барьерами были всего лишь горы и леса, кишащие опасными животными–хранителями (безусловно, опасными только для чужаков). Это только от развитых технологий храм защищал невидимый купол, созданный много столетий назад. Для людей он не был преградой. Монах гулко выдохнул и посмотрел на закатную Спенту. Он знал, что его внук убил того самого магупата. Был в этом уверен. Да и кто же еще? Сегодня утром двое его любимых детей покинули храм, отправившись на поиски перерождения, а Оршу всегда был твердолобым, но от этого лучшим из «ордена». Сопоставив факты, не сложно прийти к выводу. Может быть поэтому Увати не разозлился на то, что его запрет обошли, что его не послушали. Да, он хотел сохранить жизнь магупату и посмотреть, к чему все это приведет. Но, как бы ужасно это не звучало, даже не расстроился от того, что последнего убили. К тому же, монаху давно докладывали, что некий принц Акрия из царства Хорасан ищет храм, засылает своих подопечных по следам легенд и слухов, сам штудирует древние летописи. И может быть в глубине сознания настоятель «Адорьяна» хотел бы пообщаться с настырным принцем, но это было запрещено. Если храм и «орден» раскроют, будет еще сложнее исполнить пророчество. Правители начнут просить о патронаже, подкупать храмовников и портить их, а порождения Богов и третий Саошьянт так и канут в Лету. Мир поглотит тьма и наступит последняя Ордалия.