Браконьеры

Мы вернулись на наш корабль через пару часов. Хищи с блаженным урчанием расползлись по каютам, распихав все ценное, что мы утащили с корабля пиратов. Грач занялся выделкой своего черепа, который он у кого-то успел отчекрыжить. Я (впервые за свою жизнь!) решила проявить деликатность — завалилась на лежанку и принялась наблюдать, как он с блаженствующим выражением морды чистит и шлифует черепок. Наконец, он закончил, подошёл к стене с другими черепами и с наслаждением принялся выбирать хорошее место для трофея. В итоге он определил новый череп в верхний левый угол, к другим человеческим черепушкам. Грач отошёл на пару шагов, наклонив голову, полюбовался на свою Стену и… Неожиданно развернувшись, направился ко мне. Я довольно заулыбалась, решив, что ему, наконец, и самому захотелось, но он просто плюхнулся на задницу и опустил свою тяжёлую башку мне на колени. Ну чисто собака, которая и хотела бы целиком хозяйке на ноги лечь, да великовата, вот и пихает только башку! — Что, ласки захотелось? — Фыркнула я и почесала ему складочки на жвалах, там, где у человека щеки. Он прикрыл глаза и блаженно замурчал, требуя дальнейших почесушек. Я принялась скрести ему складки на морде, надбровные дуги и заодно нижнюю часть челюсти, осматривая его с одной стороны отвратительную, а с другой — очаровательную в своей непривычности морду. — Ты — моя самка? — Неожиданно спросил он, приоткрывая глаза и требовательно глядя мне в лицо. Я захихикала от неожиданности и уточнила: — Я своя собственная. А что это значит — быть чьей-то самкой? — Ну… — Теперь Грач явно растерялся, не зная, как объяснить явно какие-то элементарные для него вещи. Я подсказала: — Ты начни сначала. Как вы знакомитесь с самочками? — На ритуальных боях! — С облегчением принялся описывать свои брачные ритуалы он. — Те, кого допускают, борются на Арене за внимание! А самки смотрят, выбирают тех, кто им нравится! Кому-то нравятся сильные, кому-то ловкие, а кто-то предпочитает выносливых. — А потом? — Подбодрила его я. — А потом все… Ритуальные бои. После, вечером, самка может сама прийти в любую каюту и взять понравившегося ей самца. Это большая честь, если тебя выбрала самочка! — А чего ты тогда упираешься, когда я тебя взять пытаюсь? — Заржала я. Стесняшка отвел глаза: — Так ритуальных боев не было… — Ладно, к этой теме мы еще вернемся! — Пообещала я. — А что потом? Ну, когда самка взяла понравившегося ей самца? — Ну, потом самка сама решает! Она может с ним охотиться — это очень уважаемо, если твоя самка помогает тебе на Охоте! Или самка может просто остаться на территории своего самца и рожать ему новых маленьких воинов. Самка никогда не изменит своего выбора — если она выбрала какого-то самца и объявила, что будет с ним — она навсегда рядом со своим избранником. Грач с явным намеком заглянул мне в глаза. — У ууманов так же? — Нет… У ууманов по-другому… — Отвернулась я, машинально сжимая пальцы. — У ууманов самец выбирает самку, а если она не оправдывает его ожиданий — он бросает ее и уходит. А что будет с самкой — никому нет дела. Самка остается одна, и всем плевать, как она будет выживать, все смеются и кричат: «Ты сама виновата, от хорошей самки самец не уйдет!». Я стукнула кулаком по краю лежанки и откинула голову назад. Грач неожиданно накрыл мой стиснутый кулак своей здоровенной ладонью. — Если какой-то самец смеет как-нибудь оскорбить свою самку — его убивают. У нас так. — У вас правильно, — слабо усмехнулась я. — Тебя обижал самец? — Я была дурочкой, — отрезала я. — Забей, Грач. — Давай убьем этого самца? — Просто предложил мой хищ и я неожиданно почувствовала, что в уголках глаз слегка защипало. Какой же он хороший и надежный… Так! Не сметь раскисать! Я браконьерка или кто?! Я давала слово — никаких больше влюбленностей! — Я даже не знаю, где он, — соврала я. — А что он тебе сделал? — С непонятной мне настойчивостью допрашивал меня Грач. Я почесала у его под подбородком. — Я была маленькой, мне было… Как сейчас помню, семнадцать. Я была наследницей состояния. Отец богатый был, хоть жопой денег ешь. А тут я на тусовке встречаю какого-то красавчика. Весь из себя, высокий, комплименты говорил… Я поплыла, как каждая семнадцатилетняя девчонка. Решила — вот он, мой принц на белом коне! Ага, хер у него был конский, так что надо было догадаться, что это не принц, а конь. Ну, я от него залетела… Грач с недоумением покосился на меня и я пояснила: — Ну, ждала, что у меня родится маленький воин от него. Этот конь мне предложение сделал. Я, конечно, радостная ему говорю «да», бегу порадовать папашку… А он тут же отвечает: «Отлично, ты мне больше не дочь». Выписывает мою фамилию из наследства, лишает всех денег, вообще всего. Я иду к своему коню, думаю, ничего, мы справимся! Я замолчала. Грач прижался башкой к моему животу. Я запустила пальцы в его горячие, приятные на ощупь рецепторы. Он прижмурился, засопел напряженно. — И почему ты не со своим самцом? — Спросил он. — А этот конь меня избил. Он хотел не меня, а мои бабки. У меня выкидыш потом случился. Так и расстались. Я тогда дура упрямая была, решила, что и без папашки справлюсь, мол, сама ошиблась — сама и исправлю! Угнала корабль. Через полгода вернуться хотела домой, извиниться — а поздно было, папашка сам скоропостижно женился, а потом сдох. Завещание уже и не исправить, а мачехе я нахер не сдалась… Теперь она деньги жопой жует, а я… — Я убью твоего первого самца, — спокойно сказал Грач. — Найду и выверну его наизнанку так, чтобы он чувствовал. Чтобы он мучился. Я шмыгнула носом и обняла его. — Я говорила, что ты хороший? — Нет… — Тогда говорю… Ты — самый лучший самец, которого я только встречала в своей жизни.