***
Хидан был в смятении. Он был уверен, что убил всех грешников, которые оскверняли веру в Великого Джашина-сама, но кто-то остался жив. При этом он использовал ту технику, для которой нужно быть бессмертным и получить благословение Джашина. Хидан думал. А если этот жрец тоже получил благословение? А почему нет? Тогда Хидану он нахуй сдался. Но после долгих дум, заедаемых ребрышками, пепельноволосый решил валить из этого сраного города, который преподнес ему такой сюрприз.***
Утро началось экстремальным подъемом. Разбудил меня крик, раздавшийся откуда-то снизу: — Эта боль приводит меня в экстаз! Чувствуете очищающую боль, уебки? Это благословение Джашина-сама! Да-а!!! Я благополучно ёбнулась с ветки, уже в полете начиная материть жреца на латыни. Так страшнее. А после я грохнулась прямо на Хидана, при этом напоровшись пятой точкой на его косу. А после раздался свист, и нас к земле пригвоздила моя нагината. — Сраный уебок! Ты можешь жертвы приносить потише?! Пидор ебанутый. Чтоб тебе в сральник Орочимару залез!!! — выдала я на одном дыхании, выдергивая бисэнто, и залезая на ветку. Там я быстро собралась и по веткам поскакала подальше от жреца. Вот блядь урод. Поспать не дал. Ничего, мстя моя будет страшна. … Сделаю Какузу геем… — Нья-ха-ха! — я в предвкушении потерла руки. А после кое-что почувствовала. Ксо…***
Хидан матерился. Смачно, но молча. Человек, хорошо знающий его, заработал бы себе инфаркт от шока. Но таким людям повезло. Они уже умерли. А жрец был занят. Он следил за мелочью, которая испортила ему утро. Свалилась прямо на него, ругаясь так, что волосы дыбом встали. Грохнулась прямо на косу, а потом на них ещё и копье свалилось. А после эта шкура пожелала всего самого наилучшего и удалилась. На дерево. А потом вообще куда-то поскакала. Хидан не мог спокойно оставить мелюзгу, которая его так проматерила, и погнался следом. И постепенно погоня переросла в слежку. Но что больше всего бесило жреца, так это отсутствие привалов. Мелочь ни разу не остановилась. Восьмичасовой марафон разнообразил только момент, когда эта козявка достала на бегу бутылку и выпила…сока?! У жреца начался нервный тик. А ещё его уже как минут двадцать зовет природа. « А на кой-хер я вообще за ней бегу? Мне что, заняться нечем? Да пошло оно всё! » — подумал Хидан и, спрыгнув в кусты, расслабился, впервые за весь день. И когда он собирался пойти куда-нибудь назад, как до него донесся лязг металла. Подумав пару минут, жрец решил взглянуть на бой. Выглянув из-за ствола дерева, Хидан узрел занимательную картину: посреди небольшой полянки на коленях стоял шиноби облака. Его глаза расширились, а вся одежда была в крови. Наконец он завалился на бок и перестал подавать признаки жизни. Чуть поодаль стояли его товарищи, и почти у всех были глубокие раны. А напротив в символе джашина улыбалась мелкая. На черной, как смоль коже белел узор костей. Хидан испытал подобие зависти. Если у него основные кости обозначались просто прямыми линиями, то у мелюзги был какой-то чудаковатый рисунок. Кости не были подробно прорисованы, но линии причудливо изгибались и разъединялись, обозначая строение роговых тканей. А вот изображение на лице было почти идентичным. Тем временем на мелочь бросились остальные шиноби, ускорившись райтоном. Катана двоих была заблокирована неожиданно удлинившейся нагинатой, которую мелюзга поставила под наклоном, прогнувшись под энным углом. В третьего же выстрелило лезвие, проткнув шею. Ниндзя выплюнул сгустки крови и упал на землю. Мелкая джашинистка развернула бисенто и царапнула сразу двоих. А потом битва закончилась по известному жрецу сценарию. Мелочь же обматерила шиноби, сказав что-то о «рукожопых электриках», и села на землю. Достав из сумки ту самую бутылку, которая вызвала у Хидана нервный тик немного раньше, она приложилась к горлышку. — Слушай, мужик, задолбал в кустах сидеть, — фыркнула она, отлипая от бутылки. Хидан чертыхнулся и вышел из кустов.***
Итак, дорогие зрители, в данный момент мы наблюдаем явление Христа народу. Ну, или появление Хидана из кустов. Сюда и то и другое подойдет. — Знаешь, я думал, что ты пошлешь все по известному пути немного раньше, — хмыкнула я, обыскивая облачника. Коноха, считай, что я тебя спасла. А у этого хмыря неплохие деньги при себе… — Так ты пацан штоль? — удивился мой коллега. Я аж прослезилась. Не думала, что он обладает таким количеством мозгов. — Не важно. Какая разница, мужик ты или баба? Главное — чтоб молился исправно, — ответила я, скорее успокаивая себя, чем обращаясь к жрецу. Собрав все, что мне могло пригодиться от облачников, я поднялась с травы. — От блядь. Опять озеро искать, — ругнулась я. Вот когда я научусь убивать не пачкаясь, а? — Так зачем бежал-то? Нет, зачем понятно, почему ты не свалил до сих пор? — Заткнись, шкурка. Когда хочу, тогда и уйду, — огрызнулся Хидан. — Как хочешь. Знаешь, я ещё вчера когда тебя увидела, подумала, что просто так я свалить не смогу. И хотя я честно надеялась, что мы просто разойдемся. Но тебя блядь черт ебнул, чтобы испортить мне прекрасный сон, — фыркнула я, медленным шагом направляясь к месту, где, судя по звукам, течет река. Реку я действительно нашла и довольно быстро. Скинув сумку и сандалии под камень, я юркнула прямо в одежде в поток. Избавившись от ткани, я начала усердно полоскать тряпки, дабы их ещё можно было носить. Жрец незамедлительно появился из кустов. Вот только я по шею в воде, и хрен он что-нибудь заметит. Отстирав шмотки, благо всё было бурых и черных тонов, я накинула на голое тело дорожный плащ и вышла из воды. Почти все остатки чакры ушли на сушку плаща и остальной одежды, но переодеться я собиралась без Хидана. Сев на берег, я уставилась на воду. Ветер колыхал растрепанные короткие волосы, которые ещё не до конца обсохли. Чакры всё же не хватило. Кожа на запястье разошлась, и на землю вытекла разжиженная кровь, после чего края раны вновь соединились. Такое ощущение, будто у меня скоро как у Дея рот на руке появится. Этот «порез» больше не срастался, лишь плотно закрываясь. Открывать самостоятельно я его не могла, но активно напитывала чакрой, дабы это превратилось во что-то полезное. — Что это было? — удивленно спросил джашинист, сидевший рядом. — Не думай об этом, — посоветовала я. Все-таки выпила слишком много сока. Взяв бисэнто, я бережно начала чистить оружие. — Я честно полагала, что ты не умеешь говорить без мата. — Просто работа нервная, — хмыкнул Хидан. — Мелюзга, так ты баба или кто? — По какому поводу интересуетесь, старый пердун? — лукаво улыбнулась я. — Да ты всё время по разному говоришь. Это почему я старый?! — взвился собеседник. — А почему я мелюзга? — парировала я. — Ладно, будешь шкурой, — милостиво согласился Хидан. — Ладно, Зугаикотсу-чан (頭蓋骨 «Zugaikotsu» — череп. С суффиксом чан можно прочитать, как черепушка), — улыбнулась я. Обменявшись, любезностями, мы замолчали. — Шкура, почему я раньше тебя не видел? Я около года жил среди тех поганцев, считавших себя джашинистами, но твою морду там не видел, — спросил джашинист. — Всё просто. Я сама появилась около года назад, — ответила я, пожав плечами. — Э? — не понял Хидан. Но больше я рассказывать не собиралась. — Ну и черт с тобой, шкурка. Я пожалуй вздремну, — после чего джашинист лег на бок и захрапел. Мне бы так быстро засыпать. Закончив со своим оружием, я переоделась и растянулась поверх плаща, нежась на солнышке. Где-то вдалеке чувствовались быстро приближающиеся источники чакры. Ксо, мы же на границы страны Огня! — Зугаикотсу-чан, вставай, иначе коноховцы решат потыкать тебя кунаями, — сообщила я, быстро собираясь. — Да я их сам сейчас так потыкаю… — начал потирать руки Хидан. — Ага, и спокойно спустишь информацию о себе на ветер. Может, про технику доложить не успеют, но про бессмертие точно, — пнула я мужика и быстро помчалась вдоль течения. Ближе всего страна Горячих источников. Туда и пойду. Хидан все равно никуда не торопился…***
Какого хрена? Сидела под горой, любовалась пейзажем, и тут в окружении почувствовался джашинист. Вчера вечером я легла с радостью от окончания встречи, но сегодня он снова здесь. Так это ведь не всё. Сегодня приснился сон, в котором я нашла записку. Та в свою очередь гласила об объединении веры и переплетении дорог жизни. И что-то мне подсказывает, что это не спроста. Наверняка повлияли те грибочки, которыми мне ну очень захотелось закусить перед сном. — Вот ты где, шкура. Я уже обыскался, — недовольно рявкнул Хидан. Да и как тут спокойным оставаться, когда на месте сердца зияет глубокая, явно сквозная рана. Я вздохнула: — Нафига? — Джашин-сама сказал, — фыркнул жрец. — А я грешила на грибочки… — сокрушенно покачала головой я, доставая из сумки флягу и швейные принадлежности. — Ну чего стоишь? Иди сюды. Джашинист недовольно покосился в мою сторону, но все равно уселся рядом. Я промыла рану водой и начала быстро сшивать кожу. За последние месяцы мне часто приходилось зашивать дыры в теле. И хотя они срастались, но не так быстро, как порезы. А кровь же не перестает течь. Поэтому я стала все зашивать. Даже специальные нитки купила. Жрец терпел и иногда матерился сквозь зубы. Да, это неприятно. Сама это не люблю. Закончив с зашиванием Хидана, я убрала всё в сумку и потянулась. — Ладно, сейчас идем в ближайший город. У меня запас заканчивается. Оттуда пойдем на юго-восток. У моря можно пересечь границу страны Огня, а уже оттуда перебраться на полуостров. Дальше либо сядем на корабль в Стране Медведей и переберемся в страну Воды, либо осядем в стране Чая, — зевнула я. — А с чего это ты тут раскомандовалась?! — взорвался жрец. — Ну, а какой у тебя план? Шляться по материку, пока тебя не приметят и не загребут в какую-нибудь дыру? В Кири сейчас начинается гражданская война. Там можно будет разгуляться. А в стране Чая хозяйничает какой-то клан садистов, кажется, Вагараши, который сам так разгулялся, что нас просто не заметят. И там и там можно жить и особо не скрываться. Но если у тебя есть идея получше, я слушаю, — огрызнулась я. Хидан побуравил меня взглядом, а после хмыкнул: — А с какого фига я должен скрываться? — Люди — народ изобретательный. Если узнают про бессмертие, из кожи вон вылезут, но тебя захватят и будут экспериментировать, пока не сдохнешь. А ты сдохнешь. Есть много способов уничтожить тело. Например, искупать в кислоте, — усмехнулась я. Хидан вздрогнул. Похоже, он поставил свою неуязвимость под сомнение. Вот и славно. Я открыла карту. Ага, осталась всего десяток километров пройти, и я смогу закупиться соком. Надо будет через пару лет сгонять в страну Садов. Говорят, там самые вкусные фрукты. Хотя, я лучше вкусняшек наемся как-нибудь. Этот сок уже надоедает. Кстати, страна Садов — это страна, в которой находится деревня Скрытой Травы. Забавно. — Ладно, так и быть, пойдем, как ты хочешь, шкурка, — проворчал джашинист, вставаяя с травы. — Вот и славно! Чтож, Зугаикотсу-чан, нас ждут великие дела! — воскликнула я, бодро шагая в сторону города. — За что мне это, Джашин-сама? — спросил джашинист, пристраиваясь рядом. Сейчас я была согласна с Хиданом, как никогда.