***
Чарли не сразу понял, как близко к нему находится лающая собака. Он едва разбирал дорогу назад, что говорить о таких мелочах. Глаза сушило, горло драла едкая жажда. Ноги разъезжались, как у сорокалетней бляди, да и Кадиллак очень устал. Он начал артачиться, когда Чарли садился на него в последний раз. Лай звенел где-то сзади головы, бился острым концом палки в затылок, в ушах лишь отзываясь эхом. Чарли почти сбросил себя с коня и закачался на онемевших ногах, воткнувшихся в землю, словно две лопаты. Лай становился громче, пока не оказался внутри головы. Чарли положил обе руки на седло, поворачиваясь на звук. Он так устал, что даже не вздрогнул, увидев рядом с собой бутную коричневую собаку, гавканьем отмечающую его присутствие. Ему даже показалось, что он заехал не туда. Но дом все еще оставался знакомым, а кадуцей в окне так же блекло пялился в ответ. — Пошла прочь. — Чарли махнул в ее сторону сапогом, но псина только увернулась и строго повела хвостом. Еще не хватало, чтобы какая-то приблудная — скорее всего нет: на собаке был толстый кожаный ошейник, — шавка к нему прицепилась. Он почти решил пнуть навязчивого друга человека под хвост, когда хозяин позвал того иностранным, но определенно ругательным словом. Размахивая хвостом, собака затрусила к дверям. Доктор Штеффен погладил ее по голове. Ну, по крайней мере Чарли не ошибся. В том состоянии, что он находился, он ставил под сомнение вообще все. — Погуляли? — спросил Штеффен. Чарли не был уверен, что хочет сейчас с ним говорить. Более того, он был уверен, что и доктор тоже не настроен на беседу и лишь выказывает неуместную вежливость. — Я подумал, вы решили пропасть совсем, Чарли. Чарли, решительно идущий к дверям, приостановился. Возможно, стоило ему сказать только свою фамилию. Она у него не была такая глупая, как Флогел или что там. Теперь складывалось впечатление, будто они болтают. — Как Нокс? — спросил Чарли сразу, показывая, что не настроен на благодушные разговорчики. — Ему лучше? — И да, и нет. Чарли нахмурился. Он терпеть не мог намеки. Если люди не могли говорить прямо, то им стоило молчать. — Что это должно значить? — Ему лучше, чем было бы, если бы вы не привезли его сюда. Но изъятием дроби из тела дело не ограничится. Как я уже и говорил. Чарли отвернулся, разворачиваясь к нему левым боком, чтобы лучше воспринимать информацию. Давний пьяный выстрел у него рядом с правым ухом лишил его возможности слышать им четко. А это он должен был услышать. Штеффен притормозил, словно оценивая его жест, но продолжил. — Ваш друг очень слаб. Ему крепко досталось, и то, что он выдержал, только начало. — Я позабочусь о нем. Надеюсь, к утру он сможет сидеть на лошади. Доктор скрестил руки на груди. — Пока я вижу, что вы хотите позаботиться о его скорейшей кончине. Чарли давно так не хотелось разбить стул о чью-то голову. Благо, под его руками не было стула. Сжав кулаки, он закрыл глаза. Сейчас он досчитает до десяти, успокоится. И вобьет докторский нос поглубже в череп. — Я вправил ему ногу и наложил повязку, — продолжал говорить Штеффен, будто не видя, насколько раздражает Чарли. — Но он наверняка пытался ходить, из-за чего еще больше травмировал голеностоп. На какое-то время ему нужно ограничиться в передвижениях. И это я не говорю о его ранении в плечо. — На какое еще время, доктор? — Чарли ткнул кулаком в дверь, вымещая злость на ней. Собаке, до этого мирно сидящей рядом с хозяином, это мало понравилось. Она прижала уши к голове. Чарли бросил на нее взгляд и теперь, когда она села, недобро сверкая глазами, он увидел, что это кобель. — Мы не можем долго… не двигаться. — Он не смог выговорить «ограничиться в передвижениях» и от этого был сердит не меньше. — Мы торопимся. — Куда же? Разве вы не путешественники? — А ваше ли это собачье дело, доктор Штеффен? Тот повел плечами и откашлялся, отвернув голову в сторону. — Нет, конечно, не мое. Я могу лишь сказать, что дорогу он не выдержит. А все остальное решайте сами. Чарли шумно выдохнул через нос. Наверное, доктору было виднее. Но, черт побери. Они не могли оставаться тут долго. Всего в пяти-шести днях отсюда Билли Боб подстрелил законника, который счел, что может попытать счастье. Еще и охотники на краснокожих прямо из этого поселка. Кровавый след тянулся за ними. Единственное утешение было в том, что Мракстоун — небольшой городишко. Вряд ли кто-то будет искать их здесь. Тем более, другого пути, похоже, нет. Чарли посмотрел на Штеффена. Тот уже не был настроен ни на беседу, ни на что-либо еще. Может быть, Чарли и погорячился. — Если мы останемся… — Он смахнул шляпу с головы, растирая макушку. — Если мы останемся… вы позаботитесь о нем? Я заплачу, сколько надо. Штеффен взглянул ему в лицо, но почти сразу отвел взгляд. Морщина между его бровями сгладилась. — Я позабочусь о нем, — вздохнул он. — Но вам лучше найти место, где вы сможете остановиться. Чарли кивнул. — Здесь где-то есть конюшня? Оставить лошадей. — На другом конце города. Но недалеко есть стоянка. Обычно там останавливаются повозки. Ему очень, очень хотелось увидеть Нокса, но лошади ржали беспокойно, щипля редкую траву под ногами. Их нужно было напоить и распрячь, дав отдых уставшим спинам.***
Стоянкой заведовал плотный усач с волосами, растущими везде, кроме макушки. Стоило Чарли показаться на горизонте, он сразу заторопился. Высунувшись из сторожки, подтянул штаны и засеменил в его сторону на коротких ногах. — Эй, эй, эй! — Взметнув руку в воздух, усач махнул в свою сторону. — Сюда. Он обтер руки, прежде чем упереть их в бока, становясь в выжидательную стойку. С большим интересом ощупав всех лошадей взглядом, он наконец поднял маслянистые глаза на Чарли. — У вас можно оставить лошадей? — уточнил на всякий случай Чарли, словно могло быть иначе. — Да, занимаюсь этим. — Усач кивнул, прижимая второй подбородок к воротнику рубахи. Когда он говорил, от него неслабо несло перегаром. — Что-то ты новенький тут, да? Твои лошади? — Мои. Меня и моих друзей. Усач доверия своим видом не вызывал, поэтому Чарли сразу решил не оставлять в их сумках ничего ценного: вдруг тому прижмет ночью в них порыться. — Доллар — место. Вещи охранять особо не стану, но если уж на территории покажется какой красножопый, блядь, Пердящий Енот… — Усач отодвинул полу куртки, показывая рукоятку ремингтона, — разговор у меня короткий. Чарли нахмурился. Его бы больше беспокоили белые бандиты. Он обшарил все их вещи, сгребая деньги в один кошель, благо, у них была всего одна сумка Билли Боба и два их небольших мешка. Заблаговременно напоив лошадей дома у доктора, — его шляпа все еще была влажной изнутри, — Чарли только расседлал их, складывая упряжь, и пронаблюдал, как усач открывал ворота в загон. Тот пустовал. Лишь один захудалый мерин дремал стоя, поджав заднюю ногу, и никак не среагировал на Чарли рядом. — Эта конятина мне кажется знакомой, — вновь заговорил усач, рассматривая поспешившую к большому клочку травы Боль. Чарли, уже расплатившийся с ним за ночь, сцепил зубы. Сердце забилось с тревогой. — Все лошади одинаковы, — грубо ответил он, похлопывая Кадиллака по холке, мол, все, кроме тебя, приятель. Кадиллак тихо фыркнул и пошевелил гривой. — Да-а-а, пожалуй. Чарли посмотрел на усача, все еще почесывающего подбородок, глядя на Боль. Если он начнет что-то подозревать и взглянет на чужое клеймо… — Возможно, я накину еще хаф¹, если мои вещи все же останутся в целости и сохранности, — привлек Чарли его внимание и не прогадал. Деньги любили все. — Я постараюсь, чтобы так оно и было. — Но если нет… Усач посмотрел на него со слабой толикой интереса. Явно меньшей, чем при упоминании дополнительного вознаграждения. — Шею сверну, — закончил Чарли. Он слишком устал, чтобы пытаться что-то из себя изобразить, но вид у него с дороги и без того был угрожающий. Усач хмыкнул, недовольно морща нос. Он ничего не ответил, но заложил руку за ремень, вновь обнажая рукоять револьвера, явно не случайно. Чарли было плевать на его мнение о себе. Ему просто нужно было разобраться, что делать дальше. Уже темнело, надо было думать, как найти эту чертову гостиницу где-то там в центре городка. Чарли посмотрел на огоньки вдали. Вряд ли в этой заднице не окажется свободных комнат к ночи. Сначала он проверит, как чувствует себя Нокс, а потом займется этим вопросом. А сперва убедиться в том, что Нокс еще дышит. Это важнее. Дорога обратно к дому доктора была короткой, но по ощущениям занимала целую вечность. Уставшие ноги ныли, ступни отваливались. Голова казалась банкой кошачьей мочи. Добравшись до порога, Чарли стукнул в дверь всего раз, но вложив в этот удар все силы. Сейчас он не стал прислушиваться, заранее ожидая, что ему откроют в течение пары минут. Он надеялся, что на этот раз доктор будет без своей собаки. Встретили его без собаки. И без доктора. Вместо них из-за двери показалась незнакомка, на этот раз двуногая. Увидев чужака, да еще и такого неказистого вида, как он, — Чарли, наверное, и раза себя в зеркале не видел за последние пару недель, поэтому представить, что открылось взору, было сложно, — она отшатнулась и прикрыла дверь, оставляя узкую щель, через которую было видно лишь четверть ее лица и тонкие пальцы на двери. — Кто? — спросила она. Чарли сообразил, что не знает, как к ней обратиться, поэтому пропустил этот момент. — К доктору. Через дверь она окинула его взглядом, видимо, расценив, что он не похож на умирающего, которому помощь нужна мгновенно. — Сегодня поздно. Не принимать. Незнакомка собралась закрыть дверь, но Чарли успел втиснуть в щель узкий носок сапога. — Я не в гости, — сказал он громко. — Тут мой приятель. Доктор сегодня вынул из него дробь. Мне нужно увидеть его. Приятеля. — Приятеля? — повторила она с его же интонацией. — Мужчина с раненый плечо? — Да, — с облегчением подтвердил Чарли, — это Нокс, я хочу его увидеть. Женщина постояла так еще некоторое время и скорее всего пришла к выводу, что будет проще пустить его, чем попытаться выставить за дверь. Взвизгнули петли, и дверь отворилась. Женщина перед ним была похожа на доктора. Те же светлые волосы, светлые глаза и серьезное лицо. Немка, догадался Чарли. Экономка, может. Она приподняла керосинку, рассматривая его, и кивнула. — Мужчина перенести в комнату. — Она говорила с куда большим акцентом, чем доктор, делая паузы, чтобы собраться. — Я проводить. Она довела его до двери в конце коридора, идя к ней боком, чтобы не терять его из виду. Дверь оказалась прямо рядом с черным ходом. Женщина остановилась лицом к Чарли и, сведя брови в напряженном размышлении, представилась. — Мадам Фогель. Если что-то нужно, звать меня. Чарли посмотрел ей вслед. Поскольку уже стемнело, в коридоре было сложно что-то разглядеть, и он видел только удаляющееся пятно света. Помещение, освещенное лишь одной лампой, которую оставили на высоком стуле у двери, не пустовало. Кроме кровати в углу, на которой пристроили Нокса, там было еще несколько, но все пустые, без белья и матрацев. Некоторое количество чистой марли и склянок осталось на комоде в углу. Чарли предположил, что, возможно, раньше в этом доме жила семья с большим количеством детей, от кого остались кровати. Учитывая удаленность от самого Мракстоуна, это было дешевое жилье. Чарли задумался, жил здесь доктор с семьей именно по этой причине или же чтобы держать заразных пациентов подальше от нормальных людей. Нокс в свете лампы казался желтым, как старый воск. Он лежал на спине и дышал едва-едва. Чарли пришлось приложить ухо к его рту, чтобы почувствовать это. Повязка на его плече была свежей и тугой, он проверил. От пальто и рубашки он уже был избавлен и остался в каком-то ночном платье. Чарли приподнял одеяло и дотронулся до его обнаженного бедра. Раздет. Все казалось на месте. Не считая жесткой гипсовой повязки на левой ноге. Чарли ощупал и ее, проверяя, не шутка ли это, а потом вновь накрыл его. Сесть, чтобы не задеть его, было очень сложно, поэтому Чарли опустился на пол рядом, опираясь о жесткий каркас поясницей. Несмотря на то, как он утыкался в его спину, сидеть, наконец сидеть, облокотившись, было прекрасно. — Знаешь, я похоронил Билли Боба, — сказал он, смотря в противоположную стену. — С ним все в порядке. Ну, всяко лучше, чем с нами. Чарли закинул затылок на его бедро и прикрыл глаза. — Тебе лучше быстрее прийти в себя. Я понятия не имею, что мне делать. Останавливаться в этой дыре — плохая идея, Нокс. Слишком близко. Нас ждет Невада. Вот где будет здорово. Билли Боб говорил, что будет здорово. Не врал же он? Чарли расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, вдыхая полной грудью. — Хотя он часто привирал, да, Нокс? Когда сказал, что это все будет легко. А еще я почти уверен, что он не мог одной пулей грохнуть сразу четверых. Разве что он вплавил ее в лезвие ножа и всаживал каждому по очереди. Чарли повернулся и, сунув руку под одеяло, дотронулся до кисти Нокса. — Ты, главное, не залеживайся, да? Я без тебя не могу. Кто еще лучше тебя прикроет мне спину, а? Нокс не отвечал, но тепло его рук и слабо бьющийся пульс в запястье успокаивали. Чарли слушал его, слушал, пока не выключился от усталости.***
День у Штеффена выдался тот еще. С тех пор, как они пересекли океан и нашли тишину в выжженной глуши богом забытого Мракстоуна, еще ни один день не был настолько не похож на предыдущий, как этот. Прошло уже сколько? Пять лет? Шесть? До сих пор многие жители не полагались на медицинскую помощь, предпочитая лечить ожоги горчицей, а перелом — уринацией, и вследствие этого приходили к нему только в крайнем случае. Когда синел пенис или поврежденная конечность покачивалась на одних сухожилиях. Штеффен прокручивал в голове события этого полудня и все еще думал, что это что-то из ряда вон выходящее. Эти двое, парочка, заявившаяся к нему, меньше всего были похожи на путешественников, ищущих впечатлений. Он успел заметить, что с собой у них маленький набор провизии — на день или два, если есть мало. Да и такое количество оружия даже при неспокойной обстановке заставляло думать о том, что его хозяева умеют и пользуются им часто. Видел он уже одну такую пару путешественников. Крепко сбитый темноволосый парень с глубоко посаженными глазами, Чарли, будто бы что-то имел против него. Штеффен подумал, он вот-вот вытащит револьвер и наставит на него, требуя помощи. С другой стороны, все его раздражение и гнев наверняка были защитной реакцией на происходящее вокруг. Он щетинился, как злой еж, пытаясь скрыть панику внутри, но Штеффен видел, как обеспокоенно и взволнованно тот смотрел на своего друга. Не отрывал взгляда, успокаивал как мог. Штеффен запрокинул голову, смотря в смеркающееся небо. Может быть, они?.. Были друг для друга кем-то большим? Он быстро отогнал эти мысли. Это его совсем не касалось. Магда вернулась сегодня позднее, чем обычно, заставив его поволноваться. Он уже успел рассказать ей обо всем, пока она купала ребенка, и она только что в обморок не упала. Всегда была впечатлительной. — Если они действительно преступники… — Магда никогда не могла поддерживать с ним речь на английском, сколь бы он ни мотивировал ее тренироваться, — может быть, будет лучше, если они исчезнут, как только второй придет в себя? — А потом он скончается через несколько дней, и второй вернется и пристрелит нас всех. Магда согласно кивнула. Она меньше всего хотела неприятностей. — Сегодня очень рано темнеет, — сказала она и вздрогнула, обхватывая себя за плечи тонкими пальцами. — Зима еще не началась, а я уже жду, когда она кончится. — Дожить бы до нее. — Штеффен, мы даже не знаем… не знаем… Он обнял ее со спины за плечи, прижимая к груди, чтобы успокоить. Ее сухое тело в его руках расслабилось. Он заставлял ее чувствовать себя в безопасности. — Пойду скажу второму, чтобы пошел и снял себе комнату в «Майратте». Магда снова кивнула, поддерживая его, и тоже вернулась в дом. Одной на улице вечером оставаться было уже опасно. Штеффен не стал брать с собой лампу, на ощупь идя по коридору к двери, из-под которой скользила полоска бледного света. Он глубоко вдохнул, перед тем, как толкнуть ее. Он даже не знал, что ожидал увидеть, но вид Чарли, спящего, положив голову на бедро друга, несколько обескуражил. Видимо, он так устал, что его сморило прямо здесь, в этой неловкой позе с подобранными ногами и впивающимся в щеку ребром кровати. Надо было его разбудить. Он должен был уйти. Штеффен посмотрел в окно, за которым совсем стемнело. Или уже поздно? Ему не хотелось, чтобы с этим парнем что-нибудь случилось. Он нахмурился, но все равно снял одеяло со стула и укрыл им Чарли. Пусть хоть ночью не продрогнет. Он потушил лампу. Осталось запереть входную дверь.***
Сказать, что Чарли хорошо выспался — пожалуй, все же преувеличить. Он нашел себя свернувшимся на холодном полу. Отчего-то болела щека, на ней он нащупал неприятную рытвину. Болели и поясница, и ноги, и все, что угодно. Чарли сел и посмотрел в окно. Было уже светло. Он даже не сразу вспомнил, где именно находится. Но окно само по себе было уже странно. А потом осознание вылилось на него, как ведро ледяной воды. Билли Боб убит. Нокс ранен и без сознания. И он, Чарли, потерян в каком-то чертовом городке. Чарли скинул с себя откуда-то взявшееся покрывало и поднялся, держась за ноющую поясницу. Болело все тело, да и в голове вращалась иголка, впиваясь в виски изнутри. Даже глаза ныли так, словно туда щедрой горстью швырнули песок. Покачиваясь, он оперся руками о кровать и посмотрел на Нокса. Тот все еще дышал и выглядел все так же дерьмово. Чарли бросил взгляд на окно, было еще слишком рано, чтобы Нокса уже навестил доктор. Впрочем, он мог бы сам его позвать проверить, все ли нормально. Наверное, так и стоило поступить. Ну, сначала можно было бы и отлить. В темном даже утром коридоре Чарли нашарил стены и, держась за них, двинулся к квадрату света за занавеской на входной двери. Нащупав ключ, он выкрутил его, но дверь не поддавалась. Руки нашли в темноте еще и засов, небольшой, но крепкий. Чарли задался вопросом, зачем так тщательно запираться, но не дольше, чем на секунду. Поток свежего воздуха лизнул его лицо, взлохматил волосы и скользнул под рубашку смелой рукой любовницы. Захотелось есть, выпить и подразнить легкие табачным дымом. Впервые за два дня Чарли подумал, что, может быть, не все так плохо. Спрыгнув с веранды, он размял шею, потянулся и расстегнул брюки, доставая наружу хозяйство. Чарли запрокинул голову, щурясь навстречу солнцу, и с облегченным стоном помочился на куст. Как будто сто лет этого не делал. Отведя глаза в сторону, он поймал очертания стоянки в отдалении. Ему хотелось увидеть Кадиллака и других лошадей хотя бы маленькими точками на горизонте. Он не увидел их. Вместо этого пустынная площадка у загона кишела другими точками — прямоходящими. Людей вокруг было слишком много, чтобы представить, что все это приезжие, которые хотели воспользоваться стоянкой. Чарли прошиб пот, он намочил носок сапога и выматерился, пытаясь застегнуть брюки скользкими пальцами. Мысль о том, что докучливый усач все же опознал лошадь вчерашних охотников и обратился куда-нибудь, ударила его в грудь, заставив отшатнуться назад. Чарли меньше всего хотел попасться на краже лошадей, особенно той, которая может вывести к убийству охотников. Дрожь пробила его в коленях, а мысли в голове заметались судорожно, как листья на ветру. Он не мог бы бежать без лошади, как не мог бы и оставить тут Нокса. Его рваные размышления прервал женский крик в отдалении. И крик шел от стоянки. Вряд ли бы кричали, если бы обнаружили пропавшую лошадь. Чарли подумал, что там случилось что-то пострашнее. Чарли оказался чертовски прав.