***
Больше всего болела задница. Чарли не мог сопротивляться, но его все равно втолкнули в камеру резко, поддавая сзади сапогом. Затекшие руки, все еще находящиеся в плену веревок, не слушались. Он упал на колени, стесывая челюстью шершавый угол нар. Чарли пытался встать, дергая онемевшие запястья, но только больше скользил по влажному грязному полу. Он не хотел знать, что это за грязь. Дощатый отсыревший пол пропах мочой, тряпки, брошенные поверх нар, были не лучше. Чарли с трудом освободил руки и, выпрямившись, развернулся. Дыхание замерло в горле. Он много раз думал об этом. Но чем больше жил, тем меньше. И сейчас те пугающие темные кошмары, преследующие его по ночам, оживали. Мир через прорези решетки казался большим и далеким. А тот, внутри, крошечным, темным, сдавливающим. Камера была небольшая — может быть, два на три ярда. Больше здесь никого не было. Чарли сглотнул, думая о том, что здесь долго никого и не держат. Пока не доведут до площади. Он шагнул к прутьям. Стол шерифа совсем недалеко. Несколько шагов, да и только. Если бы можно было проходить сквозь предметы. Черт. Это не должно было быть так. Диаз остановился в футе от решетки, самодовольно расставив ноги и подцепив карманы жилета пальцами. — Я предупреждал тебя, — негромко сказал он. На его лице не было улыбки, но голос у него был чертовски довольный. — Это… — Чарли сглотнул. Хоть что-нибудь сейчас бы понять, — это уже перешло границы. Я… я не мог просто так покинуть город. Я вернулся за своими вещами. На каком, блядь, основании вы меня тут заперли? Я не понимаю, о каких убийствах речь. Я никого не убивал. Вы не имеете… не имеете права меня вот так хватать. Диаз рассмеялся. Выглядело это уродливо. Не только из-за его зубов. — Шеф, он думает, что у него есть какие-то права. Шериф Бун крякнул откуда-то. Чарли попытался высмотреть его, но не смог, пока тот не вышел из-за заслонки, направляясь к своему столу. Там было много бумаг. Как будто он действительно что-то делал. — Диаз, если ты уже отправил телеграмму губернатору, — сказал шериф позволительным тоном, — то на сегодня свободен. Но это не было позволение, и Диазу это не понравилось. Он явно хотел присутствовать. Чарли испытал горькое удовлетворение, когда длинный ублюдок покинул помещение, захлопывая за собой тяжелую дверь. Может быть, все не так плохо? Но телеграмму губернатору?.. Это было связано с ним? Чарли ждал. Чертовски долго ждал. Коснувшись холодных прутьев решетки, обхватил их, надеясь, что это отрезвит его и поможет понять, что происходит. Он знал, за что его можно арестовать. Но что знали они? — Знаешь, Смайт, я сразу понял, что с тобой что-то не так, — сказал шериф, когда закончил удивительно долгое перебирание бумаг. Чарли поспорил бы, что он делал это намеренно, и это не имело значения. — У меня чуйка на таких парней. — Тот постучал пальцем по носу. — Именно поэтому шериф тут я. — А я думал, это как-то связано с серебряной шахтой и купленными должностями, — пробормотал Чарли в ответ и спросил уже громче. — Это что, закон теперь какой-то в Аризоне? Хватать первого попавшегося приезжего и вешать на него все подряд? — Мальчик, — снисходительно усмехнулся шериф. Он поднял свое тело со стула и обошел стол. Опираясь о него, он был еще ближе к Чарли. И… если бы у Чарли были руки хотя бы в два-три раза длиннее, чем есть, он бы точно мог схватить его за воротник и дать в морду. — Мракстоун это не Аризона, — пояснил Бун, говоря медленно, словно с идиотом. — Мракстоун — это я. — Ну, тогда вы целиком незаконны в Аризоне, — выдавил Чарли, отпуская решетку и отходя назад. Никаких шансов. Они любили Аризону именно за это — здесь не было законов. Каждый придумывал свои и самым правым был тот, у кого больше пушка. И теперь это встало костью поперек горла. Неприятная догадка опалила его. Должно быть, этот придурок, владелец архива, как-то нажаловался на него. Но Чарли… черт, он даже оружием ему не угрожал. Он и навредить ему не пытался. Что за это могут дать? Он был больше, чем уверен, что про убийства сказали для красного словца. Он за всю жизнь… стольких не прикончил. Да и откуда они могли об этом знать? Скорее всего его просто хотели припугнуть. Чарли подумал, что денег даже на самый маленький штраф у них не хватит. Он сглотнул. А если его заставят работать на шахте? Где-то такое практиковали с осужденными. Это было… не самым худшим вариантом. Чарли даже повеселел от своих мыслей. Все складывалось. Нокс будет в безопасности. Чарли окажется близко и к шахтам, и к шерифу. И… надзор или что там… поможет ему подобраться и узнать все, что нужно. — Хочешь узнать все, за что ты здесь? — мягко спросил шериф, не удостаивая ответом предыдущую реплику. Чарли опустился на нары, пожимая плечами. — Хотелось бы. Потому что я больше, чем уверен, что это все чушь. У вас нет никаких доказательств. — Нет? — Шериф Бун усмехнулся низко и зловеще. — С тем, что ты сделал, ты думаешь, что нам нужны какие-то доказательства? Сказанное им не понравилось Чарли. Видимо, увидев его замешательство, шериф довольно прищурился. — Вы не имеете права, — повторил Чарли. — Я никого не убивал. У них не было… они не знали… ничего. — Нет, не убивал? — Шериф беззаботно провел рукой по поверхности своего стола. — А у меня другие сведения. — Какие еще сведения? — без эмоций протянул Чарли, пытаясь взять себя в руки. — Попробуй угадать. Я думал, парни с плакатов знают, почему за них предлагают столько денег. — Парни с… плакатов… — повторил он. Мятая желтая бумажка, словно вымоченная в ссанине, мелькнула в руках шерифа. Он знал ее слишком хорошо. Он вспомнил, чего не хватало в его сумке. Чертов Диаз. Это точно он порылся в их вещах и перевернул комнату, пока Чарли был у Штеффена или где-то еще. Тянущееся время казалось змеей, оплетающей его шею. Медленно, неотвратимо. Она могла задушить в любой момент. Вот откуда они узнали его настоящее имя. — Пара тысяч за голову это не мало, — сказал шериф Бун так деловито, как будто размышлял о бизнесе, который принесет ему немалый доход. — А за две или три совсем хорошо, верно? — Это… — Чарли приоткрыл рот, но что сказать — понятия не имел, — это какая-то ошибка. Возможно, это… опечатка? — Опечатка, которую ты хранишь в сумочке? — У меня была стопка таких, — пробормотал он. — Подтираться-то чем-то надо. Шериф прищурился. — Ты попался, Смайти. И я тебя точно не упущу. Нам осталось только дождаться ответа губернатора округа, выпустившего твою бумажку. Быть может, про пять кусков устаревшая информация, и твоя жопа уже стоит десятку? С учетом твоих гарцеваний по Мракстоуну. Тем более ты тут не один был. Что про рыжего скажешь? Или вы всей бандой тут третесь? Я стану богаче на все пятнадцать тысяч? Чарли поднялся со своего места. В ногах не было сил, и ему казалось, он волочит их за собой. Черт. Он должен был быть совсем в другом месте. — Это ошибка. Я не понимаю, о чем вы. — Дили и сыновья это тоже ошибка? Что ты о них можешь сказать? Чарли почувствовал головокружение. Что он мог о них сказать? Что Дили, боясь его общества, сорвался с места так рано, что угодил в пасть неведомой твари, которая считает Мракстоун своей кормушкой? И в этом была его вина? Была, конечно, была. — Я ничего не могу сказать, — слабо ответил Чарли. — Я знаю, что они… их звери загрызли. Или что-то такое. Весь город об этом говорил. — О, и это никак не связано с тем, что вы повздорили днем ранее? — Шериф говорил так вальяжно, как будто у него действительно было что-то. Что-то еще. — Мы не вздорили, — запротестовал Чарли. — Мы… я хотел, чтобы он отвез меня на повозке в Тусон. У меня лошадь сожрали. Кстати… наверное, те же животные, что и перегрызли их. — А свидетели говорят обратное. — Он прищурился. — Ты угрожал Дили. И вполне возможно, когда он пытался удрать, ты догнал его и… — Что? — теперь уже Чарли фыркнул. — Загрыз? — Это я пока сказать не могу. — Шериф постучал перьевой ручкой по столу. — Может, у тебя не только лошадь была? Но и что-то еще? Собаки? Тут поговаривают о собаках. Твоих, может? Чарли раздраженно оттолкнулся от прутьев решетки, расхаживая туда и обратно. — Вы несете бред. И не можете всерьез меня в этом обвинять. — Как и в убийстве Сила? — холодно продолжил шериф. — С ним ты тоже не вздорил? Каким надо быть ублюдком, чтобы тело только по одежде можно было опознать? Он не знал, что сказать в ответ. Что он… достаточно сложно сходится с людьми, а вот разлад происходит почти сразу же? — А старуха Малкин? С ней случилось то же. Нашли только сегодня, пока свой крестовый поход собирали. Слыхал, что говорят? Какая-то тварь водится, собака или что-то такое. Но я-то знаю. Ты, ты - эта собака. Чарли остановился спиной к нему, глядя в маленькое окошко под самым потолком. В нем даже стекла не было. — Если у вас здесь что-то водится… — сказал он, разворачиваясь, — что-то… что… Если здесь какой-то зверь, это проблемы только Мракстоуна. Не мои. Да и… блядь, зачем мне бы убивать старуху? — Ну не знаю, чтобы вещи ее спиздить, например, — цыкнул шериф. — Что, денежки уже потратил? — Что? — Ну, бог тебя знает, что ты мог стянуть у старой немощной женщины. — Я ничего не брал. Я вообще с ней всего раз говорил. — И, наверное, поэтому у тебя карты, подписанные ее именем? Чарли задержал дыхание. Рука неосознанно пощупала грудной карман. Конечно, теперь там было пусто. Его перетряхнули почти что головой вниз, когда запихивали сюда. — Я купил их, — сказал он немного погодя. — Чтобы знать. План города. Чтобы не заблудиться. Шериф молча смотрел на него. Чарли смотрел в ответ. Умом он понимал, что свалить на него все эти преступления шериф не сможет. Не сможет только за то, что он приезжий и виноват в том... в том, что делал в других местах. Но он все равно вынесет приговор. Ему бы хватило и просто бумаги о розыске. Потому что в действительности не нужно было ничего. Даже ее. Потому что Мракстоун — это шериф. А шериф — это Мракстоун.***
Нокс смотрел на шкаф напряженно и был уверен, что ни за что в жизни не будет в нем прятаться. Но стоило за дверью заколоситься чужим заплетающимся шагам, на принципы времени не осталось. Он двинул пустые полки, придерживая их, чтобы они не обрушились с грохотом, и шагнул через борт, прикрывая за собой дверь. Влез. Целиком. Потревожившими его покой оказались проститутка с клиентом. Нокс не мог сказать точно, та же эта была или нет, она говорила мало. В шкафу было тесно и душно, а когда ко мраку внутри примешалась темная похоть снаружи, Нокс обнаружил, что ему попросту нечем дышать. Хихиканье и флирт перебились пьяным мужским рычанием. Кровать скрипнула так громко от навалившихся на нее тел, будто треснула на две части. Нокс обессиленно привалился затылком к боковине шкафа сзади. Неужели ему придется стоять здесь все это время? Шуршание ткани, скрежет пружин, женские стоны. Нокс оттянул воротник, пытаясь вдохнуть побольше воздуха, но в шкафу его почти не было. Он осторожно приоткрыл дверцу, и прохлада полоснула его по лицу, принося облегчение. Но облегчение ли? Совсем нет, учитывая усилившуюся громкость происходящего в паре шагов от него. Он всегда пребывал в унынии, если им приходилось делить номер в мотеле. Билли Боб обязательно притаскивал какую-нибудь громкую девицу, которую сношал рядом, не гнушаясь никакого внимания. Чарли спал крепко, и ему обычно было до задницы. Хорошо, подумал Нокс, что Чарли никого не приводил. Он бы, наверное, от ужаса сдох, если бы Чарли возился в соседней кровати с каким-то мужиком. Последние мысли, к счастью, остудили неуместный пыл. Но оставаться дольше он тут не мог. Господи, где угодно, но не здесь. Нокс вывалился из шкафа, запнувшись уставшей ногой о порожек и едва успев затормозить. Он невольно бросил взгляд на кровать. Парочка не настолько была увлечена собой. Мужик, продолжая держать проститутку за лодыжки, посмотрел на него удивленно и недовольно. Проститутка же взглянула на него, как на залетевшую в комнату муху. Мухой же Нокс и решил прикидываться дальше. — Здрасте, — сказал он учтиво, приподнимая шляпу. И вышел в коридор. Волнение от тишины снаружи подхватило его, как легкий лист ветром, унося к большому залу. Когда они приходили, внутри было гораздо суетливее. Чарли он нигде не видел. Музыка тоже стихла. Пианист уже закончил играть и настраивал свой инструмент перед завтрашним днем, громко постукивая по клавишам и рождая назойливое, как капание воды из крана, пиликанье. Бармен доливал последний виски, и завсегдатаи, вооружившись стаканчиком-другим, лениво обсуждали новости. — Я думаю, он кого-то пришил, — сказал один из собеседников. — Может, губернатора или типа того. Или школу, целый класс. — Да ну, я думаю, он деньги подделывал. Или коня спер. — Ну это ты хватил. Нокс не обратил внимание на досужие сплетни. Он бросил взгляд на стойку, размышляя о стаканчике виски. Он так давно не пил, и горло жгло от одной мысли. Об этом можно подумать потом. Где был Чарли? Нокс обошел посетителей, пощипывающих проституток одной рукой и разливающих почти прозрачное пиво на пол другой, тщательно всех изучая. Он не видел скрытых лиц и фигур, кутающихся в сумрак, чтобы избежать чужого внимания. Но никого из них он не узнавал. Никто не был Чарли. Возможно, ему удалось то, что они планировали. Но почему его нет так долго? Нокс остановился у колонны, перенося весь вес на здоровую ногу, и сделал вид, что занят поисками свободной монеты в обоих карманах. Ему стоило самому найти проститутку. Неизвестно, о чем они договорились и за сколько. Он мельком глянул в окно. Темнело. Планирующие провести ночь в компании со шлюхами брели в комнаты наверху. Местные выпивохи разбредались. Чарли бы не забыл о времени. Как же звали ту проститутку, про которую он говорил?***
Чарли глубоко вдохнул. Легкие отсырели, гнилостный влажный воздух не насыщал, но душил. Если бы ему приходилось находиться тут постоянно, он бы тоже стал дерьмом, как шериф. — Меня не могут повесить без суда, — выпалил он, хватаясь за искру. — Это незаконно даже здесь. Вне штатов. Все, что вы сказали… это не имеет ко мне отношения. У меня нет собаки. Я терпеть не могу собак. И вообще. Шериф Бун отложил желтоватую газету, которую читал очень дотошно, словно бы и не замечая своего заключенного. — Мы можем поговорить о других парнях, Смайт, — хмыкнул он. — Которых ты точно убил. Открыв железный портсигар, он вытряхнул оттуда табак, набивая толстую трубку. — Да. — Чарли обхватил руками прутья, сжимая. Они не сгибались. Не качались. Они казались единственным здесь, что нельзя было сдвинуть с места. — Давайте поговорим о том, что вы вновь придумали. Что я и с кем сделал? Утопил? Сжег? Шериф закурил, вновь хмыкнув. Протяжно, с какой-то мрачной ехидцей. — Нет, это было тебе вполне под силу без посторонних ухищрений, — сказал он. — Ты их застрелил. Рот Чарли пересох. — Когда обнаружили повозку Дили и сыновей… не только ее мы нашли. Пульс забился в каждом органе Чарли. Они внезапно стали такими большими. Давили на его кожу изнутри, и он не знал, что делать. Он чувствовал, что не в силах расцепить пальцы, сжавшиеся на прутьях. Ни сейчас, ни минутой позже. Эта судорога, родившаяся из мыслей о тягостном произошедшем и его роли в нем, сжала каждую мышцу изнутри. — Я вижу, что тебе есть что рассказать, — сказал шериф, внимательно глядя на него. Но что ему было рассказать? — Мы нашли на дороге два тела. Два из них были застрелены из кольта «Нави». Наверное, совпадение, что именно такую пушку изъял у тебя мой помощник? — Это… — Чарли закусил щеку изнутри, разбавляя внутреннюю боль внешней, — это несчастный случай. Шериф выдохнул с нескрываемым удовольствием от чего-то и кивнул сам себе. — О, и это несчастный случай? — Он уже откровенно злорадствовал. И именно тогда Чарли понял окончательно. Что бы он ни сказал, что бы он ни сделал… ему не удастся уйти. Его главной виной был он сам, и не найди полиция эти преступления и его связь с ними, нашла бы другие. Ноги стали слабыми, как после дешевого кислого вина. Чарли с трудом разжал руки, отходя назад. — На нас с… на меня, — если они не нашли могилу Билли Боба, он обязан был сохранить его в тайне. Еще не хватало, чтобы они вытаскивали его тело, — напала парочка охотников. Может, решили, что я краснозадый. Мы схватились. И я выстрелил быстрее. Я был один. — Очень складная история, — мрачно похвалил шериф Бун. — Вот только… Он отодвинулся от своего стола, стул с визжанием проехался по половицам. Он загремел чем-то под столом, и эти минуты ожидания резали хуже его слов. — Вот только я думаю, что было все иначе, — неспешно сказал он, поднимая с пола ящик и ставя его на свой стол. Ящик загремел стеклом. О. Чарли знал, что в нем. — Ты с твоими приятелями-недоумками хотели грабануть повозку и не ожидали, что вам дадут отпор. Сами хотели скальпы сдать. И вам кто-то дал наводку. — Нет. — Да. Потому что, Чарли Смайт, никто на этом или каком-либо другом свете не будет настолько безумен, чтобы пытаться напасть на проезжающих мимо придурков, имея за плечами свою повозку с пожитками и план. Или дело в этом? Он запустил руку в ящик и вытащил небольшую аптекарскую склянку. — Стоили эти… — Шериф Бун покрутил ее в пальцах, и не пытаясь откупорить, — бутылочки чьих-то жизней? Смеясь, он подкинул ее Чарли. Тот поймал ее неосознанно. Прохладная жидкость внутри, легкий дурман, пойманный в замок из стекла. Доказательство его стыда помещалось в одну ладонь. Маленькое уродливое доказательство. — Нет, — тихо ответил Чарли. Конечно, не стоило. Но оно получило свою цену. Жизнь Билли Боба. Жизнь охотников. Жизнь Дили и его сыновей. Старухи Малкин. И бог его знает кого еще, кто падет жертвой проскользнувшего через брешь в хрупкой защите от зла. И его жизнь тоже.