Girl Violence

      На следующее утро я просыпаюсь необычайно счастливой. Я не знаю, почему. После вчерашней встречи с Джастином на работе ничего не произошло. Когда смена закончилась, мы разошлись и я вернулась домой. Забросила посуда в посудомойку и смотрела Ходячих Мертвецов до полночи.       Думаю, я счастлива, потому что сегодня выходной, и, по словам нашего метеоролога, у нас будут жаркие выходные.       Я начинаю день с оглушительной музыки. Папа просыпается раньше, чем должен быть на работе, и кричит на меня из-за шума, но я готовлю нам завтрак — яйца на тостах — что делает его менее злым, и он смягчает тон.       Почувствовав теплый воздух, я бегу наверх и достаю бикини, решив, что это идеальный день для принятия солнечных ванн. Я надела свой любимый черный бюстгальтер и рваные шорты. Спустившись вниз, я выхожу в сад в шлепанцах, держа в руках iPhone, солнцезащитные очки и полотенце.       Но как только я собираюсь сесть на одно из кресел, громкий хлопок заставляет меня закричать. Я быстро оглядываюсь, замечая, что забор отделяет мой задний двор от соседнего дома.       Кто это черт возьми?       Я вижу Джастина, стоящего в своем саду с молотком и самодовольной улыбкой на лице, когда он видит, что напугал меня.       — Какого черта ты делаешь? — я кричу, бросаясь к нему. — Что ты делаешь с моим забором?       — Ты имеешь в виду наш забор. А я сбиваю гвозди, — отвечает он, и я хмурюсь.       — Кто тебе разрешил? — говорю я, положив руки на бедра, на которые его глаза опускаются и смотрят.       Я краснею, только сейчас вспоминая, во что я одета. И даже несмотря на то, что это просто бикини, это так… интимно. Как будто я показываю ему слишком много. Или я слишком много думаю об этом.       И тогда я понимаю, во что он одет. Или, вернее, что на нем не одето, и во рту пересыхает. На нем только черные шорты и кроссовки Nike. Его торс голый, и он выглядит более мускулистым, чем на той фотографии топлесс на Facebook. И эти татуировки. Боже. Я бы хотела, чтобы у меня была возможность разглядеть и изучить их.       Он подходит к Диане, когда та вышла из дома, и говорит что-то про цветы.       Но она замечает меня и машет рукой.       — О, привет, Жозетт.       — Привет, — говорю я. — Что происходит?       — Твой отец не сказал тебе? — спрашивает она, и когда я отвечаю молчанием, она выглядит немного виноватой. — Прошу прощения. Я сказала ему, что собираюсь заменить забор. Он был немного потрепан и изношен, понимаешь? Джастин все тут приберет, чтобы ты могла вернуться к своим солнечным ваннам.       Я хмурюсь. Забор был в порядке. Покрытый мхом, конечно, но в порядке. И как, по ее мнению, я буду загорать перед ее сыном?       Я поворачиваюсь и плюхаюсь на кресло, как только папа выходит в сад. Он одет в рабочий костюм и выглядит необычно… аккуратным. Он побрился?       Он видит Диану и улыбается.       — Привет, Диана!       — О, привет, Эван, — подходит она, перешагивая через наши заросшие кусты, с улыбкой на лице.       Мой хмурый взгляд становится более хмурым, когда я смотрю на них обоих. Они говорят и смеются над бессмысленными вещами. По крайней мере, мне так кажется. Там много хихикают. Когда они прощаются, он поворачивается ко мне.       — Не будь грубой, — предупреждает он, и я скрещиваю руки, бросая злой взгляд на Джастина, который продолжает шумно сбивать наш забор. Должна признать, это приятное зрелище. — Я иду на работу, веди себя хорошо.       — Я не ребенок, — вздохнув, я отстраняюсь, когда он пытается взъерошить мои волосы. Я сразу же все поправляю. Не хочу, чтобы Джастин видел.       — Ты все еще моя маленькая девочка, Джо, даже если ты заноза в заднице, — говорит он, и я улыбаюсь, немного озадаченная его сменой настроения. Он не говорил ничего подобного целую вечность.       Возможно, это случайно.       После его ухода, я надеваю солнцезащитные очки и откидываюсь на спинку кресла. Вставляю наушники и закрываю глаза, чувствуя тепло на коже.       Проходит час, и я так расслаблена, что вскоре погружаюсь в сон, пока что-то холодное и влажное не попадает мне на живот. Я кричу и подпрыгиваю, наушники вываливаются из ушей. Раздается глубокий смех, и я вижу Джастина, держащего пустой стакан.       — Джастин! Какого дьявола ты это делаешь?       Я срываю очки и смотрю на его глупое улыбающееся лицо.       — Прости, я поскользнулся.       — Да, точно, — говорю я, глядя на мокрый торс, мои соски затвердели от холода. Я смотрю на него, шея становится горячей, когда вижу, что он смотрит на меня слишком долго.       — Почему бы тебе не сфотографировать меня? Сохнуть еще долго будет, — его карие глаза смотрят на меня какое-то мгновение, но этого достаточно, чтобы сперло дыхание.       Он лезет в карман и достает телефон. Все, что я могу сделать, это стоять неподвижно, когда он делает фотку, злобно улыбаясь. Теперь я действительно не могу дышать, даже когда смотрю, как он кладет телефон в карман и уходит.       Я выхожу из оцепенения и бегу за ним.       — Эй! Подожди минутку. Я пошутила. Удали эту фотку.       Он смеется, направляясь к сломанному забору.       — Ты попросила меня сфотографировать тебя, я сделал это.       — Но ты не должен был этого делать. Это был сарказм, — он просто сфотографировал меня, и, судя по всему, сохранил. — Пожалуйста, удали фотографию, Джастин.       — Почему? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне. Мой желудок трепещет. Ему нужна моя фотография? Я хмурюсь в замешательстве. Нет. Он просто дразнит меня. Он не хочет иметь со мной ничего общего.       — Просто удали ее, — говорю я сухо. — Я выгляжу ужасно.       Это правда. Я не пользуюсь косметикой, и мои волосы могли бы выглядеть лучше. Он закатывает глаза, но ничего не говорит и не лезет в задний карман за телефоном.       — Это всего лишь фотография, — говорит он в конце концов.       Да, фотография меня в мокром бикини. Кто знает, что он с ней сделает. Он может использовать это против меня. Я видела, как это было с другими ребятами.       Но это Джастин. Он действительно сделает мне больно?       — Что ты собираешься с ней делать? — спрашиваю я, складывая руки. — Показать людям?       Он поднимает бровь.        — Ты правда думаешь, что я это сделаю?       — Ну, я тебя не знаю, — огрызаюсь я. — Если ты думаешь о том, чтобы показать фото…       — Я никому не покажу, — обрывает он. — Но я сохраню ее, только потому, что это тебя так беспокоит.       Мое лицо горит, когда он отворачивается.       — Отлично. Пускай. Меня это даже не волнует.       Я сажусь обратно в кресло, вне себя от волнения. Очевидно, мне не все равно, но я не могу не позволить своему разуму думать, задаваясь вопросом, может ли быть другая причина, по которой он сохранил фото.       А что насчет той блондинки из Лондона?       Из всех парней в мире, я не могу выбрать того, который даже хоть на немного заинтересован во мне. Зачем ему встречаться с девушками, похожими на Элизабет?       Я запуталась.       Но пока он поворачивает голову, я замечаю за собой, что пялюсь на него. Дрожь пробирает позвоночник, когда мои глаза двигаются вниз по его телу. Интересно, каково это — прикасаться к нему. Чувствовать его. Я выдыхаю, чувствуя, как жар закручивается в нижней части живота. Какой он на вкус? Все еще любит мяту?       Вдруг он оглядывается на меня и улыбается.       — Почему бы тебе не сфотографировать меня? — говорит он, бросая мне вызов.       Я чувствую себя оленем, но я не из тех, кто откажется от такого. Увлажняя губы, я поднимаю телефон и фотографирую его.       — Наслаждайся, — говорит он, и я закатываю глаза, но втайне буду. Позже.       Бросив молоток на пол, он возвращается ко мне. Он садится на пустое кресло рядом со мной, опершись локтями на колени.       — Почему ты думаешь, что мне нравится твоя компания?       — Тебе нравится быть сучкой? — спрашивает он, и я пожимаю плечами.       Я откидываюсь на спинку кресла и надеваю солнцезащитные очки, но глаза не закрываю. Я слишком опасаюсь, что он сидит рядом со мной, легкий ветерок сдувает его волосы с глаз.       — Я тусовался с Остином прошлой ночью, — вдруг говорит он, прерывая мое многообразие мыслей, проносящихся у меня в голове.       — Ты что… ? — я не думала, что он снова подойдет к Остину. — Как все прошло?       — Я видел своих старых друзей, — говорит он.       -… И?       Он смотрит на меня.       — И что?       — Что вы делали?       — Ничего. Мы тусовались у Остина, а потом пошли на квартиру.       — Что ты об этом думаешь?       — Я не знаю, это скучно, — да, если ты не пьешь и не развлекаешься. Интересно, что задумал Остин. Он пытается вовлечь Джастина в их компашку? Или что-то другое. — Я рано ушел, когда он начал тащить девчонок.       Мой желудок сжимается. Что? Остин занимался сексом?       — Он целовал кого-нибудь из них? — он смотрит на меня, и я понимаю, как это звучит. — Нет, я спрашиваю для друга.       — Да, — говорит он, отворачиваясь от меня. — Он забрал одну себе в машину. Вот тогда я и ушел.       Я в гневе сжимаю губы. Я собираюсь убить его, когда увижу. Что, черт возьми, я скажу Дженне? Я знаю, она сказала, что думает порвать с ним, но я знаю ее. Она влюблена в него, и я не могу просто не сказать ей. Она моя лучшая подруга.       — Ты должен держаться от него подальше. У него плохие намерения.       — Откуда ты знаешь, что я не такой? — он говорит с натянутой улыбкой. Улыбка, которую я знаю, скрывает кучу секретов. Секреты, которые я до смерти хочу знать.       Он прав. Откуда мне знать?

***

      Я слушаю с тяжелым сердцем и комком в горле, как моя лучшая подруга шмыгает носом в телефоне. Я рассказала ей об Остине, и мне не хотелось этого делать, но она имеет право знать, что Остин делает с другими девушками, пока ее здесь нет.       — Не могу поверить, — рыдает она. — Я звонила ему вчера. Он сказал, что скучает по мне… и… и я поверила ему.       — Прости, — шепчу я, желая быть рядом и обнять ее. Ненавижу, что не знаю, где она. Она была рядом с Тайлером и я не могу сделать то же самое. — Я не хотела тебе говорить.       — Нет, — говорит она. — Я рада, что ты сказала. Я просто не могу поверить, что он сделал это со мной после всего.       Я закрыла лицо рукой и глубоко вздохнула. Я точно знаю, что она чувствует. Но я думаю, ей хуже, потому что она влюблена в Остина, а я не была с Тайлером.       Я в гневе.       Меня тошнит от одного его имени. Он ублюдок потому, что сделал это с ней. Я хочу навредить ему, но что я могу сделать?       — Ты в порядке? — глупо спрашивать об этом. Конечно, она не в порядке, но я не знаю, что еще сказать.       — Не очень… Я пойду. Мне плохо, — говорит она, и я киваю, хотя она меня уже не видит.       — Я позвоню тебе завтра, — говорю я.       Она снова шмыгает носом.       — Ага. Пока.       Она вешает трубку, прежде чем я успеваю попрощаться, и все, что я могу себе представить, это как она утыкается лицом в подушку и плачет от всего сердца из-за парня, которому на нее насрать.       Я бросаю телефон на кровать и оглядываю спальню.       Когда дело доходит до Остина, Дженна ломается, а не сердится. Но я злюсь, потому что парни придурки. Они лгут. Они обманывают и играют в игры. Когда дело доходит до Остина, все отступают. Никто с ним не связывался, пока не появился Джастин. Джастин его не боится. Он противостоял ему в первый же день, когда он пришел сюда. Вероятно, это причина внезапной дружбы Остина с ним.       Держи друзей близко, а врагов еще ближе, верно?       Я не верю, что их внезапная дружба реальна, и бьюсь об заклад, Джастин не прост.       Я встаю с кровати, прежде чем успею передумать. Засунув ноги в ботинки, я спускаюсь вниз и вижу, как папа возвращается в кабинет с кружкой кофе в руке.       — Куда ты собралась? — спрашивает он, поглядывая в окно. Уже темно, а комендантский час вот-вот начался.       — Чтобы на минутку увидеть Джастина, — говорю я ему. Он выглядит удивленным, и мне интересно, что в этом удивительного? Между мной и ним ничего не было.       — Оу… Окей. Не долго.       Кивнув, я беру ключи и выхожу из дома. Сегодня теплая ночь, так что мне не нужна куртка. Я пробираюсь к его дому и стучу в дверь. Я жду минуту или около того, прежде чем Диана откроет мне. Я смотрю вниз и вижу на ней белые кроссовки, белые брюки и розовый джемпер с пятнами кремовой краски.       Она улыбается, когда видит меня.       — Жозетт. Чем я могу помочь?       — А Джастин дома?       — Нет, он ушел, — говорит она. — Он что-то говорил о том, что собирается в парк.       — О, — я поднимаю брови. Джастин пошел на вечеринку, не спросив меня? Ну, как же мило с его стороны. А я-то думала, что мы связаны сексуальными названиями книг в книжном магазине.       — Ты пойдешь туда? — спрашивает она, убирая волосы с лица. Я киваю. — Скажи ему, чтобы он поскорее вернулся домой, хорошо? Он не отвечает на звонки.       — Конечно, — я прощаюсь с Дианой и направляюсь в парк, удивляясь, почему она обращается с ним, как с десятилетним.       Как только я собираюсь пройти мимо забора, я вскрикиваю, когда в меня врезается твердое тело, почти толкая на землю. Я собираюсь закричать, но быстро осознаю, что это Джастин.       — Какого черта? — я толкаю его в плечо. Он напугал меня до усрачки. Он смотрит на меня, и тогда я замечаю темный синяк на его левой щеке. — Эй, что случилось с твоим лицом?       — Ничего, — он проходит мимо меня, но я хватаю его за край футболки, чтобы он не пошел дальше. Он поворачивается ко мне, его губы вытягиваются в твердую линию. — Отстань, Жозетт.       Жозетт. Не Джози.       — Что случилось? — на этот раз, мой тон тверже и увереннее.       — Твой друг случился. Тот, который тебе нравится, — рычит он.       — Что? — я в шоке. — Тайлер?        Он кивает.        — Да, он. Остин сказал ему, что между нами что-то происходит, поэтому он решил приехать и…       Мое сердце начинает биться быстрее.       — И что?       Его челюсть сжалась, и он качает головой.       — Забей.       — Нет, скажи мне, — я настаиваю.       Джастин уставился на меня.       — Скажи мне, насколько ты сильная. Как тяжело тебе это дается…       Мой желудок предательски скручивается. Боже. Я тяжело сглатываю, и Джастин поворачивается, чтобы уйти, но я останавливаю его, хватая за руку.       — Тебе больно?       Он выдергивает свою руку из моей, и я пытаюсь проглотить боль от этого жеста. Наверное, ему противно. Что он должен думать обо мне?       — Это, — он указывает на свое лицо. — Это все, что ему и его друзьям удалось. Он не умеет бороться, чтобы спасти свою жизнь, поэтому ему нужны его друзья, чтобы помочь.       — Прости, — говорю я, но он проходит мимо меня и уходит. На этот раз я его не остановлю. Он злится, а мне стыдно.       Тогда я начинаю злиться. Почему Остин лезет в мои дела? Это он виноват в распространении этого слуха. Тайлер был явно взбешен и Джастин…       Он заступился за меня. Как в старые добрые.       Я поворачиваюсь и топаю через парк с кулаками, сжатыми по бокам, огонь вьется вокруг моего сердца. Я, наконец, дошла до толпы подростков, стоящих вокруг машин.       Когда я подхожу ближе, я замечаю своих. Девушки, одетые в какие-то тряпки, с парнями, окружающими их, используя их. Мальчики, которые отвратительны и не имеют за красивым лицом. Фальшивые мальчики, которые не смогут быть настоящими.       Когда я слышу свое имя, я останавливаюсь и оглядываюсь в поисках одного человека.       — Жозетт! — я поворачиваю голову, видя, как Тайлер направляется ко мне. У него окровавленный нос и порез на брови. Он хромает и слегка сгорбился, но мне его не жалко. Он заслужил. Он слабак, втягивающий своих друзей в избиение Джастина.       Я стискиваю зубы, когда он пытается обнять меня, но отступаю от него.       — Нет, Тайлер.       Он хмурится.       — Что такое?       — Где Остин? — я игнорирую его вопрос.       — Он там? — я иду туда, куда он указывает рукой. Дальше всего от вечеринки, рядом с их черными машинами, Остин и его компания. Он прислонился к своей машине, сложив руки на груди, обычный бесстрастный взгляд.       И тут я вижу, как к нему подходит девушка немного старше меня. На ней короткое черное платье и сапоги до колен. Он поворачивается, чтобы посмотреть на нее, улыбка растягивается на его губах, когда она обнимает его за талию и наклоняется, чтобы поцеловать.       Я бросаюсь к ним, не обращая внимания на Тайлера, зовущего меня. Я ничего не слышу, ни музыки, ни людей. Все, что я слышу, это стук сердца, отдающийся эхом в ушах…