Сборник

Гэвин ненавидел, когда они делали это: трогательно соприкасались лишенными скина ладошками, словно чертовы детишки или, что еще хуже, долбанные влюбленные. Замирали, синхронно прикрывая глаза, выдавая себя только мерцающими в такт диодами, и переставали реагировать на окружающий мир. Тот будто прекращал для них существовать на секунды, а порой даже минуты. Гэвин ненавидел их и не мог отвести глаз, завороженный, словно на крючок подцепленный. Себя в такие моменты он и вовсе презирал: за откровенную слабость, за глупость, больше похожую на кретинизм. Потому что ну какого ж хуя ты, Гэвин Рид, пялишься, словно голодная собака на кость, разве что слюни не пускаешь? Не светит тебе ничего и не может светить, не в этой жизни и не в этой вселенной. Сам кричал, как они все тебя бесят, бил, издевался. Да они и сейчас бесили так, что эмаль на зубах стиралась, только вот уже совершенно не по той причине, что в самом начале. Да, Гэвин Рид, говнюк всея ДПД втюрился в жестянку, дважды, потому что чертвых жестянок в какой-то момент стало две, а он-то все прохлопал, просрал и радостно спустил в унитаз. Гэвин моргнул, вынырнув из бездны самоуничижения, и обнаружил, точнее, не обнаружил андроидов на своих местах. Не успел он испугаться, хотя чего ему, блядь, было пугаться-то, как Ричард обнаружился сам. — Вы в порядке, детектив? — спросил он привычно холодным тоном, прямо-таки кричащим о незаинтересованности в ответе. Но, сука, социальная программа требовала проявлять беспокойство об единственном и неповторимом напарнике, вот он и проявлял, как послушный пластиковый мальчик. — А по мне что, не видно? — Гэвин мгновенно вернул себе привычный образ хамла и придурка, для этого ему даже стараться не требовалось. Вот наоборот было бы сложновато, да. — Вы смотрели в одну точку застывшим взглядом, ваш пульс повысился до 80 ударов в минуту, а мимика лица демонстрировала… — Со мной все зашибись, отвали, жестянка, — грубо перебил Гэвин, спасая остатки самоуважения. Это же надо было так проебаться. Хорошо еще пластиковые мальчики ничего не понимали в ебанутых людишках и в их пошлых мыслишках. Чистые и невинные создания, способные переломить хребет человеку голыми руками, о, как же Гэвин их обожал. Когда не ненавидел. — Как скажете, — согласился Ричард и вернулся за свой стол, сразу же уткнувшись в рабочий терминал. Гэвин в очередной раз скрипнул зубами и, резко подорвавшись, ушел в комнату отдыха за срочной порцией кофеина. Спать он не хотел ни разу, но все это говно требовало, чтобы его запили чем-нибудь горьким и мерзким сию же минуту. Вернувшись со стаканом любимой бурды, Гэвин поймал вдруг внимательный взгляд Коннора, и это его настолько удивило, что он споткнулся на ровном месте и пролил немного кофе на одежду. Чертыхнулся, порадовался, что в отличие от некоторых не носил беленьких рубашечек, и слизал кофе со слегка обожженных пальцев. Не больно, конечно, но обидно. — Что? — чересчур агрессивно спросил он у пялившегося на него Ричарда, плюхнулся на свое место и закинул ноги на стол. — Ничего, — отозвался напарник и вернулся взглядом к терминалу. Диод отмерцал что-то сраным аналогом андроидской морзянки и перетек в привычный голубой. Гэвин понадеялся, что испытания для его и без того не самой устойчивой психики на сегодня закончились. *** Гэвин запнулся, словно на невидимую стену налетел, и во все глаза уставился на андроидов. Те, как обычно, обжимались ладошками, вроде бы, но что-то казалось неуловимо иным. Выражения лиц, может быть, или безлюдный коридор по пути к архиву, или чутье детектива голову вдруг подняло. А потом они переплели пальцы, сделав жест еще более интимным, заставив Гэвина поперхнуться горьким мерзким комком, вставшим поперек горла, и синхронно обернулись, прожгли немигающими взглядами. Гэвин смотрел на частую дробь их диодов, точнее, одного из диодов, Конноровского, потому что Ричард был повернут другим виском и… мысли заклинило, как у последнего идиота, не дав шевельнуться даже тогда, когда андроиды плавно шагнули в его сторону, так и не расцепив рук. — Вы в порядке, детектив Рид? — спросил Коннор своим привычно мягким голосом, прямо-таки кричащим о заинтересованности в ответе. На самом деле, плевать на Гэвина ему было еще больше, чем Ричарду, ведь тот не являлся его напарником. Просто с социальной программой ему не повезло или, наоборот, повезло, кто же разберет этих чертовых жестянок. — Отлично, — кивнул болванчиком Гэвин, глядя в пространство куда-то между ними. — У вас снова повысился пульс. — Иди к черту, жестянка, я уже говорил тебе…, — Гэвин запнулся и вытаращился на Коннора. — Что? Какого черта? Рич! Он перевел гневный взгляд на Ричарда, ничуть не смущенного ситуацией, склонившего голову к плечу и посмотревшего на своего напарника со странной улыбочкой. Гэвин тряхнул головой, приказав себе не думать, не выдумывать ничего лишнего вроде почудившегося вдруг в этой улыбке тепла. От отчаяния чего только не выдумаешь, главное, не поверить в эту иллюзию. — Похер! Дайте пройти, сиамские близнецы, в цирк бы вас сдать. Гэвин бездумно рванулся вперед, прямо на сцепленные руки, которые, конечно же, не сумел разорвать. Только животом врезался и спружинил назад, словно не весил ничего. Засранцы даже не пошатнулись. Цыкнув, Гэвин собрался уже было обойти их сбоку, только не успел решить с какого именно, как оказался вдруг зажат с двух сторон. Свободные ладони андроидов одинаковыми жестами зарылись в волосы, чуть наклонив его голову вперед, а висков по обе стороны коснулись теплые губы. — Мы видим, как вы смотрите на нас, детектив, — шепнули они в унисон с совершенно одинаковой интонацией в голосах. — И что? Законом это еще, слава богу, не запрещено! — огрызнулся Гэвин, наверное, на чистой вредности. Он ничего не видел, ничего не понимал, только затылок жгло от тепла чужих пальцев, а виски — от чужих губ. — Вам нравится то, что вы видите, — продолжили они и сжали пальцы, не дав рефлекторно дернувшемуся Гэвину вырваться. — Да вы ебнулись! — И нам нравится, когда вы смотрите. — Что? Сцепленные в замок ладони несильно ударили Гэвина прямо в центр груди, а потом все исчезло: губы, пальцы, тепло. Гэвин остался в коридоре один с бешено колотящимся сердцем, пылающим лицом и полным непониманием произошедшего. Из архива он вернулся только спустя минут 20 и тут же столкнулся взглядом сначала с одной жестянкой, а следом и со второй. — Хотите поиграть в кто кого переглядит? — тихо, чтобы никто не услышал, пробурчал он себе под нос. — Да без проблем. Ричард, судя по улыбке, услышал, но закусившему удила Гэвину было уже все равно.