Город засыпает.

Питер, откровенно говоря, старался не попадаться Тони на глаза. Радовало то, что тот не настаивал на их общении. Парень просто не мог понять своих эмоций. Раньше его не привлекали парни, а про мужчин и говорить даже нечего, но тягу к Старку было глупо отрицать. За каких-то несколько недель он проникся к Тони симпатией. Похоже, у Питера чертов стокгольмский синдром. Симпатия к человеку, который его же запер в башне. Парень снова фактически не покидал комнату. Честно говоря, ему не хватало общения с мужчиной. Но одним вечером все стало на свои места. Парень готов был задушить себя подушкой, чтобы не слышать этих задушевных стонов соития. А самое обидное было то, что Питер сам был уже готов развернуться и пойти в душ сбрасывать напряжение. Похоже, Старк не так уж и страдает… *** Питер сидел за столом, помешивая сахар в чае. Он был невыспавшимся, злым, а главное — неудовлетворенным. Чуть погодя в проёме кухни показалась какая-та смазливая гора мышц, следом за которым показался и сам Старк. ― Надеюсь, мы еще… Паркер закатил глаза, слава богу, конец фразы он не расслышал. ― Доброе утро, Питти. ― Сказал Тони. ― Оно было бы добрым, если бы твоя ночная «бабочка» не стонала всю ночь. Ему что — четырнадцать? Ломка голоса началась? Питер понимал, что начинает выходить за рамки. А вот лицо Старка выражало неподдельное удовольствие. Мальчик был очень красив в своем гневе, а главное — ревности. Возможно, сам парень и не понимал своих эмоций, но вот Тони прожил довольно долгую жизнь и мог отличить ревность от злости. Старк собирался перейти в наступление. ― А что такое, малыш? ― хрипло прошептал мужчина, склонившись к молодому человеку. ― Тебе не понравилось то, что ты услышал сегодня ночью? ― Тони ведет носом по заалевшему ушку. Питер сейчас выглядел как олененок в свете фар. ― Хотя, возможно, как раз наоборот. Паркер поворачивается к нему лицом. Их носы соприкасаются, но следующий удар был за Питером. ― Надеюсь, ты душ принимал? ― насмешливо тянет парень и ведет носом по шее мужчины. ― Хотя, судя по этому приторному, сладкому запаху — нет. *** ― Он тебя сделал, признай, ― говорит Ванда, еле сдерживая смех. Старку почти сорок. Но его, если мягко сказать, отбрил мальчишка, но от этого становилось только интересней. Теперь Тони был уверен, что Питеру не все равно, а значит нужно только время. Вечером Старк застал молодого человека в гостиной у телевизора. Паркер сидел на диване, подобрав ноги под себя. Мужчине абсолютно не понравилось выражение лица молодого человека. ― Питер… ― Почему ты не отпустишь меня? Я хочу вернуться к своей нормальной жизни. Тони не боялся сесть на корточки перед Питером. Теперь он заметил, что глаза парня были красные. Впервые за три недели нахождения Паркера здесь он увидел его слезы. Хотя это даже были не слезы, просто глаза были красные. Не понять было сложно. ― Питер… Я все сделаю, просто скажи, чего ты хочешь. Мужчина расцеловал тонкие запястья. Он не мог сделать лишь одно. ― Отпусти меня, прошу. ― Никогда, пойми меня, никогда. ― Тони сел рядом с молодым человеком и прижал к себе. Всё, что Питеру будет нужно, он сможет дать сам.