Pain is your reward for being near me Fate won't be your friend when I'm around Blame me for the tragedies that follow Grave, the situations that surround
Обнять себя руками и согнуться пополам, потому что изнутри поднимается тошнотворное ощущение, которое хочется выблевать прямо на грязный, пыльный пол с отпечатками ботинок. Упасть на него лбом, втягивая смрадный воздух, застревающий в горле вместе с комками слёз. Сипло вдохнуть с крупными каплями слёз на глазах, которые одним движением слетают на пол, остаются на щеках, жгут кожу. Бездумно зажать кнопку на диктофоне, перематывая сообщение. Засмеяться с клекочущим в висках безумием. Врезать по полу с такой силой, что кожа на левой руке треснет, а мелкие ранки быстро наполнятся кровью. Треснут и кости. Как будто. Боль, пульсирующая, на которой можно сосредоточиться. Всхлипнуть от нахлынувшей жалости к себе. Выключить диктофон. Голос Рёко похож на голос Джунко ровно настолько, чтобы бесить и успокаивать одновременно. Поднять голову, услышав шаги Мукуро. Сунуть ей диктофон, как самую мерзкую вещь на свете. Не смотреть в глаза. Не смотреть в глаза. Упасть назад, прикрывая глаза рукой. Размазать слёзы. Смотреть на дрожащую руку, пока появляются новые. Медленно ползти назад. Подальше от любого живого человека. Сбежать от Мукуро. Резко развернуться, подняться на колени, тут же на ноги, тут же сорваться на бег. Удариться о грудь Мукуро. Отлететь назад. Сохранить равновесие, снова броситься вперёд. Положить руку на плечо, отталкивая, рвануть к выходу. Завалиться на задницу, потому что Мукуро сожмёт руку так крепко, что какие-то законы физики толкнут не вперёд, а назад. Поморщиться от боли. Подняться. Ударить. Промахнуться. Снова ударить, в живот, изо всех сил. Зашипеть и начать трясти измождённый кулак, для которого её пресс оказался крепче бетонного пола. Посмотреть в глаза. Ударить с ноги, коленом в живот, попасть в подставленную ладонь, упасть. На спину, сдирая теперь и локти. Разрыдаться.***
Битва инвалида с закалённым бойцом закончилась, как и воздух в лёгких Ирумы, скоропостижно. Несмотря на неодкратные попытки, Мукуро раз за разом с упорством компьютерной программы останавливала её атаки. Иногда она уворачивалась, отходила в сторону; иногда мягко подставляла руки, меняя траекторию ударов, чтобы погасить импульс. Иногда, поджимая губы и вздыхая с очень серьёзным лицом, позволяла Ируме ударить её. Последний такой удар пришёлся по нижней губе. Голова Мукуро, как на пружине, дёрнулась в сторону и тут же вернулась в нормальное положение. Виноватый взгляд не дрогнул. На губах остались мелкие капли крови. Ирума обессиленно опустила руку и пошатнулась, завалилась вперёд. Она уже представила, как сейчас хлебнёт очередную порцию пыли, но оказалась в руках Мукуро. Солдат по-солдатски подставила плечо, приобняла одной рукой, а потом и вторую опустила на голову Ирумы. Монотонно провела по волосам. Она вроде и пыталась быть нежной? ласковой? но не знала, как. Получалось что-то похожее на механическую чесалку для спины. Ирума вяло усмехнулась. — Вам лучше? — Тебе не плевать? — Нет? — она приподняла брови, мягко взяла за плечи и дождалась, пока Ирума посмотрит на неё. — Вы важны для Рёко, Ирума-сан, а значит, и для меня. Ирума недоверчиво прищурилась, задирая полный соплей нос. — Я всё ещё пытаюсь осознать это дерьмо. Тебе нормально, что вместо твоей сестры появилась какая-то другая чувиха? Мукуро помогла ей сесть на пол, потому что Ируме не стоялось, а интимно прижиматься и говорить одновременно было неудобно. Девушка села рядом, не убирая левую руку с её плеча. — Мне тяжело это объяснить, — Мукуро коснулась своего лба у линии волос, смахнула пару прядей. Её взгляд, побродив по округе, остановился на Ируме. — Рёко не сестра, с которой я выросла, но она сестра, которой у меня никогда не было. Да, трудно назвать сестрой психопатку, для которой планы по захвату мира важнее, чем любые твои прихоти. Ирума мало знала об их отношениях, но малочисленные встречи с Джунко и разноплановые интервью не отличались в формулировках особой любовью к сестрёнке. Может, эта мысль вкупе с неловкими попытками Мукуро утешить её напомнили Ируме об одной важной вещи. — Спасибо, — буркнула она, заставляя себя повернуть голову и посмотреть в глаза девушке, — что спасла меня тогда. Мукуро несколько раз моргнула, кивнула, после чего они вдвоём с синхронностью близнецов разошлись взглядами и уставились в пол. — Мне приятно это слышать, — Мукуро будто отвечала заученным учебником по этикету, — но я не стою вашей благодарности. Как и сказала Рёко, я делала это ради Джунко-тян. — Да уж понятно, — Ирума скрестила ноги, положила голову на сжатый кулак и надула щёки. — И как ты думала я смогу помочь? Даже если захочу это сделать. — Я спасла вас не потому, что нуждалась в вашей помощи именно тогда, — Мукуро теребила застёжку кармана, — а чтобы не упустить эту возможность. Джунко что-то в вас увидела, значит, вы… — она пожала плечами. — Просто вы были последней, кто с ней разговаривал. — Я всегда удивлялась, что от меня отстали после этого, — Ирума нахмурилась и покачала головой. — Полиция, администрация Академии, журналисты, следователи. Им не было интересно, что я такого сделала, чтобы запереть Джунко в виртуальной реальности? — Вы были одной из немногих нитей, через которые я бы могла вернуть Джунко однажды. Я тоже боялась, что вы всегда будете в центре внимания и мы уже не сможем встретиться, но почему-то все о вас забыли. Вам, наверное, неприятно это слышать, Ирума-сан, — Мукуро осторожно повернула голову, — но я думаю, что вам повезло. — Повезло, значит? Ирума опустила взгляд, сжала рубашку на груди между пальцев, будто могла вырвать незримый талант, который так долго искала и от которого теперь мечтала избавиться. Её кожа ощущалась грязной — не только из-за пыльного пола. Из собственного тела, которое Ирума вытащила с того света, хотелось выпрыгнуть. Бросить здесь, в закрытом помещении, где никто его не найдёт. Мукуро несколько секунд наблюдала за ней, затем тихо ответила: — Рёко сказала, что ваш талант работает, как стрелки на железной дороге. Его эффект может не быть мгновенным, но он меняет судьбу. Позволяет случиться худшему. Его жертва по-прежнему действует по своей воле, но случайности, из которых состоит этот мир, — Мукуро говорила быстрее, явно цитируя сестру, — обернутся против этого человека. Ирума молчала. — Может, вам помог талант, но тогда я предположила, что дело в ваших друзьях. Амами-сан наверняка помог скрыть вас от внимания следствия. Киригири-сан тоже. Остальные… — Мукуро двигала губами, будто перебирая имена, — зная 77-й класс, они вряд ли остались в стороне. — Нет! — Ирума дёрнулась и заехала кулаком в плечо Мукуро, а та будто и не заметила. — Киригири-сан помогала мне, точно, а сенпаи… Почему они молчали всё это время, если им было не плевать? Что, так трудно прислать открытку? «Привет, Миу-тян, мы тут спасли твою жопу, Танака передаёт привет!» — она сжала трясущиеся кулаки, пнула в сердцах коробку, но та не опрокинулась, а лишь загудела чем-то металлическим внутри. — И даже не начинай про этого дебила… «Мы победим», мать мою. Без ответной агрессии со стороны Мукуро, её собственная поутихла в считанные секунды. Ирума ещё глубже вжалась в кусок стены, который обтирала спиной, опустила голову. — Ваши одноклассники… Точнее, ребята из 77-го класса никак не давали о себе знать? — Нет! Нет, ни разу… — Ирума осеклась, неуверенно заканчивая предложение, — кроме подарков на день рождения. Только я их не трогала почти. Корм для хомяков — куда я его дену? Тиару от Сони-сенпай просто некуда носить, хоть и красивая, лежит дома. И часы от Соды-сенпай, — она даже хихикнула, вспоминая орущий будильник с голосом НЕКОМАРУ-НИДАЯ!!! — Они тоже не практичные ни разу, но забавные. Может, стоит раскопать их, — Ирума покосилась на Мукуро и вздохнула. — Ладно, ты права, они наверняка пытались мне помочь. — Думаю, они не связываются с вами по той же причине, почему вы сейчас здесь. — Что, у них депрессия? Мукуро с каменным лицом моргнула, покачала головой. Сарказм ей давался тяжело. — Чтобы не подвергать вас опасности. Если кто-то узнает о ваших встречах, расследование могут открыть заново. — Маизоно-сан же со мной видится, — буркнула Ирума. — Маизоно-сан, — Мукуро затихла на пару секунд, произнеся это имя, словно не знала, как относиться к нему, — окружают фанаты. Вас никто не заметит среди них. Напротив, Танака-сан и многие из 77-го класса мало с кем общаются. Любые их контакты заподозрят. Вот и дружи с затворниками после этого. Ирума хмыкнула, потирая нос, горящий очередной партией всхлипов. Она их проглотила, вспоминая последний силуэт. — Это не объясняет, почему меня бросил Рантаро. У него никаких талантов нет… Ну, официальных. Я знаю, он из богатой семьи, но и что с того? Не замечала, чтобы за ним бегали с камерами. Супер Солдат помрачнела; в руке, которой она обнимала Ируму, будто натянулся стальной провод. — Вы многое не знаете об Амами-сан. Это один из опаснейших людей в Токио.***
Поездка в такси обещала растянуться минимум на час из-за отдалённого расположения университета от центра. Расположившись на заднем сиденье, Рёко хитро улыбалась, а Каэде даже не скрывала напряжения и невольного интереса к девушке, которая однажды была Эношимой Джунко. Пока Рёко расслабленно потягивалась, Каэде барабанила пальцами по коленями, отбивая спешащий куда-то ритм. — Твоей задницей сейчас орехи колоть можно, — заметила Рёко, чья улыбка сменилась более нейтральной задумчивостью. — Расслабься. Машина не поедет быстрее, если ты будешь ёрзать и протирать в ней дырки. — Я волнуюсь, — призналась Каэде, отворачиваясь к окну, — но мне нравится это напряжение. — Вот ты больная, — Рёко закинула ногу на ногу и положила сверху сумку. — Вы бы с ней точно подружились. — Хех. Ирума то же самое сказала. Рёко залипла, печатая что-то в телефоне, и Каэде лениво потянулась к своему.マスター: Итак, кто будет на игре завтра? Акамацу-сан, что насчёт вашего друга? ポワロ: Буду. デビル: ♡(◡‿◡) マスター: Отлично. Думаю, Акамацу-сан занята, так что подождём её ответа :)
レッド: Акамацу-сан занималась важным делом, да. レッド: Я приду на игру. Мой друг тоже.マスター: Чудесно! То же время, то же место, буду ждать ;) マスター: Пусть приходит пораньше, чтобы мы успели сгенерить персонажа.
レッド: Как получится. レッド: Очень удобно, что вы все онлайн. У меня новости.デビル: что за женщина на этот раз (￣ー￣)
レッド: Одна очень интересная девушка. Модель.デビル: no shit (눈_눈) ポワロ: … マスター: Акамацу-сан?
レッド: Мастер, у меня для вас подарок. Каэде повернула голову, глядя на улыбающуюся своему телефону Рёко. レッド: Я нашла Эношиму Джунко.ポワロ набирает сообщение… マスター набирает сообщение… デビル набирает сообщение…
デビル: (╮°-°)╮┳━━┳ (╯°□°)╯ ┻━━┻ ポワロ: Верится с трудом, если быть честным. Даже если это вы, Акамацу-сан. マスター: ТЫ СДЕЛАЛА ЧТО?????????????? デビル: ┬─┬ノ(º _ ºノ) ээ лол デビル: мы сломали мастера マスター: КАЭДЕ ТЫ ШУТИШЬ?!!!
レッド: Нет, я не шучу. Она сейчас сидит рядом со мной.デビル: лол где пруфы? (⌐■_■) ポワロ: Согласен, какая-то очевидная провокация.
Входящий звонок — Широгане Цумуги.
Каэде тихо рассмеялась. — А ты популярна, — сказала она Рёко со своей любимой игривой ухмылкой. — Часть тебя, по крайней мере. — Наверное, — та пожала плечами. — Пора брать у себя интервью. Тебе звонят? Можешь ответить. — Без тебя разберусь, — хмыкнула Каэде и поднесла телефон к уху. — Широгане-сан? — Дай ей трубку, Каэде, умоляю тебя! — О, мастер, — Каэде провела пальцами по губам, мгновенно возвращаясь к привычной персоне, — вы знаете, что умолять меня приходится долго и тщательно. — Каэде, я с тобой позже расплачусь, позови её! Вздох. Каэде прикрыла трубку рукой и повернулась к девушке, наблюдающей за этим разговором с интересом зоолога в африканской глубинке. — Рёко-тян, у меня к тебе ма-аленькая просьба, — голос Каэде был настолько гладким, чтобы на нём можно было поскользнуться. — Мой близкий человек — большой фанат твоей предыдущей персоны. Не порадуешь её? И она протянула телефон с вызовом в глазах. В эту игру можно играть вдвоём, девочка. Звонить кому-то, играть на чувствах, шевелить то, что прячется вместе с грязным бельём в шкафу. Или кишка тонка, Супер Аналитик? Не всё на свете предусмотрела? — Без проблем, — Рёко и бровью не повела, забирая трубку и меняясь в лице: ехидство на профессиональную улыбку репортёра, который вытянет из собеседника каждую маленькую деталь. — С кем имею честь? Каэде никогда в жизни не слышала Эношиму Джунко, но этот тембр, эти интонации — она никак иначе не представляла девушку, которая обрушила Академию. Королевское высокомерие, рядом с которым Каэде выглядела простолюдином, снисхождение, величие, гордость. Голос более низкий, но за всем его великолепием тонкий яд. Каэде сглотнула, облизывая губы, и провернула ручку, открывая на треть окно автомобиля. Даже это не помогло сделать воздух менее раскалённым. Широгане говорила настолько громко, что Каэде отлично слышала весь их диалог. — Эношима-сама, это правда вы?! — Нет, это совершенно другая личность, оккупирующая её тело, — лениво ответила Рёко, разглядывая маникюр. В трубке крайне эротично ахнули. — Это правда вы… Для меня это такая большая честь, вы не представляете. Я коллекционирую всю вашу одежду! Даже вашу одежду. Ну, ту, в которой вы… Ладно, прошу прощения, мне нужно сохранять остатки профессионализма… — Нет-нет, — с каменным лицом продолжала Рёко, — расскажи всё о твоей любви к Эношиме Джунко, мне безумно интересно. Сарказм сегодня остался за пределами понимания Широгане. — Если можно, я хотела бы с вами встретиться?! Но самое главное, все эти годы я не могла поверить, что вас так несправедливо оклеветали. Пожалуйста, скажите, что это ложь! Рёко приподняла бровь и посмотрела в зеркало заднего вида, задумавшись. Водитель разглядывал их во все глаза, и Каэде решила не усложнять. Она наклонилась вперёд с самой милой улыбкой самой милой на свете девочки. — Разыгрываем подругу. Водитель хмыкнул, кивнул и продолжил следить за дорогой, хоть немного снижая шансы Каэде бесславно сдохнуть в автокатастрофе. — Мне сказать, что это ложь? — голос Рёко стал серьёзным и потерял нотки высокомерия Джунко. — Или сказать правду? — … … …скажите правду. — Верно говорят — не встречай своих героев, — Рёко грустно улыбалась, возвращаясь к своему нормальному голосу. — Как тебя зовут? — Широ… Широгане Цумуги! — Муги-тян, — Рёко выпрямила спину, глядя прямо перед собой, будто могла видеть девушку на другом конце трубки. — То, что ты видела в новостях — ложь. Широгане выдохнула с облегчением. — Я так рада!.. — Дослушай меня, Муги-тян, — Рёко прикрыла глаза. — Это ложь, потому что реальность куда страшнее. Эношима Джунко куда хуже, чем пишут в газетах. Поверь мне, на счету этой девушки столько преступлений, что не хватит всей бумаги в Японии, чтобы их записать. Ты можешь восхищаться её работами в модельном бизнесе, — девушка пожала плечами, — можешь делать из неё кумира, если угодно. Только знай, кому ты подражаешь. Убийце, манипулятору, прогнившему человеку, за которым не стояло ни капли любви к близким. Широгане молчала около минуты наверное. Они ехали в полной тишине, и когда Рёко не дождалась ответа, то передала трубку Каэде, отворачиваясь к окну. — Широгане-сан? Она не так себе представляла этот разговор. Думала, что Рёко подыграет, что Широгане исполнит наконец-таки свою мечту и перестанет гоняться за несбыточными надеждами. Нет, Рёко права. Каэде всегда предпочитала горькую правду, если дело не касалось её вымышленных миров. Только Широгане — часть её вымышленного мира. Если она сломается, жизнь Каэде станет на шаг ближе к той пустоте, о которой рассказывала Рёко. Той, которую ненавидела Каэде. Она никогда не чувствовала в себе талант, но именно сейчас казалось, что внутри неё шевельнулся монстр. — Прошу прощения, Акамацу-сан. Короткие гудки. Каэде опустила телефон, закрывая глаза. — Интересная девушка. Кто она для тебя? И почему такие вопросы каждый раз ставят её в тупик? — Друг. Может, бывший. — Ты выглядишь, как девушка, у которой много бывших, — Рёко хихикнула, но Каэде смеяться не хотелось.デビル: ヾ(´〇`)ﾉ♪♪♪ акамацу-тяяяяяннннн デビル: сколько можно нас игнорить? (￢_￢) ポワロ: Полагаю, это означает отсутствие вещественных доказательств. ポワロ: Очень жаль. Широгане-сан, вы в порядке? ポワロ: Широгане-сан? Акамацу-сан? デビル: ლ(ಠ_ಠ ლ) デビル: сайхара-тян расходимся ポワロ: Я бы хотел дождаться каких-либо объяснений. Это не похоже на Акамацу-сан. デビル: о да (눈_눈) デビル: великая АКАМАЦУ КАЭДЕ ポワロ: Оума-кун, ну хватит. デビル: покорительница подземелий с тёлками ヽ(ˇヘˇ)ノ デビル: дублёр мистера грея из фильма про стрёмный секс с плётками (っಠ‿ಠ)っ デビル: любительница слизывать пенку с кофе ⊂(￣▽￣)⊃ ポワロ: Фу. デビル: гроза бухих пианисток со стрёмными мужиками играющими скучный гранж, но типа джаз, но на деле говно ⊂(･ω･*⊂)
レッド: Даже я лучше бы не описала их музыку.デビル: никогда нам не лгала (o˘◡˘o) デビル: с возвращением акамацу-тян (￢_￢;) ポワロ: Это был розыгрыш, Акамацу-сан?
レッド: Нет. Широгане-сан только что говорила с ней.ポワロ: Ох. デビル: узнаю акамацу-тян (--_--) デビル: если ты мужыг то тебе ниче и не скажут 凸(￣ヘ￣)
レッド: Слушайте, мы обсудим это завтра, я не буду с телефона печатать вам всё, что происходит. А происходит очень многое. レッド: Единственное, о чём я вас попрошу — не отменять игру.ポワロ: Мы разве хотели её отменить? Мне не нравится идея приглашать новичка, но я уже дал своё согласие на одну партию. デビル: *принюхивается* (눈_눈) デビル: *облизывает Каэде* ポワロ: Оума-кун…
レッド: Добрый день, ты теперь гетеро?デビル: это вкус лжеца (︶︹︺) デビル: лол я всегда был гетеро (ಥ﹏ಥ) デビル: чё ты мне всю подводку запорола??? (ノ°益°)ノ ポワロ: Я понял. Оума-кун хочет сказать, что вы нам опять лжёте, Акамацу-сан. ポワロ: И судя по формулировке, дело не только в Эношиме-сан. ポワロ: Иными словами, вы от нас что-то скрываете. Я прав?
レッド: Ты лев.デビル: он дева (´･ᴗ･ `) ポワロ: Как мы пришли к астрологии?..
レッド: Ладно, сама виновата. レッド: Да, я от вас что-то скрываю. Ужасную тайну, которая перевернёт ваши жизни.ポワロ: Теперь я уже не так этому верю. デビル: легко она тебя обыграла (￢_￢;)
レッド: Поговорим, когда я вернусь домой. У меня тут селебрити, понимаете? Нужно поддержать светский разговор.デビル: извините не могу говорить у меня тут эношима джунко (」°ロ°)」 デビル: но ты же сама позвонила… (╬ Ò﹏Ó) ポワロ: Я запутался. Акамацу-сан, вы правда сейчас разговариваете с человеком в розыске?
レッド: Она уже не в розыске. Я её нашла.ポワロ: Я не это имел в виду.
レッド: Успокойся, Сайхара-кун. Не надо играть в детектива. Я бы не стала покрывать убийцу.デビル: *щурится* (눈_눈)
レッド: Без веской на то причины. レッド: Не надо звать полицию и драматизировать. Я всё объясню, когда освобожусь. Каэде отложила телефон. Рёко уже не одну минуту наблюдала за перепиской, положив руку ей на плечо. Пусть подглядывает. — И это твои друзья? — Что с того? — Ничего. Кажется, единственное искреннее чувство в тебе — твоя пустота. Каэде нахмурилась. Рёко смотрела на неё, сдвинув брови, и это не было угрозой или предупреждением, но каким-то едким разочарованием. — Что с того? — повторила Каэде, глядя на неё в упор. — Не тебе осуждать меня. — Я не осуждаю, — Рёко отстранилась, вытягивая ноги и откидываясь на сиденье, — просто мне жаль Миу-тян. — Я не заставляю её общаться со мной. — Да? — Рёко игриво наклонила голову. — Ты не приказываешь ей, конечно, ты завлекаешь людей по-другому. Манипуляциями, подачками, играми. Ты привязала её к себе, не моргнув и глазом, и теперь строишь из себя святую. Каэде поморщилась, сжимая зубы. Кто она такая, чтобы отчитывать её? Супер Аналитик, ну и что? Эношима Джунко, ну и что? Это жизнь Каэде, и пока она не нарушает закон, её право — вести себя, как она того хочет. И если Ируме что-то не нравится, она может уйти. Только она не хочет, так ведь? Потому что Рёко права. — Ты думаешь, она общается со мной только из-за моих манипуляций? — Нет. Совершенно точно нет, — Рёко покачала головой. — Я плохо знаю Миу-тян. Даже меньше, чем тебя, потому что моя сестра отлично разбирается в людях, но ужасно умеет их описывать. Тем не менее, её понять легче. — Тогда почему? — Каэде приподняла бровь. — Я ей нравлюсь? Девушки легко на меня западают. Рёко прыснула. — Они «западают», — она сделала кавычки в воздухе, — потому что ты даёшь им красивый образ, идеальный, подобранный лично к каждому. Сколько людей влюбились в тебя на самом деле, Каэде-тян? Каэде посмотрела на свои руки. Ирума? Она никогда не говорила о любви. Это привязанность, следствие её манипуляций, верно. И любовь к состязаниям, которую они удовлетворяют друг у друга. Кируми? О, нет, не может быть. Каэде видела намёки, она не тупая, но это лишь иллюзия. Кируми обманывает себя, ведь лучший способ вызвать любовь — запретить любить. По-настоящему в Каэде не влюблялся… — Никто. — Один, — Рёко щёлкнула её по носу, — человек. Как минимум. — Ты плохо знаешь Ируму, но утверждаешь, что она в меня влюбилась? — Ты дура? — Рёко поморщилась. — Мы вроде на одной волне с тобой в каких-то вещах. С каких пор нужно больше одного взгляда, чтобы заметить такое? И я говорю не о высокой любви из фильмов. — Какой тогда? — Любовь — это не только романтика. Я не знаю, что Миу-тян к тебе чувствует, но ты определённо ей дорога, — Рёко надула щёки, будто её это задевало. — Я слышала, о чём вы говорили по телефону. Этого достаточно. Каэде непонимающе прищурилась, хватаясь за переднее кресло, когда машина резко затормозила перед светофором. — Ты говоришь, я привязала её к себе, но она меня любит? И как это работает? — Я-то откуда знаю, — Рёко развела руками. — Повторюсь: я в любовных делах не шарю. — И в чём твоя мысль? Тебе жаль, что ей дорог такой человек, как я? — Каэде зло улыбнулась. — Да, — Рёко улыбнулась грустно. — Судя по рассказам Мукуро, она в своих друзьях души не чает. А у вас, пусть и с подвохом, но дружба. И ты принимаешь её заботу, как должное, а сама откупаешься подачками, будто пара искренних слов — царская награда, которая должна её удовлетворить. — И что ты предлагаешь мне делать? Лгать ей, насильно проявлять что-то? — Да, конечно, — Рёко закатила глаза, — вот уже который час я убеждаю тебя лгать. Ты меня раздражаешь порой, Каэде-тян. Я хочу, чтобы ты была искренней. Теперь пришёл её черёд закатывать глаза. — Я искренняя. Не со всеми и не всегда, но я показываю Ируме только те эмоции, которые у меня на самом деле есть. Рёко замолчала на несколько секунд, а потом улыбнулась. — Правда? Каэде удивлённо моргнула. Когда она повторяла это себе, её слова звучали убедительно. Она была искренней. Но когда Рёко спрашивала об этом в лоб, инстинкт Каэде — тот самый, что разбирался в людях и на подлёте чуял ложь, — запускал сигнальные ракеты. Она отвернулась. — Нет. Что-то тёплое опустилось на её плечо, и Каэде обнаружила себя в крепких объятиях Рёко, которая стала гладить её по голове, точно заботливая мать. — Остальное ты решишь сама, — прошептала она, целуя макушку Каэде, которая впервые в жизни чувствовала, что краснеет. — Иначе я заберу у тебя Миу-тян. Ты вроде любишь конкуренцию, да? Каэде сама не поняла, что пробурчала ей в ответ, но пришла в себя настолько, чтобы вырваться и с величайшим удивлением смотреть на довольную Рёко. — Я сама не уверена, что я к ней чувствую, но ты права, — Каэде угрожающе прищурилась. — Я люблю конкуренцию, но мои конкуренты долго не живут. — Я живу три года, это уже неплохо, — Рёко показала язык, но вдруг нахмурилась. — Кстати о продолжительности жизни. Ты знаешь, что Изуру-тян прострелил Миу-тян лёгкое на первом свидании? — Каэде кивнула. — Понятно. А ты знаешь, насколько это подкосило её здоровье? Голос Каэде застрял поперёк лёгких. — Она сказала, что счастливая старость ей не светит, но я подумала, что она преувеличивает. — Я не знаю наверняка, но Мукуро что-то понимает в пулевых ранениях, а ещё есть научная статья покойного Супер Хирурга, который её оперировал, — Рёко закусила губу и несколько секунд молчала. — В ней говорилось, что лет тридцать спокойной жизни Миу-тян у судьбы отвоевала. Каэде чувствовала нутром огромное «но» за её словами. — А на самом деле? — Ей нужно полноценное обследование у кого-то очень талантливого, но, — Рёко прищурилась и долго смотрела в глаза Каэде, пока машина подскакивала на ухабах в такт её сердцебиению, — я бы не дала больше десяти лет. Сердце Каэде остановилось, хотя на самом деле замер автомобиль на очередном светофоре. — Ты шутишь. Оперировавший её специалист дал тридцать лет, а ты — в три раза меньше? Только из-за своего тупого таланта?! Водитель снова косился на них, но Каэде было плевать. Её волновало лишь то, с какой серьёзностью смотрела Отонаши Рёко с её привычкой говорить правду в лицо. — Этот специалист не учёл шило в заднице Миу-тян, и это я цитирую Мукуро, чтобы ты понимала, — Рёко грустно усмехнулась. — Он не учёл, что она не будет каждый месяц проходить дорогостоющую терапию, осмотры, корректировки. Не учёл, что падение Академии отразится на Японии так, что всех талантливых с мозгами вежливо подвинут в сторонку, чтобы не случился очередной теракт. — Если дело в деньгах, то… — Нет, Каэде, эту проблему ты не решишь своими деньгами, — Рёко схватила её за ворот и подвинула к себе. — Я даю десять лет, но я ошибаюсь, ты ошибаешься, даже Эношима, мать её, Джунко однажды просчиталась. Никто не знает, что произойдёт завтра. — Да что мне делать тогда?! — Лови момент, дура, — Рёко смотрела на неё взглядом, от которого стало страшно даже Акамацу Каэде. — Мне плевать, если сдохнешь ты, но если из-за тебя Миу-тян сгорит быстрее положенного, я заставлю тебя страдать так, что твой талант покажется детской шалостью рядом со всеми эмоциями, которые ты испытаешь. В другой раз Каэде рассмеялась бы ей в лицо, ухмыльнулась и предложила попробовать. Сейчас она тупо смотрела перед собой. — Она меня к себе не подпустит теперь. — Да, — Рёко разжала руку, — но кто, если не ты, сможет это изменить? Каэде провела рукой по лицу, замирая на несколько секунд, пока её нервы шатались, как карточный домик. От этих эмоций она не получала абсолютно никакого удовольствия. — Пожалуйста, — её голос дрогнул, и она даже обрадовалась этой искренности, — скажи мне, какой у неё талант. Каэде прямо смотрела на Рёко, готовая умолять, если придётся. — Зачем? — Это не что-то приятное, так ведь? Как и мой талант. Зная её, даже если бы не моя ложь, она попыталась бы сбежать. Она уже хотела это сделать. Она пытается защитить меня, но я до сих пор не знаю, от чего, — Каэде сглотнула. — И если я решу вернуть её, пусть она знает, что я делаю это с осознанием всех последствий. Рёко с ногами забралась на сиденье, подтянув их к груди и положив голову на колени. Она долго молчала. Дольше, чем стала бы взвешивать любое рациональное решение. Это исключительно вопрос эмоций. — Обычно талант соответствует человеку, если верить исследованиям Академии, — Рёко говорила тихо, не поднимая головы. — Твоя пустота рождена твоими поисками эмоций. Талант Джунко родился из её желания стать умнее всех, чтобы возвыситься над ними, а в первую очередь — стать лучше её умной и красивой сестры. Однако талант Миу-тян, — Рёко облизала губы, — я не уверена, почему он принадлежит ей. Я упускаю что-то — либо в её характере, либо в концепции талантов. — Потому что она не плохой человек, но этот талант несёт зло? — Вроде того, — Рёко вздохнула. — Хотя я вижу в этом связь. Если ты — одиночка, то Миу-тян не существует без других людей. Свою силу она черпает исключительно в них. Только если Миу-тян даёт им что-то взамен, её талант прост и жесток, — она повернула голову и заглянула Каэде в глаза. — Миу-тян — Супер Вор Удачи. Каэде нахмурилась, переваривая информацию. Она знала, что Академия выделяет «счастливчиков» из числа всех школьников Японии, но слабо верила в людей, у которых настолько хорошая удача, чтобы назвать это талантом. Один счастливый случай, два, но как удача может быть навыком? Или теперь им придётся признать, что это какая-то неисследованная область физики? — Значит, все истории о неудачах, которые происходили вокруг неё, — Каэде потёрла подбородок, — травмы, смерти, искалеченные судьбы, даже пропажа Джунко — это её талант? Он забирает удачу других людей, чтобы исполнить её собственные желания? Рёко кивнула. — Конечно, я и сейчас могу ошибаться: Джунко назвала её талант иначе. Впрочем, какая разница, как назвать негативное влияние Ирумы на окружающих, — Рёко усмехнулась, — «просто это красиво звучит». Каэде горько рассмеялась, пряча лицо в ладонях. — Ты поэтому говорила, что я могу стать её спасением? Дай угадаю, — она продолжала прерывисто смеяться, думая, что должна заплакать сейчас, но у неё недостаточно эмоций для этого, — мой талант не позволяет забрать у меня удачу? Потому что её нет, как и моих эмоций? — У тебя есть удача, Каэде-тян, но в остальном ты права. Так уж вышло, что ты — её естественный противник. Единственный человек, которого Ирума Миу никогда не одолеет, но который так хочет быть побеждённой ей. Я не поэт, я журналист, но даже мне хочется написать об этом балладу. Рёко ошибается. Ирума заинтересовала Каэде — с самого начала, если быть честной. Её талант никогда не проявлялся, они говорили на равных, и всё равно, Каэде всегда чувствовала, что могла ей проиграть. Что хотела ей проиграть. Судьба, самовнушение, интуиция — какая разница, что это, если со всеми своими тараканами они могли решить проблемы друг друга. — Ладно, — Каэде выдохнула, поднимая голову, выпрямляясь. — Не время страдать из-за своих решений. Расскажи, как он работает. — Я понятия не имею, — Рёко не улыбалась. — Это одна из причин, почему Миу-тян сейчас наедине с моей сестрой. Чем меньше людей мы вовлекаем в происходящее, тем меньше пострадает. Мы, по крайней мере, осознаём все риски. Твою мать. Если этот талант зависит от эмоций Ирумы, её желаний, чего она может желать сейчас, когда на неё вывалили всё это вместе с правдой о действиях Каэде? За себя она не волновалась, пусть даже Ирума бы мечтала о её смерти, но зная эту дуру… Рёко коснулась её плеча. — Не волнуйся, я о ней позабочусь. И моя сестра не из робкого десятка. Все, кто сегодня будут находиться рядом с Миу-тян, могут за себя постоять. Удача или нет, нам плевать, — она подмигнула Каэде. — Так что сосредоточься на своих целях. Ты ведь это умеешь делать лучше всего? А какая у неё может быть сейчас цель кроме того, чтобы оказаться рядом с дурой, которая от неё изолировалась? — Ты хочешь, чтобы я встретилась с Изуру? — Каэде глянула на телефон, в котором её наверняка ждали сотни сообщений от ребят. — Что произойдёт завтра? Мы будем заложниками в локальной войне? — Я не знаю, — Рёко покачала головой, — и не мне решать, Каэде, своей ответственности хватает. Я лишь могу сказать, что твоя идея показать Камукуре Изуру своё хобби спровоцировала такие волны в криминальном мире, что ты и представить себе не можешь. У многих с ним счёты, многие восстанут из мёртвых ради возможности наконец-то убить непобедимого человека. — Кто, например? Рёко посмотрела за окно, потирая переносицу. Она всё чаще давила зевки, неуютно потягивалась. Не выспалась? — Хоши Рёма. Это выпускник Академии, потерявший в той бойне сестру. Однажды он чуть не убил Мукуро. Глаз за глаз. — Твою сестру можно убить? — Каэде невесело рассмеялась. — Если верить Ируме, она непрошибаемая. — Не верь, она ещё сильнее, — Рёко улыбнулась, поворачивая голову, — но загнанные звери непредсказуемы. Я бы на твоём месте это не забывала. Ирума и сама сейчас — загнанный зверь. Может, изолировать её с кем-то «непрошибаемым» — не такая уж плохая идея? Даже если погибнут Мукуро и её сестра, мир только выиграет. Каэде смотрела на Рёко, прищурившись. Когда она не разыгрывала из себя Джунко, то никаких эмоций не вызывала, но этот порок ещё прятался в ней, судя по отличной… актёрской игре. И раз она устроила представление Каэде, то где гарантии, что остатки Джунко не спровоцируют Ируму, пусть даже случайно? Сможет ли Икусаба Мукуро разнять их, да и на чьей стороне будет? — Ты ведь понимаешь, что Изуру мы тоже загоняем? — И я не представляю, чем это закончится. Вряд ли даже Изуру представляет, иначе он бы в это не ввязался. — У тебя хотя бы есть план? — Обижаешь, — Рёко фальшиво улыбнулась и скрестила руки на груди, — я ведь Супер Аналитик. Конечно, у меня есть план. Машина остановилась в центре города у подножия башни Team DANGAN. Рёко не стала выходить. — Я поеду к метро, — объяснила она. — Мне пора увидеться с моей любимой Миу-тян. Я напишу тебе, если понадобится. Куда отправишься ты? — Мне нужно увидеть одного человека, — ответила она пересохшим горлом и сунула таксисту столько денег, что он мог привезти Рёко в аэропорт и оплатить ей билет в бизнес-класс, а затем безбедно жить целый месяц. — Пожалуйста, — сказала Каэде через силу, — если сможешь, убеди Ируму позвонить мне. — Я ничего не обещаю. Когда автомобиль скрылся за перекрёстком, Каэде с абсолютной пустотой в голове перешла дорогу и приблизилась к кафе. Машинально дёрнула ручку. Моргнула, рассматривая вывеску. «Закрыто». Подёргала ещё раз, заглянула в тёмные окна без света. Проверила время. Что? Ни разу в жизни она не видела, чтобы кафе Кируми закрывалось в рабочие часы. Каэде раздражённо достала телефон и набрала номер, который очень редко доставала из недр своих контактов. Абонент недоступен. Она чуть не бросила телефон об стену, выдыхая с такой яростью, что могла расплавить дверь бьющим через край огнём. Каэде изо всех сил врезала по стали, содрала костяшки о дверную ручку, но ударила ещё несколько раз, не думая о том, что на неё оборачивается половина улицы. — Какого чёрта какого чёрта какого чёрта какого чёрта?! Она почти вслепую набрала ещё один номер, сжав телефон так, что на экране появилась крупная царапина. — Акамацу-сан? Что-то вы рано сегодня. Я вас не ждал раньше понедельника. — Шингуджи-сан, нам нужно встретиться.