Today the rain will continue on And it's all I know but it won't wear me down Because there is still a future I can see One I hope you'll share with me
— Надеюсь, мы все здесь поместимся! Юмено-сан, вы на переднем, как обычно? — Угу. Маки старалась как можно меньше времени проводить на открытой местности, поэтому за секунду распахнула заднюю дверцу и юркнула в автомобиль. Компактный, но все трое были мелкого роста и легко в нём помещались. — Ты будешь водить? Может, лучше мне? — Маки поджала губы, наблюдая за Чабаширой. Та с энтузиазмом пристегнулась, включила радио, поправила зеркало заднего вида и гордо выпятила грудь. — Не волнуйтесь, Харукава-сан, у меня стаж — целых два месяца! Маки вздохнула. Если бы за руль пустили Юмено, могло быть ещё хуже. Она уже смирилась с тем, что ничего не идёт так, как задумано. Цели — не пугаются, преступники — уходят, маскировка — не работает. — Ладно, поехали, — она сжалась в углу машины, обняв ноги и положив на колени подбородок. — Если не успеем до пробок, лишний час потратим. Когда Маки уселась поудобнее, из кармана рюкзака выскользнул телефон. Она наклонилась за ним и поймала пристальный взгляд Чабаширы, которая, честное слово, лучше бы за дорогой так внимательно следила. — Харукава-сан, мой друг как-то сказал, что можно найти человека, зная его телефон, — она выехала на проезжую часть, переключая передачи. — Если вы хотите найти улики в свою защиту, не попадаясь полиции, вам лучше оставить его. — Не учи учёного, — она продемонстрировала предусмотрительно извлечённую сим-карту. — Если они решат отследить меня, то найдут последний сигнал на заправке в центре города. — Заправка? — Юмено разлеглась, обнимая ремень безопасности. — М-м. А давайте заедем поесть? — Юмено-сан, мы только что пообедали. — Ну-у, я хочу бургеры! — она насупилась и отвернулась, утыкаясь носом в стекло. — Харукава. — Что? — приподнятая бровь. — Я уже не голодна, правда, спасибо. — М-м, ты отдохнула? — Да, — Маки прищурилась, не услышав в этом вопросе особой заботы. — Я уже сказала спасибо. — У тебя восстанавливается энергия, хм-м. Пока Чабашира улыбалась и хвалила талант Юмено, Маки нахмурилась. Подняла руки, сжала кулаки. Нет смысла спрашивать, о чём конкретно говорила Юмено, но сама она никаких изменений не чувствовала. Да, ушёл тянущий низ живота голод, физически энергии и правда прибавилось, но с чего Юмено заметила это лишь через полчаса? Впрочем, она на всё реагировала со скоростью улитки в брюхе черепахи. — Чабашира, так что за правила ты там нарушила? Маки не смогла обойти это стороной. Она понятия не имела, что запрещено в Академии, но как человек вне закона с трудом представляла себе Чабаширу по ту же сторону морального кодекса. Пальцы девушки на руле едва заметно сжались. — О, ничего серьёзного, но мы с друзьями проникли в школу ночью, чтобы найти призрак тигра! Точнее, мы искали хомяка, но ещё не знали об этом, — она принялась тараторить, а Юмено, которая явно слышала эту историю в десятый раз, тихо вздохнула. — Моя подруга, Миу, хотела попасть в оккультный клуб, и это было испытанием, а мой друг, Рантаро, хорошо знал лазейки в Академии! Маки повернула голову, удивлённо моргая. — Миу? Подожди, ты ведь тоже с резервного курса. Ирума Миу? Машина дёрнулась на повороте, вильнув задом, и с трудом избежала поцелуя с фонарным столбом. Маки отбросило на другую сторону задних кресел. Она тихо выругалась, обнаружив себя вверх ногами с задранной юбкой. — М-м, Чабашира, — прогудела Юмено, отлепляя щёку от стекла, — аккуратнее. — Вы знаете Миу, Харукава-сан?! Маки перевернулась в нормальное положение, поморщилась и хрустнула мышцами шеи. Да, они и впрямь знакомы. Она не ждала этого и настолько удивилась, что забыла о предосторожностях — в очередной чёртов раз! Мукуро была права: она слишком легко доверяла людям, если те проявляли к ней хоть каплю заботы. Ладно, нож у неё всё ещё с собой, если до этого дойдёт. — Пересекались по работе. Чабашира смотрела на дорогу огромными глазами, вцепившись в руль так, будто это поможет ей лучше водить. — И кем же вы работаете, Харукава-сан? — спросила она очень тихо, напрягая плечи, вдавливая педаль газа после светофора. Нет, ещё одному человеку она не станет рассказывать, что зарабатывает чужими головами. Стоит ли упомянуть Team DANGAN? Скорее всего, у неё нет выбора. Чабашира наивная, но не глупая, и они всё равно едут к этому чёртовому небоскрёбу, так что лучше заранее предупредить, почему Маки не подойдёт к нему и на пушечный выстрел. — Я работала охранником через дорогу от того места, куда мы едем. Ирума… — Маки фыркнула, — не знаю, кем она там работает. Секретаршей какой-то идиотки. Чабашира выдохнула с облегчением. Она что, подумала, будто Ирума — наёмная убийца? Да, она может за себя постоять, но кровавой решительности в ней нет, ни грамма. С другой стороны, Маки в людях разбиралась ужасно и не особо пыталась понять, что там на душе у Ирумы скребётся. — Понятно, — девушка улыбнулась, тепло и грустно. — У неё ведь всё в порядке? — А вы не общаетесь больше? Чабашира покачала головой. — Мы не очень хорошо расстались в последний раз. Думаю, Миу не захочет меня видеть, — она горько усмехнулась. — Так что с ней? Я не видела её в списке… — Чабашира сглотнула, — погибших в Академии, но всё равно… Она была в студенческом совете! Я так волнуюсь, Харукава-сан, вы не представляете. Девушка быстро дышала, и Маки не нужен был приступ паники в машине на полном ходу, так что она устало вздохнула, усаживаясь с ногами на сиденье, сгорбившись. — Она в порядке. Ей чудом удалось выбраться из этой резни. Твоя подруга очень удачливая. Мало кто может покинуть поле боя живым. Она знала, о чём говорила, и видела больше таких вот подростков, угасших одним днём, чем снующих по улицам Токио пешеходов. Ируме невероятно повезло. В Маки тоже стреляли, в Мукуро стреляли, но их тела подготовленные, закалённые, и они знают, как оказать себе первую помощь. Может, главное везение Ирумы — то, что её нашла Мукуро. Она спасла и Маки тоже. Теперь её очередь вернуть долг. — Да, она везучая, — Чабашира тихо рассмеялась, опуская глаза, пока они стояли перед очередным светофором. — Я рада, что у неё всё хорошо. Надеюсь, у Рантаро тоже. Маки облизала губы, прищурившись. Ей было знакомо это имя, но она никак не могла вспомнить, где его слышала. Мельком, но от разных людей. Может, он тоже запятнал свои руки? — Как, говоришь, его звали? — А? Рантаро? Амами Рантаро. Вы с ним тоже знакомы, Харукава-сан? Маки медленно подняла голову, прикусывая ноготь на большом пальце. Ей точно не показалось. Амами Рен — глава комитета безопасности Японии, подмявший под себя не только официальные госорганы и полицию, но и криминальные структуры. Его сын, который со временем займёт это место — Амами Рантаро. Маки никогда не встречалась с ними, но знала эти имена, как имена богов, которые шептал каждый убийца, отправляясь на дело. Можно договориться с полицией, но если тобой заинтересовался Амами, это грозит большой прибылью, крупными заказами и быстрым выходом из бизнеса — прямиком на кладбище. — Слышала о нём, — Маки решила сыграть в дурочку, — разве он не популярен? Я знаю, что его приглашали на основной курс. Когда сынок Амами поступил в Академию, приближаться к ней запретили под страхом смертной казни. Неофициально, конечно, но школу какое-то время обходили стороной. Затем прошёл слух, что папенькин сынок отчислился, и за талантливых взялись с утроенной силой. Отчасти поэтому Академия оказалась не готова к вооружённому нападению. Если бы не Амами, стремившийся очистить школу от криминала на благо своего чада, любые попытки зародить зло непосредственно в стенах Академии были бы заметны опытным глазам Маки и её коллег. Они ведь не злодеи, как может показаться. Если полиция стоит на страже города снаружи, то убийцы — как волки, поедающие трупы, чтобы очистить территорию. — Наверное, — Чабашира быстро успокоилась, к счастью, — он из богатой семьи и много путешествует, так что я не удивлена. А вы, Харукава-сан, тоже расскажите о себе. Почему вам так важна Икусаба-сан? Маки опустила голову на колени, прикрывая глаза. У неё был заготовленный ответ — они друзья, союзники, семья. Без родственных связей, но с узами крови, которые сильнее любых других. Смерть разлучает людей, но если одолеешь смерть бок о бок с другим человеком, вы навсегда породнитесь. К тому же, они похожи. Пусть у Мукуро и была семья, она отдалилась от них настолько, что для Маки выглядела такой же сиротой, как и она сама. Сестра? Да пошла она. Если бы не Эношима Джунко, Мукуро никогда не пришлось бы пачкаться в липкой крови, и Маки никому не желала такой участи. Ей пришлось пойти на это, потому что другой жизни у неё быть не могло, но у Мукуро был шанс на нормальное существование. И этот чёртов выбор у неё отобрали. Маки ненавидела Эношиму Джунко. Она сказала Ируме, что не заинтересована в ней, но если представится шанс убить эту девушку так, чтобы не узнала Мукуро, Маки сделает это. Она вернёт Мукуро свободу, которой у неё самой никогда не было. — Мы с ней тренировались вместе до того, как она поступила в Академию, — Маки отвернулась, чтобы по её лицу невозможно было считать ложь. — Она спасла мне жизнь. Она сильная. Я хочу ей помочь. Какое-то благоразумие, наверное, взыграло в Чабашире, раз она не стала допытываться. Юмено хмыкала до этого, но тут затихла — кажется, заснула. Маки молча смотрела в окно на мелькающие здания, запустив руку в рюкзак, ведя пальцем по лезвию ножа. Это будило какие-то незыблемые инстинкты, успокаивало. — Я не думаю, что Ирума очень обидчивый человек, Чабашира, — Маки хотела сменить тему, но ей же знакомо желание воссоединиться с близким человеком, которого не видел много лет. — Почему ты ей не позвонишь? Чабашира сглотнула. Она нахмурила брови, приоткрыла рот, но так и сидела несколько секунд, прикусывая нижнюю губу. — Мне страшно узнать, что она обо мне думает. Так я могу убеждать себя, что мы расстались друзьями. — Она не пыталась с тобой связаться? — Я долго была в отдалённом месте. Тоже тренировалась, Харукава-сан. Со мной невозможно было связаться до недавнего времени. Может, Миу забыла обо мне уже. Маки недоверчиво приподняла брови. Ирума, которая до сих пор пыталась разобраться в своём прошлом, забыла подругу? Ладно, кто их этих людей разберёт. Однако связаться с Ирумой — неплохая идея, если сделать это через другого человека. Они шли к одной цели, и Маки необходима была информация от кого-то из Team DANGAN. — Дай мне свой телефон, — она протянула руку. Чабашира выпучила глаза и замотала головой. — Вы хотите позвонить ей?! Я ещё не готова, Харукава-сан! — Ты никогда не будешь готова, — отрезала Маки, глядя на неё исподлобья. — К тому же, она может помочь мне. Всегда оставался шанс, что Ирума приложила руку к убийству Ханамуры и тому, что всё свалили на Маки, но она в это не верила. Люди сбрасывают маски перед лицом смертельной опасности, и она — не исключение. Раз за разом Маки понимала, что Ирума — человек безрассудный, местами наивный, хотя и знающий о жизни больше всё той же Чабаширы. Такая полезет под поезд, если нужно его остановить, но не додумается перевести стрелки на путях. Странно только одно: Ирума заходила к тому мальчику незадолго до его смерти. Вскоре после её ухода он выбежал, суетливый и потный, побежал к лифтам. Дальше Маки за ним не следила, поймала только трансляцию с внешних камер и падающее откуда-то сверху тело. Что, Ирума довела его до самоубийства? Нет, глупость какая. Маки тут же сорвалась с места и выбежала на улицу, застала убегающую девушку с ножом в руках. Это точно не Ирума, даже не её наглая начальница. Маки казалось, что она знает наверняка, кто это — слишком уж знакомая хватка, телосложение. Сейчас они проверят эту догадку, а до того момента стоит помочь Чабашире, раз уж она отважилась на безумную, даже по меркам Маки, авантюру. Девушка нехотя протянула ей свой телефон, а Маки полезла в рюкзак за небольшим блокнотом. Именно на такой случай она всегда держала номера на бумаге. Гудков не было, был механический женский голос. Абонент недоступен. Странно. Это абсолютно точно её номер — они ведь списывались. Маки набрала ещё раз. Результат тот же. После четвёртой попытки она вернула телефон вопросительно смотрящей Чабашире. — У неё выключен телефон, — пробормотала Маки, — хотя она должна быть на работе. Я точно знаю, что на работе она его не выключает. Маки не хотела паниковать, но её сомнения передались, как простуда в набитой людьми комнате. — Вы думаете, с ней что-то случилось?! — Чабашира повысила голос настолько, что Юмено заворочалась и сонно открыла глаза, неодобрительно разглядывая свою подругу. — Где она работает, Харукава-сан? — В Team DANGAN, — Маки выдохнула, — и мне нельзя там появляться. — Где это? — Чабашира резко затормозила, заставив Маки подружиться со спинкой водительского сиденья, а Юмено обречённо простонать. — Я хочу вам помочь, Харукава-сан, но это может быть срочно! — Успокойся, — процедила Маки, потирая ушибленный нос. — Я же сказала, это через дорогу. Хорошо, зайдёшь туда, спросишь Ируму. Мне не помешает с ней поговорить. Чабашира набрала воздух в лёгкие, кивнула и уже хотела газануть, но её за плечо начала тормошить Юмено. — Чабашира, эй, Чабашира! — в голосе была капля энтузиазма, которая для Юмено, наверное, была историческим максимумом. — Мы ведь зайдём поесть? И она показала в окно на какой-то популярный фастфуд, возле которого волей случая затормозил их автомобиль. Маки тут же пригнулась, чтобы её не увидели в окно. — Вы не против, Харукава-сан? — спросила Чабашира с интонациями матери, чей ребёнок попытался оторвать хвост соседской собаке и всё ещё хочет погладить бедное животное. — Ты же торопилась к Ируме, нет? — Да, но, — Чабашира покосилась на Юмено, — поверьте, если мы не покормим Юмено-сан, она нас всех заколдует! Маки медленно провела рукой по лицу и досчитала до десяти. — Ладно. Только быстро.***
Пока Каэде ждала Шингуджи, она успокоилась. Так уж работали её эмоции, что даже сильные потрясения сменялись если не апатией, то ровным спокойствием. Кируми никогда не закрывалась в рабочие часы, но всякое бывает, и нет нужды паниковать раньше времени. Она могла заболеть — хотя выглядела абсолютно здоровой буквально несколько часов назад. Она могла уйти по семейным обстоятельствам — хотя обмолвилась как-то, что семьи у неё нет «в привычном понимании этого слова». Каэде со своим умением видеть все варианты развития событий не могла найти нужную причину, поэтому пыталась представить, что она, эта причина, просто существует. В любой другой день её позабавило бы это, но не сейчас. Сейчас Каэде безумно хотелось вернуться к своему обычному пустому существованию, где всё известно и всё предрешено. В отель её пустили не сразу. Пришлось упомянуть Шингуджи, что открывало любые двери, как и в Team DANGAN. Место странное. Хозяева явно гордились названием, потому что зелёных ежей натыкали везде. Они были на визитках персонала, служили горшками для цветов, украшали стены. Отель выглядел богатым и солидным, но создавал впечатление детской комнаты в поликлинике. Контингент здесь соответствующий. Каэде, например, видела девушку с уродливым от шрамов лицом, которая дымилась (?) и несла на руках другую девушку. Вторая — рыжая, явно пьяная, держалась за её шею и болтала ногами. Парочка прошла к лестнице, и никто из персонала и бровью не повёл, а некоторые даже поклонились. Каэде не стала задавать вопросы. Она удивилась только когда Шингуджи появился, потому что от него можно чего угодно ожидать, но тут ещё и Анжи с ножом. Ладно, она всегда казалась немного странной, но с ними Гонта! Он-то тут каким боком? Каэде позволила увести её на подвальный этаж, где Шингуджи возился с ключами, пока они толпились за его спиной. — Вы звучали крайне взволнованно по телефону, Акамацу-сан, — говорил он, отпирая дверь и взмахивая рукой, чтобы подручные внесли тело. — Что-то случилось? Каэде не сразу ответила, понемногу признавая в бессознательном парне Идабаши Киибо, главу всея компании, к которому без предварительной записи за два месяца даже она не попадала. Они с Шингуджи и Анжи посмеивались над попытками босса казаться, ну, «боссом», только зачем его похищать? Шингуджи настолько хотел поговорить с этим идиотом, что решил взять всё в свои руки? Нет, ну тоже логично. — Да, случилось, — Каэде нахмурилась, не глядя на него, вместо этого кивая на Идабаши. — Он здесь зачем? И остальные, — она вопросительно глянула на Анжи и Гонту. — М-м, Каэде-тян, подойди поближе и узнаешь! Анжи в тусклой комнате с единственной лампочкой производила впечатление уже не общительной идиотки, а какого-то маньяка, которого впервые за десяток лет выпустили из психушки. Она подкидывала ножик и смотрела на Каэде. Заинтересованно смотрела, знакомым взглядом, который она сама дарила девушкам в баре, если было настроение не просто переспать, а поохотиться. Что-то кольнуло Каэде по привычке — чувство опасности и желание окунуться в него с головой. — Могла бы сразу сказать, что так во мне заинтересована, — Каэде не отказала себе и подошла к Анжи, нагло улыбаясь. Подняла руку, коснулась её щеки. В ответ получила нож, приставленный к горлу. Это ощущение уже потеряло свою свежесть. — Я и не подозревала, что ты так много скрываешь, Анжи. — Тебе надо чаще смотреть по сторонам, Каэде-тян, — Анжи рассмеялась и опустила ножик. Она напоминала Харукаву в этот момент, но в свой адрес Каэде не чувствовала какого-то желания убивать. — Я ведь не один год за тобой ухаживаю. — Не стоит играть с режущими предметами, Ёнага-сан! — Гонта нахмурился и явно вмешался бы, но его руки оказались заняты покоящимся на них Идабаши. — И я не очень понял, о чём вы говорили сейчас. Акамацу-сан, — он повернулся к ней, задумчиво покосившись на Шингуджи, — мне сказали, что Идабаши-доно замешан в недавнем убийстве. Брови Каэде поползли вверх. Такого не ждала даже она, хотя легко предположить, что руку приложил кто-то с большой властью. Только как у этого парня хватило бы духу? Он запинался, когда толкал речь на корпоративах. — Верно, Акамацу-сан, — Шингуджи прикрыл дверь, запирая на ключ, и подошёл к платяному шкафу. — Давайте я не буду тратить время на свои подозрения. Поговорим с нашем гостем и вы сами увидите, прав я или нет. Сразу видно, что эта комната принадлежала Шингуджи — насколько может принадлежать комната в отеле. Пусть и зажгли одну лампочку, на стенах было много… китайского. Красные оттенки, фонари, веера, разнообразное оружие вроде нунчаков и саи. Посреди комнаты — даже не стул, а золотистый трон, на который уложили Идабаши. С ремнями, правда, что тоже в духе Шингуджи. Пока Анжи привязывала его, Шингуджи показал на шкаф. — Можете выбрать себе подходящие маски. А мне, пожалуй, следует переодеться, — и он удалился за высокую ширму с распахнувшим пасть драконом. — Что, вы научились смущаться, Шингуджи-сан? — Каэде хмыкнула и оглянулась на шкаф. Внутри — деревянные маски, как на каком-нибудь фестивале. Ёкаи, кицунэ, прочая живность. — О, нет, — раздался смех из-за ширмы. — Однако я должен выглядеть подобающим образом перед столь значимой персоной. — Кого выберешь, Каэде-тян? Анжи подмигнула ей и схватила маску кицунэ, которая ни разу не скрывала её характерный цвет кожи и светлые волосы. Каэде пожала плечами, без интереса разглядывая представленный ассортимент. Гонта помялся и выбрал маску тэнгу с длинным носом — единственную, которая налезала на его массивную челюсть. Каэде взяла маску они с торчащими рогами, ибо настроение было ни к чёрту. Анжи хихикнула. — Настоящий демон, боюсь-боюсь! — она обошла Каэде со спины, приобняв её за талию, продолжая подкидывать ножик. — Знаешь, Каэде-тян, ты даже не пытаешься скрыть свои наклонности, — она выразительно посмотрела на её руки. — А зачем? — Каэде мрачно смотрела перед собой, не двигаясь. — Думаешь, сможешь меня удивить? — Я не хуже Кируми-тян, знаешь ли, — Анжи приподняла маску и поцеловала её в шею, тут же отпрыгивая в сторону и пританцовывая вокруг трона. — Если хочешь, покажу тебе, что на самом деле умеют маги моего калибра, — она высунула язык. Каэде вспомнила Рёко, и её передёрнуло от этого жеста. Может, однажды она отчается настолько, что воспользуется Анжи. В смысле, её услугами. Только сейчас есть вещи поважнее. Идабаши, например, уже неразборчиво бормотал что-то и скоро придёт в себя. Тут из-за ширмы вышел Шингуджи, и Каэде забыла, о чём думала до этого. Во-первых, на первый, второй и третий взгляд это был уже не знакомый ей начальник — перед Каэде предстала девушка. Если не знать, что у него между ног, то можно начать в этом клясться. Шингуджи надел длинное красное платье с разрезом от бедра, настолько под него подобранное, что даже его бёдра казались изящными, женскими. Распущенные длинные волосы без привычной кепки мягко спадали на плечи, а на губах красовалась алая помада. Каэде уставилась на него во все глаза. Шингуджи даже так не был в её вкусе, но от его женского облика исходила настолько манящая, властная аура, что у Каэде пересохло в горле. Она, наверное, даже от Кируми ничего подобного не видела. — Вау, — Гонта покраснел и старался смотреть в другую сторону, смущённо начёсывая щёку пальцем. — В-вы отлично выглядите… Шингуджи-сан?.. — Сегодня можешь звать меня Будда, — походка Шингуджи тоже изменилась, когда он (или она?) грациозно вышел в центр комнаты и скрестил руки на груди. — Не поможете ли привести его в чувство, Гокухара-сан? В шкафчике должен быть графин с водой. Только не поцарапайте его, умоляю! Это фарфор династии Тан, крайне редкая вещь. И его голос. Казалось, что Каэде никогда не слышала настоящего Шингуджи до этого. Она видела в разных кабаре мужчин, представляющихся женщинами, но у всех голос звучало ненатурально, высоко, хрипло. А Шингуджи будто родился с двумя голосами — привычным, который едкий и насмешливый, но безумно вежливый, и этим. Властным, бархатным, даже более низким, чем когда он представлялся мужчиной. А выбранное боссом имя не оставляло никаких сомнений, что за девушку с янтарными глазами искала Ирума. — Что это значит? — Каэде приподняла бровь. В его присутствии почему-то все мышцы в её теле сжимались. — Я догадывалась, что Ирума ищет вас, но что это? Как вы по-настоящему выглядите? Анжи снова подлезла к ней сзади и принялась тыкать пальцем в щёку. Пришлось отгонять, как назойливого комара. — Ты аж побледнела, Каэде-тян, — хихикала она, заглядывая в глаза, хотя лицо было скрыто маской. — А ты думала, что в курсе всего в нашей компании? Каэде прищурилась. Молчала. Анжи слишком хорошо её знает. — Не смущайтесь, Акамацу-сан, Гокухара-сан. По роду деятельности мне приходилось иметь дело с, назовём это так, эксцентричными людьми, — Шингуджи поднял руку с алыми ногтями, и Каэде только сейчас поняла, что из-за ширмы тянулся резкий запах лака. — Порой быть девушкой — лучший путь к сердцу человека. К тому же, я искренне люблю людей, — алые губы растянулись в загадочной улыбке. — Мне хочется знать, что из себя представляют как мужчины, так и женщины. В очередной раз за вечер Каэде не стала задавать вопросы. Гонта вернулся с кувшином, посмотрел на Идабаши с опаской и осторожно плеснул на него водой. Босс поморщился и дёрнулся. — Сильнее, Гокухара-сан, — вздохнул Шингуджи, — не жалейте его. Анжи с милой (дьявольской) улыбкой взяла из рук Гонты кувшин и плеснула водой так, что Идабаши чуть не откинуло на пол. Шингуджи едва заметно поджал губы, глядя, как капли воды попадают на одну из картин с морским закатом на стене. Идабаши прокашлялся и поднял голову, сонно глядя на них. Затем увидел маски, открыл глаза и попытался попятиться, неловко шаркая ногами по мокрому полу. — А-а-а, я ничего не знаю! Я ничего не делал! — завопил он, озираясь и пытаясь вырваться. — Мы вас ни в чём и не обвиняем, Идабаши-доно, — Шингуджи снял со стены веер, чтобы изящно им прикрываться. Видимо, без маски даже он чувствовал себя неуютно. — Если вы ответите на пару вопросов, я гарантирую вашу безопасность и скорое освобождение. Каэде прекрасно знала, как проходят допросы, но ей не хотелось принимать в этом участие. Она отошла к стене, скрестила руки на груди и наблюдала из-под маски. Гонта, глянув по сторонам, последовал её примеру. Одна только Анжи крутилась возле трона, перекатываясь с носков на пятки и не переставая улыбаться. — Ч-ч-ч-что вы от меня хотите?! — завопил Идабаши, всхлипывая дрожащими губами. — Кто вы такие?! — Разве вам правда нужно это знать, Идабаши-доно? — Шингуджи резко захлопнул веер и слегка наклонился, вытягивая губы в прямую линию. — Разве у вас недостаточно грехов за душой, чтобы заинтересовать нас? Парень шумно сглотнул, и в его глазах мелькнуло понимание. — В-вы от Амами-сан, да? — выпалил он с животным страхом в глазах. — Я же сделал всё так, как мне сказали! Отпустите меня, я никому ничего не говорил и не скажу! Шингуджи и Анжи понимающе переглянулись, а Каэде заинтересованно подняла голову. Амами? Она слышала это имя от Ирумы. Так, вроде, звали её друга из Академии? Тот, который пропал? И как он тут замешан, интересно? — Мы от Амами-доно, верно, — Шингуджи ласково улыбнулся, Анжи — вслед за ним. А Каэде знала босса достаточно, чтобы видеть лукаво прищуренные глаза и понимать, что он лжёт. — У него возникли вопросы к вашим действиям. Давайте ещё раз вспомним, что было в ваших инструкциях, а что вы сделали на самом деле. Амами-доно считает, что возникли некоторые… — Шингуджи медленно провёл языком по клыкам, придвинувшись вплотную к лицу Идабаши, — расхождения. Парня колотило, на его лице проступил крупный пот. Он бормотал что-то и бросал взгляды на Каэде с Гонтой, молча умоляя их помочь. Никто не двигался, но Анжи в очередной раз подкинула на руке нож, только теперь Идабаши это видел. — Мне сказали, что я должен в назначенное время позвать к себе Ханамуру-сан, отвлечь его и вытолкнуть из окна. Я-я так и сделал! Я больше ничего не знаю! — хныкал Идабаши, зажмурившись. — В-в-вы сами сказали, что мне больше ничего знать не требуется! Отпустите, пожалуйста, — он запрыгал на стуле, пытаясь встать. — Очень хорошо, Идабаши-доно. Шингуджи великодушно кивнул, выпрямлясь, и вопросительно посмотрел на Анжи. Она продемонстрировала диктофон, который прятала в кармане. Идабаши, заметив это, широко открыл рот, начиная дышать ещё быстрее. — А теперь ответьте мне, — Шингуджи прищурился, только теперь угрожающе, и обхватил длинными ногтями подбородок главы Team DANGAN, — зачем вы, Идабаши-доно, решили предать компанию, которую так долго возглавлял ваш отец? Вы вздумали торговать его наследием? Идабаши-старший всегда заботился о своих сотрудниках. Ему и в голову бы не пришло подставлять одного из них, не говоря об убийстве. Идабаши всхлипнул, сглатывая, неотрывно глядя в пылающие янтарём глаза Шингуджи. — В-вы меня обманули, да? — севшим голосом говорил он. — Вы не от Амами-сан? — Нет, Киибо-кун, — пропела Анжи, подкидывая нож. — Мы — правосудие, и мы пришли за тобой, — она взмахнула им, делая росчерк в воздухе, и приставила к горлу главного босса. — Не пугайте так нашего гостя, — Шингуджи мягко коснулся руки Анжи, делая шаг назад. — Думаю, он сам понимает, что совершил ошибку. Её ещё не поздно исправить, если он нам всё расскажет. Анжи разочарованно выдохнула, но убрала нож. Каэде восхищённо улыбалась под маской. Она знала, как работает тактика «хороший и плохой полицейский» — не раз отыгрывала её с Оумой на ролевых. Даже с Сайхарой недавно. Только видеть, как это делает профессионал — совсем другое дело. Она сама чувствовала, как трясутся колени, и если бы Шингуджи посадил на этот стул её, даже «великая» Акамацу Каэде раскололась бы за пару минут. Шингуджи кивнул — на этот раз Гонте, показывая на кувшин. Тот тупил пару секунд, затем спохватился и поднёс остатки воды Идабаши. Он прочистил горло, успокаиваясь немного, и теперь смотрел на Шингуджи в алом платье с отчаянной мольбой. — Я вам всё расскажу, но вы должны мне помочь! Амами-сан убьёт меня, если узнает. Он сказал, что даже в Team DANGAN есть его люди! Шингуджи усмехнулся и медленно покачал головой. — Поверьте, уж где-где, а в Team DANGAN нет никаких шпионов. Не волнуйтесь, Идабаши-доно, мы сможем вас защитить. Я занимаюсь этим с тех пор, как ваш отец позволил мне занять мой пост в этой компании. Идабаши удивлённо заморгал. — Я не понимаю. Вы работаете у меня? — Может, так будет понятнее? — Шингуджи поднял руку на уровень глаз, закрывая ладонью нижнюю часть лица. Его голос снова изменился, вернувшись к знакомому Каэде тону. — Я не допущу того, чтобы кто-то причинял вред моим подопечным, Идабаши-доно. В глазах Идабаши мелькнуло понимание, которое сменилось шоком. Шингуджи терпеливо улыбался, явно привыкший к производимому своей личностью эффекту. Он снова кивнул Анжи, она снова разочарованно вздохнула и принялась отвязывать бедного парня. — Чтобы вы знали, что можете нам доверять, позвольте представиться ещё раз, — начальник Каэде положил руку на грудь, — Шингуджи Корекиё. А это, — он обвёл комнату руками, — неравнодушные к происходящему коллеги, любезно согласившиеся мне помочь. Идабаши растирал запястья, оглядывая их. Анжи сорвала маску и замерла в театральной позе, показывая язык. — Ёнага Анжи! Гонта тоже снял маску, вытирая пот с покрасневшего лица. — Гокухара Гонта, добрый день, — он низко поклонился, хрустнув спиной. Каэде вздохнула, отлипая от стены и подходя ближе. Она отбросила маску, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Акамацу Каэде, — спокойно сказала она, глядя сверху вниз на мокрого от воды и пота Идабаши. Он кивнул, встал на негущихся ногах и согнулся пополам. — Идабаши Киибо. Но вы можете звать меня просто Киибо, не нужно формальностей! А теперь мне надо сесть, простите, — он бухнулся обратно на трон, вытирая лицо и всхлипывая. — Прошу прощения, я так тронут, что в моей компании настолько преданные сотрудники! Ну, не в его компании, а у Идабаши-старшего. Сам Киибо явно пытался сделать хорошо, но вышло как-то так себе. На его счастье рядом был Шингуджи, чтобы не дать Team DANGAN развалиться. — Итак, Амами-сан попросил вас избавиться от Ханамуры-сан, — Шингуджи наклонил голову. — Он не объяснил, зачем? Киибо замотал головой. — Нет, но он сказал, что это на благо всей страны. И что если я не подчинюсь, с моим отцом случится нечто, — он опустил глаза, — дурное. Я не мог с ним связаться последние несколько дней, так что… — Киибо вытер слёзы и поднял голову. — Я не мог этого допустить! — Вас никто не винит, Идабаши-доно, — Шингуджи похлопал его по плечу. — Вам что-нибудь ещё известно? Любые подробности помогут нам разобраться в этом запутанном деле. Киибо кивнул и выровнял дыхание. Его взгляд прояснялся, он казался чуть более уверенным. Загнанный в угол, но упрямый — чем-то он напомнил Ируму сейчас. Каэде молча хмурилась. — За день до этого происшествия со мной связались люди Амами-сан. В переписке, поэтому я не могу назвать имена или лица, но мы уже давно поддерживали контакт и я знал, что это они. Я знаю от отца, что Амами-сан занимается самыми опасными преступниками, поэтому у меня не возникло сомнений, что дело важное, — Киибо смотрел в пол и нервно теребил свои руки. — Мне сказали, что объявился преступник, угрожающий всей Японии, связанный с Академией. Если я не помогу избавиться от Ханамуры, Амами-сан не сможет заманить его в ловушку. Он сказал, что придётся пойти на жертвы. — Кто этот Амами-сан? — Каэде устала теряться в догадках и прямо посмотрела на Шингуджи. — Вы ведь знаете, о ком речь? — Амами Рен, — отозвался босс, не поворачивая головы, — глава комитета безопасности Японии. — Дайте угадаю, — продолжила Каэде, — у него есть сын по имени Рантаро? Тут даже Шингуджи поднял брови и удивлённо посмотрел на неё. — Ах, вы не перестаёте удивлять меня, Акамацу-сан! — Он тоже имеет к этому отношение? — Рантаро-кун? — Шингуджи потёр подбородок. — Трудно сказать, но я слышал, что сегодня он возвращается в город после долгого отсутствия. Вы с ним знакомы лично? Если так, это хорошая зацепка. Каэде устало покачала головой. Почему Ирума изолировалась именно сейчас? Если она расскажет ей, что вернулся её лучший друг, это поможет восстановить доверие? Или Рёко снова скажет, что это подачка, что-то искусственное? И, может, Рантаро сам с ней свяжется. Если он не сделал этого раньше, может, он не хочет видеть Ируму. Тогда будет только больнее. Шингуджи выжидающе смотрел на неё. — Нет, я слышала о нём от Ирумы, — она устало облокотилась о стену. — Продолжайте. — Я не должен был сам убивать его, — сбивчиво говорил Киибо. — Мне сказали выбрать невысокий этаж, я поднялся на третий. Ханамура-сан пришёл, начал говорить о своём увольнении, а я стоял у раскрытого окна и в нужный момент вытолкнул его. Я видел, как он падает, как цепляется пальцами. — Так и знала, что из этих панорамных окон однажды кто-то выпадёт, — Анжи надула щёки. — Он был жив, когда упал, но к нему подошёл человек в капюшоне с ножом. Всё закончилось за пару секунд. Затем появилась Харукава-сан, сбежались люди. Я тут же закрыл окно и вернулся в свой кабинет, — Киибо прикрыл лицо руками. — Мне очень жаль, мне правда, правда очень жаль. — Лица, я так понимаю, вы не видели? — Шингуджи приподнял бровь. Киибо покачал головой. — Что ж, благодарю вас, Идабаши-доно. Это многое проясняет. Каэде стояла, плотно сжав губы, глядя в одну точку. Ирума думала, что Ханамура умер из-за неё и, может, это одно из проявлений её таланта. Только на самом деле виновата она сама. Если бы Каэде не назначила ту встречу с Изуру, ничего бы не случилось. Ирума может отнимать удачу, но она — просто оружие. Настоящий палач — Каэде. — Не думал, что вы так переживаете из-за его смерти, Акамацу-сан, — голос Шингуджи вернул её в реальность. — Или вам что-то известно? Я знаю, что вы общались с Ирумой-сан, а одним из её заданий в тот день было помочь Ханамуре-сан. Каэде обессиленно выдохнула, не поворачивая головы. Она чувствовала на себе взгляды всех присутствующих, но впервые в жизни хоть и знала, что сказать, не могла и рта раскрыть. Она… боялась, наверное? Доверяла Шингуджи, но не хотела, чтобы все они оказались в это втянуты. Она уже достаточно натворила. И хотя Каэде ругала Ируму за такое поведение, ей хотелось молчать. — Всё слишком сложно, — только и сказала она, прикрывая лицо рукой. Шингуджи понимающе выдохнул. — Гокухара-сан, вот ключи от номера здесь. Идабаши-доно, это самое безопасное место в Токио, и я лично прослежу за вашей охраной, а пока вы можете отдохнуть. Еду принесут в номер. Гокухара-сан, останьтесь с ним, пожалуйста. Ёнага-сан, у меня для вас поручение. — О-ля-ля? — Необходимо позвонить Селестии Люденберг. Передайте, что Ирума-сан нашла для неё Будду, и что госпожу Люденберг ждут с почестями завтра, в Team DANGAN. — Окей, босс! — Акамацу-сан, — Шингуджи положил руку ей на плечо, и она молча повернулась к нему, — давайте поговорим наедине. Гонта увёл Киибо наверх, а Анжи подмигнула Каэде и вприпрыжку ушла, набирая номер. Каэде, как в тумане, села на пустующий трон, положила руки на подлокотники и смотрела, как странно они выглядят среди контраста золота и тёмных кожаных ремней. Шингуджи ушёл за ширму, дав ей немного личного пространства. — Что произошло, Акамацу-сан? — Я уже не знаю, кому можно доверять, кто за кем охотится, кто стоит за всем этим, — она прикрыла глаза, откидываясь на спинку. — У меня нет сомнений, что вы не желаете мне зла, но какова ваша цель, Шингуджи-сан? — Как я и сказал, моя цель — защитить сотрудников Team DANGAN. Вы, Ханамура-сан, Ирума-сан — все, так или иначе, находитесь под моей опекой. Я знаю, что одной смертью всё не ограничится, если мы будем стоять в стороне. Однако позвольте встречный вопрос, Акамацу-сан, какова ваша цель? Каэде сжала подлокотники. — Помочь Ируме, наверное. У меня никогда не было цели, но теперь я чувствую, что хочу этого. Она дура, которая убьёт себя, если я не вмешаюсь. Шингуджи вышел из-за ширмы в привычном облачении — в маске, кепке. Его голос стал прежним, пропала давящая аура, и Каэде стало чуть проще дышать. — В таком случае, мы с вами — союзники. Я тоже хочу помочь Ируме-сан. Каэде кивнула. — Я знаю. Она молчала несколько секунд, глядя куда-то в сторону, пока Шингуджи не подошёл к ней, по-отечески обнимая. Каэде удивлённо вздрогнула. — Вас я тоже хочу защитить, Акамацу-сан. Я видел ваши терзания не один год и до недавнего времени понимал, что не в силах помочь. Однако я ждал, — он выпрямился, пока Каэде боролась с непрошенными слезами, — потому что видел Ируму-сан однажды на школьном фестивале. Примерно в то же время я взял вас на работу и вдруг понял, что вы сможете помочь друг другу. Это не только опыт скаута, но и личные ощущения. Каэде снова кивнула, прерывисто выдыхая. — Да, это точно. — Так что я рад, что вы так долго отказывались от предыдущих секретарей, — Шингуджи рассмеялся. — Они и правда не смогли бы с вами сработаться. Она перестала бороться и позволила слезам нагнать её в очередной раз за день. Каэде подняла голову, усмехаясь. Она действительно раскололась за пару минут. — Я расскажу всё, что знаю.***
Маки никогда не участвовала в семейных набегах на бургерные, но читала в книгах, слышала от школьниц, когда разнюхивала что-то в общественных местах. Для людей это будто сакральный ритуал — прийти, взять еды больше, чем уместится в пяти взрослых людях, вернуться в свою просторную квартиру и разойтись по разным комнатам. Она никогда не понимала смысл этого, а сейчас запуталась ещё больше. Ей казалось, что Чабашира и Юмено всё усложняют. Если первая светится, когда видит этого ленивого экстрасенса, а вторая строит из себя недотрогу, но боится отпустить подругу, разве им нужна пережаренная картошка, чтобы насладиться этим? Маки пыталась представить, что приводит Мукуро в подобное место. Её фантазия обрывалась на попытке сделать заказ, потому что обе привыкли иметь дело с заказчиками, не наоборот. А ещё теперь в машине пахло странной смесью кетчупа и счастливых визгов Юмено. Маки не ворчала лишь потому, что ей вручили самую большую чашку кофе, которая нашлась в заведении. Припарковать машину в центре — отдельное приключение, и Маки запарилась, когда они наконец-то нашли платную парковку, за которую щедро заплатила Юмено. Хлопали передние двери, а Маки всё сидела и сверкала глазами в поисках камер. Подземный бункер, людей мало, но всё равно неуютно. Юмено долго смотрела на неё, а затем открыла бардачок и воодрузила на удивлённую Маки алую кепку. Чабашира покосилась на неё и принялась хихикать. Маки повернулась к зеркалу. «ПОБЕДИТЕЛЬ БИТВЫ ЭКСТРАСЕНСОВ». — И это сделает меня менее заметной? — Маки чувствовала, как краснеет, так что надвинула кепку глубже на глаза, прячась под козырьком. — Спасибо, Юмено. — М-м, тебе идёт. Идти до знакомого небоскрёба было делом пяти минут, но по пути Маки объясняла, что ей там лучше не появляться. Это казалось бесполезным занятием. Юмено не слушала — как и всегда, впрочем, — а только задирала голову. Чабашира не отлипала от неё. Маки раздражённо вздыхала. — Кто-то из вас будет меня слушать? Мы не на прогулке. И пожалуйста, не зовите меня по имени на людях. — Ха… хорошо, Танака-сан, — поправилась Чабашира и улыбнулась ей. Маки посмотрела в сторону. — Вы можете подождать нас здесь, пока я спрошу, работает ли Ирума-сан. Маки кивнула и опустилась на скамейку неподалёку от крутящихся дверей здания. Затем дёрнула Чабаширу за руку и взглядом показала на двух офисных работников, нервно жмущихся возле курилки. Ну, нервничал только крупноватый парень, а девушка рядом с ним излучала энергию, способную переплюнуть ядерный реактор. — Видишь её? — прошептала Маки. — Это коллега Ирумы. Чабашира тут же вздохнула, будто её отправляли на важнейшую миссию, и с жаром закивала, не отрывая взгляда от Ёнаги. Юмено мычала и села на скамейку рядом, отказываясь передвигаться больше необходимого. — М-м, я здесь подожду. Удачи. Тут Юмено не просто села, а разлеглась, положив голову Маки на колени. Та, как и в случае с запрыгнувшей на неё кошкой, напряглась и замерла, наморщив нос и подняв руки, будто Юмено могла заразить своей ленью. — Слезай, — прошипела Маки, стараясь не упустить разговор Чабаширы. — М-м, — Юмено открыла рот, как задремавший старик, и перестала подавать признаки жизни. Маки сопела сквозь зубы, думая, что это было бы слишком удачным исходом. Чабашира подбежала к Ёнаге и её спутнику и раскланялась так, будто предстала перед самим императором. — Прошу прощения, меня зовут Чабашира Тенко! Вы случайно не знаете Ируму Миу-сан?! Маки зря боялась, что не услышит диалог: Чабашира орала так, что все в Team DANGAN должны быть в курсе её появления. Хуже того — Ёнага не отставала в этом конкурсе на самый большой объём лёгких. — О-о, какая ж ты милая! — Ёнага взяла Чабаширу за её гигантские косы и поднесла к лицу, сделав из хвостиков усы. — Тенко-тян, да? Ёнага Анжи-сама, — она била себя не пяткой в грудь, но рука тоже сойдёт. — А ты кем ей будешь, а-а? За светлой чёлкой мелькнул хитрющий взгляд, будто в свободное время Ёнага подрабатывала адвокатом Ирумы. Лицо Чабаширы покрылось бордовыми пятнами, как у аллергика в середине мая. — П-п-подруга! Она не отвечает на телефон, п-поэтому я… — Ох, а Миу-тян популярна, — Ёнага захлопала ресницами, будто пытаясь свежим бризом охладить стремительно краснеющую Чабаширу. — Подруга или, — она подмигнула девушке, — «подруга»? Этот вопрос оказался тупиковым, а секундная пауза в разговоре дала вступить в него мужчине, которого Маки до этого не встречала. — Добрый день, Чабашира-сан! Гокухара Гонта, рад знакомству, — он поклонился не так яростно, зато по всем правилам. — Насколько мне известно, у Ирумы-сан сегодня выходной. Она давно не отвечает? — Д-давно, — пробормотала Чабашира, утыкаясь взглядом в пол. — Большое спасибо, Ёнага-сан, Гокухара-сан! В-вы передайте ей, что я её искала, — она смотрела на Ёнагу с робкой мольбой в глазах, которая нашла отклик с затмевающим её энтузиазмом. — Слушай, Тенко-тян, а у тебя ведь конкурентка есть, ты в курсе? Ну, не переживай, я могу помочь, ты только скажи! Обводить Каэде-тян вокруг пальца — это моя профессия. Теперь они держались за руки, как парочка с плакатов романтических фильмов, которыми увешаны стенды возле кинотеатров. Юмено вдруг открыла глаза и хмуро посмотрела на небо. — А ты чего? — буркнула Маки, бросив на неё короткий взгляд. — М-м, — это мычание было каким-то недовольным, но больше «экстрасенс» ничего не сказала, и Маки было не очень интересно. — В-вы меня не так поняли! — Чабашира всё продолжала отбиваться от Ёнаги, но так бьётся муха в паутине, завязая в ней ещё больше. — О-о, Тенко-тян, Тенко-тян, — Ёнага ласково улыбалась, качая головой. — Я всё поняла, не волнуйся, — она достала из нагрудного кармана жёлтого пиджака визитку и подмигнула девушке. — Набери меня, когда соберёшься с духом. Поверь, я устрою вам такую встречу, что Каэде-тян будет локти кусать. Чабашира ещё долго пялилась на эту визитку, вернувшись к скамейке, пока Ёнага и Гокухара махали ей вслед. Маки продолжала следить за ними, даже когда спортсменка устало села рядом с ней. Ёнага выглядела ну очень подозрительно. Она смотрела в свой телефон с таким лисьим взглядом, будто планировала убийство, не иначе. У Маки чутьё на такие вещи. — Может, у меня будет ещё одна кандидатура для проверки потом, — тихо сказала она, ни к кому не обращаясь. Юмено выпрямилась, оказываясь между ними на скамейке, и продолжала хмуриться, глядя себе под ноги, как ребёнок, которому не купили игрушку. Обычно Чабашира замечала изменения в её настроении, но сейчас хлопала себя по щекам, пытаясь успокоиться. — Надеюсь, у Миу всё в порядке, — она выдохнула и убрала визитку. — Странно, что у неё выходной, — Маки облизнула губы. — Мне это не нравится. Пахнет, будто перед грозой. — Будет гроза?! Юмено-сан боится молнии! — Не боюсь, — Юмено шмыгнула носом и упрямо вжала голову в плечи. Чабашира рассмеялась этому и погладила её по голове. Юмено старалась обижаться, но млела, как кошка на солнцепёке. — Если здесь мы закончили, то помогите мне с моим делом, — Маки поднялась на ноги, глядя на кафе через дорогу. — Больше я вас не побеспокою. Они стояли на светофоре, глядя на вывеску кафе, которое не хуже Маки умудрялось теряться на фоне заполненных людьми улиц. Она даже не знала, как зовут эту девушку, кто она такая, действительно ли здесь работает. Уж тем более Маки не знала, что это тот самый человек, которого она видела убегающим от тела Ханамуры с грацией подготовленного убийцы. Маки помнила только взгляд, который поймала, когда эта девушка вмешалась в её противостояние с Акамацу. Она видела такой больше раз, чем видела обычных людей. Пробирающий не до костей, а до молекул, но даже хуже, чем взгляд Мукуро или самой Маки. Более осмысленный, как у человека, который сделал тьму своим оружием. И более… талантливый? Нет, это глупая характеристика. Более умелый. Маки за пару мгновений поняла, что эта девушка одолеет её в открытой схватке, и именно поэтому сегодня она взяла с собой Чабаширу. Та, может, никогда не убивала и не причиняла вред другим, но была неизвестной переменной, которая удивила Харукаву, а значит, удивит и подобную ей. Только реальность в очередной раз щёлкнула её по носу. — Здесь закрыто, — Чабашира вопросительно посмотрела на неё и заглянула в окно, но даже яркий солнечный свет не помогал увидеть хоть что-то за плотно задёрнутыми шторами. — Мы точно по адресу, Ха… Танака-сан? Маки закусила губу и не двигалась с места, осматривая здание исподлобья. Это закусочная, сзади должен быть чёрный ход, куда подъезжают автомобили с едой, откуда выходит персонал после рабочего дня. Чабашира и Юмено, на удивление тихие, следовали за ней, когда Маки завернула за угол и прошла в узкое пространство между зданиями. Ещё один поворот — другая аллея, тихая, с каменной лестницей к двери на торце здания. Маки поднесла палец к губам, на цыпочках подкралась к двери, прислушалась и тут же выхватила обратным хватом торчащий из рюкзака нож. Звук шагов был тихим, но различимым. Дверь открылась, и Маки в ту же секунду напала, зажимая девушке рот, приставляя к горлу нож и падая вместе с ней на пол. Чабашира пискнула — негромко — и подбежала к ним. Юмено, судя по звуку, сделала самую полезную вещь за вечер и прикрыла за ними дверь. Маки удивлённо моргнула и скосила глаза вниз, чувствуя тонкую линию крови у себя на шее. Девушка с серо-зелёными глазами спокойно улыбалась, отзеркалив её жест с ножом. — Кажется, вы любите тесные знакомства, Харукава Маки-сан. Маки зашипела, но не двигалась, ведь любая попытка вырваться означала проигрыш. Она теряла из виду Чабаширу и Юмено, потому что в такие моменты видела только врага перед собой. Кровь прилила к пальцам, наполняя их силой не убирать оружие. — Кто ты и откуда знаешь меня? — Если вы хотели поговорить со мной, необязательно прибегать к таким варварским методам, — в её голосе не было снисхождения, но звучала опека, как в голосе учителя. Маки сжала зубы, вспоминая, какую школу ей пришлось пройти. — Я не смогу предложить вам кофе сейчас, но предлагаю присесть. Маки смотрела на неё во все глаза, искала следы лжи, но не могла считать и капли эмоций кроме тех, которыми её кормили с ложечки. Забота, покорность. Непреклонность. Она медленно убирала лезвие ножа от горла девушки, чувствуя, как та отвечает тем же. Когда их артерии перестали биться о холодную сталь, Маки вскочила на ноги, всё ещё держа нож перед собой. Девушка медленно поднялась, отряхивая юбку руками в кожаных перчатках. Она поклонилась и указала рукой на единственный в комнате стул. Маки нервно улыбнулась, когда на него без запинки упала скучающая Юмено. Подсобное помещение, в котором они оказались, было клаустрофобно маленьким. Полки, часть из которых забита пакетами с тягучим ароматом кофе, а часть — удивительно пуста. И детали интерьера с чистым полом и единственным стулом, которые делали из этой девушки всё более пугающую персону. Верёвки. Наручники. Ножи. Следы ногтей на дереве. Пятно крови на скрипнувшей под ногами доской. На идеально чистом полу — единственное пятно, будто его оставили здесь специально. — Кого ты здесь пытала? Девушка тихо рассмеялась, прикрывая рот рукой. — Это не клетка, Харукава-сан. Это место, где можно расправить крылья. Маки прищурилась непонимающе и покосилась на Чабаширу, как вечно говорливую и проницательную. Она стояла, согнув руки в локтях и сжав кулаки, с каплями пота на щеках. Ничего не говорила, но неотрывно следила за этой девушкой. Взгляд Маки вернулся к ней. — Назовись. — Тоджо Кируми, — мягкая улыбка, кивок. — Мне жаль, что мы вновь видимся при подобных обстоятельствах, Харукава-сан. Теперь, когда они снова сошлись так близко, у Маки не было сомнений, что именно Тоджо стояла в тот вечер с ножом перед телом Ханамуры. То, как лежали её пальцы на рукояти ножа, походка, ощущение от её присутствия — всё совпадало, как идеально точный пазл. И какое она имела отношение к Акамацу? Если вспомнить следы на её руках, безразличие во взгляде, готовность умереть… — Ты её сюда приводишь? — Маки щурилась, не давая себе расслабиться ни на секунду. Она не называла имени, но почему-то знала, что Тоджо поймёт. — Я не имею права разглашать то, что происходит между мной и моими клиентами, — Тоджо сложила руки на переднике, выпрямляя спину. — Однако уверяю вас, что любые встречи инициируются не мной. Я лишь служу тем, кому нужна моя помощь. — И кому ты служишь? Кто твой хозяин? Тоджо со своей приторно-вежливой улыбкой медленно качала головой. — Вы оказались втянуты в это не по своей воле, Харукава-сан. Мне искренне вас жаль. Вы выбрали не того человека, чтобы углубить свои поиски Икусабы Мукуро. Маки сжала нож до скрипа рукояти. — Что тебе о ней известно? — Она идеальный исполнитель и пример для подражания. Если же вы хотите знать, где она сейчас, боюсь, — улыбка Тоджо стала чуть более ядовитой, — наше знакомство не настолько близкое, чтобы я разглашала эту информацию. Юмено разряжала обстановку, болтая ногами на стуле и сонно раскачиваясь, но Маки только отвлекало это мельтяшение на заднем плане. Хотя бы Чабашира пока не вмешивалась. — И почему я выбрала не того человека? Что у тебя с Акамацу? — О, я говорю не об Акамацу-сан, — улыбка Тоджо дрогнула, — хотя ей и нравится быть в центре внимания. Маки щурилась, копаясь в своей памяти. Тоджо играла с ней, выдавая информацию мелкими порциями, как награду собаке за успешное выполнение команд. Это злило, но именно такое поведение вбили Маки клеймом под кожу. — Ирума? Чабашира вздрогнула и повернула голову в её сторону. — Верно, — Тоджо кивнула с грустной улыбкой. — Эта девочка — яд для любого, кого подпустит к себе. Почти любого. О чём она говорит вообще? Чабашира впервые сдвинулась с места и приблизилась к Тоджо, только теперь её кулаки тряслись не от напряжения. — Прошу прощения, Тоджо-сан, но если вы говорите об Ируме Миу, то никакой она не яд! Она одна из самых добрых людей, которых я встречала, — с жаром выпалила девушка, пытаясь поймать взгляд Тоджо. Та медленно поднесла к губам палец в перчатке. — Яд бывает сладок, мисс, — она наклонила голову, глядя Чабашире в глаза. — Многие насекомые не видят паутины, если перед ними предстанет не паук, а цветок с лакомым нектаром, в котором они завязнут, пока не станут чьей-то лёгкой добычей. — Я попрошу вас не говорить о ней так! Маки сделала шаг вперёд. Ей почудилось, что Чабашира ударит Тоджо сейчас, но девушка держалась, раздувая ноздри и тяжело дыша. Тоджо не двигалась, как идеальная фарфоровая кукла на витрине. — Я лишь пытаюсь предостеречь вас и Харукаву-сан, — взгляд Тоджо скользил по каждой из них. — Подумайте, если вы знакомы с Ирумой-сан, что изменилось в ваших жизнях после встречи с ней? Чабашира смотрела огромными глазами, замолчав, а Маки пыталась увидеть истину, которую Тоджо прятала за этими словами. Она намекала, что Ирума опасна, но со всем своим чутьём Маки не почувствовала этого. Разве что… как воздух перед грозой. Как чёрная кошка. Как ворон в небе. Что-то рядом с Ирумой заставляло вспоминать все знакомые приметы. — М-м, — Юмено призывно замычала, болтая ногами и разглядывая платье Тоджо. — Да? — Это вы убили того парня? Юмено говорила будничным тоном, скучающим, как и всегда, но смотрела прямо в глаза Тоджо, будто единственная здесь не боялась запутаться в её паутине. И это пробрало даже ядовито-вежливую девушку. Она, по крайней мере, замолчала и удивлённо приподняла брови. — Вы крайней прямолинейная девушка, — она всё-таки выдавила улыбку и поклонилась, а когда выпрямилась, Маки снова видела отблески ножа в её глазах. — Я не могу не ответить на вашу искренность. Верно, мисс, я убила Ханамуру Терутеру. Чабашира сдавленно выдохнула, и хотя Маки пыталась среагировать вовремя, она была слишком быстрой. Тоджо отступила на шаг после звонкой пощёчины, звук которой ещё долго не мог осесть в душной комнате. — Прошу прощения! — заорала Чабашира, глядя на свою руку и на Тоджо. — Я понимаю ваше смятение, — Тоджо выпрямилась, поджав губы на мгновение, а затем вновь смотрела на всех троих с улыбкой. — Однако это моя работа. Вы должны понять меня, — она повернула голову, — верно, Харукава-сан? — Ты подставила меня. Зачем? Кожа Чабаширы горела, и это чувствовалось даже на расстоянии, но в голове Маки был лишь холод. Абсолютное спокойствие. — Повторю, Харукава-сан, я лишь выполняла свою работу. Мы с вами не союзники, но и не враги. Если вы хотите найти виноватого, вините тот цветок, чьим нектаром вы соблазнились. В этих её треклятых метафорах заблудиться проще, чем в Токио без карты. Она говорила об Ируме? — Я не понимаю, — Маки вела ножом в воздухе, пока Тоджо подходила к одной из полок, медленно брала блокнот с ручкой, показывая их, как преступник под прицелами полицейских. — Кто отдал тебе приказ? Что не так с Ирумой? Где сейчас Мукуро? — К сожалению, у меня не так много времени, Харукава-сан, иначе мы бы с вами могли долго обсуждать общие тяготы и невзгоды. Позвольте мне маленький дружеский жест. Она вырвала листок из блокнота и протянула руку. Телефонный номер. Маки кивком сказала Чабашире забрать его. — Твой хозяин? — Верно. Если вы хотите завязнуть в нектаре ещё больше, поговорите с моим господином. Боюсь, я не обладаю достаточной властью, чтобы разглашать что-то ещё. Однако, обладая неким подобием собственной воли, — Тоджо прикрыла глаза, — я вновь посоветую вам не вмешиваться. Вы, как и я, лишь пешка, Харукава-сан. Грядёт буря, но когда она уляжется, вы сможете вернуться к тому, что привыкли считать обычной жизнью. Юмено громко зевнула. — Как я могу верить тебе? — Маки не обращала внимание. — Может, ты хочешь довершить начатое и сдать меня полиции? — Вы отлично знаете, что такое полиция на самом деле. Если не хотите мне довериться, я не буду вас заставлять, Харукава-сан. Я служу лишь тем, кому это нужно, — глубокий поклон. — Прошу вас оставить меня. Я должна подготовиться к завтрашнему дню. Сегодня я больше не принимаю посетителей. Что бы ни крылось в её словах, Тоджо больше не скажет им ничего, как бы Маки ей ни угрожала. Да и даже с Чабаширой под боком, ей не победить. Эта девушка просто с ней играет. Маки начала пятиться к двери, не спуская с неё глаз. — Пойдём, — она обращалась к Юмено и Чабашире, которым потребовалось повторить ещё два раза. Чабашира подхватила Юмено за руку, бросила ещё один испепеляющий взгляд и скрылась за дверью. Маки вышла последней, потратив ещё секунду на немое прощание с Тоджо. Пока они шли до машины, никто не проронил ни слова, хотя Маки готова была поклясться, что в голове Чабашира упорно что-то доказывает Тоджо. — Что она себе позволяет! — Чабашира ударила по рулю с яростью вежливого человека, который матерился два раза в жизни и оба раза очень сожалел. — Я ничего не понимаю, Харукава-сан, но мы должны найти Миу. Даже если она не хочет меня видеть, мне нужно удостовериться, что с ней всё в порядке. Маки отрешённо кивнула. В её голове было слишком много мыслей сейчас, и пока она не успокоится, нельзя принимать какие-то решения. — Почему ты просто ушла, Чабашира? Она убила человека, которого ты знала. Её ярость дрогнула, сменившись задумчивостью даже глубже, чем у Маки. — Она убивала, — медленный кивок, — и не раз. И не сожалела об этом, — Чабашира сглотнула. — Но я чувствую, что она не получала от этого удовольствие. У неё будто есть какое-то предназначение, к которому она идёт. Последняя работа, которую она должна выполнить. Даже будь у меня сила остановить её, я бы не смогла сделать это сейчас. — Вести её в полицию было бы бесполезно, — Маки прикрыла глаза, вжимаясь в заднее сиденье. — Я рада, что ты не стала действовать поспешно. — М-м, — Юмено положила голову справа от приборной панели, снова зевая, — у неё тоже сильная энергия. — Как ты это… неважно. Чабашира, — Маки серьёзно посмотрела на неё, — спасибо за помощь. Красные пятна вернулись с новой силой. — Н-не за что, Харукава-сан! — Я больше не имею права просить тебя о чём-то, — Маки не умела быть вежливой и с трудом могла развернуться в машине, но склонила голову в попытке поклониться. — Дальше будет ещё более опасно. — Ну уж нет, — Чабашира вновь стукнула по рулю, решительно поворачиваясь к ней. — В этом замешаны не только вы, Харукава-сан, но и моя подруга! И в любом случае, я не могу оставить человека в беде. Верно, Юмено-сан? — Ну-у… Маки устало моргала, качая головой. — Ладно… — она неуверенно отвела взгляд. — Если хочешь помочь, дай свой телефон, пожалуйста. — Вы хотите позвонить по этому номеру? Маки кивнула. Она знала многих заказчиков и могла бы узнать даже по голосу. Одно имя хозяина Тоджо даст много информации о том, кто она и почему Маки подвернулась ей под руку. Когда она закончила набирать последнюю цифру, то несколько секунд смотрела на экран. Так вот, почему Тоджо Кируми так много знает. — Что-то случилось, Харукава-сан? — Этот номер уже есть в твоём телефоне, — Маки подняла на неё усталые глаза. Чабашира непонимающе нахмурилась. — Не может быть! У меня всего несколько людей записаны. Мама, папа, Юмено-сан, Миу и… — Маки молча повернула к ней экран, и Чабашира замерла на последнем имени. «Амами Рантаро».