Here I am to face your hate But I can see it's now too late To save you from what you've become Completely cold and numb No sorrow and regret Your eyes have grown completely dead No more the one I used to know It feels so wrong
— Мы уже приехали? — Нет. — Мы уже приехали? — Нет. — Мы уже приехали? — Да. — Пи-- Здание их с Мукуро базы — одной из самых старейших, к слову — с автобусной остановки видно не было, иначе терялся бы весь смысл. Казалось, что за проезжей частью — непроходимый лес, и только зоркий глаз Джунко подмечал невидимые окружающим детали пейзажа: например, изображающую дорожный указатель Мукуро с протянутой в сторону тропинки рукой. Под гудок автобуса, будивший выживших в поездке бабок, Джунко спустилась на твёрдую землю, едва сдерживая тошноту. Кто бы мог подумать, что рукотворного Бога укачивает в транспорте? — Так вот, почему Хаджиме поезда обожает… Наги– секундочку… — Джунко сглотнула ядовитый ком в горле и скривилась. — Нагито! Какого хера?! — А? — Это что за ультра-эконом?! — Джунко в сердцах замахнулась на шину автобуса, но вместо этого пнула поджопник Супер Счастливчика. Он увернулся, а удар пришёлся в замешкавшуюся Соню, которая рухнула в канаву и наверняка сломала себе шею. Нагито невинно улыбнулся: — Это автобус. — Но я заказывала такси! — У вас… одно… непрочитанное… — Не сейчас, Соня! — Вы хотели, и я цитирую, «транспорт, который поможет устроить диверсию, после которой тот случай в Нью-Йорке покажется свержением замка в детской песочнице». — Молодец, отличная у тебя у тебя память — учись, Соня! — и что я получила?! Нагито помолчал несколько секунд и указал ладонями на: — Автобус. Джунко закатила глаза и простонала, щёлкая пальцами и стирая с глаз долой Нагито. Чё ей с автобусом делать, а? Убить десяток старушек и надеяться, что Амами будет не насрать? Соня вышла к остановке, отряхиваясь от пыли и веток и игнорируя вцепившегося ей в плечо тануки. Она упёрла руки в бока, огляделась и повернулась к Джунко: — У вас одно… два непрочитанных сообщения, — назидательно повторила помощница. — Читай, — устало махнула Джунко. — Только сама озвучь, я не желаю никого видеть. Соня кивнула, согнулась в пояснице, вытащила из-под юбки блокнот габаритов немаленького мольберта и раскрыла на середине. — Супер Азартный Игрок сообщает, с сарказмом: «Я не хочу отвлекать нашу королеву, но разве это не Отонаши Рёко только что зашла в автобус?». Супер Якудза добавляет, без сарказма: «А-ха-ха-ха-ха-ха-ха лошара». Джунко моргнула и повернулась к автобусу с протянутой рукой. От злости на Селестию она попыталась остановить уже замеревший мир, из-за чего восстановила ход времени. Двери закрылись, и перед оторопевшим Камукуру Изуру осталась только горечь выхлопных труб. Поняв, что сейчас её засмеют и другие таланты, Джунко подняла на лоб очки и процедила: — Ладно, придётся довольствоваться старушками…***
Ирума вцепилась в шершавую жилетку Мукуро, когда набравший скорость мотоцикл содрогнулся от далёкого взрыва. Ирума обернулась синхронно с Супер Солдатом, но с такого расстояния не было видно, что произошло. Мукуро притормозила на обочине, пропуская вперёд редкие машины. Ирума приподняла стекло шлема. — У меня плохое предчувствие. Мукуро не сразу ответила, но так напряжённо вглядывалась в горизонт, что по её лицу всё было понятно. — Ты можешь остаться здесь, а я поеду назад и проверю, как там Рёко. — Нет уж, — фыркнула Ирума. — Если это из-за моего таланта, я тоже еду. Я так и знала, что произойдёт что-то плохое! — Поздно сожалеть, — Мукуро не стала переспрашивать, стартуя мотоцикл и мгновенно разворачиваясь, отчего Ирума едва не свалилась. — Найди пистолет. Прокрути три раза то, что мы с тобой повторяли. Будь готова защитить себя. Ирума буркнула что-то утвердительное, одной рукой обвивая талию Мукуро, а второй сжимая прицепленный сзади пистолет. Мотоцикл разгонялся до таких скоростей, что они в мгновение ока найдут источник взрыва. Если это дело рук Камукуры Изуру — а кто ещё? — они столкнутся. Быстрее, чем Ирума рассчитывала. Она не успела собраться с духом. И мозг сбивался, пытаясь воспроизвести инструкции Мукуро — как с параграфом книги, который перечитываешь раз десять и не понимаешь. Очень скоро стало понятно, что горит автобус. Мотоцикл взвизгнул, развивая максимальную скорость. Ирума не запомнила номер, да и обугленная плашка с ним отлетела куда-то, но автобусы ходили раз в двадцать минут — она знала, ведь сама приехала на таком же. Это именно тот, в котором ехала Рёко. Мукуро резко затормозила и спрыгнула, оглядываясь. Несколько секунд она вертела головой, затем ткнула справа от себя: — Следы! — и побежала к автобусу. Ирума присела на краю дороги, разглядывая большие, тяжёлые отпечатки. Усиливающийся дождь затруднял обзор и размывал очертания, а ещё Ирума только в дорамах видела, как детективы находят преступника по подошве, но могла хотя бы сказать, что размер обуви мужской. Единственная пара ног уходила вглубь придорожного леса. — Рёко! — кричала Мукуро. — Рёко-о! Ирума по широкой дуге обошла горящий автобус. Из-за дождя над ним поднимался пар, но огонь всё равно был таким ярким и высоким, что на него горячо даже смотреть. Мукуро подрывалась и слева, и справа, пыталась найти хоть какой-то уцелевший кусок, но даже если она войдёт в автобус, выбраться уже не сможет. Ирума замерла позади неё и завороженно смотрела на обугленные манекены, прилипшие к остаткам кресел. На некоторых ещё виднелись очертания одежды. — Охренеть… Слушай, там следы и… Мукуро подняла голову и рванула к следам, явно не слушая Ируму, которая севшим голосом объясняла, что выбрался один мужчина. Она зачерпнула пальцами грязь, прислушалась и посмотрела на деревья. Ируме тоже показалось, что она слышала чей-то крик. — Иди на небольшом отдалении от меня. Если что, прячься за дерево. Обо мне не волнуйся. Если меня зацепит, используй, как живой щит… На этом моменте Ирума перестала слушать её. Мукуро достала собственный пистолет, обнажила нож и хотела вложить его в зубы, но заметила вцепившуюся в запястье руку. — Я не хочу, чтобы кто-то ещё умер. Голос Мукуро был ледяным и спокойным, но смотрела она так, будто сейчас оттолкнёт Ируму и бросится в лес. — Тогда делай, что я говорю. — Нет. Если бы ты могла убить его, то сделала бы это ещё тогда в Академии, — уже обеими руками Ирума держала её запястье и смотрела в серые глаза. — Ты лишь поцарапала его. Мукуро дёрнула головой, будто услышала что-то, но у Ирумы был не настолько тонкий слух. — Мы теряем время. Он убьёт тебя. Он убьёт мою сестру. — Нет, — Ирума горько усмехнулась, — если бы он хотел её убить, — она показала большим пальцем на горящие обломки, — сделал бы это. Она ему нужна. А вот ты, — ткнула в грудь Мукуро, — только мешаться будешь. Притащить тебя — как огромную базуку на переговоры. У меня одной есть хоть какие-то шансы. Украсть удачу, договориться. С тобой мы начнём заранее проигранный бой. Я иду. Ты останься здесь. Давай так, — Ирума спрыгнула на обочину, не давая Супер Солдату отреагировать и начать спорить, — если я позову на помощь, ты придёшь, хорошо? Мукуро не спорила. Может, чтобы не задерживать Ируму ещё больше, но наверняка из-за того, как Рёко к ней относилась. Ей дали на руки все карты и позволили самой разбираться с последствиями. Она не просто так пережила ту встречу, не просто так ей повезло. Попасть в студенческий совет с резервного курса, переиграть Эношиму Джунко, остаться в живых после выстрела Камукуры Изуру — никому другому это не удавалось. Если Ирума не сможет это сделать, то никто не сможет. Точно так же, как любой, кто идёт рядом с ней, обречён — подобно Тенко, Чиаки и, если ничего не предпринять, Каэде. Ирума заходила всё глубже в лес, раздвигая мокрые зелёные ветки с тихим шелестом. Вот он. В другой одежде, как подросток какой-то, с иным ощущением. Невпечатляющий. Будто такой же, как она, студент резервного курса. Может, это не Изуру вовсе, а Хината Хаджиме? Казалось, он её не слышал. Деревья не издавали звука, но сердце оглушительно гремело в глотке, отчего руки подрагивали, а ботинки так и норовили скользнуть по гладкому камню и неловко опрокинуть её в грязь. Отонаши Рёко обмякла в его руках, склонив голову с длинными кровавыми прядями, стекающими по груди. Она дышала. Он наклонился, придерживая её за плечи, и поцеловал в щёку, как покойника, как мать целует отлучённого от неё ребёнка, как девушка целует молодого человека, с которым не надеется больше встретиться. — Прощай, Супер Аналитик. Под ботинком хрустнула ветка. Он повернул голову.***
Супер Пловчиха сумела догнать едва отъехавший автобус, Супер Гимнастка бесшумно запрыгнула на крышу, а Супер Боец выбила ногами окно и влетела на место водителя. Мужика отрубили ударом ботинка в висок, он упал на руль, и автобус завихлял, пока гравитация не завалила его на правый бок поперёк дороги. Всё это время Джунко смотрела в салон, где Отонаши вцепилась в поручень, прижатая к сиденью. Искренний испуг был ей так к лицу, что Джунко смаковала его, порхая через весь автобус, как астронавт в невесомости. Конечно, Абсолютная Надежда не владел магией, но двигался и думал так быстро, что с его точки зрения машина переворачивалась в замедленной съёмке, а сам он ловко перескакивал на хрустящие под ногами окна. Старушки попадали навзничь; некоторые уже не подавали признаков жизни, а некоторые будто и ехали на кладбище, чтобы там помереть. Джунко зацепила их взглядом лишь потому, что хотела запомнить окружение. Конечно, здесь её интересовал только один человек. Для Отонаши мир перевернулся. Она ударилась головой и пала ниц к модным кроссовкам Изуру с ядовито-зелёными шнурками. Джунко присела на корточки, сгребла полную ладонь алых волос и запрокинула голову лежащей на животе Отонаши. — Ты хоть знаешь, сколько тебя придётся перекрашивать обратно в блондинку? Джунко презрительно рассматривала каждую деталь на своём лице. Тело, которое десять лет поддерживали в идеальном состоянии, стоящее миллионы долларов, превратилось в тыкву, которую высрала Золушка после бала — за пару лет! Чёрные точки, искусанные губы, потерявшие форму брови, бледный оттенок кожи, секущиеся волосы, какой-то шампунь — хер знает, какой, но точно не тот! — потерявшие два оттенка белизны зубы и… — Ты даже линзы носить не умеешь! Голос Джунко поломался от ярости. Она брезгливо уронила голову Рёко на пол, где подделка тряслась, как больная собачка, и пыталась встать хотя бы на четвереньки. Пришлось перевернуть её ботинком, наступить на грудину, наклониться и достать из раскрытого пальцами глаза алую линзу. Отонаши зажмурилась и принялась тереть глаза, кашлять: автобус наполнялся смогом и вялыми голосами приходящих в себя пассажиров. Джунко позволила Супер Тренеру сжать линзу так сильно, что её стёрло из этой вселенной. Она хмыкнула и перевела взгляд на Отонаши, вслушиваясь в её бормотание. — Ты… не должна быть… здесь… — и подделка засмеялась. Джунко замерла со сжатым кулаком. — Ты ещё и издеваешься. Это наша первая встреча, а ты прикидываешься дурой. Я не просто избавлюсь от тебя… — Джунко лениво пнула её, разбив губу — лучше так, чем без алой помады, которую она обязана носить, раз уж выбрала перекраситься в этот уродский цвет. — Я избавлюсь от всех, кто тебя знал, чтобы никто в этом мире не вспомнил о твоём существовании. Ты — ошибка. Руками Некомару она сгребла Отонаши и прыгнула в разбитое окно на потолке, оставляя позади гранату с выдернутой чекой. Автобус рванул, хоть немного подняв настроение. Джунко шагнула в придорожные деревья, насвистывая и оборачиваясь на горящие обломки. — Затор на дороге, взрыв рядом с поместьем… Сойдёт за провокацию, Амами Рен? Отонаши, как и полагается инертной дуре, не сопротивлялась. Только сжимала куртку Джунко и как-то странно гладила по спине, устремив взгляд вглубь леса. Джунко замолчала. Она избавилась от всех талантов. В голове стало так тихо, что и без Супер Музыканта она слышала треск огня, вьющий дорожную пыль ветер, скрежет переплетающихся крон деревьев. На нос падали первые капли дождя с мёртвенно-тёмного купола неба. Они не ушли далеко. Без помощи сильных талантов руки Хаджиме ныли, ведь сам он и дня не провёл в спортивном зале. Даже Джунко, пусть и ненавидела спорт, обожала выглядеть красиво и иметь достаточно сил, чтобы вонзить нож в чей угодно череп. Приходилось стараться. Её считали избалованной сукой, но она прилагала больше сил, чем кто-либо из её окружения. Талант не требует усилий? Верно, но Джунко подарила его Отонаши, а сама вертелась, как могла. Им никогда не понять друг друга. Миру больше не нужен сидящий на жопе, осуждающий, предубеждённый Супер Аналитик. Она устроит такой хаос, который невозможно предсказать. Джунко прислонила Отонаши к дереву и потянула затёкшие руки, оборачиваясь в сторону дороги. Без инстинктов Мукуро, выносливости силачей, ловкости Супер Гимнастки и глазомера Супер Бейсболиста, она чувствовала себя слепой, глухой и беспомощной. То же ощущение, как с Хаджиме, когда он впервые дал ей подышать свежим воздухом, желая посмотреть, как выглядит Абсолютное Отчаяние без своего второго таланта. Она знала, что он увидел. Жалкое подобие человека, на фоне которого даже резервный курс чего-то стоит. Потому и держал её взаперти, выгуливая Отонаши. Просто мягкотелому дебилу проще солгать «ты опасна», чем признать: «ты бесполезна». Отонаши сидела, облокотившись о ствол дерева, и тёрла затылок. Она морщилась от боли, но продолжала улыбаться, рассматривая Джунко так же внимательно, как она её. Абсолютная Надежда… нет, сейчас — обычная девушка — хмурилась. Усталость, слезящиеся от напряжения глаза, горящие мышцы и боль в плечах — самое «нормальное», что она чувствовала с тех пор, как умерла. — Почему ты упустила меня, а затем снова догнала? Колкое раздражение в груди. В куртке становится слишком жарко, пряди волос неудобно спадают на лоб. Бесит. — Ты мне скажи, Супер Аналитик. Отонаши глупо и счастливо рассмеялась. Джунко моргала. У неё галлюцинации, она общается с Макото Наэги? — Почему ты смеёшься?.. — В голове щекотно. Я что-то припоминаю о том, как мы общались раньше. Супер Аналитик то, Супер Аналитик сё… — Отонаши высунула язык. — Умение делать выводы — не магия вовсе. Я не знаю, как раньше мне удавалось предсказать столько исходов каждого события. Правда не знаю. Сейчас не получилось даже один твой шаг предугадать. Так почему ты это сделала? Мне безумно интересно. Отонаши никогда не лгала. И сейчас говорит правду — Джунко без всяких талантов чуяла ложь. Она устало смотрела в глаза своему отражению с этой тупой улыбкой и мерзким алым цветом. Она пожала плечами. — Мне просто захотелось. — Ты не заметила меня? Наверное, — Отонаши помедлила, заговорив чуть серьёзнее, — с таким количеством талантов, тебе приходится очень многое держать в голове. — Что ты можешь об этом знать? — Ничего. Поэтому мне очень интересно поговорить с тобой. — Ты никогда не со мной не говорила. Всегда молчала. Поэтому тебя и зовут… — Отонаши? Мукуро говорила, что я сама выбрала эту фамилию, но мне казалось, что это из-за моей невзрачности. Как мы могли не общаться? Я ведь была частью твоего сознания, верно? Как и ты моего. Джунко скривилась. Разговоры о сознании слишком утомительны для человека с мириадами звёзд вместо единой личности. Отонаши приоткрыла маленькую белую — а теперь грязную — сумочку, достала оттуда флакон и кинула Джунко. Та неловко подняла руку; предмет отскочил от ладони и упал в грязь. — Что это? — Таблетки от головы. У меня она часто болит. У тебя тоже, наверное? Джунко откупорила крышку, высыпала на ладонь три оставшихся капсулы и залпом проглотила их. Отонаши улыбнулась: — Зря ты так, от них потом спать хочется. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, не улыбаясь, не говоря ни слова, пока Джунко не вздохнула: — Мы не разговаривали, потому что я ненавидела тебя. Я хотела, чтобы ты спряталась как можно глубже. И раз за разом возвращалась к тебе, потому что делать, что захочу, было куда проще с твоим, как говорит Чиаки, имбовым талантом. — Он ведь не мой. — Ты хочешь сказать, что я добровольно портила себе жизнь, зная наперёд что угодно? Если я прыгаю с тарзанкой, но точно понимаю, что в этих погодных условиях и с этим снаряжением она не оборвётся, то зачем прыгать? Я не испытаю даже капли адреналина! Это полезно в общении с идиотами, прикольно обводить людей вокруг пальца, но я хочу, твою мать, ошибаться! Я хочу сделать что-то, потому что я харизматичная и сексуальная, потому что разбираюсь в людях, а не из-за твоих бесконечных нашёптываний! Отонаши будто и не слушала её! Она поднялась на ноги, придерживая дерево, как костыль. Джунко восстанавливала дыхание. Когда в последний раз она кричала на кого-то?.. — Почему ты не избавилась от меня? — Потому что ИНОГДА ты была нужна мне! И не ты, а твой чёртов талант. И потому что — ты вообще пробовала хоть раз не думать? Не вообще не думать, а часть своих мыслей. Ты хоть понимаешь, как это трудно?! — Джунко орала во всё горло, но голос Хаджиме не достигал и половины децибел, на которые она была способна в лучшие годы. — Я не знаю, как этот мудак справлялся. Это ведь не моё тело. У него какая-то суперспособность держать их всех под контролем… Да, ублюдок, я делаю тебе комплименты! Пошёл в жопу! Отонаши щурилась, но не так, как в начале их разговора. Сейчас она не могла понимать и капли того, что бесило Джунко, но будто бы понимала — и сделала шаг вперёд. Джунко тут же попятилась. — Нет, стой. СТОЙ! Только попробуй, и твоя же сестра вскроет тебе глотку. Отонаши сделала ещё шаг. Джунко выхватила из кобуры под курткой любимый пистолет Мукуро, которым обзавелась в ходе сегодняшнего шопинга. Она прицелилась в идущую к ней Отонаши, вспоминая отработанные движения. Пусть видит, чего она стоит сама по себе. — Я выстрелю, — сказала Джунко, сделав ещё шаг назад. Отонаши перешла на бег. Джунко выругалась, нацелилась в ногу и выстрелила. Пистолет пукнул в воздух, будто в нём не было патронов, а Отонаши влетела с разбегу и обвила её руками. — Поймала, — улыбалась она и, кажется, пыталась обнять. Джунко огромными глазами смотрела на пистолет, трясла им и пыталась выстрелить ещё раз. — Хех. Я выкрала патроны, когда ты несла меня, и бросила в автобус, — она снова показала язык. — Чё?! Как это возможно?! Вот, зачем ты меня лапала! — «Как это возможно?» спрашивает меня дурочка, которая двигается быстрее мысли. Ладно. Ладно! Если задуматься, пальцы у неё всегда были ловкие. И не такое приходилось из чужих штанов доставать. Молодец, возьми с полки пирожок или что там Рантаро нахваливал из очередного бэдтрипа по миру… — Отвали-- от меня! — Джунко со всех сил отпихнула Отонаши, которая так и лезла её обнять. В процессе заехала ей пистолетом и разбила нос, теперь не только губа кровоточила. Сколько косметики придётся тратить… — Что ты делаешь?! Джунко убрала пистолет и отошла к противоположному дереву, пока сердце удивительно быстро колотилось, а Отонаши приходила в себя, ползая в грязи. Абсолютная Надежда отступил ещё глубже между деревьями, сохраняя между ними дистанцию в пару метров. — Я не нуждаюсь в обнимашках, тупая ты тварь! Оставь эту терапию для моей сестрицы, вот у неё всегда рожа побитой собаки. Кто я, по-твоему? Жертва буллинга в школе? Ты мне не нужна, ты мне противна, я не хочу касаться тебя! Отонаши снова выпрямилась, как невеста на крайне неудачной свадьбе: летнее платье промокло, просвечивало и почернело от грязи, как и отдельные пряди волос. От носа по губам и подбородку стекали бордово-гнилые струйки крови. — Ладно, — что-то изменилось в голосе Отонаши, какой-то накативший холод, как раньше, какой был в её голосе всегда до этой встречи, — тогда что тебе от меня нужно? — Я уже сказала тебе, — всё более тяжёлые холодные капли затекали под ворот куртки, — я сотру тебя. Ты не умрёшь. Ты перестанешь существовать. Прямо как я. Джунко подошла к ней вплотную. Болезненно-грустно-сладкое чувство в груди потухло, как накрытая дождём зажигалка. — Я не буду сопротивляться, — спокойно ответила Отонаши, на что Джунко фыркнула. — И если что-то пойдёт не так и мы встретимся ещё раз… — Этому не бывать. — …я бы хотела продолжить наш разговор, — Отонаши сверкнула глазами, тем самым блеском, который Джунко видела в голубых радужках, когда смотрелась в зеркало. Её настоящее тело улыбнулось краем губ. — Это не было скучно. Джунко ещё мгновение смотрела в свои же глаза перед тем, как вырубить её ударом в затылок. Она подхватила обмякшую девушку за плечи и поцеловала её в щёку. — Прощай, Супер Аналитик.***
Раньше Ирума потешалась, что идеальный сверхчеловек оброс, как неухоженный плющ, но спустя три года до него дошло, раз прилизанные волосы обнажали заострившиеся черты лица и тонкие губы, за которыми просто обязан был скрываться раздвоенный язык. Ирума раскрыла глаза: перед ней стоял абсолютно другой человек. Это не тот же парень, от которого бросало в холодный пот. Не то же биологическое оружие, бесчеловечное, но с задумчивыми глазами и странной логикой, как у огромной бомбы, чьё устройство ты не знаешь, а тебе и не надо — ясно, что рванёт. Этот человек ей ближе и понятнее, он холоднее, но в каком-то ином смысле, что от Ирумы ускользал. Она стояла у крупного дерева, за которым можно спрятаться, за которым не видно, как её левая рука скользит к кобуре, чтобы сжать рукоять пистолета. — Кто ты? Пару секунд он молчал, и что-то изменилось вновь, будто в ледяном помещении врубили обогреватель. Он весело приподнял брови, поворачиваясь всем корпусом и закрывая сидящую без сознания Рёко, которую прислонил к дереву. На единственный шаг вперёд Ирума попятилась, спровоцировав усмешку. — А кого хочешь увидеть? — Твой труп. — Мой? — он указал на себя бледным пальцем, и его зубы… они всегда были такими острыми? — Или её? — наклонился влево, показывая позади себя. Холодный пот на её спине стал обжигающим, перед глазами мелькнуло что-то алое. Ирума пошатнулась, рука на пистолете дрогнула. «Я тебе покажу». — Вот так встреча, — меланхолично шептала Джунко, обходя застывшую Миу с каплей пота на кончике носа и отведённой назад рукой. Она коснулась длинных вьющихся волос и с сожалением улыбнулась такому знакомому кремовому цвету. — Я готова признать это маленькое поражение, Миу-тян. Тебе он всё-таки идёт. Выпущенные из чулана Чиаки с Нагито стояли поодаль, и она бы про них забыла, если бы не тихие шаги и белоснежная шевелюра Нагито в полуметре от неё. Джунко вздохнула и лениво повернула голову, опуская руку с мягкими прядями волос. — Ты что-то хочешь сказать? Он хмурился, потирая подбородок, заглядывая в глаза Вора Удачи. Джунко не торопила. Ей было жаль отпускать этот момент. Хината, Отонаши — все они стояли между ней и её желаниями, но кроме первоначальной эйфории никакой радости от победы над ними она не испытала. Одна молчит, второй так и не понял, что его надули — и где овации? Где признание? Напротив, Миу-тян обещала зрелище, эмоции наравне с теми, которые пропускала через себя Джунко, пока её тело не отдали дешёвой подделке. Отчаяние есть в каждом, но не все заслуживают того, чтобы стать его олицетворением. Одни осколки хрустят под каблуками, другие впиваются в кожу и оставляют шрамы. — Я знал, что её талант связан с неудачей, и надеялся, что ваша игра на выборах в студенческий совет поможет ему раскрыться. Увы, я ошибся, — Нагито скрестил руки на груди и разочарованно вздохнул, поворачиваясь к Джунко. — Даже сейчас, если сравнивать её с любым из Супер Счастливчиков, она проиграет. Полагаю, любое успешное применение её таланта было спонтанным, непродуманным, — он поморщился. — Это противоречит тому, какими должны быть выпускники Академии Надежды. Солидарен с администрацией. Она никогда не должна была получить титул. — А что думаешь ты? Геймер не подходила к ним, продолжая рассматривать Отонаши с привычным для этой Чиаки невыразительным лицом. — Я думаю, Комаэда-кун зациклен на том, что лично он считает важным. В его видении мира и ты вряд ли достойна титула, ведь никто пока не смог полностью раскрыть потенциал Абсолютной Надежды. — Ха-ха, Нанами-сан, зачем же так с плеча рубите? Джунко раздражённо цокнула языком. Супер Счастливчик исчез, оставив их в этом мёртвом мире наедине. — Чиаки, — Джунко елейным голосом расстилала перед ней ядовитый мёд, — когда я спрашиваю, ты должна отвечать прямо и откровенно. Искра неповиновения в глазах Геймера погасла, не успев зародиться. Она пожала плечами и пересекла тот небольшой открытый участок, где они стояли, заняв место Нагито перед лицом Вора Удачи. В отличие от него, Чиаки смотрела на Миу секунды две. — Мне интересно прожить жизни нескольких персонажей, а она бросает в огонь одну единственную. Мы всегда по-разному смотрели на таланты. Я не могу его измерить. Однако, — Чиаки сжала лямки рюкзака, посмотрев в глаза Джунко, — сейчас она близка к своей цели не меньше, чем мы. Я не могу назвать обычным человеком того, кто почти исполнил мечту. Джунко приобняла Миу сзади, опустив подбородок ей на плечо, впившись ногтями в ткань футболки и кожу с напряжёнными мышцами под ней. — Я знаю, чего люди хотят, но меня никогда не волновало, о чём они мечтают. Интересно, к чему стремится Миу-тян теперь, когда предыдущая мечта рассыпалась пеплом? — Мне кажется, вы всегда стремились к одному, — вздохнула Чиаки. — Грандиозная победа или не менее грандиозное поражение. Джунко приставила костяшки пальцев туда, где в застывшем мире не билось сердце Миу. У Абсолютной Надежды сердцебиение редкое и безупречно ровное, как метроном. У Миу, наверное, кровь мчится в артериях, как множество маленьких поездов. А у неё?.. Как у живого мертвеца: пульс не прощупывается, сердце не слышно. Любой с подходящим талантом нашёл бы этому заумное объяснение, но Джунко и так всё понятно. — Быть может, мой старый друг прав, и ты подходишь на роль Абсолютного Отчаяния лучше неё, — Джунко мягко улыбалась, скользя подушечками пальцев по выступающим ключицам Вора Удачи. Ни капли пошлости, лишь искренний — впервые за долгое время — интерес. Осматривая Миу прикосновениями, как слепой перед статуей Афродиты, Джунко размышляла: кого ей выбрать? Так ли ей нужно прошлое тело и выскочка в комплекте? Она ведь всегда ставила на тёмных лошадок, на незаметных и непризнанных. Мацуда, Чиаки. Быть может, её чуткая натура любит подбирать шавок на улице? Отожранный британец, ни разу не бывавший за пределами квартиры, никогда не будет таким же преданным, как ободранный дворовый кот. Она сама прошла эту школу жизни. — Спасибо, Чиаки, — Джунко искренне улыбалась, закрывая глаза меньше чем на мгновение. Когда её веки дрогнули, и рубиновые глаза Абсолютной Надежды отразились в бесчисленных лужах сапфировыми искрами, за спиной Джунко возникли все ученики 76-го, 77-го и 78-го классов. Между деревьев и на ветках за происходящим теперь наблюдали и представители администрации, сдавшие таланты в пользу научных открытий, Корекиё Шингуджи, Нагито и два других Счастливчика. Все, кроме Хаджиме и Отонаши. Все они. — Тогда я не буду сдерживаться.***
— Вот так встреча, — его голос обжёг шею; Ирума не успела даже голову повернуть. Он стоял в метре от неё, сделал шаг — и очутился сбоку — сзади. Когда оцепенение спало, она выхватила пистолет, но нашарила пустое место. — Эй, а как же прелюдии? У тебя не должна быть истерика от огнестрельного оружия после того раза, а, Миу-тян? За эту тираду она успела развернуться — прямо в пистолет, который упирался в грудь аккурат над скрытым под одеждой шрамом. Изуру разглядывал её с ядовитой улыбкой и пренебрежительно склонённой набок головой. Десяток вопросов так и не сорвались с языка: она стояла с открытым ртом, и если тело с большим опозданием поспевало за происходящим, то мысли застряли у проезжей части и побоялись зайти в лес. Изуру, у которого за эти три года появилась мимика, надул щёки: — А обматерить меня? Врезать? Ты если планируешь молчать, у меня есть дела и поважнее, знаешь. Я тут ей особое внимание уделяю, а она… — Да что ты такое?! — заорала Ирума, но сиплый голос превратил крик в шёпот из неисправных колонок. — Ты не был таким. — Ага! — он подался вперёд — Ирума снова назад — но пистолет всё так же упирался в грудь. — Бревном был, скучным, таланты через жопу использовал, ещё и слушал идиоток всяких. Я так тебя развела, а он что? Чуть не убил тебя. Да кто так делает?! Всем известно, что выживший попытается отомстить, в этом весь смысл! — Развела?.. — У меня дежа вю, — Изуру прищурился. — Резервный курс отупляет, да? Тебе я подсказывать не буду, уж извини. Даю одну попытку, иначе пристрелю. Альцгеймер — это перебор, у меня уже один есть, и просто геймер тоже. Ирума знала. Может, с самого начала — только не могла себе объяснить, откуда у Изуру этот взгляд, эта улыбка, эта лексика. Раз уж он — обладатель всех талантов, это должно быть Абсолютное Отчаяние. Она не смогла не улыбнуться. — Надоело жить с ущербной причёской? Хочешь в старое тело вернуться? Изуру скривился: — Я три часа делала укладку, только заикнись об этом. Эх, Миу-тян, не понимаешь ты полёт мысли гения. Да и не за это я тебя люблю, правда? — Ты меня что? Теперь не дуло пистолета, а он сам оказался прижатым к ключицам Ирумы. Изуру смотрел в глаза, как продавец безвыигрышных лотерейных билетиков с фестиваля. Она потянулась к пистолету, ожидая подвоха, но оружие Мукуро знакомым холодом скользнуло в руку. — У тебя же теперь свой талант? Поздравляю! Давай-ка опробуем его, — Изуру хлопнул по плечу несколько раз, оставляя синяки. — Стреляй. — Чё? — Ирума сделала пару шагов назад, выставляя пистолет перед собой, но следовать приказам Джунко никогда не было в списке её опций. — Сдохнуть решила? Чем больше она смотрела на Абсолютную Надежду, тем меньше видела бледного парня в дизайнерской одежде с фиолетовыми авиаторами на лбу. Одежда не менялась, но вот уже радужка стала голубой, а если моргнуть слезящимися от напряжения глазами, на плечи спадут роскошные хвостики того же цвета, в который назло всему красилась Ирума последние три года. Может, действовал какой-то из талантов — или у неё шиза на радость Каэде — но Ирума стала видеть девушку, которая снилась ей чаще, чем хотелось бы признавать. Эношима Джунко улыбалась, как плохо раскрашенная хэллоуинская игрушка: всеми зубами и карикатурно огромной, как срез арбуза, улыбкой. — А ты сможешь меня убить? Ирума фыркнула, чуть не сказав «нет». Её и раньше пристрелить хотелось, но было ощущение, что, как мёртвая курица, Джунко с простреленной головой будет жить ещё достаточно долго, чтобы извести все нервы. Теперь на её стороне десятки талантов, и даже своровав удачу, можно ли утверждать, что один человек расправится с армией гениев? — Ну? Или это ты пришла сюда умереть? — Убью, — рявкнула Ирума, чтобы заткнуть её, — если захочу. — Так захоти! — Джунко повысила голос, будто нож к горлу приставила. — Не заставляй меня прибегать к дешёвым угрозам. Зацени: в отличие от него, я даю тебе возможность избежать худшего сценария. Она сложила пальцы пистолетом, закрыла один глаз и прицелилась за спину Ирумы. Та сжала свой пистолет — настоящий — ещё сильнее. — Ты не убьёшь саму себя. — И это твой ответ? Рискнёшь на него поставить? — Я знаю тебя достаточно, чтобы ждать какого-то подвоха. Зачем ты провоцируешь меня? Что ты задумала? Джунко вздохнула, закрыла глаза и раскинула руки. — Ты утомляешь, Миу-тян. Я вырубила все свои таланты, даже удачу, клянусь. Сейчас тебе ничего не мешает. Убей меня, если кишка не тонка. Примени свой талант. Ты же так долго за ним охотилась, правда, Абсолютный Вор Удачи? — она вдохнула и сказала уже куда тише, вкрадчиво, как «аминь» в конце молитвы: — Нажми на курок. БАМ! За спиной Джунко с дерева упала ветка. Она никак не отреагировала, а у Ирумы дрогнула рука. Она встала поудобнее, выцеливая то сердце, то голову, а затем — вспоминая советы Мукуро — солнечное сплетение. — Я хочу, чтобы ты знала, — Ирума старалась говорить без жалости и радовалась, что с закрытыми глазами, может, Абсолютная Надежда не увидит, как гуляет прицел в дрожащих пальцах, — я никогда не желала смерти тебе. Моя цель — он. Непроницаемое выражение лица Джунко сменилось едва заметной и будто бы искренней улыбкой. — Я знаю, Миу-тян. — Прощай. Если бы она стала раздумывать, то нашла бы тысячу причин не делать этого. Если бы стала бояться, как три года назад, он бы победил. Ирума отключила сознание и представила, как бредущая за ней по пятам тьма протягивает лапы к Джунко, обездвиживая её и похищая то, что есть у каждого человека, что служит Ируме питанием. Её пальцы перестали дрожать, и она выстрелила. Через мгновение руки Джунко опустились, повисая вдоль тела. Она не улыбалась. Она открыла глаза и смотрела на Ируму — с неподъёмным разочарованием. И Ирума смотрела, но её взгляд невольно опустился к пистолету и стиснутому до упора спусковому крючку. Сердце билось раз в несколько секунд. Она разжала палец и сжала его снова. И снова. Пистолет лишь тихо клацал. — Знаешь, в чём уязвимость связанных с удачей талантов? Ирума вздрогнула и подняла голову, но голос Абсолютной Надежды уже переместился к дереву справа от неё. Пистолет пропал из пальцев. Ирума повернусь и обнаружила его зажатым в руке Джунко, направленным, как и раньше, ей в сердце. Пока капля пота сползала по шее, Джунко говорила: — Если лучшего исхода нет, они бесполезны. Что произойдёт дальше Ирума знала, но снова оказалась недостаточно быстрой. Она успела даже не подумать, почувствовать неотвратимость выстрела, когда образ Джунко подёрнулся, и вот уже в знакомом жесте-обманке Камукура Изуру обратил пистолет против сидящего неподалёку человека. — Бам. Он выстрелил. Умеющий до этого лишь шипеть и свистеть пистолет оглушительно хлопнул. Пуля прошила голову Рёко и выбила щепки из дерева за её спиной. Ирума оцепенела, глядя на алые капли на плечах девушки, оказавшиеся прядями её волос. Пуля прошла чуть ниже её уха, продырявив дерево и срезав несколько волосинок. — Т-ты промазала?.. — Я лишь доказала, что удача благоволит сильнейшим, — Джунко наклонила пистолет и продемонстрировала полный магазин без одного патрона. У Ирумы земля уходила из-под ног: это совершенно точно тот же пистолет, что ей дала Мукуро. — Что будешь делать теперь, Миу-тян? Она ударила. Надеясь успеть, пока Джунко не вставила магазин обратно, не прицелилась в неё, пока нагло ухмыляется. Абсолютная Надежда разжала пальцы — пистолет упал на траву под крупными дождевыми каплями — и поймала кулак Ирумы раскрытой ладонью. Тут же последовал второй удар, но невидимым для глаза движением Джунко поймала и его. Она придвинулась ближе, касаясь лба Ирумы своим, улыбаясь и посмеиваясь. — Вот это Миу-тян, которую я знаю! Ты была права тогда. Меня били. Много раз. Много кто. А что насчёт тебя? Получала хоть раз по зубам или только задираешь других? И Джунко врезала ей лбом, отчего мозг кувыркнулся в черепе и неудачно приземлился, в глазах потемнело. Ирума упала на одно колено. Возле ботинка Джунко лежал пистолет — она схватила его — завалилась на спину — прицелилась — и выстрелила. — Бам, — ухмыльнулась Джунко с едким наслаждением, падая коленом в живот Ируме. Она захрипела. Клацнувший пистолет выпал из рук — Джунко схватила её запястья и сжала над головой, подобрала пистолет и приподняла им подбородок. — Что будет, если своровать у Вора Удачи? БАМ! От выстрела заложило уши. Куда бы ни попала пуля, это было очень близко — так близко, что на пару секунд в её груди расползлась знакомая лава, пока тело не осознало, что это не происходит по-настоящему. Ирума дрожала, а Джунко — что ей будет? — она смеялась, хохотала, выпустив запястья и пистолет, будто специально подставляясь под новый удар. Неудачный апперкот пролетел рядом с её губой. В последний момент Джунко прогнулась, отклонилась назад и раскинула руки, подставляясь стене дождя. Ирума столкнула её с себя, опрокидывая в тёмную лужу, взяла грязный пистолет и вытащила магазин. БАМ! Грянул гром, а дождь продолжил заливать абсолютно пустой патронник. БАМ! Джунко врезала ей ногой по челюсти, опрокидывая лицом в грязь с привкусом дерьма и крови на губах. Когда тяжело дышащая Ирума приподнялась на руках и повернула голову, то увидела расплывающуюся от боли картинку: как Джунко вставляла пустой магазин в пистолет. Её снова пнули, заставив приземлиться на спину без возможности пошевелиться от сковывающего холода, страха и собственной беспомощности. Знакомый пистолет смотрел в ту же точку, где горел воспоминаниями старый шрам. Ирума сморгнула унизительные слёзы и подняла упрямый взгляд на Джунко. Её встретила довольная ухмылка и пистолет. Идеально чистый, без намокшей липкой грязи. — Бам, — улыбнулась Джунко и выстрелила. Мир потемнел.***
Джунко шла рядом с Некомару, который тащил Отонаши. Они вышли к дороге и обугленному автобусу. Все таланты подтвердили: засады нет. Нагито поклонился, остановившись возле мотоцикла Мукуро, пригнанного сюда как по заказу. — Всегда бы так. Я почти простила тебе автобус. Супер Тренер завалил тело на мотоцикл и получил испепеляющий взгляд — не дрова всё-таки везём. Геймер рассматривала пистолет, не мигая, и Джунко щёлкнула её по носу. — Я бы не поступила с тобой так же, как этот придурок. Ты правда важна мне, Чиаки. Та кивнула, не поднимая головы. Вряд ли она верила. Вряд ли Джунко верила себе. У неё лучше получалось лгать, когда не приходилось делить комнату в общежитии со всеми этими людьми. — Ты правда чувствуешь удовлетворение? — нахмурилась геймер, пронзая её взглядом. — После вашего… боя. Джунко пожала плечами, усаживаясь на мотоцикл позади Супер Байкера. Он стартанул с выключенными фарами в сторону ночного Токио, над которым всё ещё гремела гроза. — Я уже сделала свой выбор, Чиаки, — тихо прошептала Джунко, вдавливая педаль газа. — Теперь осталось проверить, насколько справилась моя новая подопечная. Мотоцикл уезжал всё дальше от вырубленной молниеносным движением Ирумы Миу и оставленного, как цветы на её могиле, пистолета без патронов. Джунко заглушила все таланты, включая байкера, и смотрела в тёмное небо на горизонте, слушая лишь стрёкот мотора.