***
“Шома, смотри: Стефан, Шей-Линн, Джонни, Девид, Гислен, Трейси, Брайан – их нельзя не позвать. Моя мама, разумеется, тоже. Я напишу об этом и отцу с сестрой, но они, наверное, не согласятся приехать” “Много.” “Это много?” “Нет, нормально. Много по сравнению с тем, что я не собираюсь звать никого, кроме Михоко и Ицуки. Мама с папой.” “Тебе некого больше позвать?” “Не особо.” “Кейджи и Мура?” “...да… Кейджи-кун, но у него не так много средств, чтобы просто поехать в Канаду. У Муры-сана семья. Будем звать всю семью или никого.” “К слову, о семье… Хави и Плю-сан?” Шома некоторое время не отвечал. Потом написал: “Я не против Хави.” “Понятно” Юдзуру унял дрожь. Хорошо. Хави. Хави. Плю-сану стоит попросту сказать. Но не звать. Он понял. “Звать всю семью или никого” – было благородным принципом, но по нему Юдзуру нужно было бы пригласить весь Крикет. Ладно, Гислена, Трейси, Шей-Линн, Девида и Брайана с их “официальными” семьями. Джонни… у него же тоже есть супруг. О котором Юдзуру ничего не знает и не имеет ни малейшего представления. Замечательно. Хотя нет, Юдзуру знает некоторые слухи и уж точно не хочет приглашать супруга Джонни. Шома не против Хави! Шома не против него! Юдзуру прижал телефон к груди. Пересчитал гостей. И вдруг подумал, что, выходит, из всех гостей только Ицуки Уно будет несовершеннолетним. Юдзуру не знал, было тогда состояние Ицуки в больнице из ряда вон выходящим случаем или этот парень перманентно озлоблен (Твиттер показывал просто очень спокойного и безразличного школьника, по которому, тем не менее, было трудно сказать, что именно он чувствует: все записи, что не касались напрямую Шомы, Юдзуру представлялись какими-то отрешёнными), но в любом случае… В крикетскую раздевалку зашёл Джунхван. Они встретились взглядами и поздоровались друг с другом. Юдзуру посмотрел на товарища внимательнее. Они стали заметно ближе общаться в последнее время, но были далеки от понятия друзей в силу… многих обстоятельств. В любом случае, Юдзуру, несмотря на то, что фактически не гулял никогда с ребятами вне катка, всё же не мог не ощущать сплочённость этой семьи. Сам же про себя с минуту тому назад подумал, что “если звать всю семью, то придётся позвать крикет целиком”. – Что-то случилось? – А? Юдзуру заметил, что Джунхван ушёл со льда раньше, да и поступь его опять была осторожной. – Я думал, твоё время ещё не кончилось. – А, у меня ботинки новые, хён. А ты уже давно закончил? – Да. Решал кое-какие вопросы. Твои ноги в норме? Тот улыбнулся улыбкой, не нуждающейся в пояснениях, но, тем не менее, пояснил: – Если норма определяется большинством, то в абсолютной норме. Даже лучше, чем норма. – Это печально слышать. Тебе помочь? – Нет, спасибо. Сегодня не до крови, как раз потому что в новых ботинках я обычно сокращаю лёд в два раза. Юдзуру вспомнил, как они делали это раньше. Сам Юдзуру реже, но и он, бывало. Хави Рая и Конрад делали это чаще всего, но в воспоминаниях жутью отразилось, как Джуни сидел на той скамье, где сидит сейчас сам Юдзуру, его за плечи обнимает Конрад, а Хави, его Хави, Фернандес, держится обеими руками за стянутый до пятки расшнурованный ботинок. Как Юдзуру поплохело, когда ботинок сняли рывком и он увидел побагровевший от лопнувших мозолей белый носок, прилипший к коже намертво и пропитанный насквозь. Это тогда ему впервые с самого переезда в Канаду стало дурно от вида крови. Джуни плакал из-за боли, но молча, тихо: всхлипывая лишь. Хави позвал Трейси, чтобы она придумала, что делать с носком. Она ругалась по-матерински на Джуни, что был так безответсвенен, в очередной раз запрещала кататься через боль и брать дополнительное время без согласования с тренерами, поливала ногу водой, надеясь размягчить засохшие и прилипшие места. Отогнала Хави и тогда он обратил внимание на то, что Юдзуру забился в угол и “побледнел”. Потом ещё Брайан подозвал к себе всех их, азиатов, что были у него под крылом и ещё раз вдолбил в голову, что “больше – враг хорошего”. Что “форсируя, вы не делаете лучше, вы уничтожаете”. И что “я говорю это именно вам, потому что это у вас общерегиональное. Кто не приходит – всех сначала отучаю от бездумного форсирования”. Но самой убедительной была угроза “Следующий, кто будет “пойман на форсировании” пойдёт снимать с Джунхвана ботинки. А с него самого сдирать будем носки рывками. И никакие обмороки не спасут”. Спасибо, что хоть не показал на Юдзуру пальцем в этот момент, но стыдно всё равно было. “Рационально используйте своё тело. Это невосполняемый ваш ресурс. Только здоровое тело гарантирует вам свершения, к которым стремитесь”. Добрый, беспокоящийся Брайан. Крамольно так думать, но он Юдзуру здесь отца заменил. А затем и другом стал. Самым надёжным и верным другом. Перспектива что снимать с окровавленных ног ботинки, что быть тем, с кого их снимают в качестве наказания, действовала отрезвляюще. “Если они не слышат доводов разума, то пусть слышат доводы стыда”. И, вишенкой: сообщать незамедлительно о любом дискомфорте, ведь “сегодня вам неудобно, а завтра нарыв на стопе и ботинок не налезает”. Юдзуру знал, кто довёл Брайана до таких методов. Слышал истории про методы тренировок Ёны Ким, да и сам за себя грехи знал. Помнил, что и тайком от Брайана сбегал кататься и прыгать четверные, а потом возвращался с подвёрнутыми ногами и понурой головой. Было физически больно слышать, как Гислан произносил, думая, что Юдзуру не близко: “Я виню себя в том, что он получил эту травму пред самым важным для себя стартом”. “А я виню себя в том, что меня не было рядом.” “Доводы стыда” действовали безотказно и были жестокими. Но такими справедливыми. Юдзуру вдруг поймал себя на том, что наблюдает за тем, как Джуни переобувается и в порядке ли у него ноги. Он заметил пару тёмных пятен на косточках, но не больше. Неужто наконец-то его коньки перестали быть испанскими сапогами. В голову пришла идея.***
“+ Джунхван” “Что?” “Я позвал Джунхвана.” “Оу. И сколько получается в итоге?” “Сначала скажи, хочешь ли ты, чтобы Кейджи поехал?” “Я был бы этому рад” “Тогда у нас моя мама+2, Трейси+2, Брайан+1, Гислан, Шей-Линн+2, Девид, Хави, Джунхван, Стефан+1, Джонни, … Твои родители, твой брат, Хигучи-сенсей и Кейджи. Нас двое. Также я требую фотографа и видео. Это ещё трое или четверо” “Что?” “Я хочу фотографии и видео”. “никакого видео. Я вообще не приеду, если будет видео” “На фото ты согласен?” “...” “Мы же не будем их публиковать. Но я в них нуждаюсь.” “На фото я согласен”. “Что это за плюсы?” “Это вероятно придут.” “И кого может привезти Стефан?” “Денисса. Он же не ездит без него вообще.” “О. Я не замечал” “Я просто хотел сделать Стефану приятное, чтобы он мог с Денисом приехать. Смотри, в итоге получается 18 человек точно и ещё плюс 9 возможно. Это 27. Почти тридцать.” “?” “Мы можем снять домик, но он должен быть очень большой. Или найти отель, но это будет либо безумно дорого, потому что приличных отелей на 30 номеров с банкетным залом не найти, и придётся выкупать остальные номера.” “Или ты хочешь Гилд Инн” “ :) “ “Ты знал, что я к этому веду?” “Место в духе твоих олимпийских амбиций.” “Так ты согласен?” “Ты хочешь там банкет и фотосессию?” “Да.” “У них корпоративная этика, если что, я проверял.” “ох.” “Хорошо. Я согласен.” “На Гилд Инн” Юдзуру победно вскинул руку с телефоном вверх. Гилд Инн был местом мечты, если говорить не о Японии. И Юдзуру уже сделал запретное: представил их с Шомой там. Представил и влюбился в эту картинку. “Шома” “Что?” “спасибо за такой подарок” “?” “Твоё согласие на Гилд Инн. Спасибо.” Шома не колебался с ответом: “Ты невыносим”.