Рождество 2020-го года, дом семьи Уно
Всё… не так. В ладони грудь ладная, сосок приятный, но всё… не так. Не должно быть так. Поцелуи клюют в шею, это в целом приятно, но… Ицуки ладонь перемещает ниже, стягивая красивое, всё в невычурных блёстках, платье с Каори и зачем-то придумывает план побега. Бежать! Руки Каори обвивают его шею, они целуются, и ему в очередной раз кажется, что не просто что-то, ВСЁ идёт не так. Он улучшает момент и заглядывает ей в глаза: полны взрывающихся искр, опьянённые, сумасшедшие глаза. Его рука скользит с обнажённой груди к бедру, где смятое зелёное платье шуршит, она смотрит на него и… – Что-то не так? Ицуки? – А? Нет, всё так. Ты такая… приятная. Моргнула – и взгляд трезвеет и становится таким, каким не нравился никогда. Всегда предвещал ссору. – Я не привлекаю тебя в сексуальном плане? – Что? – Тебе только трогать хочется, меня тебе не хочется? – Э, ну… – Ты бы знал, как это оскорбительно, но ты же не знаешь. – Као-чан… – Ты никогда не знаешь! Она спрыгнула с колен, натянула лямки платья и скомандовала: – Застегни! Всё идёт не так. Когда Ицуки пытается жить нормальной жизнью, отбросив прошлое, всё ёбанное дерьмо идёт НЕ так.Глава 14. Нашей жизни всякое д*рьмо
Лето 2021-го года, дом семьи Уно
– Твою мать, – Ицуки надоедает переписываться с Шомой и его нечитаемыми двусмысленными фразами и он нажимает “позвонить”. Брат отвечает словом: – Ну? – Это мой вопрос. Ты прямо не можешь говорить? – Ты поделился со мной тем, что у вас с Каори последняя ссора длится дольше чем ваши отношения, я тут причём? – Замужний брат мог бы не быть редиской и помочь? – Я не часть вашей жизни, ты же не сказал, что на неё “нашло”. Да и тот факт, что я оказался замужем… не сильно-то от меня и зависел. – Она не хочет разговаривать, понимаешь? – Ну. – Ну? – Ну, значит, у неё не было желания тратить ментальные силы. Мы с Юдзу-куном тоже откладываем примирение, либо ускоряем его, когда соревнования близятся. – Заебись. – Я тебя множество раз просил не выражаться. – Шома, уже ЛЕТО, какие соревнования?! В трубке послышался вздох. – Шоу, проекты, постановки, мероприятия, не знаю. Меня Уряшев ждёт. Позвони ей и спроси. Не делай меня частью ваших отношений. – Охуеть, значит, ничего, что, по такой логике я – не часть ваших с Ханю отношений, но уже порядком от них подзаебался? – Ты не их часть, чтобы от них… уставать. Мне пора. Сброс. Ицуки откинулся на кровать: ёбанный в рот, это они что, с Шомой только что поссорились?! Разве такое когда-то вообще было? И что там у Шомы за настроение в этих сменяющих друг друга летних лагерях? Сегодня Уряшев, через неделю кто? Практика у Арутюняна. Но последний в жизни не станет тренером Шомы, правила американской федерации не дадут взять прямого соперника Нейтана. Шома… прямой соперник? Ицуки вздохнул: он не понимал вообще, что делает брат. После чемпионата мира Шома так “цвёл и пах” от поддержки Стефана что, казалось, всё решено. Даже в Шампери ездил. Зачем всё это? Что Шома хочет себе доказать? Или не Шома? Он, в конце концов, после Шампери ездил к Ханю, вернее, к Гислену в Торонто. И он раздражён. Ицуки по голосу знал. Шома раздражён. Не случилось ли чего? Шома бы в жизни не сказал, случись что серьёзное между ним и Ханю. Так, всякую мелочёвку, бывало, сливал раздражением (да, по кнопкам агрессивнее вдаривал). Конечно, ведь “Ицуки плевать, если с ним будут грубы, он даже не заметит”. Так сказал любимый драгоценный брат в интервью для книги? Да, примерно. Ицуки закрыл глаза. Слёзы щекотнули виски. Как же дерьмово и мерзко. Телефон пиликнул, Ицуки глянул на экран: Джунхван. «Привет, извини, опять тебя дёргаю. У тебя рецепты лучше чем в интернете! Амелия, сестра моего парня, приняла решение завершить карьеру. Какой торт сделаем? Нужно что-то кричащее “конец диетам” но не сильно масляное. Может, желе и совсем немного крема? Что предложишь? Она не любит когда крема много, кремовый, как на день рождения Брайана, не подойдёт.» Тот перевернулся на бок. Джунхван Чха. Сколько не переписывались, сколько бы не болтали, кажется, что парень вообще не задавал Ицуки неудобных вопросов ради знакомства. Серьёзно, всё это время, с самой свадьбы, топ неудобных заданных вопросов одиноко возглавлял “Я ничего не сделал плохого прошлой ночью?”. Тем не менее, Ицуки мог бы сказать, что Джунхван позитивно настроенный парень с неиссякаемой верой в человечество. Болтлив, многословен и заботлив. В общем, кроме последнего, он был полной противоположностью Ицуки. Хотя было и ещё одно общее: они оба любили одаривать едой и оба знали, где в их городах вкуснее всего поесть. Так и получалось, что без расспросов удавалось узнавать кого-то. «Я подумаю, Джун.» «Ок!» «А пока ты… ты можешь рассказать, что происходило между Ханю и моим братом в Крикет-клубе? Ты был там? Что мог бы рассказать?» «Оу...» – пришло через несколько секунд. «Ты никогда не спрашивал об этом.» «Сегодня уникальный случай. Я не заставляю.» «Да ничего, просто непривычно от тебя получать такие вопросы» «Можешь забить.» «Нет, ты спросил, значит, это важно. Должен же я платить за твою кулинарию?» «:)» «Кстати, брать за это плату – неплохая мысль. Может, плюнуть на спортивный менеджмент и открыть кафе?» «Возьмёшь меня к себе работать, если коньки не вывезут!» «Замётано.»«Если у меня будет кофейня, я спасу тебя от голодной смерти и устрою к себе на работу.» «ㅋㅋㅋ»«Так, что я видел… ну, они разок поссорились, потому что хён Шому отвлекал. Ну, цеплялся к нему с шутками, веселился. Он очень рад был, что твой брат приехал. Но Шома от этого раздражался только сильнее. Они поругались, но на следующий день уже всё было нормально. И потом всё было хорошо. Потом я уехал в Корею, не застал отъезд. Вот и всё» «От как. Спасибо.» «Не за что. Если бы ты был не его братом я бы не стал рассказывать. Всё нормально? Если что, я болтливый, но секреты храню так что люди сами удивляются.» «Да. Нет. Не нормально. Но спасибо, что спросил. Я тут... в жизнь сам себе гажу, а так всё как обычно» «ㅋㅋㅋ» «Ну это для многих нормально. В порядке вещей. Брайан всегда говорит, что “человек сам пиздец своему счастью” или как-то так.» «Ну вот это про меня, да.» «ㅋㅋㅋ» «Я придумаю тебе рецепт, если объяснишь мне эти закорючки» «Это “lol”, но по-корейски. Типа.» «И, Ицуки?» «м?» «Я верю, что ты – хороший человек. Я тоже из азии, и знаю, что это так же проблематично в Японии, как и в Корее порой, но немного искренности никогда не помешает, хотя это кажется очень сложным и напряжным. А ещё все люди мечтают, чтобы их понимали без объяснений, но этого никогда не будет. Я рад, что общаюсь с тобой. Это хорошо.» Ицуки не ответил. Не мог. Нечего было. Да и… кто “хороший человек”? Он? Ицуки? Хорошие люди не убивают других людей. Не подставляют семью под удар. Не приносят старшим братьям боль. Не ранят своих девушек так, что они по пол года не разговаривают с ними. Интересно, они встречаются ещё? Ицуки перевернулся на другой бок, оставив телефон за спиной. Может, Джуни и Шома правы? Надо написать? Спросить лично? Ицуки никогда не был хорош в додумывании. Ему по жизни было проще дистанцироваться от непонятных эмоций, чей смысл откровенно скрыт. Как он и сделал это сейчас. Но… Разве не естественно будет для Као-чан также потребовать объяснений? Тогда… что это было? На Рождество? Почему, вопреки её красоте, прекрасному запаху тела, чудесной на ощупь груди ему совершенно… не хотелось большего, чем прикасаться и целовать обнажённые для него места? По всем известным Ицуки нормам должно было быть желание увидеть больше, сделать больше. Полюбить больше. У Каори была взаправду красивая верхняя часть тела. Мышцы не “съели” небольшую и очень красивую и мягкую грудь, плечи просто потрясающе своим изгибом “вмещали” голову Ицуки, когда он целовал в основание шеи. Кожа гладкая-гладкая, волосы мягкие-мягкие, невесомые, чистые. Ицуки открыл глаза и подумал, что воспоминания эти также не приносят ничего большего чем “было хорошо”. И ему абсолютно не с кем про это… Он обернулся на телефон. Нееет, ни за что, он не будет говорить об этом с Джунхваном, нечего разрушать и без того пошатнувшуюся сегодня атмосферу их общения. Но вот Шома… Может быть, действительно брат? Но если он “не знает”? Всё на том же и закончится. С кем вообще? С отцом? С матерью? Вдруг ещё в клинику потащат, вот уж дудки. Позорище. У Ицуки даже друзей подходящих не было. Дерьмо. Какое же это всё было… дерьмо.***
Сентябрь 2021-го года, незадолго до Autumn Classic International
Замах, полёт, падение, удар. Ошибались те, кто мнил, будто бы Юдзуру Ханю не матерится. Он да, причём крепко, звучно, хлёстко. В лёд. Весь в снегу, не слушая никого и ведя себя самым препоганым образом, валит со льда, чертыхаясь и швыряясь вещами: раздражённый, режущий, чёрноглазый и безумно, безумно злой. Он хватает в раздевалке телефон и скроллит сохранённую ленту новостей. Ничего. А Шома же обещал! Обещал решить! Сделать объявление! Почему нельзя было это сделать?! Сезон начинается! В самом начале лета, не считая того, что Ханю по дурости под ногами мешался, занятия с Трейси и Гисленом прошли отлично! Почему нет? Зачем было ездить к Арутюняну? К Уряшеву? Нет, тот, наверное, взял бы Шому, как только тот предложил бы – не взял ещё, значит, Шома не предлагал. Да, с Крикетом сложно! Да, Брайан категорически против! Но ведь Трейси и Гислен могут! Даже один только Гислен. Неужели Шампери? Когда у них есть такая замечательная возможность воплотить часть мечты в жизнь! Часть из тех далёких, но по-прежнему актуальных слов, произнесённых в маленьком дешёвом отеле городка Давидсон… «Однажды я сделаю так, что все эти отели, конспирация, всё оно останется позади. Обещаю. Тебе больше не придётся себя неловко чувствовать». Юдзуру ХОТЕЛ показать Шоме, что не все расставания трагичны! Бедный Шома! Его чистые, искренние слёзы от утраты присутствия Хигучи-сансей, “Михоко”, как Шома её нежно и ласково звал, они не обязаны остаться невозмещёнными. Если бы Шома только сделал шаг… шаг навстречу их общего с Юдзуру желания… Ведь он уже даже знал, какую квартиру они снимут на двоих, он обговорил это с мамой, получил согласие Брайана, Трейси, Гислена! От Шомы нужно было только решение. Сезон начинался через несколько дней, Осенняя Классика, а они как были подвешены в воздухе, так и оставались. – Дерьмо.