* * *
Если до этого общение складывалось, как у друзей, то теперь мужчина пытался воспитывать её. Это слегка раздражало — она не маленькая, да и не косячит, в отличии от некоторых… Ещё появилось новое правило в доме — режим. Каждый должен был засыпать четко в одиннадцать, и не минутой позже. Так мало того! Он ещё и стал контролировать все её действия, что приводило в неописуемый гнев. — Да что ты ко мне пристал со своим фитнесом?! Знаешь же, что спорт — это не моё. Да и сам худобой не отличаешься… — как-то произнесла со злости Хелл. И её заперли в комнате. Такая процедура тоже стала постоянной — стоило только чего лишнего сболтнуть и всё. Она старалась держаться рядом с ним, и только, когда он отходил, позволяла себе расслабиться и шепотом ругнуться. Может такое и должно быть воспитание? — иногда размышляла она. Откуда ж мне знать… Но мысль о том, что такое поведение ненормальное, всё равно не отпускало её. — Как поживаешь? Он уже давно не заходил. Она с трудом бы узнала его, если бы вообще смогла. Не было пирсинга и костюма байкера, не было ужасных линз вишневого оттенка. Он был одет в официальный черный костюм. Даже подстригся… Только эта фраза и напоминала о нём. — Нифига себе, как изменился! — Отпуск закончился… — ухмыльнулся он и обратил внимание на синяк на руке. Прошла уже неделя, а синяк всё не проходил — сказывалась её анемия. Мужчина осторожно дотронулся до руки. — Как давно…? — хриплым голосом произнес он. — Неделя… Но потом она спохватилась. Он же мог и в опеку пойти пожаловаться! Дружба дружбой, а ребенок терпеть побои не должен. Поэтому она стала быстро отчитываться, стараясь придумать что-нибудь по-правдоподобнее: — Да я просто ударилась сильно! — слишком громко и резко воскликнула она. — Ты же знаешь мою рукожопость… — нервно засмеялась, надеясь, что он не заметил её волнение. Но он промолчал. Заказал пиво и весь оставшийся вечер тихо наблюдал за своим другом.* * *
Всё началось из-за фитнеса. Она снова отказывалась заниматься изнурительными упражнениями, которые «были полезны для здоровья». После каждого раза она не чувствовала собственных рук и ног, а спина нещадно горела. Вот и сейчас она накричала на него, чтобы не лез к ней с этим тупым занятием. И его как подменили, с той же доброй улыбкой он резко ударил её в челюсть. У неё даже дыхание перехватилось. — Ты придурок?! — плача от боли, прошипела она и посмотрела на него. Его глаза, такие безумно-радостные, четко давали понять — он не в себе. И кинув в него первое, что попалось под руку, кажется эта была какая-то маленькая гиря на два или 2,5 кг, она убежала вниз. С трудом она протиснулась в это маленькое углубление в стене цокольного этажа, служащий новому кафе складом. Ямка надежно защищена от посторонних глаз полками, на которых стоят консервные банки и бутылки с молочными продуктами для кофе и алкоголь. Она старалась сдержать судорогу в руках и ногах, ещё и лицо сильно тряслось. Если она не будет двигаться, затаиться, он не найдет её. Поэтому она крепко прижала колени к подбородку и застыла в этой позе. Она слышала, как он бродит по дому, ищет ее. Послышался грохот, видимо, от злости он перевернул стол. «Кто-нибудь…помогите!» — шепотом в слезах умоляла она. Сверху послышалось неразборчивое звериное рычание, в котором она поняла только собственное прозвище: «Мелкая». Скрип, который производили его шаги, переместился прямо над ней. Она боялась, что пол не выдержит и он полетит вниз, прямо к ней. Но он вдруг развернулся и подошел к «погребу». Она крепко сжала пальцы в кулаки, а её сердце барабанило, как рок-инструмент, громким и гулким стуком. Послышался ужасающий тихий скрип открывающейся двери. Луч белого света люминесцентной лампы обратился вниз, и показался длинный массивный силуэт. Щелкнул выключатель; загорелась голая электрическая лампочка. Она сильнее вжалась в стенку, распластываясь по бетону, и закрыла глаза, мечтая исчезнуть из этого места. Сквозь гулкие удары собственного сердца она слышала его неровный шаг — хромает. Значит предмет упал ему на ногу. Шаги двигались мимо полок, направляясь прямиком к ней. Четко было слышно его тяжелое дыхание вперемешку со звериным рыком. И вот! Он уже рядом. Он тянет руку в её сторону. Но её спас телефонный звонок. Когда он ушёл, она позволила себе выдохнуть. Голос доносился с его комнаты. Пистолет! — вдруг осенило девочку. Он ведь до сих пор хранит его в своём ящике? На свой страх и риск она всё же вылезла из укрытия и тихо, на цыпочках, направилась к его кабинету. Её вес играл на руку, половицы почти не скрипели. И вот она уже дошла до его кабинета, как голос перестал звучать. Разговор закончился! — Вот ты где! — воскликнул он сзади, в конце коридора. На всех парах она вбежала в комнату и закрылась. Пока он тарабанил, она стала искать огнестрел. Нашла! Вдруг дверь слетела с петель. Не разбирая ничего, с закрытыми глазами Хелл стала стрелять во все стороны. Только когда патроны закончились, она позволила себе открыть глаза — её Бугай, дергаясь в судорогах, держался за горло. Надо ему позвонить! Почему-то она не решилась позвонить в полицию или вызвать скорую. «Так будет безопаснее…» и Позвонила тому, кто постоянно спрашивал её «Как поживаешь?». Чувствовала, что так будет лучше…