С мятным привкусом

      Намджун нашелся спящим в комнате, напоминавшей кабинет. Он уложил голову на руках, лежащих на столе. Юнги не удивлялся способности уснуть сидя на стуле. Если бы он сам захотел, то спал бы с открытыми глазами. Улыбнувшись, он включил камеру и направил ее на спящего.  — Что мы имеем? А мы имеем человека, который забыл или не захотел поставить будильник; хотя вечером заявлял, что с утра куда-то собирается. Вопрос: тебя бить сильно или очень сильно? Намджун нахмурился от внезапного шума, приоткрыл один глаз и посмотрел на Юнги.  — Который час?  — О, тебе интересно? Мне вот интересно: то место, куда ты, возможно, собирался с утра важно? Срочно? Какого черта, Намджун? Он осмотрел комнату, Юнги, заметил свой телефон в его руках, вздохнул и опустил голову на стол.  — Ты ведь можешь свободно пропустить школу.  — С чего ты взял?  — Я бы пропустил, особенно, после вчерашнего занимательного вечера.  — Мне не нравится, что ты становишься похожим на меня.  — А мне — да, — довольно улыбнулся он. — И прекрати меня снимать.  — Это — твое наказание, — пожал плечами Юнги.  — Получше ничего не придумала?  — А у тебя есть варианты?  — Возможно. Телефон он все же спрятал в карман юбки и подошел к столу, пытаясь рассмотреть ближе чертеж на столе.  — Вау, — протянул он, склоняясь над чертежом и проводя по ровным линиям пальцами. — Ты занимался им всю ночь?  — Около того.  — Ты бессмертен, или как?  — В смысле? Юнги подошел слишком близко и понял это слишком поздно.  — Да так, — фыркнул он, отходя. — Не угостишь чашечкой чая, раз уж утро благополучно просрано и спешить некуда?  — С чего ты решила, что мне некуда спешить?  — Ты все еще сидишь на стуле и не торопишься подниматься, этого достаточно. Чашечкой чая Юнги все же угостили. Он вдыхал аромат чая, грел холодные пальцы, наслаждался приятным вкусом — в общем, делал все для того, чтобы утро продолжалось. Хотя бы в его мыслях.  — Почему ты отшиваешь Хосока? Вроде, нормальный парень, — поинтересовался Джун.  — Кого? — приподнял в удивлении брови Юнги.  — Того, с кем ты вчера бухала, Юнджи, — коротко рассмеялся он. Было непривычно слышать это имя из его уст. Оно звучало по-другому, как-то не так, как должно было звучать.  — А, — он закатил глаза. — Мешающая зараза. Не хочу, чтобы он затесался в разряды «бывших» после не столь продолжительного романа.  — «В разряды бывших»?  — У меня особенное отношение к таким людям, — пожал он плечами. — Бывшие — есть бывшие. Им не место в настоящей жизни.  — Вау, неожиданно. И если бы у тебя кто-то просил второй шанс, ты бы не дала его?  — Если «кто-то» исчез из моей жизни, то ему нечего в ней появляться вновь.  — Ожоги прошлого?  — Я не настолько типична, Намджун, — процедил он. — Просто я не встретила еще человека, который бы заслужил второй шанс.  — Я — встретил.  — Может, тебе повезло, — он опустил взгляд. Повисло молчание. Юнги изучал кухоньку, оформленную в светлых оттенках. Она невольно навевала уют и некое тепло.  — Почему ты вечно скрываешь имя? — он указал на шею. Вечно? Почему ты использовал именно это слово? Откуда ему известно, что оно — там?  — С чего ты взял, что я скрываю его?  — Ты вечно закрываешь чем-то кожу на шее, прячешь ее. Чего боишься? Опять это слово.  — Почему ты задаешь такие вопросы? Может, я скрываю шрам или ожог, думал об этом?  — Конечно, — пожал он плечами.  — Конечно, — повторил он. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты до безобразия бестактен?  — Это называется — любопытство. Ты имеешь право не отвечать.  — Нет, это называется бестактностью. И со стороны выглядит некрасиво. Если бы я спросила насчет твоего имени, ты бы мне ответил?  — Да, — просто ответил Ким. Его открытость и прямолинейность сбивала с толку.  — Ну и какое же имя предписано тебе судьбой?  — Никакое. Юнги нахмурился, не особо веря в услышанное. Каждый находил имя на своем теле: кто-то — еще в детстве, а кто-то — в более взрослые годы. Но это всегда происходило. Не каждый встречал человека, которого предписала ему судьба.  — Бред.  — Не веришь?  — Бред, — повторил он упрямо. — Может, еще скажешь, что родился в рубашке и с серебряной ложкой во рту?  — Это нормально, ведь я вправе сам выбирать. А какое же имя у тебя? Юнги отвернулся от него.  — Я тоже вправе выбирать сама, несмотря на то, что у меня намалевано на коже. И в первую очередь я прячу имя сама от себя, чтобы никогда его не вспоминать. Он слишком много сказал — Намджун вынудил слишком много сказать.  — Не знаю, если бы я однажды проснулся с чьим-то именем на коже, то я был бы рад. Рад, что не придется ошибаться сотни раз, прокладывая дорогу к тому, с кем я остался бы до конца.  — Много нюансов: смерть; возможно, вы никогда не встретитесь, не полюбите друг друга; или сердце человека уже занято другим. — А так хочется надеяться на утопию, — с улыбкой вздохнул Намджун. Юнги тоже хотелось надеяться на невозможную утопию. Хотелось содрать ненавистный платок с шеи, хотелось перестать прятать чье-то имя. Хотелось перестать прятаться самому. Ему не запомнилось ни имя, что проявилось так внезапно на его коже; ни примерных букв, из которых оно состояло. Но он точно помнил, что оно было мужским. Может, поэтому ему проще выдавать себя за Юнджи? Поэтому-то он и сорится с матерью, когда та хочет узнать имя. Она не примет ни имя, ни его самого. Он делает больно всем. Он делает больно себе.  — Отвезешь домой?  — Заглянем по пути в кафе? — ответил он вопросом на вопрос.  — На что ты надеешься? — по-лисьи прищурился Юнги.  — На вкусный и питательный завтрак, утро ведь продолжается? Утро продолжается, и ему нет никакого дела до часов. Намджун будто знал, что надо говорить, чтобы Юнги точно согласился. И когда он успел проникнуть так глубоко в его голову?

***

Сегодня он почти не отрывал головы от парты — не было сил. Прошедшая без сна ночь сильно ударила по режиму Юнги. Он вроде бы и слышал то, что ему пытались донести учителя заумными словами, формулами и лекциями; но не откладывал в голове, тут же упуская всякую суть. Даже в учебник не было сил заглянуть, чтобы создать хотя бы общую картину. Стоило вернуться вчера домой, как о каком-либо хорошем настроении можно было позабыть. Спасибо можно сказать Коньяку за то, что Юнги было чем заняться остаток дня, да и полночи. От него бы была польза, если бы он был настоящим коньяком, а не куском шерсти. Юнги, конечно, тоже молодец: оставить кота одного на целый день без еды, воды и себя. Даже сумел позабыть о нем. Кот такого простить не смог: разгромил квартиру, изничтожил все тетрадки Юнги, до которых смог добраться, перевернул пустые миски верх дном в знак протеста. Он просто расплачивается за свою небрежность.  — Не выспался? — внезапно спросили, присаживаясь рядом. Мин вовремя удержался от колкости в ответ — понял, кто к нему обращается.  — Извините, я…  — «Извините»? Однозначно не выспался. Видимо, у учительницы было превосходное настроение, судя по тому, как она улыбалась и с каким тоном говорила.  — Хорошее настроение? — он тоже улыбнулся.  — Только что проверила ваши контрольные работы.  — Все настолько ужасно?  — Ну, некоторые настолько идеально списали, что не к чему было придраться, представляешь?  — Не знал, что вы — такая, — фыркнул Юнги. — К моим работам вы тоже любите придираться?  — Иногда, когда настроение позволяет, — рассмеялась она. — Шучу, Юнги. Мне незачем придираться к тебе.  — Я долго спал? Достаточно, потому что контрольную работу, явно написанную сегодня, он пропустил. Точнее, ему позволили ее проспать.  — Пропустил контрольную и кучу занудных вещей, которые нужны будут тебе для успешной сдачи экзаменов, — произнесла она, пожав плечами. — Почему тебя не было вчера? Не помню, чтобы ты просто так пропускал занятия.  — Встретил кое-кого.  — По пути в школу рано утром? — удивилась учительница.  — Вчера поздно вечером.  — Мне стоит волноваться?  — Я не знаю, — протянул он медленно. Он не знал, как поступать с Намджуном. Не знал, кого перед ним строить, или нужно вообще кого-то из себя строить.  — Что-то противозаконное?  — Не думаю.  — Проблемы какие-нибудь у тебя есть?  — Работаете психологом на полставки? — хмыкнул Юнги.  — Просто думаю, что тебе сейчас не особо есть кому выговориться, прости, если это не так.  — В какой-то степени вы правы, но вчера я неплохо выговорился, — не сразу сказал он, вспоминая вчерашний допрос с пристрастием.  — Новый друг?  — Скорее, новая проблема. Намджун — не друг. Он не хочет быть ему другом.  — Так, когда возвращается твоя мама с командировки?  — Если она вам еще не позвонила, то — нескоро.  — Может, следует позвонить мне?  — Если вам не жалко ушей и нервов, то дерзайте. Я буду держать за вас кулачки, — с воодушевлением заявил парень, вызывая искренний смех. — Сегодня был тот мальчишка?  — Который? У тебя полкласса — мальчишки.  — Тот, которого вы пару дней назад пытались научить жизни.  — А, — она кивнула, понимая о ком речь. — Ты про $#@&£¥?  — Да, про…него, да.  — Нет, может, он решил последовать твоему примеру? — она вздохнула и поднялась из-за парты. — Тесные же они, как вы проводите за ними столько времени? Юнги тоже встал, разминая затекшие конечности. Решив не задерживаться, он схватил рюкзак и направился к выходу.  — Юнги, — позвала учительница, — скажи, а мое имя ты тоже не помнишь? Юнги вцепился пальцами в дверную ручку. Криво улыбнулся, прокручивая в голове ее вопрос.  — Знаете, я бы и свое имя давно забыл, если бы меня каждый день им не называли.

***

Хоть Юнги и проспал некоторое время в школе, этого ему оказалось недостаточно. Прижимая подушку к груди, он еле слышно посапывал, находясь в полудреме. Легкая улыбка появилась на лице, когда реальность начала постепенно ускользать, уступая место чарующему сну. Но реальность немного не успела. Мелодия звонка прошлась по комнате громким звоном, заставляя ярость внутри кипеть.  — Я же сказал, что прибью нахер, — прошипел он.  — Ого, какие люди, — воскликнули на том конце. — Неожиданно, Юнги.  — Кто ты, мать твою?  — Начнем с того, что телефон-то совсем не твой, как и номер. И тут два варианта: либо ты украл его, либо Джуни рядом с тобой сейчас. Это был мальчишка, который хотел, чтобы Юнги запомнил его имя. В тайне Мин надеялся на то, что он проговорится однажды между слов.  — Не твое дело.  — Окей, спросим у Джуна…  — Подожди, откуда ты его знаешь?  — Не так быстро, помнишь мои условия?  — Условие, — исправил Юнги. — Оно было одно.  — Я могу ставить условий сколько угодно, пока ты во мне нуждаешься.  — Нуждаюсь в информации, что тебе известна, — вновь исправил он.  — Мне нужно выговориться.  — Насчет сегодняшнего прогула? — приняв молчание за ответ, Юнги продолжил. — Когда тебе удобно встретиться?  — Я… Я у твоего дома… случайно оказался, можно зайти?  — Боюсь услышать, откуда ты знаешь мой адрес.  — Так впустишь? Деньги на балансе — не бесконечные.

***

Кот обнюхал гостя. Очевидно, тот ему понравился, судя по тому, как кот не слезал с чужих колен и неодобрительно шипел на Юнги.  — Можешь забрать его себе, — произнес Мин, вручая парнишке кружку горячего чая.  — Правда? Он классный. Он зарылся пальцами в рыжую шерсть, отчего кот довольно замурлыкал.  — Классный, — согласился Юнги, присаживаясь рядом, — когда — не твой.  — Как тебя зовут, а? — поинтересовался он у кота, пытаясь заглянуть ему в мордочку.  — Коньяк, но ты можешь называть его Рыжиком, если тебе так будет проще.  — Коньяк? — засмеялся он. — Почему именно так?  — Мы с матерью разнимся во мнениях, — пожал плечами Юнги. — Мне больше по душе нечто нестандартное.  — Мама знает, что ты его так называешь?  — Понятия не имеет.  — А почему ты его так называешь?  — Сбивает с толку окружающих.  — Любишь выделяться? — улыбнулся он. — Научи меня, а я научу тебя своему имени и расскажу все, что знаю.  — Зачем тебе выделяться?  — А зачем выделяешься ты? — в ответ спросил парень.  — Потому что это я, — фыркнул Юнги.  — Не тянет на причину, знаешь ли. Давай начну я, — предложил он, ставя на стол пустую чашку чая. — Повторяй за мной: Тэ… Юнги нахмурился и несмело выдавил:  — Тэ…  — Повтори: Тэ…  — Тэ… — выдохнул он.  — Тэх-х…  — О господи, Тэхен! — воскликнул осуждающе Мин.  — Правильно, умничка, — похвалил Тэхен. — Все же что-то осталось в твоей дырявой памяти. Так удивлен? Юнги сидел, ошарашенно глядя в пустоту.  — Нет, — соврал он, качая головой. — Так о чем ты хотел поговорить?  — Можно у тебя пожить некоторое время?  — Серьезно? Поссорился с родителями?  — Ну, мы разнимся во мнениях.  — Еще раз заговоришь моими словами — прогонишь остатки моего гостеприимства, — предупредил он, поднимаясь.  — Ты запомнил мое имя! Мы — почти друзья!  — У тебя нет доказательств, — радостно пропел Мин.  — Юнги, — захныкал Тэхен, вцепляясь в рукав его толстовки. — Я — твое доказательство! Юнги закатил глаза, понимая, что приютил под своей крышей головную боль.