* * *
Лаура вошла в штаб и замерла перед отцом. — И что это было, Лаура? — Максимилиан поднял брови. — Почему ты вступила в перепалку с фройляйн Хеллсинг? Я же ясно дал тебе понять, что не следует злить её. — Хотела проверить её на прочность, — зло ответила девушка, глядя в такие же жёлтые, как у неё, глаза. — Она излишне истеричная и слабая духом. Даже не смогла бороться до конца за свою свободу… — Если бы ей это кто-то позволил — боролась бы, — хихикнул мужчина, прикрыв глаза и откинувшись в кресле. — А так… В конечном счёте, фройляйн может рыпаться сколько угодно. Мне так даже больше нравится… Что-то ещё? — Да, герр Монтана, — язвительно отозвалась брюнетка, поправив непослушную чёлку. — Если вам, конечно, будет интересно моё скромное мнение насчёт этого африканского мусора, годного разве что на корм нашим солдатам. Девушка ненадолго замолчала, ожидая возражений, но их не последовало, после чего продолжила: — Я считаю, что нужно задействовать не Африку, а вернуться в Бразилию и Америку. Пусть фрики и уничтожили весь кабинет министров и президента, а на сделку с нами теперь пойдёт только безумец, но вряд ли кто откажется от бессмертия. Слишком лакомый кусок для любого не очень разумного человека. — Всегда найдутся такие дураки и безумцы, желающие бессмертия и молодости, — согласно кивнул блондин. — Более того — они будут становиться в очередь… — А также мы можем позволить себе нанять элитных военных, предложив им бессмертие и хорошую оплату, — продолжила Лаура. — Хотя… Думаю, следует действовать по обстоятельствам. — Твоё предложение имеет смысл, — Макс тепло улыбнулся, из-за чего уголки губ его собеседницы также поползли вверх. — Только вот зачем я договаривался с лидером Уганды? Скоро прибудут его послы и… — Можно их сожрать и сделать вид, что они до нас не доехали, — девушка облизнулась и плотоядно улыбнулась, обнажив клыки. — Или заключить сделку, получить гарантии, а затем уничтожить их. Вместе с документами. Или подписать этот договор и использовать предоставленных людей как корм для уже нормальных солдат. — Всё-таки ты больше вампир, чем человек, Лори, — мужчина улыбнулся ещё шире, из-за чего улыбка превратилась из тёплой в безумную. — Делай, что хочешь, только об утилизации трупов будешь думать сама. Ты же не хочешь, чтобы упыри тебя сожрали? — Нет, не хочу, — ответила немка. — Ладно, я пошла. Всё-таки стоит подготовиться к вечеринке в честь Хеллсинг и наших послов. Они её не забудут. И, щёлкнув каблуками, Монтана-младшая быстро покинула штаб, стараясь ничем не выдать едкого неудовольствия от работы с унтерменшами. В конечном счёте, она была воспитана на идеологии нацизма и гордилась этим, хотя за подобное до сих пор преследуют, что было непонятно не видевшей альтернатив Лауре. Также девушка не понимала, почему её отец заинтересовался Хеллсинг. По её мнению, блондинка не была чем-то особенным или привлекательным. Всего лишь благородная задница, излишне заносчивая, чтобы привлечь хоть кого-нибудь, вдобавок ещё и дымящая как паровоз, с чем чувствительный нюх не справлялся. Да и, если подумать, проблем от неё было выше крыши. Мало того, что её кровь пахла слишком вкусно, заставляя бесноваться от невозможности выпить её, так ещё и сама Хеллсинг вела себя как королева в изгнании. Немка не понимала, почему её отца так забавляет сопротивление излишне строптивой пленницы, словно у него были далеко идущие планы на Хеллсинг, которых ни Лаура, ни, тем более, сама пленница не понимали. — Лаура? — Девушка остановилась, глядя на неожиданно преградившего ей дорогу Гюнше. — Какие приказания?.. — Герр штурмбаннфюрер приказал всё же приготовиться к приёму гостей, — ответила брюнетка. Оборотень кивнул и неожиданно сгрёб её в охапку. — Лори, не будь букой, — прошептал Ганс и поцеловал удивлённо сверкнувшую золотыми глазами немку. Поцелуй длился всего пару минут, за которые девушка попыталась вырваться из рук гауптштурмфюрера, но мужчина держал её слишком крепко, не давая отстраниться. Наконец, Лаура перестала сопротивляться, после чего оборотень разорвал поцелуй. — Не стоило тебе этого делать, Ганс, — сказала дампир, а её щёки покрыл лёгкий румянец. — Тем более здесь, под камерами. — Мне надоело, что ты относишься ко мне, как к чужому, — ответил Капитан, всё ещё не отпуская плечи девушки. — Мне надоело, что ты не проявляешь никакой инициативы, как это было поначалу, и всё ещё не пустила меня к себе… — Хватит, — рыкнула Монтана, дёрнув плечами в попытке стряхнуть руки «Вервольфа». — Ты даже не представляешь, как я боюсь, что мой отец узнает о наших отношениях. И более того — вряд ли он это одобрит. Если учесть то, что он, возможно, обо всём догадался… — То вы только что подтвердили мои подозрения, — из динамика над их головами раздался голос Макса, заставив Лауру втянуть голову в плечи и попытаться слиться со стеной коридора. — Ко мне, оба! — Да, герр штурмбаннфюрер, — спокойно произнёс оборотень, хватая за руку испуганную девушку. Когда они вошли в штаб, брюнетка спряталась за мужчину, стараясь не попадаться на глаза. — Итак, я слушаю, гауптштурмфюрер Гюнше и оберштурмфюрер Монтана, ваши объяснения, — зарычал Максимилиан. Сейчас от образа безобидного толстяка не осталось ровным счётом ничего. — Я… Я… — Лаура попыталась оправдаться, но не смогла больше выдавить из себя ни слова и замолчала. — Я готов нести полную ответственность за происходящее, — сказал Ганс. — Фройляйн мне небезразлична. Более того — я уже много лет влюблён в неё, и мои чувства взаимны. Я не собирался пользоваться этим в корыстных целях или хоть как-то давить на вас через неё. Наоборот — я был бы не против оберегать её от посягательств всяких типов, которые точно захотели бы иметь рычаги давления на вас. Я люблю Лори и хочу быть с ней. — А что скажет сама Лаура? — Монтана-старший побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Я… Я тоже люблю гауптштурмфюрера Гюнше, — ответила девушка, пытаясь спрятать пылающее лицо в складках формы оборотня. — Но я знаю, что вы не одобрите этого. — Вон. Чтобы мои глаза вас не видели до самого приёма, — коротко бросил мужчина. — И верните уже Хеллсинг её вампиршу. — Да, герр штурмбаннфюрер, — спокойно ответил Ганс.* * *
Серас сидела на кушетке и пыталась прийти в себя после очередного опыта, который должен был снова показать предел её силы и выносливости. Вампирша испытывала острую потребность выпить кровь, ведь те маленькие порции, что ей перепадали иногда, не давали почти никакого прилива сил, а Лаура, это отродье, периодически пыталась её «приручить», напоив собственной кровью, но, к радости самой Виктории, у нацистской суки ничего не получалось: её кровь была настолько дрянной на вкус и её было настолько мало, что дракулина даже не пыталась делать вид, что всё это доставляет ей удовольствие. Хотя кровь Лауры и имела одно существенное преимущество перед человеческой — энергия после неё восстанавливалась вдвое быстрее, чем после точно такой же порции донорской, — но контекст и цель (а также вкус) сводили всё удовольствие на нет. Да, приглядевшись внимательно, Серас отметила, что дочь майора даже не человек. Клыки, пусть и не такие внушительные, молодость и общее ощущение силы и опасности, исходящее от каждого на этом дирижабле, кроме её бывшей хозяйки и самого Монтаны, было определённо обусловлено нечеловеческой сущностью. Но человеческий, пусть и слегка изменённый, запах, внешность и даже поведение в некоторых аспектах выдавали человечность этого существа. Виктория открыла глаза, когда услышала шаги и немецкую речь. Девушка принюхалась. «Ну вот, снова эта мразь со своим дружком-оборотнем!» — гневно подумала дракулина. Дверь открылась, после чего в комнату Серас вошла Лаура, а за ней шагнул молчаливый оборотень: за всё время, когда этот остолоп начал таскаться за дочерью Монтаны после того, как Виктория почти укусила немку, он произнёс едва ли десяток слов, да и те на немецком. — Ну, что, Köter, хочешь вернуться к своей хозяйке? Представь себе, герр штурмбаннфюрер приказал вернуть тебя Хеллсинг… Держи, — Лаура, которой надоело уже издеваться над реагирующей всегда одинаково дракулиной, бросила ей пакет с кровью, в который Виктория вцепилась с жадностью заблудившегося в пустыне путника, которому дали флягу воды. Пакет опустел в считанные секунды. «Спасибо, мон шер» — Бернадотте был явно доволен тем, что Серас, наконец, нормально поела. — Спасибо, — только и смогла выдавить из себя девушка, отдышавшись. Голод утих и не сводил с ума болью в клыках. — Благодари не меня, а штурмбаннфюрера, — едко ответила Лаура. — Если бы не его приказ о твоём освобождении и переводе в комнаты Хеллсинг — ты бы и дальше оставалась тут, падаль. А так… Одна промашка вроде убийства Хеллсинг или кого-нибудь из делегации — и ты снова будешь заперта. На этот раз — в гробу. Вообще без крови на десять лет. Виктория открыла рот, чтобы сказать очередную гадость, но вспомнила: брюнетка может и передумать. Блондинка закрыла рот и склонила голову, проронив всего одно слово: — Ведите. Вампирша старалась запомнить путь до комнат своей хозяйки, чтобы в случае чего быстро сходить за очередным пакетом крови. Вряд ли ей будут давать больше крови, так что вариант с кражей может пригодиться всегда. Оборотень и девушка позади о чём-то переговаривались на немецком, заставляя нервничать. Они шли уже около получаса, но у Серас было ощущение, что коридор никогда не закончится. Наконец, после очередного поворота девушка увидела, что у одной из безликих дверей стоит пара солдат и переговаривается. Когда дракулина приблизилась к двери, ведущей в покои её хозяйки, нацисты вскинули оружие, а сама девушка в очередной раз почувствовала боевой азарт. «Мы размажем их по стене, как проделали это с той стрёмной нацистской сукой Блиц» — вторил её мыслям Бернадотте, заставляя улыбнуться и обнажить клыки. Но неожиданно тело Виктории прошил разряд тока, будто она прикоснулась к оголённому проводу, стоило ей только сжать кулаки, приготовившись к атаке. — Не так быстро, Aas, — Лаура вновь нажала на кнопку, и повторный разряд тока заставил почти беспомощную вампиршу вновь дёргаться в конвульсиях. Дампир определённо наслаждалась мучениями Серас. И ведь теперь девушка понимала пользу чипов. Хоть и убивать дракулину было нельзя, но помучить… — Laura, lass Sie, — из состояния эйфории брюнетку вывело прикосновение к запястью правой руки, в которой она держала пульт от шокера, вшитого под кожу пытавшейся сейчас подняться Виктории. — Sie ist es nicht Wert. Но только она хотела возразить оборотню, как открылась дверь комнат Хеллсинг. На пороге стояла сама хозяйка дракулины, держащая револьвер. Равнодушно взглянув на застывших вампиров, оборотня, дампира и съёжившуюся на грязном полу служанку, Интегра навела дуло пистолета на ближайшего охранника и спросила: — Что здесь происходит? — Ничего особенного, сэр Хеллсинг, — ответила Лаура, сверкнув очками. — Просто герр штурмбаннфюрер приказал вернуть вам фройляйн Викторию. Но она посмела сопротивляться и пыталась… — Всё это ложь, — проскулила вампирша, поднимаясь с пола. — Всё это… — Достаточно, Серас, — неожиданно жёстко прервала служанку блондинка, закуривая. — Нам необходимо поговорить. Немедленно. Можете быть свободны, — Интегра кивнула багровеющей от ярости Лауре и спокойному Гюнше.