* * *
Макс выключил усовершенствованную рацию и искренне рассмеялся. — Оберштурмфюрер Монтана, вы молодец, — мужчина посмотрел на только что вошедшую и замершую в нескольких шагах дочь. — Да, герр Фюрер, — ответила Лаура, улыбнувшись. — Я рада, что удалось выполнить ваше распоряжение так, как надо. Теперь мы будем знать обо всём, что планируют эти двое. Чем больше мы знаем об их планах — тем меньше будет потерь среди «костяка» наших сил. В конце концов, кому-то нужно будет обучать новобранцев и командовать ими. И я не позволю упустить Хеллсинг и её служанку. Если понадобится… — Хватит, Лаура, — жёстко прервал девушку Максимилиан. — Ты умница. Только не нужно необдуманных решений. — Но… — Можешь нанести превентивный удар и лично уничтожить Хеллсинг, только вот справляться с её служанкой будешь сама, — на тонких губах мужчины расцвела гадкая усмешка. — С настоящим вампиром, сумевшим размазать по стенке сильную, но столь же самоуверенную Зорин. И, я надеюсь, ты хотя бы отдаёшь себе отчёт в том, что будет, если ты проигнорируешь приказ? Не лезь без прямой угрозы твоей жизни и здоровью. Сама знаешь, я дважды не предупреждаю. Не смей игнорировать приказ. Лаура только открыла рот, чтобы возразить, но была остановлена непривычно злым взглядом отца. — Не смей истерить, — в ледяном голосе Монтаны-старшего зазвенел металл. — Я сам займусь фройляйн Хеллсинг. Лично и без свидетелей. Если всё получится — мне не сможет помешать даже дракулина. А теперь иди. Нужно подготовиться к приёму. И узнай у Дока, что там с прототипом. После окончания исследований мы утопим этот мир в крови. — Да, герр штурмбаннфюрер, — Лаура поклонилась и буквально выбежала из штаба. Максимилиан откинулся в кресле, закрыл глаза и безумно рассмеялся. «Наглая и самоуверенная» — именно эти слова лезли на ум, когда мужчина думал о дочери. Конечно, он сам воспитал Лауру как не самого лучшего, но всё же человека, и не давал повод возомнить о себе Бог знает что… Как же иной раз ему хотелось забыть об истинном возрасте чертовки и выпороть её как маленькую девочку! А то почти разменяла четвёртый десяток лет, но ведёт себя так, будто ещё не вышла из подросткового возраста.* * *
Лаура быстро шла по коридорам дирижабля и старалась хоть как-то отделаться от неприятного предчувствия насчёт затеи отца. Девушка нутром чуяла, что переговоры с африканской падалью не закончатся так просто, как того хотелось бы всем, что эти людишки ещё упрутся… Иногда брюнетка ненавидела людей. Слабые, хрупкие, обременённые переменчивой моралью, скучные, глупые, трясущиеся за свои шкуры и униженно ползающие на заднице перед более сильным — она считала их всего лишь кормом для вампиров и в первую очередь — для родного батальона. Иметь с ними хоть что-то общее было отвратительно, но Монтана-младшая видела и преимущества — легко можно сойти за обычного человека и скрыться, можно наслаждаться солнечными днями, не боясь получить ожог или вообще обратиться в прах… Только слишком светлая кожа, так легко сгоравшая под солнечными лучами, была проблемой. В прочих же аспектах сущность дампира была просто идеальной. Никакого старения, болезней и прочих минусов хрупкого человеческого организма, а также увеличенная физическая сила, скорость, ускоренная регенерация и, конечно же, прочие возможности истинных вампиров, пусть и новообращённых. И самое главное — девушка могла питаться как кровью, так и обычной едой, иногда составляя компанию Фюреру за ужином. Брюнетка горько усмехнулась. Злость на отца, который был ещё и непосредственным начальником (из-за чего было вдвойне непросто общаться с ним), уже более-менее утихла, но осадок остался. Лаура раскаивалась, что надерзила, но всё ещё искренне считала, что Хеллсинг необходимо устранить, а Серас — отдать Доку на опыты. Слишком быстро и опасно развиваются события, чтобы пустить на самотёк такой важный момент. Девушка чувствовала усталость от ожидания. Столько лет она готовилась к тому, чтобы утопить мир в крови или положить свою жизнь на алтарь Великой Войны, и даже изначально должна была стать наживкой для Алукарда, но перед самым захватом авианосца её заменили на какую-то Рип ван Винкль — самую слабую из их отряда и едва ли не больше всех любящую красоваться (первой в этом всегда была Зорин и мало кто мог её переплюнуть). Был ли это порыв сентиментальности или всё же холодный расчёт руководителя, но Лаура осталась жива и даже увидела то, ради чего всё это затевалось — гибель, казалось бы, бессмертного существа, у которого было множество душ, за счёт чего оно возрождалось. Более того — Монтана-младшая чувствовала некое горькое послевкусие, а ощущение того, что всё только начинается, было настолько сильным, что ей хотелось уничтожить Хеллсинг и дракулину, чтобы те не помешали в самый ответственный момент. В таких невесёлых размышлениях прошла короткая дорога до лаборатории, в которой, судя по звукам, улавливаемым чутким слухом дампира, творился настоящий хаос. Притворившись воспитанной юной леди, Лаура постучала. Но никто не торопился открывать. Более того — возня за дверью стала громче. Через несколько минут брюнетка вновь постучала. Возня моментально стихла, после чего раздались шаги и дверь открылась. Док был как всегда в покрытом кровью халате, только в этот раз кровь была везде и покрывала одежду ровным слоем, а не «художественными пятнами», как любил говорить сам Непьер. Впрочем, разница была небольшой и состояла лишь в количестве и насыщенности пятен. — Чем я могу помочь? — спросил мужчина, загородив своей тощей и долговязой фигурой вход в лабораторию. — Штурмбаннфюрер просил отчёт по поводу ваших исследований, — ответила девушка, пытаясь разглядеть происходящее в помещении и принюхиваясь. В нос ударил стойкий запах чистящих средств и фенола, будто последние несколько часов Док только тем и занимался, что отмывал рабочее место от чего-то весьма неприятного, а также ещё и дезинфицировал. Лаура чихнула. — Исследования ведутся, но прототип… Нестабилен, — Непьер неторопливо отошёл от двери и захлопнул её, приглушая звуки и запахи, бьющие по восприятию оберштурмфюрера. — Чрезвычайно высокая и не поддающаяся контролю кровожадность, а также тело, подверженное ускоренному некрозу и разрушающееся за два часа. Мне понадобится ещё время для научных изысканий, чтобы вновь вывести прототип, по качествам не уступающий дракулине. Жаль, что герр Майор не позволил изучить её получше. — Хорошо, — Монтана-младшая нахмурилась. — А если создавать вампиров по старой технологии? — Нужен только материал, — док ухмыльнулся, сверкнув очками. Ему нравилось наблюдать за собственными экспериментами. — И немного времени. Примерно неделя-две. Штурмбаннфюрер говорил что-то про десять лет на создание нормальной армии истинных вампиров? — Всё в силе, док, — ответила девушка. — Но нам необходимо пока только восполнить нашу армию. Думаю, разный сброд, вроде подражателей нам, так называемых неонацистов, сойдёт? Или есть какие-то определённые пожелания? Наёмники? Преступные группировки? — Пока сойдёт и разный сброд, — ответил Эйвондейл, маниакально улыбаясь. — А теперь иди. Майор, должно быть, уже давно ждёт отчёт. Лаура молча кивнула, поправила сползшие на нос очки и, развернувшись на каблуках, направилась в сторону штаба.* * *
Интегра взяла со стола бокал со шнапсом и начала неторопливо потягивать, стараясь отвлечься от происходящего. Женщину тянуло напиться и на утро ничего не помнить. Не помнить оскала голодных фриков, неприязненного и чуть ревнивого взгляда Лауры, и сальной ухмылки устроившего этот никому не нужный фарс Майора. Также Хеллсинг не хотела помнить ощущения наготы, которое вызывало излишне узкое платье с юбкой всего лишь до колена, а также отсутствие хоть какой-то защиты в виде Серас. Что поделать, за долгие годы руководства фамильной организацией женщина привыкла к наглухо застёгнутым костюмам мужского фасона, не открывающим ни миллиметра смуглой кожи. Даже на королевских приёмах ей дозволялось появляться в костюме, не говоря уже о повседневной жизни. К тому же она уже давно никуда не выходила без присмотра Алукарда. Даже если физически Граф не был рядом — женщина всё равно чувствовала его защиту и поддержку. Сейчас же Хеллсинг чувствовала себя окончательно обнажённой и оттого беззащитной. — Вы чудесно выглядите, фройляйн, — Интегра даже ухом не повела, когда к ней со спины подошёл Монтана, только крепче сжала бокал. Она как никогда до этого хотела разбить лицо нацистскому ублюдку, даже возможность представилась, но толку в избиении блондинка не видела. Всё равно они с Викторией этим вечером сбегут, и вот тогда… Тогда они отправят эту мразь в Ад. — Спасибо, майор, — женщина натянуто улыбнулась, а затем вновь глотнула из бокала, зажатого в руке. «Сильно напиваться нельзя, — подумала сэр Хеллсинг, делая очередной глоток. — Возможно, после побега. Но не сейчас». Она знала, что напиться будет сложно, но всё же возможно. — Нервничаете? Думаю, нам нужно пройти к послам, — Максимилиан улыбнулся и тоже взял бокал со стола. Казалось, мужчина был абсолютно трезв и не сделал ни глотка алкоголя за весь вечер. — Laura, Hans, komm. «Точно, послы, — почему-то со всеми своими переживаниями Интегра так и не вспомнила о своём «счастливом билете», играющем важную роль в их побеге и планах расквитаться с нацистом. Но то, что штурмбаннфюрер позвал оборотня и свою адъютантшу — вызывало опасения. — Как бы эти мрази не испортили такой замечательный план!» Блондинка шла за мужчиной, и плохие предчувствия с новой силой одолевали её. И они оправдались, стоило женщине краем глаза заметить знакомые нашивки, соответствующие нашивкам сотрудников Интерпола, на форме одного из африканцев. Хеллсинг поняла, зачем всё это было нужно. Об их с дракулиной плане знали и решили намеренно дискредитировать, чтобы никто не захотел иметь с ними дела и помогать в случае необходимости. «Бред какой-то, — лихорадочно соображала Интегра. — Я уничтожила все подслушивающие устройства и камеры». Однако Хеллсинг расслабилась, стоило заговорить «сотруднику Интерпола»: — Майор Монтана, Капитан, старший лейтенант, мисс… — Кассандра, — без запинки соврала охотница на вампиров. — Кассандра, — улыбнулся посол, обнажив клыки. — Должен сказать, майор, что ваше предложение было положительно воспринято господином президентом, и что он готов отправить некоторое количество добровольцев для вашей… организации. Но это в том случае, если «Миллениум» выполнит свои обещания, поэтому… — он сделал знак своему сопровождающему, и тот достал договор. Макс принялся внимательно читать, изредка кивая и переговариваясь на немецком с адъютантшей. Интегра понимала, что она попала в капкан, что всё было решено и без неё, что слишком много глупцов, способных купиться на обещание бессмертия и вечной юности, но… Именно это и ломало веру Железной Леди в хоть какой-то намёк на ценность в современном обществе обычных людей и, тем более, в обществе политиков таких понятий, как «честь», «достоинство», «человечность» и «воля», несмотря на все соблазны и плюсы становления чудовищем. — Я знаю, о чём вы думаете, meine Sonne, — прошептал Максимилиан на ухо застывшей соляным столбом Хеллсинг. — И именно поэтому я и зовусь человеком. И вы — тоже. Мы с вами так похожи, ведь имеем иммунитет к соблазнам, которыми богата перспектива становления чудовищем. Вы бы могли уже давно заставить Алукарда обратить вас в себе подобное существо, но… Ах, эти жалкие пародии на людей. Всего лишь бракованный материал… слабостью которого мы можем воспользоваться. — Отстаньте, Монтана, — прошипела в ответ блондинка, до хруста сжимая ножку бокала. — Человека делает человеком… — Свобода воли, — закончил за неё штурмбаннфюрер, глядя на алые капли, проступившие на белой перчатке, и на упавшие на пол осколки стекла. — Ja, mein Herz. Только разве свобода воли не включает в себя следование осознанным желаниям, а не инстинктам? Вам ведь нравится осознанное убийство? Не из страха, не как самооборона и не из каких-либо других причин… Просто так? — Я… Лучше закройте свой рот, майор. Я никогда не убивала просто так. — Может, тогда потанцуем? И не нужно строить из себя святую. — Всенепременно, — ответила Интегра, протягивая мужчине руку.