Цена поражения

— Что думаете, фройляйн? — плеча Интегры коснулась ладонь, затянутая в перчатку, и женщина лишь едва ощутимо вздрогнула. «Я думаю, что тебе не стоит меня трогать, свинья» — раздражённо, хотя, скорее, больше по привычке подумала она, но вслух произнесла: — Следует немного подождать, чтобы обстановка ещё сильнее накалилась. Впрочем, Лаура куда компетентнее меня в вопросах ведения боевых действий. — Ваша помощь будет очень кстати, meine Liebe, — усмехнулся Максимилиан, пропуская льняные пряди сквозь пальцы. — Вы прекрасно осведомлены о вооружённых силах Великобритании. И, прошу заметить, прекрасно сражались против моих солдат, используя лишь палаш. — Зато Лаура живёт куда дольше и имеет более весомый опыт боевых действий, — отрезала аристократка. — Уверена, ей не терпится поиграть в войну. Как, думаю, и вам. К тому же она вампир и куда сильнее меня. — Верно, — мужчина едва ощутимо провёл губами по шее Хеллсинг. — Вы хорошо выглядите, meine schöne Walküre (1). Не хотите пообедать? Уверен, вы не будете против компании. — Благодарю, штурмбаннфюрер, за приглашение. Я с радостью пообедаю с вами, — блондинка сжала губы и втянула носом воздух, отдаваясь непривычным ощущениям, но быстро взяла себя в руки и поспешно отстранилась. — И, пожалуйста, не нужно так делать. Мне… неприятно. Макс улыбнулся, прекрасно понимая, что его обманывают, но промолчал. Четыре месяца, прошедшие с Рождества, руководитель «Миллениума» потратил на попытки хоть немного сгладить «остроту» своих отношений с Хеллсинг. Юная фройляйн никак не хотела подчиняться бывшему врагу, но возвращение служанки (которую Непьер уже успел окончательно «перепрошить») мало-помалу примирило с необходимостью такого вот союза. Аристократка явно воспринимала это как какой-то долг и даже не пыталась спорить или выкинуть какую-либо гадость, как это бывало после подписания первого договора. Только вот блондинка стала намного скрытнее и холоднее. Ярость и огонь в голубых глазах сменились невероятной скукой и холодом, словно после новостей о награде, назначенной за её голову, что-то надломилось в гордой (даже горделивой) и высокомерной стерве, что сильно погасило пыл. Она была унижена и раздавлена даже не им — своей собственной страной, которой когда-то поклялась служить и ради уничтожения нежити в которой отказалась от нормального детства. Это забавляло Максимилиана, но ему было… скучно. Не было того огня, между ними больше не искрило само пространство и не хотелось завалить на ближайший стол эту надменную, гневливую сучку, а затем иметь до звёзд из глаз. Интегра Фэйрбрук Уингейтс Хеллсинг перестала язвить и превратилась в своё серое подобие, что совершенно не приходилось немцу по вкусу. В каком-то роде такое поведение казалось правильным и соответствующим роли аристократки, но нацист настолько привык к «огненному» характеру женщины, к её страстной и безотчётной ненависти, способной спалить весь мир, что спокойствие теперь казалось уродливой маской, скрывающей прекрасную суть. Всего лишь притворством. «Наверно, вот они — издержки перемирия. Впрочем… можно и самому спровоцировать взрыв, — уверенно вынес вердикт майор, засматриваясь на идущую впереди него Хеллсинг. — И ещё: ей определённо идёт военная форма». — Надеюсь, вы не будете против, если я переоденусь в свою обычную одежду? — женщина вырвала майора из раздумий. — Мне… некомфортно в форме, тем более, что мы будем только вдвоём. — Нет, фройляйн. К нам присоединятся Лаура и гауптштурмфюрер Гюнше. Но если хотите — можем пообедать и наедине, — Монтана втолкнул женщину в какую-то каморку. — И вы сможете обедать хоть обнажённой. — Если бы вы не были старым жирным уродом — я бы ещё подумала. А так… я не пересплю с вами, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Вы мне отвратительны, — неожиданно прорычала Интегра, разворачиваясь и отвешивая пощёчину, а затем ещё одну. — Это не отменяет того факта, что я сохранил твою никчёмную жизнь, — гадко улыбнулся майор, перехватывая запястья аристократки и сильно сжимая. Его глаза сияли лихорадочным блеском, словно Макс был наркоманом, получившим очередную дозу. — Я что-то не помню, что мы переходили на «ты», Монтана, — зло прошипела Хеллсинг, ядовито улыбаясь и пытаясь вывернуться из крепкой хватки. — Это только ваши проблемы, если не умеете держать член в штанах. Я — честная девушка и не позволю какому-то подзаборному псу даже в мыслях касаться меня. Оставьте меня в покое, майор, иначе я найду способ прекратить это раз и навсегда. — Тогда не выпендривайся и цени момент, — ответил мужчина, отпустив её запястья, и впился в губы ошалевшей блондинки, а затем подхватил под задницу и усадил на какой-то высокий ящик. Поцелуй вышел жёстким, жалящим и почти сладким, что оказалось для Интегры в новинку. Неожиданно женщина поймала себя на том, что испытывает не только обжигающую ненависть, но и не менее обжигающее желание, а её тело крепко прижато к телу майора, но она не чувствует никакого дискомфорта, как после игры в шахматы. Аристократка прижалась плотнее и неловко обняла Монтану. — Какая же вы… непоследовательная, моя сладкая, — блондин разорвал поцелуй и явно нехотя отстранился. — Но я не собираюсь потом выслушивать всю грязь, что вы выльете на меня, если всё произойдёт здесь и сейчас. Вы меня ненавидите и найдёте для себя множество оправданий, лишь бы не нести ответственность. — Верно, — Хеллсинг спрыгнула с ящика, пошатнулась, становясь на ватные ноги и хватаясь за стену, а затем попыталась привести чувства в норму. — Будет лучше, если мы притворимся, что ничего не было. — Как пожелаете, — мягко улыбнулся мужчина. — Впрочем, нам пора поторопиться, если не хотим опоздать. Интегра рассеянно кивнула и, приведя одежду в порядок, молча вышла из помещения. «Омерзительно. Как же это омерзительно!» Пожалуй, «омерзительно» — это было ещё мягко сказано. Женщина и сама не знала, что на неё нашло, но чувствовала себя так, словно её вывернули наизнанку, искупали в помоях, а затем вывернули обратно. Хеллсинг было тошно даже думать о произошедшем всего несколько минут назад, но кровь против воли бросалась к щекам, стоило вспомнить поцелуй, в голове шумело, а на лицо выползала широкая болезненная улыбка, больше похожая на результат отравления белладонной. — Вы в порядке, фройляйн? — спросил Максимилиан. — Более чем, — ответила женщина. — Спасибо за беспокойство.

***

Лаура сидела за столом и вяло ковырялась в тарелке. Девушку весьма напрягало присутствие Хеллсинг на вроде как семейном обеде, хотя и не без удовольствия замечала, что самой аристократке тоже весьма сложно находиться тут. Вампирша перевела взгляд на Ганса, и на её губах появилась слабая улыбка. Пусть Монтана-младшая и начала встречаться с оборотнем уже давно, но теперь, когда не нужно было скрывать отношения от отца, всё стало существенно проще. Дампир даже получила своеобразное «благословение», о чём даже и не мечтала. — Лори, ты уверена? — девушка против воли вытянулась в напряжённую струну под тяжёлым взглядом жёлтых глаз. — И ты будешь нести ответственность за последствия? — Да, — ответила Лаура, морщась от боли в сломанных рёбрах. — Отец, я беру на себя полную ответственность за последствия. — Сильно болит? — спросил Максимилиан, с беспокойством посматривая на замявшуюся девушку. Гнев уже угас, и мужчине было стыдно за то, что он избил дочь. — Пустяки, — выдавила из себя вампирша. — Немного крови, чтобы запустить регенерацию, и я буду в порядке. Ты же знаешь. — Не нужно меня обманывать, — майор покачал головой. — Тебе сильно досталось во время боя с дракулиной, да и я… Кхм. — Говорю же — пустяки. Пап… Скажи… ты одобряешь наши с Гансом отношения? — Нет, но гауптштурмфюрер Гюнше — пока что лучшая кандидатура на роль моего зятя, — хмыкнул Монтана-старший. — Милая, я не против ваших отношений, но… мне рано становиться дедушкой. Тебе тоже рано становиться матерью, да и ещё неизвестно — что получится от такого союза. — Но я же говорю, что беру на себя полную ответственность за происходящее, — Лаура поджала губы. — Ну смотри… Я всё равно узнаю, если что-то пойдёт не так. Иди. — Спасибо. — Лаура, передай мне, пожалуйста, соль, — негромко попросила Интегра, выдёргивая девушку из раздумий. — Да, конечно. Выполнив просьбу, дампир вновь уткнулась в тарелку и продолжила размышлять. «Впрочем, Хеллсинг — не самый плохой вариант для отца, если она не перестанет вести себя так же доброжелательно и покорно». Последние несколько месяцев действительно сломали гордую аристократку и, можно сказать, собрали заново. Монтана-младшая с удовольствием наблюдала, как женщина становится покорнее и всё менее критично воспринимает происходящее. «Интересно, ей дают наркотики или это так подействовало известие о том, что благородные задницы из Круглого стола обвинили её в предательстве?» Эта мысль вызвала широкую улыбку на лице Лауры. Сейчас вампирша в полной красе оценила замысел своего невмешательства: Фюрер изначально не планировал проигрывать жалкой соплячке, пусть и державшей на поводке двух истинных вампиров, но всё же предусмотрел вариант, при котором командование над остатками «Миллениума» должна была принять именно Лаура, как прямая наследница. И именно это невмешательство позволило остаться неузнанной и подкинуть пару незначительных доказательств предательства Интегры. Ничего крупного, всего лишь парочку неприметных вещиц, не игравших никакой роли, и одну забавную кассету, — в стремлении раскрыть очередной заговор и сделать «жертвенным животным» последнюю из рода Хеллсинг, что Ватикан, что Королева будто состязались в количестве подложных доказательств, а невинная видеозапись разговора, произошедшего в рождественский вечер между «железной девственницей» (три раза «ха!») и главным виновником разрушения Лондона, теперь не казалась чем-то критичным. Конечно же, видео было полным, и самый важный кусок был подброшен. — Лори!.. — М? А, извините, герр штурмбаннфюрер… Я задумалась, — дампир подняла взгляд на отца. — Фройляйн Хеллсинг теперь будет жить с вами. — Что?! — синхронно вскрикнули Лаура и Интегра. — Да, фройляйн. — Я не собираюсь жить в одном помещении с вампиром, — Хеллсинг скривилась и встала из-за стола. — На каком основании… — На основании того, что всего пару часов назад в вашей комнате рухнул потолок, а поселить не к кому. Конечно, я могу пригласить вас к себе, если не хотите жить с оберштурмфюрерин. — Пожалуй, я буду жить с Лаурой. — Чудненько. Вопросы ещё есть? Ошарашенные девушки на удивление синхронно помотали головами. «Нужно будет перепрятать запись» — подумала Монтана-младшая, вставая из-за стола. «Необходимо нарыть компромат на Лауру. Она не настолько проста, как кажется, — сделала себе зарубку аристократка, степенно шагая к выходу вслед за суетившейся вампиршей. — И что же такое она прячет, что так рванула в сторону своей комнаты? Впрочем, я это рано или поздно узнаю».

***

Виктория распаковывала немногочисленные вещи хозяйки и старалась не думать о своём отвратном положении. «Эй! Оно не такое уж и отвратительное!» — вновь поспорил Бернадотте, но был проигнорирован. Когда её вернули Интегре — дракулина пыталась аккуратно вызнать, что хозяйка помнит о той ночи. Намёки быстро наскучили слишком прямолинейной полицейской, поэтому она спросила напрямую: — Сэр Интегра, вы… вы помните ночь после приёма? — Хм… — женщина нахмурилась, из-за чего у неё меж бровей залегла складка, и принялась водить пальцем по нижней губе, а затем, плюнув на всё, запустила довольно длинный ноготь в рот. — Я… не помню даже самого приёма. Должно быть, сильно перебрала. Я ничего не натворила такого, за что мне должно быть стыдно? — Нет, мэм, — ответила Серас, отводя взгляд и смотря на вещи, которые распаковывала. — А что вы помните? — Так, я знаю, что что-то определённо произошло. Рассказывай. Это приказ, полицейская. — Я… не могу, — давя слёзы, дракулина тряхнула рукой, на которой сияли яркие пентаграммы. — Мне запретили. — Раз так… То ничего страшного, — «Железная Леди» заметалась по комнате. — Я помню то, как я собиралась и мы проговаривали план, а затем — как проснулась на диване с диким похмельем. Цепочка почему-то оказалась порванной и лежала у меня на тумбочке вместе с крестиком, а возле кровати была лужа рвоты. И почему-то отсутствовало постельное бельё. Ты что-то знаешь? — Нет, фройляйн Хеллсинг, она ничего не знает и не могла видеть, — женщина вскинула голову и встретилась взглядом с опёршейся о дверной косяк Лаурой. — Потому что тем вечером она была в лаборатории. И о каком таком плане вы говорите? Мне вдруг стало интересно. — Ни о каком, — Интегра посмотрела прямо в глаза девушки и испытала острое чувство дежавю. — Я рассказывала Виктории забавную историю о том, как Её Величество доверила мне организацию Дня Рождения принца Уильяма. — О, да, сэр, — глупо хихикнула Виктория, подыгрывая. — Вы тогда ещё облажались, и пытаетесь мне сейчас доказать, что был план, который пошёл Адскому Псу под хвост. Ну, или его съел Адский Пёс… — И именно этому самому Адскому Псу нужно было сказать спасибо! — сконфуженная аристократка отвела взгляд в сторону, а её щёки едва заметно порозовели. — Плюс я тогда прилично перебрала и поэтому… Я не помню что было на самом приёме и после него. Но мой крестик оказался на тумбочке, а постельного не было. Ох, и влетело тогда Алукарду! Всё, чего он тогда заслуживал — обойму серебряных пуль в голову, чеснок в задницу и как минимум неделю без крови. Действительно, тогда Интегра организовывала День Рождения по личной просьбе королевы. Только вот никаких подобных эксцессов не было. Просто скучный и чопорный приём, на котором с ней, тогда ещё двадцатилетней, но уже курящей девушкой пытались многие познакомиться, хотя было видно, что блондинка никого из них не привлекает. Ещё бы — мало кого привлечёт курящая девушка в мужском костюме рядом с высоченным амбалом, который смотрит на незадачливых кавалеров взглядом вивисектора. Также Носферату лично следил, чтобы хозяйка не напилась и не опозорилась. Единственный раз, когда Король Нежити довёл её до нервного тика и желания сделать с ним всё перечисленное — это когда обратил полицейскую. Конечно, вскоре Хеллсинг поняла преимущество дополнительного вампира на содержании — ровнёхонько во время атаки братьев Валентайн, — но всё-таки неприятный осадок остался до сих пор. Женщина вздрогнула, поняв, что уже давно не вспоминала про Носферату, а болезненной тоски по вампиру уже не чувствовала. — Ладно, — кивнула помощница майора, сделав вид, что поверила. — Никаких сигарет в общей гостиной, не входить в мою комнату без приглашения и не приглашать никого после полуночи, а также не шуметь. Хеллсинг кивнула и отвела взгляд в сторону. Жизнь определённо налаживалась.

***

Непьер кусал палец и пытался сообразить, какой важной переменной не хватает. На операционном столе лежало обезглавленное тело вампира, на тыльных сторонах ладоней которого были вырезаны Печати Кромвеля. Непонятная закономерность, выявленная ещё при «перепрошивке» Серас, теперь казалась странной. «Почему дракулину было невозможно приручить с помощью крови Лауры, а остальных таких же истинных вампиров — легко? — размышлял профессор, рассматривая стену, на которой висел саркофаг с останками Девы, прикрытый плотной тканью. — Какая странная переменная связывает вампиршу и дампира, помимо сущности вампира?» Хотелось сделать ещё один тест, только воспользовавшись кровью Монтаны. Поэтому, недолго думая, учёный собрал необходимые инструменты для забора крови и даже переступил порог лаборатории, но вдруг мужчину осенила мысль: Алукард. «А что, если Владислава действительно была дракулиной Алукарда, поэтому Лаура и Виктория в каком-то роде… родственницы? Было бы многое понятно, например, почему вампирша лишь прибавляла в силе, когда пила кровь полукровки». Эйвондейл вернулся в лабораторию и снял ткань с саркофага. Блондин рассматривал скелет, оставшийся после добычи и исследований генетического материала, и даже не пытался найти ответ. «Можно спросить у Хеллсинг, была ли уничтожена Владислава, но это вариант на крайний случай. Можно, конечно, сравнить генетический материал Лауры и, к примеру, Виктории, а для чистоты эксперимента можно и с Девой, но… Тут нужно время, которого у меня нет». «А если протестировать действие крови одного истинного вампира на другого, обращённого им же, истинного вампира? — спросил у себя Эйвондейл, заполняя капельницу физраствором и записывая в журнал название нового исследования. — Может, удастся контролировать не только низших, полученных искусственным путём, но и высших вампиров?» — Рудольф, Гюнтер, давайте сюда следующего подопытного и подсоедините его к капельнице. — Есть, док! — два бритоголовых фрика кивнули и притащили следующего человека. «Стоит попросить Монтану о большем количестве людей».

***

— Итак, господа… Я рада вас видеть, хоть и по такому скорбному поводу. — Ваше Величество, — мужчины поклонились. — Повод действительно довольно скорбный. Террористическая группировка «Миллениум», не так ли? — Верно, — сухо ответила Елизавета II, странно посмотрев на канцлера Германии. — Что скажет по этому поводу герр Шрёдер? — Мы не несём никакой ответственности за действия этого человека, — ответил мужчина и вновь поклонился, чувствуя, как на щеках проступил румянец, словно у юнца. — И не имеем никакого отношения к этим зверствам. У вас нет никаких доказательств того, что именно мы замешаны в этом… недоразумении. — Тут, дорогой Гёрхард, ни в ком и ни в чём нельзя быть уверенным, — сухо усмехнулась женщина. — Но это всё пустое. Мужчина поклонился и отошёл от королевы, а затем вытащил платок и протёр им лоб. — Следует заметить, что я ожидала представителей России, — продолжила Елизавета II. — Мало кто может позволить себе так игнорировать собрание глав европейских и не совсем, — её взгляд мазнул по премьер-министру Японии, который поклонился, стоило ему понять, что его поприветствовали, — государств. — Ваше Величество, — президент Италии, Карло Адзелио Чампи, поклонился, — вы, наверно, в курсе, что у них возникли некоторые… военные конфликты… — Это не повод игнорировать экстренное собрание, на котором обсуждается угроза Третьей Мировой. Впрочем… Вероятно, они предпочли остаться в стороне от конфликта, — произнёс Мори Ёсиро. — Думаю, мы здесь не за этим, — Шрёдер, оправившийся от несправедливого обвинения, спокойно посмотрел на королеву. — Нужно обозначить несколько рабочих моментов, так что следует выделить приоритетные задачи. Мы можем предоставить своих охотников на нечисть и ресурсы, но это пока всё, что возможно. — Аналогично, — высказался премьер-министр Японии. Президент Италии лишь кивнул. — Отлично, господа. Следует повторно выслать приглашения Франции, США и нескольким другим странам. Вам будут высланы приглашения для обсуждения приоритетных целей. Мужчины поклонились и покинули зал.