Иоанн Павел II добродушно улыбался, слушая доклад английского премьер-министра о скромных успехах в поисках оставшихся войск «Миллениума» и их сообщников, и снисходительно кивал явно нервничавшей Королеве, беспокойно посматривающей на часы. Присутствие глав других государств тоже веселило священнослужителя, пусть внешне это никак не отражалось.
— Поиски организованной преступной группировки ведутся, но результат минимален, — произнёс Тони Блэр, продолжая отчёт. — Была направлена дипломатическая делегация в страны Африки, Южной Америки и в Австралию. Удалось обнаружить несколько баз в Бразилии и Аргентине, а также Чили, но они давно заброшены. Самые свежие следы найдены в Бразилии и датируются временем… инцидента.
— Достопочтенный сэр, я могу задать вопрос? — учтиво спросил Папа, всё так же благодушно улыбаясь, и, дождавшись кивка Её Величества, больше похожего на судорожный рывок головой, продолжил: — Известно ли
хоть что-то о местоположении Интегры Фэйрбрук Уингейтс Хеллсинг? Или хотя бы о месте захоронения её останков?
— Известно, — тихо сглотнув, ответил Блэр. — На данный момент её останки обнаружены в Уганде, доставлены в Лондон и захоронены в семейной усыпальнице рода Хеллсинг. К сожалению, тело было слишком сильно изуродовано дикими животными, чтобы устраивать публичную церемонию прощания. В соответствии с завещанием, останки кремированы, урна с прахом помещена в семейный склеп, а организация отходит в личное ведение Её Величества.
Премьер-министр окончил речь и замолчал, а на его лице отразилась скорбь, из-за чего уголок рта Королевы дёрнулся. Тони, как всегда, переигрывал, словно действительно верил в смерть главы Протестантских рыцарей. Словно не ему принесли отчёт о генетической экспертизе, опровергшей первое предположение. Словно не он связывался с разведкой и контрразведкой, чтобы выяснить правду о загадочных исчезновениях людей в Уганде. Будь у них ещё немного времени…
— Спасибо, мистер Блэр. Вероятно, это наёмники выполнили контракт, который вы, Ваше Величество, разместили на передовицах «Таймс», — Папа перестал улыбаться. — Впрочем, это ведь не всё? Вы, кажется, что-то говорили про Уганду?
— Верно, — премьер-министр взял себя в руки, а его лицо приняло скучающее выражение. — Наши агенты засекли странные исчезновения людей на территории Уганды, а также президент страны не желал встречаться с нашими послами. Также образовалась аномальная зона, в которой и происходят исчезновения. При опросе местных было выяснено, что там уже несколько веков существует странная сила. Также там видели несколько бронетранспортёров без опознавательных знаков. Вероятно, следует готовиться к следующему локальному конфликту.
— Тело Интегры Хеллсинг было обнаружено там же, на границе с загадочной аномалией?
— Нет. Оно было обнаружено в нескольких десятках километров от города, разодранное и разбросанное по частям. Вероятно, это дикие животные. Что характерно — удалось определить причину смерти, несмотря на степень разложения и повреждения, нанесённые посмертно. Судя по характеру повреждений шейного отдела позвоночника, сэр Хеллсинг была повешена. Также в километре от города был найдены столб и верёвка, на которой сохранились фрагменты кожи и крови, что позволяет предполагать…
— Достаточно, мистер Блэр, — прервала его Елизавета II. — Ваше Святейшество, вы хотели предоставить результаты работы своих агентов?
— Верно, — улыбнулся старик. — Хайнкель, передай мне отчёт.
После того, как её освободили, девушка вернулась в Рим и попыталась провести чистку организма от ртути, попавшей в раны, но за четыре месяца удалось добиться только того, что вернулась нормальная человеческая регенерация и края ран начали срастаться, образовывая жуткие рубцы. Вольф теперь ненавидела зеркала и любые отражающие поверхности, норовя каждый раз разбить дрянные стекляшки.
«Хорошо хоть этому ублюдку не сойдёт с рук ни единого преступления, — зло подумала католичка, передавая толстую папку с отчётом по Монтане. — Как и его малолетней шлюхе».
— Итак. Для начала мы вернёмся на пятьдесят пять лет назад. Как вам уже известно, несколько тысяч нацистских преступников бежали в страны Южной Америки, где нашли пристанище, обзавелись поддельными паспортами и гражданством, а также собрались в несколько крупных и два десятка мелких нацистских организаций. Одной из таких мелких организаций был печально известный «Миллениум», действия которого курировали уцелевшие члены «Аненербе» и одна из крупных организаций, название которой не играет никакой важной роли в нашем рассказе, — произнёс Иоанн Павел II, с неким торжеством обведя взглядом представителей других государств.
Канцлер Германии дёрнулся как от удара хлыстом и как-то слегка обмяк в кресле. Сжав губы в тонкую нитку, мужчина едва сдерживался, чтобы не начать оправдываться перед всеми и вся, посыпая голову пеплом, но всё же взял себя в руки и гордо выпрямился. Нельзя, чтобы вина этих отморозков пала них. Слишком долго их унижали.
— Конечно, Ватикан тоже принимал участие в эвакуации нацистских преступников. Более того — при проведении чистки в рядах священнослужителей обнаружилось несколько предателей, не только помогавших в сорок пятом бежать им из Европы, но и являвшихся прямыми или косвенными информаторами «Миллениума» на момент казни, — продолжил Папа. — Но, на данный момент, мы — единственная сила, которая способна противостоять вампирской угрозе.
— Позвольте, — Тони Блэр поднялся. — Но разве мы ничего не предпринимаем? Разве мы никак не противостоим?
— Благодаря вашей ошибке и деактивации системы противовоздушной обороны Монтана не только напал на вас, но и успешно скрылся, — ехидно парировала Вольф и улыбнулась. От этого зрелища премьер-министр побледнел и сел обратно. — Ваше Святейшество?
— Спасибо, Хайнкель. Я продолжу? — дождавшись кивка Королевы, Иоанн улыбнулся и возобновил свой отчёт: — Первые шестнадцать лет «Миллениум» не вёл никаких активных действий, вероятно, «отмывая» награбленное во время войны, вкладывая в развитие предприятий и иногда помогая некоторым нацистским преступникам уйти из рук правосудия. Я бы даже сказал, что не было никаких
громких дел, которые можно связать именно с вампирами и всей шайкой, вплоть до тысяча девятьсот девяносто седьмого года, когда почти все крупные организации исчезли ввиду смерти своих участников. Остальные же стали кучковаться вокруг «Миллениума» и руководства крупной организации, курирующей их проект. Забавный факт: в архивах одного небольшого городка, близ которого и находилась последняя база, на которой нашли следы, нашлись документы некой семьи с фамилией Монтана, датированные началом шестидесятых годов.
— Возможно, просто однофамильцы, — фыркнул президент Франции. — Монтана — не такая уж и редкая фамилия в Соединённых Штатах и вообще — на континенте. Вряд ли это те самые люди. Да и к тому же — какой смысл оставлять такие следы, которые могут легко привести к обнаружению секретного объекта близ города.
— Возможно. Только вот не слишком ли много совпадений? — вмешался Гёрхард Шрёдер. — К тому же, близость функционирующей базы…
— Действительно, странное предположение, — встряла русоволосая девушка. — К тому же странно начинать свою речь про местоположение «Миллениума» с экскурса в историю, которую все присутствующие и так знают. Может, уже перейдёте к сути?
— Вы, мисс…
—
Миссис Мэри О’Коннер, — поправила его девушка, подняв левую руку, на безымянном пальце которой сверкнуло золотое колечко (1).— Это во-первых. Во-вторых, мои читатели жаждут не копаться в грязном белье противника, а узнать, наконец, о местоположении мерзавца.
— Миссис О’Коннер, я всё понимаю, что вы, как приглашённый журналист, желаете освещать только интересные вашим читателям вещи, но наберитесь терпения.
— Мне тоже неинтересно слушать предысторию, — вновь фыркнул Жак-Рене Ширак. — Говорите о местоположении мерзавца, либо молчите. Никому не интересно слушать о его похождениях или предполагаемых… родственниках. Нам интересно, где прячется мерзавец и что вы предлагаете. А с полной историей мы и сами ознакомимся.
Папа на секунду сжал губы в тонкую бескровную линию, но спокойно перелистнул почти в самый конец доклада. Такое пренебрежение из-за произошедшего было не в новинку, пусть раскаяние и извинения за резню французских протестантов в Варфоломееву Ночь, произошедшую больше четырёхсот лет назад, немного сгладило острые углы. Впрочем, он прекрасно понимал француза. Если Ватикан и Великобритания были давними соперниками в плане религии и всё-таки достигли некого компромисса, то вот Британия и Франция по сей день были непримиримыми соперниками, только в экономических вопросах.
— Их новая база находится в Уганде, — произнесла Её Величество, пробежавшись взглядом по странице с докладом. — Как раз в том аномальном месте, возле которого местные и видели неопознанные бронетранспортёры. Какие предположения, господа и дамы?
— Ядерный удар, — поднялся Мори Ёсиро.
— Не вариант, — отозвался президент Италии. — Во-первых, это означает начало Третьей Мировой войны, которую мы вряд ли переживём. Во-вторых, мы не знаем, есть ли у них в руках та самая пресловутая «красная кнопка», с помощью которой мы гарантированно получим ответный залп. Есть вариант тихого устранения с помощью наёмников и сил спецназа, но это опять же ведёт к вооружённому столкновению. Послы вернулись?
— Да, — ответил премьер-министр Великобритании. — Ничего странного они не заметили и беспрепятственно покинули страну. Более того — их приняли весьма радушно и не стали чинить препятствий в расследовании. Расследование и так ничего не дало, кроме обнаружения трупа Интегры Хеллсинг, но я склонен думать, что убийство совершили местные наёмники или культисты. Вероятно, ей удалось сбежать, но её схватили и принесли в жертву какому-нибудь своему божеству.
— Значит, нужно послать кого-то, кто сможет устроить ненавязчивую слежку, не привлекая внимания властей, — вставила своё слово Елизавета II.
— Думаю, лучше всего будет послать иезуитов, — безмятежно улыбнулся Папа. — Они отлично подойдут. Под предлогом религиозной миссии по просвещению племён и обучения их грамотности. Кто за?.. Отлично…
Решение было принято единогласно, и никто не заметил, как глаза недалёкой Мэри О’Коннер полыхнули ярко-красным.
***
До отеля, в котором остановились, они добрались в кратчайшие сроки. Заперевшись в душе, Лаура сняла с себя парик и вынула из глаз линзы. У них получилось! Теперь стоит прилететь домой и обо всём рассказать Фюреру. Но сначала — дело.
Вновь нацепив парик и линзы, а затем слегка поправив макияж, девушка вышла из ванной и начала собирать вещи, в то время, как Ганс осматривал номер на предмет следящих устройств. Конечно, их не было, ведь никто не мог даже подумать, что Мэри О’Коннер, недалёкая шотландская журналистка, которую впервые пригласили для освещения событий подобного уровня, в этот раз была ненастоящей. Но перестраховка никогда не бывает лишней — это полукровка выяснила на своей шкуре ещё в раннем возрасте.
«Наверное, никто даже не заметил, что это подделка, — ухмыльнулась девушка, закрывая чемодан и складывая в сумочку диктофон. — Как же хорошо уметь перевоплощаться».
В чемодане, помимо вещей, в непроницаемом для любопытных взоров ящике лежал набор профессионального грима и мягкий силикон, с помощью которого и получилось принять облик журналистки, а также замаскировать Ганса под «типичного англичанина в годах», работавшего фотографом этой самой Мэри. Оба, кстати, сейчас лежали в загородном доме, связанные и накаченные химией по уши. Затем они тихо-мирно сдохнут, а Лаура и Гюнше покинут Англию.
«Нужно будет ночью съездить к руинам особняка Хеллсинг, чтобы добраться до подвальных этажей и изъять все личные дневники. И ещё пару интересных изданий, которые, вероятно, помогут понять, наконец, — возможна ли вся эта ситуация».
Это было пожелание Фюрера, который последние несколько дней был ужасно зол.
***
Женщина проснулась далеко за полдень и долго лежала, нежась в мягкой кровати. Она видела всего лишь ужасный сон, порождённый нервотрёпкой и фактом присутствия в её покоях штурмбаннфюрера. Ведь это всего лишь сон, правда? Дурной кошмар…
Интегра перевернулась на бок и подтянула колени к груди.
«Странно, — подумала аристократка, сглатывая вязкую слюну и ощущая вкус желчи. — Неужели я вчера снова напилась? Тогда неудивительно, что мне приснилась подобная дрянь».
Тело чувствовалось безмерно усталым, словно она вечером устроила привычную пробежку, а потом
также привычно расслабилась с литром любимого «Кэмерон Бриг». Или с чем-то более крепким, аналогичным водке, которую пробовала года два назад.
Тело отвыкло от нагрузок и алкоголя, вот и привиделся кошмар. Такое иногда бывало, когда Хеллсинг только начинала тренироваться, пытаясь доказать вампиру, что она ничем не хуже обычных бойцов и может не только командовать, но и лично биться с вампирами. Да, ей было всего четырнадцать, подростковый максимализм, но ради личного участия в операциях по уничтожению нежити девочка пошла бы и не на такое.
«Так. Алкоголь, пробежка и присутствие штурмбаннфюрера в моих покоях — именно поэтому мне всё это и приснилось, — успокаивала себя блондинка, с трудом поднимаясь и откидывая одеяло. — Это всего лишь игра моего воображения».
Не сон и не разыгравшееся воображение. И даже не последствия пьянки. Единственным пьяным человеком из тех, кто здесь находился, был Монтана. И он всё-таки посмел…
Женщина поняла это ровно в тот момент, как приняла вертикальное положение и глубоко вдохнула в попытке избавиться от нервной дрожи. От постельного белья воняло мужчиной, а низ живота скрутило, заставляя зашипеть от боли, но аристократка пересилила неприятные ощущения и встала на ноги, запоздало понимая, что раздета. Зажимая рот правой рукой, чтобы не закричать от ужаса, Интегра села на кровать и уставилась в стену.
«Он… посмел…»
«
Я научу тебя, покорности, дрянь!»
Эти слова ввинчивались в мозг, не давая нащупать точку равновесия, а мужской запах, исходивший от её тела, воскрешал в памяти каждую секунду, каждый миг отвратительного унижения. Хеллсинг с каждой секундой всё больше осознавала, что…
Монтана посмел её обесчестить. Жалкий, отвратительный, не способный на человеческие чувства и привязанности фанатик войны посмел коснуться её и отнять самое дорогое. Посмел растоптать её, просто отымев как распоследнюю шлюху. Отымел, потому что был уверен в собственной безнаказанности. Потому что мог. Не уловил сарказма и просто воспользовался мнимым согласием.
«Хорошо хоть таблетки…» — мелькнула в воспалённом сознании мысль и тут же исчезла, погребённая ужасающими воспоминаниями. Боль — не телесная, но не менее острая — затопила сознание задыхавшейся женщины. Слёзы душили её, не давая сделать и спасительного глотка воздуха, но глаза почему-то были сухими.
«
Неужели, вы собрались покинуть меня, фройляйн? Не советую. Пытка продолжится ровно столько, насколько меня хватит. И молитесь, чтобы не потерять сознание, любовь моя. Молитесь своему Богу».
В данный момент аристократке действительно хотелось упасть на колени и молиться. Молиться до исступления, до стёртых локтей и коленей, до разбитого лба — лишь бы Бог забрал её жизнь, разум или хотя бы память о произошедшем всего несколько часов назад (если верить часам, стоявшим на прикроватной тумбочке). Об отвратительной близости с чудовищем. О его шёпоте. О боли. О слезах, которые Монтана всё-таки увидел. Об издевательском обращении «Любовь моя!», когда майор её имел, периодически пережимая горло и наслаждаясь вялым сопротивлением, попытками бороться за столь драгоценный воздух, каждой секундой насилия над теперь уже бывшей союзницей. Всего лишь…
Озабоченная скотина!
Интегра даже не заметила, как из глаз хлынули слёзы. Вытерев их тыльной стороной ладони, женщина отыскала пижаму и, одевшись, направилась в душ.
«Стоит смыть с себя этот отвратительный запах, — как мантру повторяла про себя блондинка. — Ну, не волнуйтесь, майор… вас ждёт небольшой сюрприз».
В душе Хеллсинг накрыло окончательно. Она рыдала, визжала и со всей силы колотила по кафелю, в кровь разбивая костяшки пальцев.
Невозможно! Это всё происходит не с ней! С кем угодно, но только не с ней! Пожалуйста!
«Всё это произошло с тобой!» — память угодливо подсовывала самые ужасные моменты, словно в отвратительном калейдоскопе.
Ничтожество!..
Ну что, фройляйн, теперь не такая гордая, когда тебя поимели?..
Получай, сука…
Не смей терять сознание, дрянь!..
«Заткнись! — хотела, было, выкрикнуть блондинка, но горло сжал спазм и вышел лишь едва слышный писк. — Заткнись, сволочь! Заткнись-заткнись-заткнись-заткнись-заткнись!»
«Ты знаешь, что делать» — новый голос перекрыл горячечный шёпот из воспоминаний.
Вероятно, это был голос самого Сатаны, который вёл охотницу на вампиров к окончательному грехопадению, но… она с радостью послушала этот голос. Потому что он помог выключить чувства, оставив лишь механическую программу действий. Потому что этот голос вёл к тому, чтобы не дать Монтане даже призрачный намёк на то, что он сможет ещё раз взять её.
Достать из шкафа несколько простыней.
Красивый шёлк, не правда ли?
Сплести их на манер косы.
У тебя всегда отлично получалось, получится и сейчас. Сейчас — самый важный момент, когда тебе пригодилось это умение.
Найти на потолке незамеченный ранее крюк и накинуть на него импровизированную верёвку.
Как раз возле непонятного устройства, на которое тебе плевать. Возможно, стоит обрадоваться, что майор увидит твою смерть в прямом эфире. Если, конечно, это камера, а не какой-то датчик.
Измерить расстояние от пола до крюка.
Достаточное — потолки здесь такие же высокие, как и в твоём бывшем кабинете. Не мешкай.
Связать петлю, понадёжнее затянув узлы.
Как учили в школе в ту далёкую счастливую пору, когда твой отец был ещё жив. Лучше не мешкай, а то охрана заметит. Услышит и попытается помешать.
Встать на стул и накинуть на шею импровизированную петлю.
Затяни потуже, чтобы наверняка. Никто не любит находить халтурную работу, даже если творил самоубийца.
Наступить на спинку стула, из-за чего шаткая конструкция упадёт.
Смелее. Ты же Хеллсинг, а вы никогда не проигрываете. Это просто не в вашем характере — убегать и прятаться от сложностей. Вы всегда принимаете вызов.
Расслабиться и не дёргаться. Ведь ты желаешь задохнуться, а не сломать шею.
Потому что в случае сломанного позвоночника выжить для тебя вполне реально. Расслабься и позволь сознанию угаснуть. Ты свободна, девочка. Свободна от бренной оболочки, которую так легко смять, уничтожить. Свободна настолько, что можешь воссоединиться со своим слугой, который тебя защитит…
«Алукард!»
***
Интегра уже почти не хрипела, когда охрана, услышавшая странные звуки, вломилась в покои женщины и вытащила её из петли.
— Думаю, герр штурмбаннфюрер будет зол, — произнёс один из СС-овцев, проверяя, дышит ли Хеллсинг. — Он будет очень зол.
