На твоей стороне

      — Какао убежало.       Тесей рассеянный и будто бы пустой. Смотрит большими щенячьими глазами, а у Ньюта, так вышло, всегда запредельная тяга была к зверям, и это просто нечестно. Он подходит со спины, обнимает за трепещущие плечи.       — Ты мне не расскажешь, да?       — Не о чем рассказывать.       Тесей сникает и плавится в руках. Глядеть на него такого — немного больно, а еще почему-то щемит сердце, глубоко запутавшееся в венах. Ньют прижимается крепче, бросает полный упрека взгляд на рыжещекие тыквы на кухне. Можно подумать, они действительно виноваты в том, что в Министерстве Тесею давно сели на шею.       — Тогда забудем об этом?       — О чем?       Тесей мудрец и дипломат везде, только не дома. Дома он предпочитает порою сжаться в тусклый комок, заползти в самый темный угол и замереть на мгновение, два, десять. Его в такую пору — Ньют зовет ее "темной" — погладить по вихрастой голове хочется. Мол, подумаешь, работа! Давно стоило бросить этих тугодумов один на один с их проблемами и уйти туда, куда лежит душа.       Но Тесей ведь не слушает.       Тесей ведь защита и опора. Всего мира, не только Ньюта.       И он чувствует, что не имеет права просить о большем. Он просто ластится — под братские руки, пока не видят Тина и родители, пока на кухне тепло, одиноко и хорошо. И Тесей постепенно оттаивает.       — Пожалуйста, переключись.       Он шепчет заполошно, то и дело облизывая губы. Будто бы боясь не успеть — куда? у них вся жизнь бок о бок впереди, они же братья! — и опасаясь ошибиться. Теснее зарываясь под шерстяной свитер старшего, недавно связанный мамой.       Тесей натужно хрипит, его грудь после вздоха и выдоха проходит волной под ладонями. И Ньюту даже кажется, что под кипой одежды он слышит далеко-близкое, родное сердце. То, как оно звучит, слышится ему лучшей музыкой.       Он будто бы невзначай прикасается ртом к чувствительному местечку за ухом Тесея. Брат вскидывается, от прежней тревоги не осталось и следа — ее тут же сменяет другая, иного, более сложного толка.       — Ты чего?       — Я тебя реабилитирую.       Ньют в курсе: он младше и вообще несмышленыш. Он — тот, кому к лицу прятаться за братской спиной и не лезть в проблемы всего мира. Он может и занимается тем, чем любит, и не ему судить о трудностях жизни людей вокруг. Но, если честно, люди вокруг его не особо-то и волнуют.       Его волнует Тесей. И ради Тесея он готов чуточку поиграть во взрослого.       Ньют снимает со своей шеи ярко-желтый шарф из Хогвартса и секунду спустя уже наматывает его на грудь брата, делая широкие обороты, пряча в нем подбородок и мочки ушей Тесея. Тот не понимает, истерично-нервно смеется.       — Здесь твоя девушка, перестань.       — Меня не волнует моя девушка, когда где-то рядом загоняешься ты.       Тесей глаза распахивает удивленно. Конечно, для него подобные слова — откровение. Он настолько привык их не слышать или слышать, когда Ньют подразумевал вовсе не то, что сейчас этот миг, когда они оба настроены на одну волну, становится для него неожиданным. Ярким. Волнующим.       Ньют улыбается в ответ, ощущая, как срывается на торопливый бег собственное сердце. "Поиграть во взрослого", помните? Ему нравится эта роль. Ему нравится, как расцветают остро-огненные искорки в глазах брата.       Ему весь его брат нравится полностью.       И он готов ради него на многое.       — А если кто-нибудь увидит?       — Уверен, что нет. Они в гостиной, до сих пор ждут от нас тыквенный пирог.       Тесей бросает быстрый взгляд на часы. Щелкает пальцами, поворачиваясь к младшему лицом. Ньют, пользуясь моментом, делает широкий шаг вперед, и они практически соприкасаются бедрами. От брата все еще пахнет улицей, пряным осенним ветром и пожухлой листвой.       Ньюту хочется взять эти запахи — вместе с Тесеем — и украсть, спрятать у себя там, наверху. Где никто не найдет, где все это — прекрасное, трогательно-нежное мгновение — будет принадлежать лишь ему.       Так ведь поступают взрослые? Решительно.       — Не ожидал такой уверенности. В честь чего?       — С праздником, братец.       Тесей — растерян и словно бы немного взъерошен. Смотрит большими щенячьими... впрочем, совсем неважно. Ньют не успевает индентифицировать его взгляд, потому что оглядывается на дверь в гостиную и торопливо прижимается губами к губам.       Передает все тепло и уют домашнего праздника через одно касание. Конечно, Хэллоуин призван быть порой безбашенным и диким, но только не для них. Для них он повод еще раз встретиться, побыть вместе, отсекая все эти ненужные, мелочные разговоры и притворства.       И будет глупо, если они не воспользуются шансом.       Так что... с праздником, братец.       Выключи плиту. Нас с пирогом уже давно заждались.